Марина потянула за ошейник, но пес не шел. Неожиданно он рванул вперед! Марина никогда не видела, чтобы Лялька бегал. Пес выл от боли, но бежал, тяжело приседая на больную ногу. Марина побежала за ним…
Начало истории: «Без вести»
Была осень. Лес редел и просвечивал седыми солнечными лучами, падающими на жухлую траву под ногами. Мокрые скользкие корни обнажились, а стволы почернели. Природа начинала ждать зиму.
Марина выгуливала Ляльку и потерялась. В отличие от Павла она плохо ориентировалась в лесу, но паниковать не стала. Была у нее надежда, что Лялька выведет домой, потому она и шла за псом, не понимая, что он уводит ее все дальше и дальше…
Вышли из леса уже в темноте. По дороге прошли несколько километров и набрели на дачи. Небольшой коттеджный поселок блистал новыми домиками, ухоженной территорией и высоким забором.
Марина пошла вдоль забора, ища освещенные окна. Лялька брел рядом и скулил. Его нога болела от долгой ходьбы. Вдали забор разрывался дорогой и черными прутами тяжелых ворот, а рядом стоял маленький сторожевой домик. Лишь там горел свет.
На крыльцо вышел покурить мужчина. Марина испугалась. Мужчина был крепким, мрачным и с бородой. Он как-то проваливался на одну ногу. Она присела и обняла пса.
Марина решила не обращаться к сторожу за помощью. Рядом никого, а Лялька не сможет ее защитить. Она развернулась, чтобы уйти, и поманила пса. Но Лялька застыл. Марина потянула за ошейник, но пес не шел.
Неожиданно он рванул вперед! Марина никогда не видела, чтобы Лялька бегал. Пес выл от боли, но бежал, тяжело приседая на больную ногу. Марина побежала за ним.
Лялька рванулся к сидящему на крыльце мужчине, скулил, лизал его руки. А тот удивленно смотрел на собаку. Таким же непонимающим взглядом он посмотрел на подбежавшую Марину.
Ее ноги подкосились, она чуть не упала, но удержалась рукой за прутья ворот. Это был Павел…
Ничего больше не видя, не слыша, ни о чем больше не думая, Марина бросилась к нему. Схватила его поседевшую голову, расцеловала в обросшие бородой щеки, обхватывала, обнимала и все боялась отпустить. Прижимала к себе, рвалась к нему. Ей казалось, что если прижаться сильнее, то она прорастет в него и больше никогда не потеряет.
Она не могла говорить от слез, а он не мог говорить после удара… Он смотрел на нее, пытаясь вспомнить. В этой женщине было все для него знакомо, но никак не могло вернуться из черного облака забытой жизни. Павел только мычал в ответ.
Пять лет назад Павел оказался за дверью своего дома. Посидел на крыльце, покурил, взял корзину и ушел в лес, где обычно чувствовал себя спокойно. Лес давал Павлу силы. Но не в тот раз…
Душа была больна. Боль клубком горела за грудиной, обжигающим зноем не давала ему дышать. Павла будто ударило, резко и сильно шмальнуло об невидимую стену и с каждым ударом сердца било сильнее и сильнее.
Кое-как он выбрался из леса, на дороге показалась машина. Павел поднял руку, дальнобойщик остановился. Водитель помог Павлу вскарабкаться в кабину, прибавил газу и довез до больницы.
Павел вывалился из кабины и шатающейся походкой вошел в белоснежное здание. Он сел на скамейку у входа, облокотился, почувствовал холод кафеля. Последний раз его ударило что-то внутри и больше не стало мучить…
Павел очнулся в палате. Он все понимал, но сказать ничего не мог. А улучив момент, просто сбежал. Какое-то неоконченное дело гнало его прочь. Он знал, что в чем-то очень виноват, что должен просить прощения…
Это чувство вины не давало покоя, но больше ничего в голове не было — ни кто он, ни откуда. Вся жизнь была спрятана за какой-то темной занавеской. Казалось просто заглянуть туда, но руки не доставали, невозможно было уцепиться за край этого занавеса и оттянуть эту тяжелую могильную плиту…
Он жил, как придется, бомжевал какое-то время. Потом прибился к строителям поселка, помогал на стройке за еду и приют. Строители документов не спрашивали, а что мужик надежный, поняли, и не бросали.
После строительства прораб посоветовал нанять Павла сторожем. Так и жил Павел пять лет один среди пустующих большую часть года коттеджей.
И вот она, Марина, обнимала его, заглядывала в глаза. Она искала своего Павла везде, а он был здесь, но не помнил ее.
Домой он вошел, пугаясь собственных ощущений. Стояли две девушки, уже выросшие его дочери, а он их не знал. Но когда они обняли, будто бы вспомнилось что-то. Голова не знала, а тело помнило их объятья.
Спать он пошел на диван в гостиной. Рядом устроился довольный Лялька…
Начались походы к врачам и все твердили, что время упущено. Павлу было больно видеть лицо Марины, когда она, принимая очередной отказ, начинала винить себя. Он смотрел на эту женщину и думал, любил ли он ее раньше, был ли с ней добр и нежен, потому что сейчас — любил.
Почему мы помним какие-то незначительные детали? Почему в память врезаются одни слова и забываются другие? Почему вехами в нашей жизни становятся неожиданные происшествия, а не запланированные большие события?
Павел спал на диване, раскинув руки. Окно было открыто. В комнате было прохладно и сыро после ночного дождя. Лялька лизнул его руку, и…
И Павел оказался под кустом малины, рядом стояла полная корзинка грибов. Он стукнул ногой, отгоняя змею, но Лялька снова поскулил у уха. Павел вспомнил его совсем маленького, с перебитыми лапами…
От жалости сжалось сердце, и Павел завыл, уткнувшись в подушку. Лялька залаял.
На зов прибежала Марина в ночной рубашке. Она повернула к себе заплаканное лицо Павла. Он обнял ее, прижал к себе и с трудом поскулил: «Марина…»
Автор МАРИЯ МЗОКОВА