Через это многие проходят и проходили, — успокаивает себя Наталья, сидя в кресле с ногами и закутавшись в большой, клетчатый шарф, доставшийся ей от бабушки, Наташа в детстве всегда в него куталась, когда было обидно на что-то, и обида в миг исчезала, но не эта.
С Мишей они познакомились на работе, уже не юные, но ещё молодые, не было и тридцати.
Сначала Наталья не воспринимала серьёзно ухаживания молодого человека, к тому же она была погружена с головой в работу, надо было доказать шефу что она не хуже специалистов- мужчин справится с заданием.
Доказала, справилась, отмечали всем отделом в кафе, здесь же в здании, двумя этажами ниже.
Пили обалденный кофе и заедали маленькими пироженками, расслабились.
Как -то так получилось, что вышли вместе с Михаилом, болтая дошли до стоянки, а потом он позвонил вечером, вроде бы как по делу, проговорили всю ночь.
Понемногу стали общаться в неформальной обстановке, Наташа даже рассказала, что, была замужем.
Да, была, давно, мама с отцом тогда спросили уверена ли она в своём выборе? Не ошибается ли?
В восемнадцать-то лет кто ошибается, конечно, уверена, ещё бы, любовь неземная.
Мама головой покачала, отец покряхтел только, робели они немного перед умной и целеустремлённой младшей дочерью, с детства такая была.
— Наташенька, ты же вроде бы хотела образование получать? — робко спросила мама.
— Получу, мама, — отмахнулась счастливо девчонка.
Совсем любовь закружила голову дочке, кабы беды не случилось, переживает мама.
Старший брат, хмурясь спросил не пожалеет ли, не сгубит ли себя.
Засмеялась беспечно, чмокнула в щёку братика и унеслась счастливая.
Свадьбу отыграли, хорошую, богатую, да весёлую. Молодые сидят, словно голубки на фотографиях.
На этом всё.
Долго молчала Наташа, стыдно было признать что поторопилась, гулял юный муж, пил, веселился, Наташа пыталась быт наладить, голову высоко держала, себе не признавалась что с небольшой завистью смотрит на подружек, что приезжают на выходные из больших городов, где учатся, специальности получают.
А она…
Она, как примерная жена, варила борщи и пыталась удивить милого тортами, да салатами.
Год прожили так, вся девчонка посерела, мать с отцом уже начали предлагать домой вернуться, брат Наташин уже перевстретил зятька, да тряхнул за шиворот хорошенько, да хуже только сделал, пришёл муж домой и на Наташе зло выместил своё.
С тех пор так и начал придёт под утро и стащив с кровати издевается над женой, бьёт её.
— Терпи, дочка — говорила свекровь юной снохе, — отец его, до пятидесяти лет почитай кобелём пробегал, ооой, чего только не натерпелась о него, как ещё детей сохранила, ведь лупцевал меня, как сидорову козу, бил Наташенька…
А после пятидесяти лет пяток ещё так, вяло побегал, но уже не трогал, дети подросли, побаивался, а потом и вовсе притих, от тут я уже на нём отыгралась…
Новость о беременности воспринял вроде хорошо, даже первый месяц на руках носил, пылинки сдувал и второй…Наташа поверила, что всё, прошла дурь, любила сильно мужа.
Да нет, не прошла, а только всё начиналось, нашлась девка, что перечить ему стала, городок маленький, все на виду.
Он было к ней, а она ему что с женатиками не общается, да так задело это Наташиного мужа, что пить- есть перестал, прохода девчонке не давал, та на своём стоит, мол много минусов у него, и пьёт, и женат, зачем ей такой сдался.
Пить перестал, вот напрочь, а та ни в какую…Не сдаётся.
Ну сорвался однажды, напился, пришёл и на Наташе злость выместил, всю ночь её мучил, а под утро спать завалился.
Избитая до калитки доползла, в своём же доме жили, хорошо соседские дети увидели, соседи скорую вызвали, спасли Наташу, а ребёночка нет…
Мать Натальина заявление написала, сама она не хотела, да там все родственники на дыбы встали, испугался засранец, решил, что лучше годик другой переждёт там, пока все успокоятся.
Наташа выздоровела, развелась конечно, решила уехать, родители помогли.
Про замужество своё напрочь забыла, в учёбу вдалась, вроде в школе не ахти училась, так, с тройки на четвёрку, а тут как взялась, поступила в институт, догнала сверстников, всё сдавала экстерном, будто восполняла то, что сама чуть не сгубила.
На работу устроилась и там начала семимильными шагами карьеру строить.
То, что у неё больше не будет детей, девушке сразу сказали, а по молодости -то не понятно, а там — то, что, сама жива оказалась и то хорошо.
Это потом, с возрастом осознание приходит что потеряно тоЭ, что нельзя ни за какие деньги купить.
Ну что же, пережила, а что делать?
Падать на землю и кататься в истерике? По сути, сама к этому свою жизнь привела, зачем терпела побои мужнины, зачем на такую жизнь себя облекла?
Вот и расплата…
Страшная, да, ну а что поделаешь? Другие же живут, вот и она, Наташа сможет, никого проклинать не будет, будет просто жить…
Вот так и жила, а потом Миша.
Уже и не Михаил, официально — колюче, а Миша, Мишка, Медвежонок…любимый.
Ну да, не каменная же, растаяла.
Призналась в самом страшном и больном, то, что в сердце живёт, махоньким червячком.
Он не отмахнулся, посмотрел серьёзно, задумался.
