— Раечка! Это же невозможно! Неприемлемо! Нельзя позволять так с собой обращаться! – Ирина Петровна в сердцах поставила чашку с кофе на блюдце так, что половина ароматного напитка расплескалась. Она достала салфетку и промокнула капли на столе, сердясь на себя за несдержанность.
Миловидная темноглазая женщина с улыбкой забрала со стола начальницы чашку и через минуту вернула полной, аккуратно поставив подальше от бумаг так, чтобы не мешала.
— Спасибо! Простите меня, дорогая, что-то я не в себе. Раечка, как мне вам помочь?
— А чем тут поможешь? – Рая пожала плечами и налила себе кофе. — Она же мать.
— А вы кто? Мальчик рос с вами все эти годы. Вы свою жизнь так и не устроили. А теперь извини-подвинься? А что Максим говорит по этому поводу?
— Ничего. Он не знает.
— Раечка! – почти простонала Ирина Петровна. – Разве так можно? Он первый должен об этом знать. Это же его касается.
— Не хотела волновать его. Все-таки и работа, и экзамены, и диплом, и семья. Вон сколько всего. И так переживает.
Ирина Петровна покачала головой и задумалась.
— Вот что. Вы, конечно, человек взрослый и не мне вам советовать. Но, позвольте я все же немного вмешаюсь. Раечка, вы замечательная! Я столько лет вас знаю и вот честно, вы единственный человек в моей жизни, о котором я не могу плохого слова сказать. Ничего в голову не придет. Но, сейчас наступил такой момент, когда нужно стать немножечко плохой и недоброй по отношению к некоторым. Выстроить границы. Ради Максима, ради себя.
— Спасибо вам, что так переживаете за меня. Я подумаю. – Рая улыбнулась и открыла папку с очередным отчетом. Работу никто не отменял, а личные дела подождут до вечера. Она тихонько вздохнула. В последние дни ей совершенно не хотелось уходить с работы. Здесь она чувствовала себя спокойно, а дома это спокойствие закончилось с тех пор, как приехала сестра, Светлана.
Раечка была младшей в семье. Последыш, которого никто не ждал и не так чтобы желал. Мать Раисы, Наталья, долго думала, прежде чем решила рожать. Двое детей уже наполнили ее жизнь смыслом, а третий… Сложные времена диктовали сложные меры. И стоя у окна в темной кухне, она целую неделю не спала, решая, как же быть. И в одну из таких ночей, уже под утро, она вдруг отчетливо услышала плач ребенка. Конечно, она знала, что это плачет сын соседки, которому было на тот момент около месяца, но почему-то именно сейчас этот звук хлестнул ее наотмашь, затопил сердце и она испуганно положила руки на живот.
— Нет! Не могу…
Раечка родилась в срок. Персонал в роддоме невольно улыбался, глядя на малышку.
— Рано ей еще, а смотри-ка — улыбается.
Наталья молча прикладывала ребенка к груди, разглядывая новую свою дочку. Она была совершенно не похожа на старших детей. Что Света, что Алексей, родились белесыми, большеголовыми и очень горластыми. Все в отца. Такими и росли. Раечка же была темненькой, похожей на саму Наталью, ладно скроенной и очень тихой. Она почти никогда не плакала, еле слышно покряхтывая, словно пытаясь извиниться за то, что ей неудобно или голодно.
С того самого момента, как девочке дали имя, никто не называл ее иначе чем Раечка. Официальное имя осталось только в документах.
Старшие брат и сестра не слишком обрадовались пополнению в семье. И хотя рождение третьего ребенка привело к тому, что родителям выделили новую квартиру чуть раньше срока и у ребят появилась отдельная комната, Раечка все равно была для них раздражителем. Они возмущались, гнали ее от себя, не желая играть с малышкой. Надо отдать должное Рае – она не настаивала. Приносила альбом, карандаши и тихо садилась в комнате со старшими рисовать, радуясь уже тому, что они рядом. Наталья пыталась разговаривать с детьми, но результата это не дало, и она махнула рукой. Все-таки разница в возрасте. Кому охота возиться с малышней?
