Надя была детдомовской, родителей своих не знала.
Позже в её жизни появились приёмные родители.
Став взрослой, но, по-прежнему не зная подробностей о своём происхождении, она даже в имени своём сильно сомневалась.
Ну, какая с неё Надежда Николаевна Кравченко?
Точно нет!
На вид она больше походила на турчанку или осетинку – гордой горбинкой на носу и несгибаемым внутренним достоинством…
Всегда со стрижкой и макияжем, аккуратная и деятельная, она ходила на работу в летний период исключительно в сабо.
Платформы эти она не снимала даже тогда, когда от застарелых детских травм у неё начинала отваливаться спина.
Внешне адские боли проявлялись лишь в том, что походка её чуть замедлялась.
Карие глаза Надежды Николаевны смотрели всегда, как две внимательные черносливины.
Сейчас, когда она была уже взрослой женщиной, и, в минуту откровения рассказывала коллегам, как её, ребёнком, избивали в приёмной семье – не верилось в сам факт этого!
За что можно было её бить? И, главное – как можно?
***
… В приёмной начинается обычный рабочий день.
– Надежда Николаевна!
Это голос главного инженера из-за двери слева. Справа от неё директор. А она – центральное лицо организации, центральнее и представить себе нельзя.
Картинка из свободного доступа
Рабочий день начинается с восьми часов утра, (режимный объект), а Надежда Николаевна уже в семь на месте.
Протирает полки, следит за кулером, наводит порядок в папках, запускает в компьютере все необходимые программы.
Действия Надежды Николаевны обстоятельны, неторопливы.
Она тут не «Королева бензоколонки», а «Принцесса приёмной».
Начальница отдела документооборота.
… Вот, подходит новая сотрудница.
– Здравствуйте. Это вы Надежда Николаевна?
– Да!
Она улыбается в ответ.
– А как вас зовут?
– Ольга Рощина.
– Я вам завтра именные уголочки сделаю, для документов….
Сотрудница утром получает несколько ярких папочек-уголков.
– Это у вас так канцтовары хорошо выдают? – радуется она.
– Да, – загадочно улыбается Надежда Николаевна, выбрасывая в урну смятый чек.
Она после работы зашла и купила уголки на свои деньги…
– Надежда Николаевна, а у нас сахар есть? – спрашивает главный инженер, у которого выдалась минутка, попить кофейку.
– Конечно! – в урну летит ещё один чек.
… Кравченко готова последнее отдать.
Например, купит домой вкусных конфет. И не может одна радоваться удаче.
Начинает их раздавать!
Попробуйте, вкуснятина какая!
Для настроения!
А я? Я обойдусь!
Не удивительно, что при таком подходе, в приёмной не переводятся живые цветы.
… Как-то раз Надежда Николаевна попросила рабочую машину, съездить в обед по своим делам.
– Конечно, не вопрос! А что случилось, если не секрет? – поинтересовался Анатолий Петрович.
«Свои дела» у Надежды Николаевны были такие. На постоянной основе она подкармливала одну старушку в своё обеденное время.
Обычно ездила к ней на автобусе молча, никто и не знал – куда это она направляется с термоском.
А сегодня спина разболелась так, что самой в автобус не залезть.
Она и так кое-как на работу ноги притащила… В сабо, конечно же.
– Не секрет, Анатолий Петрович, – отвечает она главному инженеру. – Просто, одна бабуля голодная дома сидит, меня ждёт.
– Родственница?
– У меня нет родственников, вы же знаете.
– Да, знаю. Извините. А что же, социальная служба не ходит к ней? Одиноким, вроде, положено?
– Ой, беда у неё. Она усыновила помолоду мальчика. Он рос-рос, любил её. А как узнал, что неродной, стал её гнобить. Живет с ней под одной крышей, голодом морит. Вот, езжу проверять, всё ли у них хорошо.
– С ума сойти. А сами вы когда едите?
– Ой, найду время. Ей нужнее.
– А вы откуда узнали про бабушку? – не унимался Анатолий Петрович.
– Она – старейший работник нашей организации. Помните Щербакову Лилию Ивановну? Это она.
– Да? – изумился он. – Так, может, помощь ей организовать? А что у нас в коллективном договоре прописано?
… Бабушке выплатили единовременную материальную помощь. А кормит её Надежда Николаевна до сих пор.
… Как-то раз сработала пожарная сигнализация, всем было сказано покинуть кабинеты.
На улице сотрудники разговорились.
