— Бабушка, мы нагулялись! — Саша и Людочка влетели в дом и сразу к столу,
— Оладушки! Чур мне со сметаной! А мне с малиновым вареньем! — они шумели и перебивали друг друга, пытаясь схватить оладьи, такие румяные, пышные, с дырочками!
— А руки кто будет мыть? — бабушка пыталась быть строгой, но не могла.
Осеннее солнце ласково освещало уютную кухню, детский гомон наполнял душу теплом.
— Бабушка, а где дед? — с набитым ртом спросил Саша. Лицо его уже было и в сметане, и в варенье. Людочка смеялась, — Саша нос накормил!
— Сейчас, будет вам и дед, — Надежда Михайловна вытерла руки и пошла в зал. За столом что-то мастерил Василий Иванович.
— Вася, завтракать будешь? Идём, давай помогу.
Надежда Михайловна привычно поддержала его, подставив плечо.
Старая травма ноги давала о себе знать. Да хорошо хоть удалось ногу сохранить, долго Надежда его выхаживала. Поначалу он жить не хотел, отчаялся, винил себя во всём. Дело прошлое, но разве такое забудешь.
Сегодня же день особенный, именинный. Вечером Верочка приедет, дочушка ненаглядная, они в этот день всегда вместе собираются.
— Бабушка, а можно мне ещё оладушек? Тут ещё много, деду хватит, — попросил Саша.
— Бабушка, он много съел, не давай ему больше, — ябедничала Людочка.
— Ну ещё один, и хватит, — Надежда Михайловна погладила внуков по голове, а мысли её улетели далеко — далеко…
Надя была младшая, намного младше, и старшая сестра Люба всегда с ней играла и читала ей книжки. Но вчера Люба от неё убежала на речку и не велела за ней ходить! Сначала Надя согласилась, но потом ей стало скучно и обидно. Мамка с отцом на работе, а дома тихо и даже страшно.
Надя выбежала из дома, покричала — может Люба где-то рядом? И пошла на речку — искать старшую сестру.
Речка недалеко, Надя хорошо знала дорогу. Вот уже и слышен звонкий голос Любы — она задорно смеётся, заливисто, как-то не так, как всегда. Каким то чужим, взрослым голосом! Надя подошла ближе и из-за кустов увидела, что рядом с Любой на мостках сидит сосед Васька, они с Любой в школе в одном классе учатся!
И его рука лежит на плече Любы!
Они болтают ногами в речной воде, и Люба хохочет счастливо и призывно, как какая-то птица!
Наде стало обидно и она вышла из укрытия,
— Я всё папке скажу, что вы тут делали, — крикнула Надя. Люба обернулась, её глаза сияли счастьем, она была очень-очень красивая,
— Иди отсюда, малявка! Ну-ка брысь, — обидно крикнула Люба сестре, и Надя ужасно обиделась! Потому что Васька ей нравился всегда. Он качал Надю на качелях, которые папка сделал, прицепив на веревках доску к двум старым отпиленным елям. Васька то приближался, то удалялся, когда раскачивал Надю, и именно тогда, глядя на его добрые глаза и сильные руки, Надя решила, что выйдет за Ваську замуж.
— Надо же, две сестры, а такие разные, — говорила маме соседка Евдокия Денисовна, Васькина мать, — Любаша то у вас красавица, сватать её будем Васятке нашему. А Надя у вас неудачная вышла, сама то она добрая и умница да уж больно нескладная, — покачала головой тётя Дуся.
Надя это всё слышала, стояла за кустами смородины и ягоды лопала, хоть мамка и не велела трогать, витаминку крутить собиралась на зиму. С тех пор Надя смородину не любит, оскомину набила на всю жизнь. Одна мысль билась а её голове — почему всё Любке? Даже ОН?
Почему?
А Любаша светилась от счастья. После школы уехала, в педучилище поступила, окончила и вернулась.
Всё это время Вася её ждал. Окончил курсы механизаторов и ждал. Пошёл работать — и ждал. И, наконец-то, когда Любаша вернулась и в школу устроилась на работу, Вася пришёл и предложил Любе выйти за него замуж.
К этому времени Надя уже тоже школу оканчивала, учиться хотела, но боялась уехать. Ей всё казалось, что забудет Вася Любочку, ведь Люба в городе, а она, Надя, рядом. И у них с Васей дружба, он ей с уроками помогает. Да между делом о Любе расспрашивает,
— Рисуй, Надька, треугольник равнобедренный! Нууу, чему равна его площадь? Думай давай, не знаю! А что, Любаня на каникулы приедет? Тоже не знаешь? Эх ты, Надюха, нет от тебя проку никакого!
Свадьбу Любочкину гуляли весело, Надя плясала, как в последний раз. А потом в ветеринарное училище уехала поступать, с глаз долой — из сердца вон. А с животными лучше, они любить умеют и не смотрят, красивая ты, или нет.
После училища Надя вроде успокоилась, она сестре всегда счастья желала. Тем более Любочка на сносях, скоро уже родит, Надя уже любила этого малыша, и очень хотела скорее вернуться домой.
У Любы родилась девочка, Верочка. Светленькая, как Надя, все говорили, что на неё очень похожа, а Надя млела, держа на руках маленькую племянницу. Шептала ей, — Ненаглядная моя куколка, ведь ты, Верунька, и моя немножко, а не только мамина и папина.
И ведь обычное дело, однажды на тракторе поехали Вася и Любочка в соседнее село. Больше Надя живой свою сестру не видела.
—————
Надежда Михайловна надела платочек, осенних цветов во дворе нарвала, и пошла одна, как всегда в этот день делала.
Протерла памятник, на фото Любочка смеётся, она, как и прежде, молодая и очень — очень красивая.
— Прости меня, сестричка, прости меня, Любаша! — слезы катились по щекам, — Прости, что так вышло, что я такая счастливая, они все со мной, не по чину мне счастье такое! Прости, что всё мне досталось, а тебе лишь сыра землица!
Домой Надежда возвращалась медленно, дома все её ждут, а ей горестно, словно перед Любой виновата в чем.
— Мамушка, ты где так долго была? Отец тебя спрашивал, Сашка с Людочкой искали. У мамы была? Идем скорее домой, у тебя руки холодные, — Верочка грела её руки и на сердце снова теплее стало.
— Идём домой, дочушка, — Надя посмотрела на небо.
По небу плыло одинокое белое облачко. Легкое и пушистое, нежное и юное. Видно это душа Любочкина смотрит на них сверху.