Уже в садике начались проблемы. Раечка была патологически доброй. Могла отдать котлету и компот по первому требованию, чем беззастенчиво пользовались одногруппники. Наталья поняла, что ребенок ходит полуголодный только после того, как участковый педиатр напустилась на нее с упреками. Девочка теряла в весе, стала вялой и часто болела. С этого момента нянечка сажала Раечку поближе и следила, чтобы ребенок съедал все, что положено. Раечка повеселела и начала таскать в садик свои игрушки и редко достающиеся из-за тотального дефицита конфеты, чтобы задобрить тех, кто дулся на нее из-за утраченной возможности съесть лишнюю порцию. В группе не было ребенка, который так жалел бы всех подряд, начиная от божьих коровок на площадке и заканчивая грустной нянечкой тетей Пашей, которая рада была бы жить в садике, лишь бы не уходить домой, где ждал ее пьющий муж. Ласковая Раечка стала для нее светом в окошке, ведь своих детей у няни Паши не случилось. Наталья, глядя как ребенок обнимает перед уходом няню, сердилась и по дороге домой отчитывала дочь:
— Что ты к ней липнешь, как к родной? Она посторонний человек. Блаженная ты, ей Богу!
Раечка, пытаясь успеть за быстро шагающей матерью, только молча улыбалась и на следующий день повторялось все то же самое.
На выпускном в садике няня Паша горько плакала, а после узнала в какую школу отдали Раечку и устроилась туда работать уборщицей. Когда несколько лет спустя муж няни Паши ушел, наконец, к давней своей любовнице, а сама Паша собралась уезжать к матери, которая тяжело заболела, Раечка горько плакала, обнимая свою «подругу».
— Вот, моя хорошая, пусть у тебя будет. – Паша застегнула на шее девочки цепочку с маленьким крестиком. – Ты посмотришь и меня вспомнишь, а я тебя никогда не забуду. И знай! У тебя есть я. Что случится – пиши мне, я приеду!
Раечка кивала и только крепче стискивала руки обнимая Пашу.
Школа стала для Раечки суровым испытанием. Она всех любила, но не все любили ее. Добрая и открытая девочка не умела отстаивать свои границы, и Наталья без конца ругалась, удивляясь, как можно быть такой растеряхой. К тому времени жизнь семьи немного наладилась. Отец Раечки стал неплохо зарабатывать, уйдя на новую работу. И, хотя Раечке все еще приходилось донашивать вещи за Светланой, у нее появился и красивый пенал, и новые фломастеры, которые, правда тут же выпросила у нее подружка, за что Рае очень сильно попало от матери. Фломастеры вечером принесла мать подруги, и Наталья долго ругала дочь, пытаясь объяснить ей, что нужно думать не только о других, но и о себе.
Раечка очень хорошо училась и не было в классе того, кому она отказала бы на контрольной. Успевая за урок решить два-три варианта, о чем прекрасно знали учителя, она окончила школу с медалью и спокойно поступила в институт.
К тому времени Светлана и Алексей уже обзавелись семьями и жили отдельно от родителей. Брат уехал в другой город, а сестра появлялась в родительском доме только по праздникам. И как-то само-собой получилось, что все заботы сначала о больном отце, а потом и о матери, легли на плечи Раечки. У красивой, улыбчивой девушки недостатка в кавалерах не было, но постепенно все они куда-то пропали, ведь Раечка никак не могла выкроить время даже на простую прогулку. После лекций она почти бегом бежала домой. Уборка, стирка, готовка, уход за лежачим отцом – все было на ней. И здесь она не слышала ни доброго слова, ни благодарности. Все принималось как должное. Мать ворчала:
— Что ты все время улыбаешься? Что тут может быть достойного улыбки? Блаженная!
А Раечка только тихо качала головой и гладила исхудавшие руки отца, который после очередного инсульта уже не мог говорить, но плакал каждый раз, как она к нему прикасалась.
И сжимая в кулаке Пашин крестик, она сама плакала в церкви, когда его отпевали, от всей души молясь о том, чтобы там, куда он ушел, не было боли.
Мать ушла следом за отцом через пять лет, напрочь измотав Раечку упреками и все пытаясь объяснить, что нельзя быть такой бесхребетной.
— Неужели ты не понимаешь, в каком мире живешь? – сердилась Наталья и отворачивалась от ложки, которую держала перед ней младшая дочь. Руки у нее из-за артрита уже совсем не действовали и боль выматывала так, что даже слез уже не оставалось. – Сожрут тебя, Раечка! И не подавятся! Нельзя так!
