Незаметно подкралась осень. Все тёплые дни Матрёна в первую очередь занималась заготовкой пропитания на зиму. Собирала и сушила ягоды, и грибы, которыми были усыпаны все полянки в округе. Ставила силки, попадались зайцы и лисы, она сушила мясо, а также засаливала, потом укутывала большими листьями и зарывала в глубокие ямки меж корней деревьев. Сверху ставила силки.
Из шкуры первой лисы, она, как и хотела, сшила тапочки, мехом внутрь, знатные получились — мягкие, тёплые. А из нескольких заячьих шкурок сделала накидку. Одно плохо, что иглы у неё не было, приходилось ножиком да острой палочкой дырки делать, а потом стягивать всякими разными нитками, да своими волосами. Этим она занималась когда шёл дождь.
Также сбоку от избушки, в пригорке между выросших молодых деревцев, вырыла, углубление, кстати, рыть Дружок помогал, а сверху сплела из тонких веток как бы покрытие, засыпала листвой, а затем насыпала землю, она была мягкая, поэтому всё легко получилось. Так у неё получился вместительный дровяник с крышей, дрова не так мокнуть будут.
Дров запасла много, правда, по большей части всё тонкие. Редко попадались толстые небольшие поленца, их она укладывала в сторонку, на сильные морозы. И вот как-то они на пару с Дружком, который стал её верным другом и провожатым, наткнулись на разбитое молнией дерево. То-то было радости, теперь толстых дров было предостаточно. Их она покрыла корой, потом ветками и сверху также засыпала опавшей листвой.
В один из погожих дней Матрёна решила пройтись подальше от дома, в другую сторону от её бывшей деревни. Просто посмотреть, что там есть. Шли с Дружком весь день и ближе к вечеру она вначале хотела вернуться, а потом, её, как подтолкнули, чтобы она шла дальше. Часа через два она услышала журчание воды и вскоре вышла к реке.
Она умылась, перекусила и решила переночевать в небольшой ямке, так как уже стемнело, меж поваленных деревьев. Насобирала охапками опавшие листья, устроив себе неплохое ложе. Волк устроился рядом.
На зорьке она проснулась от шума плескавшейся рыбы, её было много. Вот бы наловить побольше. Она оглянулась вокруг и тут, среди кустов на небольшом обрыве заметила какое-то строение, типа навеса, которое она вчера в сумерках не заметила. Да, это был покосившийся небольшой сарайчик, без дверей. Внутри, в углу стояла рассохшаяся лодка, а главное, под потолком в сухом месте лежала плотно свёрнутая сеть.
Матрёна вытащила её на берег, расправила. Сеть была небольшая, целая. Матрёна взяла ивовый большой прут, и сделала что-то вроде силка, перед этим вдела прут по краю сети. Потом разделась и с сетью полезла в реку.
Вода была холодная, но желание наловить рыбы пересилило чувство холода. Быстрые движения девушки, плюс удача и вот на берегу уже лежат и бьют хвостами с десяток крупных налимов и мелочь.
Довольная Матрёна, оделась галопом и побегала по берегу согреваясь. Затем снова пошла в сарай и начала там тщательно обследовать каждый уголок. Вскоре, к величайшей радости девушки, она обнаружила закопанный бочонок литров на десять с крышкой, а в нём – «золотые» припасы в большом мешке.
Соль, тщательно упакованную в железную банку в холщовом мешочке, швейные принадлежности – чинить сеть. Ещё там лежал нож, побольше чем её и верёвка с топориком. Глядя на всё это, девушка подумала, что это скорей всего принадлежало тому, кто жил до неё в избушке.
А интересно, кто жил до неё и куда потом делся? Но по запасам, чувствовалось, что он был добротным хозяином, потому что практически все вещи и бытовые принадлежности, она находила в хорошем состоянии. Спасибо ему огромное, если жив – пусть будет здравым, если нет – то, царствие ему небесное.
Чтобы унести всё за один раз, Матрёна сделала коромысло, с одной стороны привязала рыбу, упакованную в сеть, а с другой – бочонок, топор за поясом. Получилось очень удобно и нести легко. Радостная и довольная результатами своего похода, Матрёна отправилась домой. Она шла и негромко напевала, думая о том, что она сейчас самая счастливая на свете.
Вдруг Дружок остановился и оскалился. Девушка тоже остановилась и вдруг увидела медведя в малиннике, он искал видимо опавшую ягоду. Она тихо позвала Дружка и хотела обойти мишку стороной, но тот начал кидаться на медведя, он рассвирепел и начал нападать на Дружка. Матрёна, недолго думая, сбросила ношу, выхватила топор и громко крича, кинулась на защиту глупого волчонка.
Медведь, не ожидавший такого ярого нападения и громких криков, развернулся и дал дёру, видимо, тоже был молодой, это и спасло задиру. Дальше до дома они добрались без происшествий, пришли уже поздно. Матрёна накормила орущего и обиженного Василия, что морила его голодом сутки. Дружку дала только немного воды, так как он, по дороге домой поймал и съел бурундука. Перекусила сама и все дружно завалились спать.
А утром пошёл дождь, да такой сильный. Матрёна была довольна, что по теплу попала на речку. Она взялась за чистку и засолку рыбы, получился почти полный бочонок, что она нашла на берегу. Кто больше всех был доволен уловом, конечно же, Василий, уж он-то наелся от пуза. Мелкую рыбёшку она оставила коту и себе на уху. Сварила, так же как Васька, наелась от души. В избе было тепло, она немного протопила печь, потому что на улице было сыро. Потом расстелила тулуп на печи, прилегла и уснула.
И приснилась ей мама, она ей говорила, что негоже одной оставаться, надо к людям идти. Да и замуж ей пора, деток рожать. Но даже во сне, Матрёна изо всех сил отказывалась, не хотелось ей совсем зависеть снова от кого-то. Она только жить начала, так она маме во сне и сказала.
А когда проснулась среди ночи, сразу сон вспомнился, и она сама себе сказала, как клятву произнесла:
— Вот сколько смогу, столько здесь и жить буду, никакого замужества. А то рожу такую же рыженькую, как я и ей всю жизнь сломаю, нет уж. Моя судьба – жить вдали от злобы людской, независимой, не заплёванной и свободной. А уж как у меня всё сложится, одному Богу ведомо.
Так и осталась жить в лесу Матрёна со своими друзьями животными. Сколько она прожила, неизвестно и как умерла – тоже. Её избушку нашли партизаны, во время Великой Отечественной войны и так же, как и она когда-то, благодарили хозяина за хорошо сохранившееся вещи, что нашли там.
