В современном мире все магазины и рынки завалены разной обувью. Выбирай, какую хочешь. От этого, наверное, и перестали её, родимую обувочку-то, ценить… Было это после невиданно страшной войны с фашизмом. В аккурат пять лет уж прошло. В деревнях и сёлах завсегда семьи были большими. Летом мальчишки и девчонки босыми бегали по улице, а вот в остальные времена года целая напасть на родителей сваливалась…
В каждой семье были специальные колодки. Весной лупили ивняк, потом ножом делали лыки и, усаживаясь кто на лавки, кто на пол, все — от мала до велика — плели лапти. Так что и после войны довольно долгое время наша родина, матушка Россия, в сельско-деревенской местности, была в основном, лапотной. Набегаются ребятишки, придут домой, – и на русскую печь, греться. На ней же, родимой, и сушили матери лапти своих детей.
Прошло ещё несколько лет. Промышленность страны развивалась невиданными темпами. В сёлах и деревнях все перешли на калоши и были безумно рады даже такой простой обутке.
В одну из волжских деревень и привёз Игнат из Москвы новые ботинки своему старшему сыну Сашке. В избе его ещё трое сыночков подрастало, и отец решил, что после старшенького и остальным перепадут эти ботинки.
Шибко берёг Сашка эту невидаль. Бывало, идёт до района все семь километров босым, а уж как подходить-то станет, так и надевает свои драгоценные ботиночки. Дивно было ему в них идти по районному центру. Парню казалось, что все непременно смотрят только на него, и от этого он то робел, то радовался. Рассуждал Сашка так: «Надо же, ведь ботинки какие изобрели! Идёшь по луже – и нога не мокнет. Чудо какое-то! А бывало, в лаптях-то набегаешься, ноги промочишь – вот и хворь наступает. Ципки разные повылазиют».
Берёг он ещё их и потому, что понимал, каким великим трудом эти самые обуточки-то отцу достались. «Изломался папка за них – будь здоров. Вот Егорка ещё немного подрастёт – и вместе их носить станем, – думал Сашка. – Глядишь, и маманя будет меньше плакать об нас. Простывать-то не так станем».
Постепенно, не сразу и не вдруг, то в одной, то в другой избе родители покупали своим детям ботинки, но чаще резиновые да кирзовые сапоги – это была самая лучшая деревенская обувь. Но и калоши, само собой, не выходили из обихода.
…Вспомнил Александр Игнатьевич Любшин о своих ботинках вот почему: работал он теперь начальником большого металлургического завода, и в один из вечеров, вернувшись домой и тихо переступив порог, услышал такую беседу своей жены Нади и дочери Ольги. «Мама, не нужны мне эти сапоги. Они уже вышли из моды. Я приглядела в бутике классные, супер. Давай купим их?»
Надежда Тарасовна, глубоко вздохнув, уже с улыбкой посмотрела на дочь. «Ну, что ж, сейчас время другое. Можно и купить, только ведь и те недавно покупали. Походила бы в них ещё».
Ольга, сделав грустную гримасу, спросила: «Что ты, мама, в каком веке ты живёшь?»
Чуть позже, когда Александр Игнатьевич и Надежда Тарасовна стали укладываться спать, муж взволнованно посмотрел на верную спутницу по жизни. «Надя, я сегодня ботинки вспомнил, которые мне отец купил, так слёзы к глазам подкатили, веришь? Сейчас у наших детей всё есть – это понятно. Только почему-то, когда жили скудно, то были лучше. Понимаешь… душою лучше, чище что ли? Ведь знали все, от мала до велика, как тяжко родителям-то. Бывало, придёт отец с работы, с ног валится от усталости. Мы его облепим всего, радуемся – как же, родимец пришёл… Я вот сегодня вернулся с работы, так дочь даже не подошла, не спросила: «Как ты, мол, папка?» И вот ведь какая жизнь-то: вроде и идём к прогрессу семимильными шагами, а себя и свою душу растеряли на пути этом».
Надежда Тарасовна одёрнула мужа: «Так ты чего хочешь – чтобы опять в лаптях все ходили? Не пойму я тебя что-то».
Александр Игнатьевич отвернулся к стенке. Больше он не говорил жене ни слова. Он вспоминал о своём.
Заснул уже ближе к четырём утра и увидел сон: идёт он по дороге в лаптях с братиками. Льёт пронизывающий до мозга костей холодный дождь. Дорогу всю развезло, но они идут и просят Бога, чтобы родители пожили подоле и всем бы им купили новые ботинки. Рубашонки на них все насквозь промокли…
Author: Казаков Анатолий