Наталья прекрасно знала, что старшие дети отказались от нее, прикрывшись заботами и сбросив всю ответственность на младшую. И если Алексей просто сослался на то, что не может приехать, а помочь материально не позволяют расходы на семью, то Светлана, никак не участвуя в уходе и не оказывая ни малейшей помощи, регулярно приходила в дом матери с «проверками».
— Почему это белье несвежее? Вчера стелила? А надо каждый день менять! И полы бы помыла. Чем ты вообще думаешь? Маме каково в такой грязи?
Раечка, которая разрывалась между работой и домой, только кивала. Правда, уже без улыбки. Она настолько устала за эти годы, что от цветущей молодой девушки осталась просто тень.
— Раечка, почему ты ей это позволяешь? – Паша, которая бросив огород и хозяйство, примчалась на помощь, как только узнала о том, что Наталья слегла окончательно, гладила по голове свою любимицу, уплетающую привезенные няней пирожки.
— Господи, Пашенька, как же вкусно!
Знакомая улыбка резанула по сердцу Пашу, и она прижала к себе Раечку.
— Вот ты говоришь, позволяю… А, что мне сделать? Скандалить? Выгнать ее? Заставить помогать? Ты же понимаешь, что все это невозможно. Пашенька, я хочу, чтобы мама ушла спокойно. Ей и так больно и плохо. Зачем же добавлять? – Раечка прижалась к Паше и закрыла глаза. Как же хорошо, когда рядом тот, кто тебя любит…
С приездом Паши дела пошли немного веселее и даже Наталья слегка оттаяла, перестав попусту придираться к дочке. В последние дни она много говорила с Раечкой, просила прощения и ушла тихо и спокойно во сне, дав дочери надежду, что все ее старания были не зря.
Брат и сестра уже на поминках завели разговор о наследстве и Паша, сердито гремя тарелками, не сдержалась:
— Что ж вы за люди-то такие?
— Обычные, — дернула плечом Светлана, поправляя черную повязку на голове. – У нас семьи, дети, а Рая одна. На что ей такие хоромы?
Раечка молча встала и вышла из комнаты, не желая продолжать разговор. Жена Алексея тронула его за рукав, но он сердито отмахнулся.
— Потом!
Квартиру разделили быстро. Раечка переехала в маленькую однокомнатную квартирку и, наконец, вздохнула свободно. Устроившись на новом месте, она купила билеты и уговорила Пашу поехать с ней на море.
— Пашенька, смотри какая красота! – Раечка, раскинув руки стояла на краю пирса и жмурилась от яркого солнца.
— Куда уж лучше! – Паша удивленно разглядывала людей, чаек, корабли, стоявшие у причала, море, небо.
Вместе они провели в Геленджике почти две недели, которые остались в их памяти на всю жизнь как самое счастливое время.
Вернувшись домой, Раечка увидела в дверях записку, которую оставила ей Светлана. Бросив сумки, она развернулась и, не откладывая, поехала к сестре.
В квартире Светы царил хаос. Сама она металась по комнатам встрепанная и зареванная.
— Ушел! Бросил! Меня! И хватило же совести!
Раечка, мигом оценив ситуацию, выудила из-за дивана своего маленького двухлетнего племянника, который прятался там, совершенно устав плакать, и увела его на кухню. Наскоро приготовив поесть ребенку, она принялась кормить его, рассеянно слушая стенания сестры, которая ни на минуту не умолкала, сама себе задавая вопросы и тут же отвечая на них.
— Плохо ему было со мной? Хорошо! Дом плохо вела? Да таких хозяек еще поискать! Ребенка ему родила! Что еще надо-то?
Раечка держала на коленях маленького Максима, который вздрагивал каждый раз, когда мать выкрикивала очередное обвинение в сторону отца, и легонько гладила его по спинке, уговаривая поесть хоть немного.
— Что ты с ним возишься? Захочет – поест! – Светлана потянулась было к сыну, но Раечка отвела ее руку.
— Светочка, давай я тебе тоже чайку сделаю? Нельзя так себя изводить! Он того не стоит.
Светлана с радостью ухватившись за последнюю фразу, тут же переключилась и оставила в покое ребенка.
