— Я хочу в туалет, — зашептала мне на ухо Наташка, стараясь, чтобы не услышал никто из окружающих, — Но, если я пойду домой, меня могут не выпустить обратно!
— Пойдем ко мне, — я с полуслова поняла подругу, — У меня никого, сама знаешь.
Пообещав скоро вернуться, мы убежали. Пока Наташка делала свои делишки, я включила электросамовар – а что, попьем заодно чаю с печеньем, у меня как раз есть «Шахматное».
И вот, у меня уже всё готово, и чай налит по кружкам, и печенье на столе, и сливочное масло, если вдруг захочется намазать на печеньку, а Наташки всё нет и нет.
— Наташ? Ты где?
Из-за двери доносились явные всхлипывания. Я постучала:
— Эй, с тобой всё нормально?
Всхлипывания перешли в плач, и я забеспокоилась, что могло случиться с моей подружкой?!
— Наташка, открывай! – уже забарабанила в дверь, — Или я папе позвоню!
Это первое, что пришло мне в голову, ведь при всех сложных ситуациях я всегда кидалась за помощью именно к нему. Щёлкнула щеколда, дверь открылась и передо мной возникла престранная картина: заплаканная подруга стоит одной ногой в унитазе, а в руках у неё верёвка от унитазного бачка.
— Ты чего? Что случилось?!
Оказалось, Наташка спускала воду, дёрнула, как обычно, за верёвку и вдруг вспомнила детский стишок про обезьяну Чи-Чи-Чи. Ей захотелось представить себя этой обезьяной, и она начала дёргать за верёвку с разной степенью интенсивности. А потом вдруг бац! — и верёвка осталась в её руках.
— Понимаешь, — ревела подруга, — Хотела сама привязать обратно, вот и залезла на унитаз. Но я не доставала до бачка, поэтому встала на цыпочки и…
Она зарыдала, а я подошла поближе.
— Вытаскивай ногу, снимай колготки с рейтузами, вешай на батарею сушиться и пошли пить чай с печеньем, — скомандовала я, — Верёвка у нас иногда отрывается, папа придёт вечером с работы и починит, ничего страшного!
Но красная и распухшая от слёз Наташка пробормотала:
— Я не могу, у меня нога застряла…
В общем, получилось так, что её нога пройти – прошла, а обратно никак, больно.
— Да чего сложного? – кипятилась я, — Как прошла, так и обратно выйдет!
Но все попытки оказались тщетными. Наташка уже и не плакала, а тоненько скулила, ей было мокро, больно и страшно.
— Я вызову сантехника, — после энной попытки заявила я, — Он тебе и ногу вытащит, и верёвку обратно привяжет.
— Погоди! – запаниковала подруга, — К нам недавно приходил сантехник, Юрой зовут. Такой хорошенький, сил нет! Не хочу, чтобы он меня в таком виде застукал!
— Какой еще Юра? – удивилась я, — Ты мне ничего не рассказывала! Сколько ему лет?
Наташка смутилась, покраснела ещё больше:
— Не знаю. Может 20, а может 30. Но – хороооошенький!
— Ну не будешь же ты всю жизнь так стоять? – резонно заметила я, — Нужно выбираться!
— Хорошо, — согласилась Наташка, — Звони! Только знаешь что?
Она вздохнула, помялась и продолжила:
— Накрой меня простыней! Чтобы лица не видно было!
Я обрадовалась:
— Давай той, которой мы в Карлсона играли?
Не так давно мы с разрешения папы испортили две простыни, приспособив их в «привидения», то есть сделали отверстия для глаз и нарисовали черным фломастером рожицы.
Потом я звонила в диспетчерскую ЖЭУ. Тётка, ответившая на звонок, явно хмурилась:
— Ты кто? В смысле мальчик или девочка? Зачем хулиганишь?
Но, выяснив, что это вовсе не шутка, и нога ребёнка действительно застряла в унитазе, пообещала быстро прислать сантехника. Несмотря на трагизм в глазах Наташки, я всё-таки не удержалась:
— А Юра у вас сегодня работает?
На том конце провода хмыкнули:
— Так вы специально, что ли?
Еле убедила, что нет, всё по-настоящему.
— Будет вам Юра, он у нас стажёр, отправлю вместе с мастером. Ждите.
Наташка при такой новости опять покраснела:
— Срочно давай простыню! А вдруг они прямо сейчас придут?
Немного поразмыслив, я решила, что и мне стоит спрятаться под простыней, зачем позориться перед красавчиком? В общем, двери я пошла открывать в наряде привидения.
— Свят-свят, — отшатнулся прибывший мастер и, кажется, даже перекрестился, — Что тут у вас?
Я же во все глаза смотрела на его напарника, весьма невзрачного, на мой взгляд, парнишку, высокого, худого и нескладного. Это и есть «красавчик» Юра?!
Забегая вперед, скажу, что все Наташкины романтические увлечения такими и были, высокими, худыми и нескладными. Исключением стал только Мишка, ее будущий муж.
А тогда я, радуясь, что под простыней не видно моего выражения лица, повела пришедших на выручку к подруге. Увидев очередное «привидение», сантехник, классического вида мужик с тяжёлым перегаром, отчетливо произнес:
— Помилуй мя… — и добавил, — Как тебя угораздило-то?
Унитаз разбивать не пришлось, ногу высвободили, верёвку обратно присобачили. Денег с нас не взяли, хотя я предлагала им мятый жёлтый рубль. Потом мы сушили Наташкины вещи на батарее и пили заново согретый чай с «Шахматным» печеньем.
— И всё-таки, — задумчиво произнесла я, — Как так получается, войти нога смогла, а выйти нет? Надо попробовать…
Второй раз вызывать сантехника мы не стали. меня спас папа, как раз пришедший с работы. Подтверждаю: обратно вытащить застрявшую в унитазе ногу без посторонней помощи весьма проблематично.
…Прошло 40 лет. В прошедший понедельник у нас случилась авария местного масштаба – Наташка, приехавшая на неделю в гости, умудрилась оторвать пимпочку от сливного бачка, не знаю, как она правильно называется (кнопка слива?).
— Ладно, — я махнула рукой, — Коля с работы придёт, посмотрит. Не загоняйся!
Но такие слова для моей боевой подруги как красная тряпка для быка. Она немедленно полезла в бачок:
— Разберёмся, что мы, безрукие что ли?
В общем, звоню я в нашу УК, прошу прислать сантехника… И слышу:
— Давай нарядимся привидениями? У тебя есть ненужные белые простыни?
…Эх, как жалко, что вчера Наташка улетела домой!
