Когда поезд тронулся с места, и колёса застучали в такт по рельсам, Пётр остался стоять на перроне, не отрывая свой взгляд от удаляющегося окна с моим силуэтом. Тогда я ещё томилась надеждой на возрождение отношений с ним и не думала, что поезд увозит меня совсем в иную жизнь, превращая с этой минуты всё привычное для меня в прошлое.
По узкому коридору вагона шла тучная и уже немолодая проводница, в руках у неё были пакеты с постельным бельём, и она громким голосом объявила на весь вагон:
— Уважаемые пассажиры, готовьте ваши билеты и документы!
Вскоре проводница зашла в моё купе и присела на свободную полку. В купе я была совсем одна. Я протянула ей приготовленный заранее билет и паспорт. Она прочитала в моём документе имя и уже негромко произнесла:
— Что же, Владочка, ты такая грустная, в твоём положении надо быть только счастливой.
— Всё хорошо, Валентина Андреевна, — ответила я, вытирая платком покрасневшие от слёз глаза. Её имя было написано на бейджике с правой стороны пиджака.
— Я видела, тебя провожал очень приятный мужчина. Это, наверное, твой муж? — с улыбкой и доброй ноткой в голосе спросила она.
Не выдержав таких слов, я сильно расплакалась, сотрясая плечами.
— Наверное, я не о том заговорила, Владочка, простите меня. Я не думала ничем обидеть. А давайте я сейчас чаем с чабрецом угощу вас?
В ответ я смогла сквозь слёзы только неловко пожать плечами.
— Сейчас… э-э… одну минуточку, и я принесу, — она положила мой комплект белья на пустую полку и быстрым шагом вышла из купе.
Когда проводница появилась со стаканом чая, в купе воздух сразу наполнился приятным ароматом чабреца.
— Вот и чай, — добрым голосом произнесла проводница и поставила стакан на столик, — попей, дочка, и спать ложись. Утро вечера мудренее.
— Спасибо, — произнесла я и протянула деньги за чай.
— Нет, нет, я не возьму их, угощайся. Чай когда попьёшь, то стаканчик отнеси в купе проводника, — и она ушла.
Горячий чай действовал на меня успокаивающе. И я сидела у окна, в одиночестве наслаждаясь каждым глотком, а передо мной в небе водила хоровод луна с ночными звёздами, и где-то среди них я снова разглядела медведицу, только теперь она была не одна, а возле неё стоял маленький медвежонок.
Ранним утром поезд прибыл в Киев. Молодой парень с заложенной за ухо сигаретой вынес из вагона мой чемодан и опустил вниз. На вокзале я нашла камеру хранения и успешно сдала его туда. Потом я вышла на улицу, чтобы позвонить Кате.
— Привет, Владочка, — приветливо ответила она мне.
— А я в Киеве на вокзале уже стою.
— Как ты себя чувствуешь, бедная моя? Тяжело тебе? — слышно было по её ноткам в голосе, как она переживает за меня.
— Мир не без добрых людей, мне они помогают в дороге.
— Береги там себя. Когда приедешь в Сергиев Посад, обязательно звони, — сказала Катя.
— Хорошо, мой ангел-хранитель, — и я убрала телефон в дамскую сумочку.
Медленным шагом я вошла на вокзал и поднялась вверх по лестнице. Передо мной оказался огромный зал ожидания. Я нашла себе свободное место и стала ждать.
Поезд подошёл вовремя, по расписанию. За время поездки в дороге я спала, просыпаясь только, когда нас проверяли пограничники, но потом снова засыпала. За несколько минут до Москвы меня разбудила соседка по купе.
Находясь в тамбуре, я наблюдала, как огромные хлопья снежинок летят прямо на стекло наружной двери и дальше продолжают падать на землю, превращая её в пушистый ковер.
— Метёт как с утра, — сказал пожилой проводник, поглядывая на меня. Зачем же ваш муж отпустил беременную одну, в столь поздний час, в такую погоду, да ещё и с чемоданом? Вдруг что-то в дороге случится?
— Так сложилось, — сказала я и пожала плечами.
— Всё у вас у молодых так, в наши времена молодёжь куда серьёзней была.
Поезд издал протяжный гудок и начал потихоньку сбрасывать скорость. Когда он окончательно остановился, проводник опустил вниз лестницу и помог мне спустить чемодан.
А снег всё продолжал падать на землю. Сугробы по краю тротуара собрались в тяжёлые снежные груды. Колёсики у моего чемодана застревали в снегу, и из-за этого я шла очень медленно, останавливаясь. До Ярославского вокзала я добралась, когда стемнело. Мне повезло, что ещё днем я смогла дозвониться и забронировать номер в гостинице.
И только около полуночи моя электричка прибыла из Москвы в Сергиев Посад. В это время город погружался в мёртвую тишину, и только свет от уличных фонарей местами освещал сгустившуюся тьму над окрестностями. Недалеко от вокзала стояли в ряд несколько такси, я помахала рукой, и одна из них подъехала ко мне.
— Здравствуйте, — сказала я водителю чёрной Volvo. — До «Центральной» гостиницы подбросите?
— Та, что на Овражном переулке? — переспросил он, выходя из машины, чтобы поставить в багажное отделение мои вещи.
— Да, мне туда, — ответила я, пытаясь изобразить улыбку из своего измученного лица.
— Тогда поехали, — произнёс водитель.
Подъезжая к дому, яркий свет от круглых фар автомобиля осветил двухэтажное здание с надписью «Центральная гостиница». Я рассчиталась с водителем и вышла из такси у главного входа здания.
Медленным шагом я шла по вестибюлю. Когда подошла на ресепшен, я назвала свою фамилию, и девушка в ответ протянула ключи от моего будущего номера.
— У вас тринадцатый номер, — засмеялась она, — надеюсь, вы не суеверны?
— Уж как-нибудь протяну эту ночь.
— Расчётный час у нас в 12.00.
Номер у меня был обычный, и выглядел он очень просто. Я аккуратно убрала вещи в шкаф и устало опустилась на кровать. Свои ладони положила на живот и начала ласково его гладить, и вот я почувствовала лёгкое шевеление и неожиданно резкий удар внутри живота.
«Да ты, малыш, настоящим футболистом вырастешь!» — подумала я и про себя рассмеялась.