Несколько месяцев она металась, не зная, как пережить развод и измену мужа. Все это время Максим жил у Раечки, которая уговорила сестру заняться делами и отдать ей мальчика на время. Постепенно малыш успокоился, перестал плакать по ночам и начал улыбаться. Светлана приезжала пару раз в неделю и, устроив очередную «проверку», отбывала снова «по делам», оставив сына на безотказную Раечку. И ни Рая, ни Максим сильно не удивились и не огорчились, когда Светлана объявила, что уезжает в Москву на заработки, потому, что находиться в одном городе с бывшим мужем ей просто невыносимо. Уехав, она первое время держала связь, изредка присылая сыну подарки, но потом пропала окончательно, поставив сестру в известность, что вышла замуж и ждет еще одного ребенка. Раечка съездила к отцу Максима и заверив его, что он может в любое время общаться с ребенком, уговорила его установить график общения. Светлана после развода была категорически против того, чтобы бывший муж общался с ребенком, но Раечка рассудила по-своему, ничего ей не сказав. Постепенно отношения у Максима с отцом наладились, и мальчик с удовольствием проводил время со сводными братом и сестрой, по-прежнему живя с теткой. Несколько раз Раечка возила мальчика в Москву, к матери, но быстро поняла, что там он не нужен и на встречах настаивать перестала.
Раечка окончательно поставила крест на своей личной жизни и сосредоточилась на воспитании племянника. Две спортивные секции и биологический кружок, школа обычная и музыкальная. У Максима были все возможности, которые могла предоставить ему тетка. Раечку он называл не иначе, чем «мама Рая» и платил ей такой же горячей привязанностью, как и она ему.
Лето они проводили в деревне у Паши, изредка выбираясь на море, когда была возможность. Глядя как носится с деревенскими ребятишками крепкий, загорелый мальчишка, Раечка ловила себя на мысли, что думает о нем не иначе, как о собственном ребенке.
С сестрой и братом отношения Раечка поддерживала сама. Они не горели желанием общаться с младшей и нехотя отвечали на поздравления с праздниками, на письма не отвечая вовсе. А после того, как Светлана высказала Раечке свое недовольство тем, что та привезла Максима на каникулы не вовремя, ездить в гости к родным Рая с мальчиком вовсе перестали, ограничиваясь редкими звонками и письмами.
За несколько лет до окончания школы Максимом, она, наконец, подкопив, поменяла свою маленькую квартирку на просторную трешку. И пусть новое жилище находилось почти на окраине, там же, где и ее прежняя скромная квартирка, но район был тихий и школу Максиму менять не пришлось. Они ходили с Максимом по гулкой, пустой пока квартире, и перекликаясь, выбирали себе комнаты.
— Мама Рая, а ты счастлива?
— А как же, родной? Ты со мной, а это ведь главное. – Раечка обняла племянника за плечи и подтолкнула. – Иди-иди, выбирай комнату. Это сторона солнечная, а та – нет. Какая тебе больше нравится?
Максим окончил школу и, поскольку мать наотрез отказалась принять его у себя, решил остаться в родном городе и поступать в местный медицинский институт, о котором мечтал чуть не с первого класса. Раечка помогала как могла. Урезала расходы, но нашла лучших репетиторов. Максим поступил.
На третьем курсе он привел к Раечке свою будущую жену.
— Мама Рая, это моя Маринка.
Раечка внимательно посмотрела на покрасневшую Марину и крепко обняла ее.
— Рада тебе, девочка! Сладкое любишь? Я «Наполеон» сделала.
— Очень…
— Вот и нашли, на чем сойдемся! Я жуткая сластена. – Раечка улыбнулась, и Марина расцвела в ответ.
Светлане невеста сына не понравилась, о чем она не стесняясь высказалась на свадьбе.
— Та еще! Гонору как у королевны! Вот посмотришь, потреплет тебе еще нервы! Видно же, что характер!