– А вы знаете, что у Надежды Николаевны раньше был муж?
– Нет! Знаем только, что детей Бог не дал.
– Это несправедливо, она была бы самой заботливой матерью на свете, – сказала одна сотрудница.
– Точно, – закивали все. – Мне она подарила маленький кактус, возле компьютера стоит теперь.
– А мне давление вчера измерила и таблетку дала. Она по первому образованию медик.
– А что у неё с мужем вышло? – спросила новенькая, которой Надежда Николаевна сделала уголки.
– А он у неё в секту вступил, – сказала девушка из отдела кадров. – Ему там так мозги промыли, что он совсем помутился…
– А она?
– Спасала его. Это же Надежда Николаевна! Она очень упорная. Верит в справедливость. Она разговаривала, уговаривала. Плакала. Подключала специалистов! У него сердечный приступ был на нервной почве, потому что, договориться никак не удавалось. Она его выходила. Думала, всё позади. Да рано радовалась.
Он выздоровел – и опять за старое.
– А почему Надежда Николаевна на съёмной квартире живет? – спросил кто-то рядом.
– Развелись они с мужем, на этом их семья и закончилась…
Все замолчали.
Мучительно открылась дверь, и во внутреннем дворике показалась Надежда Николаевна, на своих неизменных платформах.
– Фух, только дошла…
– Заняты были? – спросили женщины.
– Занята, – кивнула она с улыбкой.
Через пять минут было разрешено заходить в корпус.
Все дружною толпою ринулись обратно, не замечая, что Надежда Николаевна тайком утирает слёзы.
Назавтра она на работу не вышла.
Позвонила главному инженеру, и, извиняясь, сообщила, что у неё… отказали ноги.
Что тут началось!
К Надежде Николаевне домой вызвалась ехать большая делегация сотрудников.
Но, её сократили до трёх человек – двоих крепких мужчин, и начальницы отдела эксплуатации, Марины Викторовны, с которой Надежда Николаевна дружила.
– Марина Викторовна! Как же вы такое допустили? – напал на неё главный инженер.
– Так разве она слушалась? – отбивалась она. – Упрямая, как сто китайцев! Я её уже год загоняю в больницу! А она то бабушек кормит, то кого-то лечит…. Всем же нужнее, чем ей!
У неё постоянно кто-то сидит в приёмной, жалуется на жизнь. А она умирает от боли и улыбается! Поддерживает страдальцев!
– Как можно так запустить болезнь? – негодовал Анатолий Петрович.
– На работу, говорит, надо! А со спиной как ляжешь в стационар – так на месяц… Как вы тут без меня будете, говорит?
– Да…. Теперь, месяцем точно не обойдется. А она нам так нужна! Ну ладно, езжайте. Машину берите. Передайте, пусть не переживает и лечится, сколько надо!
… Надежду Николаевну спустили с пятого этажа на руках, в помощь приехавшим медикам. Она всё волновалась, не тяжело ли мужчинам её нести?
Марина Викторовна собрала больничную сумку.
Кравченко госпитализировали.
– Цветы поливай, Марин, хорошо? – тревожилась она. А потом начинала сокрушаться:
– Ой-ой, как же я всех подвела! Вот, нужно мне было именно сейчас свалиться! Бабушка там некормленная сидит…
– Надежда Николаевна! – воскликнула Марина Викторна, – главный инженер приказал вам ни о чём не печалиться! Он так и сказал, «пусть наша Принцесса приёмной лечится получше!»
… Четыре долгих месяца ушло на лечение и реабилитацию.
Картинка из свободного доступа
Надежду Николаевну, наконец-то, поставили на ноги.
В день выхода на работу многие поздравляли её!
И это были не «дежурные слова».
Коллеги настолько сильно ощутили её отсутствие, что теперь думали: сколько же доброго и полезного делала для всех эта женщина!
Теперь ей лишний раз не давали встать с места.
– Сидите-сидите, Надежда Николаевна, я сам всё возьму!
– Надежда Николаевна, там пирожное. Это вам!
А она сидела и стеснялась, уверенная, что не заслуживает такого отношения!
И заблуждалась!
Потому что, такое бескорыстие, наверное, сейчас лишь в книгах можно встретить. Так же, как и доброе отношение, участие в вашей жизни и искреннюю человеческую потребность – отдавать себя другим.
Имя главной героини и других участников истории изменены.
Спасибо Надежде А.И. за разрешение рассказать про себя.
С теплом, Ольга.