Три дня не звонил, Наташа поняла, что всё…уже и место начала подыскивать другое, не смогла бы рядом работать, а он объявился.
Сказал, что долго, думал, за и против, взвешивал, всё же обрекает себя на то, что продолжения не будет рода, добровольно обрекает.
Не жертву изображал, нет, просто рассказал, как есть, свои мысли, свои думки. Сам-то сирота, нет никого, всего сам добивался…
Счастливая была, сама себе не верила счастью своему, всё подвоха ждала, да за десять лет расслабилась…
Десять лет как один день пролетели…
Подруга вчера позвала кофе попить, будто невзначай в новое кафе, там и увидела его, своего Мишу…
Отпираться не стал, честно сказал, что её, Наташу любит, как и любил, но…Но вот это, но…
Вдруг к сорока понял, что ребёнка хочет, до безумия, гасил в себе сначала даже порывался предложить Наташе взять малыша- отказничка, да понял, что не то, ведь сам могу, своего, родного…
Подлецом себя чувствовал, предателем, не думал даже как дальше будет, как узнал, что Ольга, так девушку зовут, беременна, обо всём забыл.
Прощения не просил, знал, что подлец и понять его тоже не просил, ведь сам обещал, что не бросит, не уйдёт, тему эту больную никогда не поднимет, а поди же ты…
Наташа молча выслушала и отвернулась, он понял всё, собрал вещи и ушёл, попросив тихо прощения.
С работы Михаил уволился, с разводом только тянул, а она, Наташа и не лезла, ей не д этого было, у неё краски выключили, смотрела на всё будто в чёрно- белый телевизор, кислород перекрыли, дышать нечем.
На работе делает вид, что всё как прежде, а дома вот так кресло и шарф…
Почему у меня так в жизни, думает, почему ни как у всех?
Мамочка, будто чувствовала, в гости приехала.
— Донюшка, а где же Миша?
— Ой, мама, — только тогда и дала слезам волю, год уже прошёл.
— Ну моя милая, ну моя сладкая, золотая моя девочка, успокойся, — а сама слёзы утирает, чтобы дочка не видела, да за что же ей судьба такая?
Пережила и это Наташа, а что делать, человек ко всему приспособится.
-А то может домой, детка?
-Нет, мама, здесь мой дом…
Мишу встретила неожиданно, отчего-то обрадовалась, как и он тоже. Стоят на улице, болтают, наговориться не могут, будто и не было ничего…
Позвонил вечером, спросить что-то по работе…До утра проговорили.
Потом так и повелось, звонил по вечерам, говорили, говорили, говорили.
Сама понимала, что плохо это, нельзя так делать, а поделать с собой ничего не могла.
Месяц прошёл.
Решила прекратить всё, там же ребёнок маленький, там жена, наверное, с ума сходит…А он…А она…А они…
Молчал долго, потом признался, один живёт, к ребёнку ходит, не любят они друг друга, зачем мучиться.
Она моложе намного, подумала, что в роскоши жить будет, по заграницам мотаться, а ту раз и осадили на землю, с дитём заниматься заставляют, никуда не везут…Неинтересный какой-то и скучный брак оказался, да и не брак вовсе, так, сожительство.
Михаил на работе вечно, а она, молодая, да красивая, должна этим комочком пищащим заниматься. Хорошо мама рядом…
-Ушёл я, Наташа, ребёнок с тёщей, я хожу, нянчусь. Прости, наверное, подумаешь, что проблемы на тебя взваливаю?
Я тебе сразу говорил, да и она знала, что тебя люблю, ты мой родной человек, ну да…не выдержал я испытания, Наташка, тебя обидел, себя наказал.
Ну есть у меня ребёнок и что? Понял я что ребёнка -то я от тебя хотел, от любимой.
Смотрю на него, ну есть и есть…
-Сын?
-Сын.
-Эх ты…У тебя есть то, чего у меня не будет никогда, у вас есть…
И отключилась.
А он взял и пришёл, соскучился говорит, а она что? Она тоже не железная, да и любит по-прежнему, не спешите судить, в жизни всякое бывает.
Сын у Наташи появился, нечаянно и негаданно, а может так и должно было быть?
Ведь там врачи говорили, тоже мальчик был бы…
Взяла первый раз на руки и чуть не упала, такая волна нежности захватила.
-Миша…он же ты вылитый, как можно отдать такого махонького, такого родного? А у нас его точно не заберут?
-Нет, не заберут, он наш…Наташа.
Мама…она Наташа мама…благодарна той которая родила, не знает, как отблагодарить.
-Да ладно вам, — даже стыдно стало, — вы…это…потом скажете ему, когда вырастит, что я не такая уж плохая.
-Сама скажешь.
-А вы? Вы не запретите что ли? Я думала…
-Нет, у него же там бабушка, которая любит, и дед. Лишние родственники не бывают, тем более любящие.
-Простите меня, я такая дура…Ну я побегу…
Бабушка приехала, уже не просто мама, а бабушка.
-Детка, какой же он хороший…
-Да мама, он мой сын!
-Конечно сын, выстраданный. Ты не думай ни о чём, в жизни всякое бывает…
Твоё от тебя никуда не ушло, вот как было задумано тебе с сыночком быть, так и получилось, а Мишу не кори, все мы живые люди.
А я и не корю, мама…Я, наоборот, благодарю, я же думала, что всё…умерла я, ан нет, живая, живу и буду жить.
Значит надо было мне этот путь пройти, нам…
Мавридика д.