Раечка только покачала головой, любуясь на Максима с невестой, которые танцевали свой первый танец. Про характер Марины она уже все знала. Девочка, которая два раза в неделю помогала в доме престарелых как волонтер, сразу стала для Раечки чуть ли не святой. А учитывая то, что вредной Марина не была, Максима любила, а твердость и настойчивость, которую Светлана приняла за отрицательные стороны, проявляла только там, где касалось дело учебы или работы, то для Раи лучшей кандидатуры в жены для племянника не было. Они спокойно ужились на одной кухне, не видя смысла во взаимных претензиях. Ни та, ни другая не хотели тратить на это время, которое можно было употребить на другие дела.
И, когда год спустя, Марина вручила Раечке первого внука, счастливы были все. В ребенке Рая души не чаяла, а Марина, не обращая внимания на «мудрые» советы приехавшей свекрови с каждым вопросом бежала к Раечке, чем вызвала немалое недовольство Светланы, которая уехала раньше времени, хлопнув дверью и заявив, что ноги ее больше не будет у сестры.
Только вот обещание она свое не сдержала и вернулась очень скоро. Ничего не объясняя, она просто поставила сестру перед фактом:
— Поживу у тебя.
— Что случилось? – Раечка переполошилась и сыпала вопросами, устраивая сестру. – Поругались? А дети?
— Рая, помолчи, а? – Светлана устало рухнула в кресло и поморщилась. – Много будешь знать… Разошлись мы. Дети с отцом остались. Там школа и все остальное.
Раечка покачала головой и накапала сестре валерьянки. Светлана брезгливо отстранила стакан и сказала:
— Сама пей. Мне без надобности. Максим где?
— В институте. А Марина с Сашенькой к матери поехала, навестить.
— Дома не сидится ей. Таскает ребенка по холоду. Ладно. Ты иди, мне отдохнуть надо.
С этого дня спокойная жизнь в квартире Раечки закончилась. Светлана изводила сына и Марину бесконечными претензиями, пока Раечка была на работе. Маринка же, зная, что у Раи начались проблемы со здоровьем, молчала, ни словом, ни жестом, не выдавая усталости и раздражения. Впрочем, Раечка быстро смекнула, что к чему и вызвала сестру на разговор. К тому времени она уже знала, что Светлана изменила мужу, за что тот выгнал ее из дома. Что дети наотрез отказались уйти от отца вместе с ней, ведь, как и Максим, от матери они не получали ничего кроме претензий и указаний. Что от денег, вырученных за родительскую квартиру давно уже ничего не осталось, ведь Света так любила путешествовать, используя для этого любую возможность. Отсюда следовало, что жить Светлане негде, ведь дом, в котором они жили с мужем принадлежал только ему, построенный и любовно обихоженный еще до их свадьбы.
— Что делать дальше думаешь? – Раечка поставила на стол чашки с чаем, присев напротив сестры.
— Жить думаю.
— А где?
— Как где? – Светлана ошарашенно посмотрела на сестру. – Ты что, меня выгонишь?
— Света… — Раечка пыталась найти слова, чтобы и не обидеть сестру, и донести свою точку зрения. – Я, конечно, тебя не гоню, живи, сколько хочешь. Но, так тоже нельзя. Я же вижу, Марину ты не любишь. Но, она же жена Максима, мать его ребенка. Чего ты добиваешься? Чтобы они развелись?
— А хоть бы и так. Невелика потеря. Таких Марин у него будет…
— Нет! – Раечка прервала сестру, чем немало ее удивила, ведь Светлана привыкла, что ее слово – закон и младшая сестра была последний человеком на Земле, кто осмеливался ей возражать. – Нет, Света! Это неправильно!
— Правильно-неправильно! Рая, тебе ли с твоим блаженством о жизни рассуждать? У тебя ни семьи, ни детей! Так откуда тебе знать, как правильно? А я все вижу. И Маринка эта совсем не пара Максиму. Прицепилась как репей – не оторвешь. Я же ее насквозь вижу. На перспективу работает. Максим через пару лет хорошим врачом станет, вот она и думает, что будет в потолок плевать и ничего не делать.
— Что ты говоришь такое? – Раечка возмутилась и всплеснула руками, опрокинув чашку с чаем. Испуганно охнув, она схватила полотенце и принялась вытирать стол. – Марина сама учится. И скоро станет таким же врачом, как и Максим. А может и лучше.
— Ты говори, да не заговаривайся. Станет она! Все, Рая, давай оставим эту тему. У меня свое мнение на этот счет, а твое меня мало волнует. Ты бы лучше подумала о том, как мы все здесь разместимся.
— Света, а что тебя не устраивает? Я же тебя в самой большой комнате поселила.
— Только она — проходной двор! Ребенок все время у меня толчется. Ни отдохнуть, ни подумать.
— Он же маленький, ему ходить надо, а у ребят в комнате места мало.
— Пусть на улице гуляют.
— Вот что, Света! – Раечка нахмурилась и взяла себя в руки. – Чтобы нам всем вместе жить, нужно как-то договариваться…
— Конечно, нужно! Вот и поговори со своей обожаемой Мариной, чтобы занялась уже ребенком и усвоила, что я буду жить там, где мой сын, а кого что не устраивает – все идут налево и направо. Все понятно?
— И я? – Раечка улыбнулась, но впервые в этой улыбке не было ни доброты, ни тепла.
— Не лезь в бутылку, Рая. Нам с тобой делить нечего. – Света поднялась и вышла из кухни, поставив точку в разговоре.
Именно тогда, придя на следующий день на работу, Раечка выдала себя, насыпав в кофе вместо сахара соль, и Ирина Петровна, отплевавшись, выведала у нее, что происходит. После разговора с начальницей Рая крепко задумалась, пытаясь решить, что делать дальше.
Домой она в тот день вернулась вовремя, пытаясь по дороге придумать, как и что сказать сестре, чтобы расставить все по своим местам. Открыв дверь своим ключом, она поняла, что в доме опять скандал. Что-то кричала Светлана и плакал Сашенька. Раечка, не разуваясь прошла в комнату и увидела, что Марина стоит, держа на руках сына, а Света кричит на нее, размахивая руками.
— Что происходит? – голос Раи прозвучал так неожиданно, что Светлана осеклась на полуслове.
— Ты уже дома?
— Я задала вопрос. Что здесь происходит? – Рая смотрела не на сестру, а на Марину.
— Ничего, все в порядке, мама Рая. Я сейчас Сашу успокою и уберу.
Только тут Раечка заметила, что у журнального столика валяется разбитая ваза. Осколки хрусталя блестели по всему полу.
— Господи! Саша не порезался? – Раечка шагнула к невестке, а та неожиданно заплакала и, прижав к себе сына, выскочила из комнаты.
— Что я тебе говорила? Совершенно непутевая! Я костьми лягу, но ребенка у нее заберу. Ему же опасно с этой ненормальной жить! И Максим должен понять…
Светлана осеклась, когда увидела лицо сестры, которая повернулась к ней. Никогда еще она не видела Раю в такой ярости.
— Ты сейчас же соберешь свои вещи и мне совершенно все равно куда ты пойдешь! – голос Раи прозвучал так тихо и так угрожающе-спокойно, что у Светланы мороз прошел по коже.
— С чего ты решила, что я куда-то уйду? Это Максим решать будет. Он мой сын, он здесь прописан, так что это и его квартира тоже. Ему и решать!
— Что мне решать? – Максим, вернувшийся с работы, заглянул в комнату и мигом оценив ситуацию встал рядом с теткой.
— Сынок, она меня гонит. Куда я пойду? Ты же знаешь, мне некуда. Хоть ты ей скажи! – Светлана мигом сменила выражение лица. – Я же мать тебе. Твоя единственная семья.
— Ничего не перепутала? – Максим приобнял Раечку и почувствовал, как та дрожит. – Вот моя семья. И Марина с Сашкой. А тебя я столько лет не видел и еще столько же не видал бы. С тех пор как ты появилась, в доме покоя нет. Надоело. Так что я с Раечкой совершенно согласен. Пора и честь знать. Мам, — Максим повернулся к Рае, — а где Маришка?
— Сашу укладывает.
— Пойду помогу. – Максим поцеловал тетку в висок и вышел.
Рая молча смотрела на сестру, которая, совершенно растерянно глядя вслед сыну, стояла посреди комнаты.
— Рая, как же так? Что он сейчас сказал-то? – глаза Светланы наполнились слезами, но тут же высохли. – Ты его настроила! Тихушница! Хорошо поработала!
— Света… — Раечка устало провела по щеке рукой. – Когда ж ты уже начнешь слушать кого-то, кроме себя? Когда поймешь, что твое мнение не единственно правильное и вокруг есть другие люди со своими мыслями и желаниями? Со своей жизнью?
— Где уж мне! Это ты у нас всегда все понимала. А я не ты! Я не блаженная, чтобы жизнь свою на других положить! Почему я должна под кого-то подстраиваться, а не они под меня? Вот ты так жила и что у тебя есть?
— А у тебя? – Раечка внимательно посмотрела на сестру и Света сникла. – Стой на месте, я сейчас веник принесу и тапки тебе. Порежешься.
Раечка вышла из комнаты и спустя час проводила сестру на вокзал. Светлана решила уехать к брату. Вернувшись домой, Рая устало села у стола на кухне думая о том, что нужно бы сделать себе хотя бы бутерброд, иначе ночью она спать совсем не сможет, ведь больной желудок уже дал о себе знать. Но, сил у нее не было совсем. Она никогда не умела выяснять отношения.
На кухню заглянула Марина и тут же засуетилась, доставая кастрюльки из холодильника и разогревая еду. Поставив тарелку перед Раечкой, она присела напротив и притихла.
— Успокоилась? – Рая взяла вилку и попробовала жаркое. – Очень вкусно! Спасибо, родная! – Раечка отложила вилку. – Сил нет совсем. Устала. Марина, скажи мне, а почему ты расплакалась и убежала?
Глаза Маринки снова наполнились слезами, и она взяла Раю за руку.
— Это потому, что я увидела, как вы за Сашку испугались. И сразу видно стало, кто его настоящая бабушка и кто кому родной. Он ведь так испугался, когда вазу уронил! Простите, мы купим другую.
— Да Бог с ней! Нашла, о чем переживать! Скажи мне лучше, не порезался он? И ты сама?
— Не успел. Я его сразу на руки схватила.
— Что-то я не пойму, а как эта ваза на столике оказалась? Ведь наверху стояла. Я сама ее туда убрала.
— Светлана Евгеньевна сказала, что ребенку не место в ее комнате и она будет там устраивать все так, как ей нравится. Я Сашку весь день караулила, а тут не уследила. – Марина покраснела и опустила глаза.
— Что случилось? – Рая насторожилась.
— Мне плохо стало, еле до ванной добежала. А он из комнаты удрать успел.
— Ты не заболела? – Раечка встревоженно посмотрела на невестку.
— Нет, — Маринка замотала головой. – Не знаю, как сказать…
— Ну, что ты мнешься? – Раечка впервые за вечер улыбнулась. – Второго ждешь?
Марина кивнула и подняла глаза.
— И что ты на меня так смотришь, глупенькая? Это же счастье!
— Я думала, вы ругаться будете…
— Плохо меня знаешь, что ли? Когда это я ругалась? – Раечка встала и подойдя к Маринке, обняла ее. – Я рада, Мариша. Очень рада. Будет еще одна радость по дому топотать. И Сашке не скучно будет. Разница получается небольшая. Надо вот только подумать нам тогда как быть с твоей учебой. Но, это уже мелочи.
Маринка закрыла глаза и прижалась к Раечке, думая о том, какое же счастье, что именно она ее свекровь, а не Светлана. Сонный Максим заглянул на кухню и сгреб в охапку обеих.
— Полуночницы! Вы спать сегодня думаете?
— Думаем! Интересно, а почему ты не спишь? Тебе же на смену завтра?
— На смену, а потом в институт. Первый раз, что ли?
— Вот и идите спать. А то тебя будильник поднимет, а Маринку – Сашка. И неизвестно еще, кто раньше запоет.
Раечка выпроводила их из кухни и, щелкнув выключателем, подошла к окну. Дождь тихо стучал по подоконнику, навевая дрему. В соседних домах кое-где светились еще окна. Глядя, как они гаснут одно за другим, Рая думала о том, что за каждым из этих окошек чья-то жизнь. Со своими горестями и радостями. Со своим, у каждого особенным, счастьем. А ее счастье сейчас тихо сопело втроем в соседней комнате. Раечка улыбнулась и поправила себя. Не втроем — вчетвером!
Она посмотрела на светлеющее небо, сжала в руках Пашин подарок и тихо шепнула:
— Храни их! Пожалуйста!
И, все еще улыбаясь, пошла спать.
Автор: Lara’s Stories