Приходи в мои сны, полетаем (рассказ)

Я просыпаюсь оттого, что лунный лучик тихонько целует меня в нос. Смеюсь: «Будильники у нас, Ночных, явно лучше, чем у людей». Стягиваю одеяло, оно тут же принимает форму гигантского звездного ската. Ковры-самолеты уже не в моде, а крылья выглядят слишком претенциозно. Мы не Ангелы Ночи, в конце концов, (хотя некоторые из нас с непомерно раздутым ЧСВ так считают), я называю нас просто Ночными. Мой Скат начинает носиться по комнате, размахивая плавниками, как гигантскими крыльями. А-а-а, соскучился по мне, старый друг! Ношусь за ним, не поймаю, не поймаю, подхожу к окну и падаю прямо в небо, в объятья Ночи, как в родную колыбель. Ни секунды не страшно. Знаю, мой Скат подхватит!

Я падаю, падаю, падаю, пока не чувствую под собой гладкое тело помощника. Подхваченные ветром, мы несемся ввысь. И пусть с полета начинается каждый мой день, я обожаю этот миг всей своей душой (если, конечно, у меня есть душа — среди Ночных это считается недоказанным). Гаснут дневные звезды – свет в человеческих окнах, загораются ночные — те, что на небесах. Наступает мое рабочее время. Хочется смеяться и плакать от переполняющей меня энергии. Повизгивая от восторга, так же, как в первую свою смену, я влетаю в первое попавшееся мне окно.

Там на кроватке с пушистым розовым одеяльцем лежит маленькая девочка. Все, кто младше нас на пару сотен лет, считаются среди нас «маленькими», а до этого времени практически зародышами. У людей летоисчисление совсем другое, ей от силы четырнадцать. Не вижу вокруг нее снов! Что за непорядок! Клиентка не спит, сжимает в руке телефон. «Напишет, не напишет. Напишет, не напишет» — звучит в ее прехорошенькой голове.

Никогда не понимаю этих людей. Хочется, напиши сама! Это все равно, что прийти на крутейшую вечеринку и мяться одной на танцполе, не в силах пригласить самого симпатичного парня. «Можно не только написать, — шепчу, — можно к нему подойти, взять его за руку, или вместо приветствия заткнуть его губы огненным поцелуем». Но ей кажется, что это всего лишь Ночной Ветер нашептывает всякие непристойности. Вздрогнув, встает на цыпочки, чтобы закрыть окно. Взгляд равнодушно скользит по привычному пейзажу. Когда-то она мечтала летать. Сейчас ложится в кровать и лежит, пригвожденная к простыне этим «напишет/не напишет».

Скат без слов знает, что делать. Ложится поверх нее. Придавливает к кровати приятной, теплой мягкостью. Секунда, маленький удар сонного тока, Скат ведь не просто так назван Скатом. Девочка не может пошевелиться, у людей это называется сонный паралич. «Не бойся, — шепчу, — не дергайся».

Люди никогда не слушают, что им говорят. Девочка пытается отчаянно дрыгнуть ногой, даже не удивляясь, что с ней кто-то сквозь сон разговаривает. Скат давит на нее все сильнее своей обезоруживающей мягкостью. Через несколько секунд она перестает сопротивляться, еще через несколько проваливается в другую реальность. Здесь звездный дождь идет снизу-вверх, посреди комнаты в маминой вазе цветут лунные лилии. И рядом ее самый главный герой целует ее в щеку. И пусть он всего лишь создан ее собственной фантазией, подсознанием, в этом сне действует лишь манекен, я знаю — сейчас она счастлива. «А еще выспится и сдаст контрольную по математике», — усмехаюсь я.

Залетаю в следующее окно. В моей руке появляется мешочек с золотым песком. Дань американской традиции. Малыш, живущий в этой квартире, пересмотрел мультиков и верит в песочного человека. Ждет его каждый вечер. Через секунду у меня возникает идея: я ведь могу даже показаться ему на глаза! Дети еще не утратили способность видеть чудеса! Выхожу из-за занавески. Он увидит меня так, как в состоянии принять и обработать мой облик его подсознание.

— Песочный человек, — малыш визжит от восторга. «Он самый!» Я могу стать кем угодно! Хоть радужной единорожкой, хоть зубной феей, и от этого мне становится необъяснимо весело!
Осторожно сыплю на его одеяло золотистый песок. Мальчик подставляет руки, песок тут же тает в его ладонях. «Спи спокойно,» — шепчу.

В следующем окне дремлет молодой писатель. Его главная мечта — что его
книгу наконец-то заметят. Я исполняю его желание, пусть во сне, но он наконец-то стал востребованным! Художники и поэты, бизнесмены и простые рабочие. Сколько людей я уложила, сколько снов создала — не счесть! На моих щеках играет румянец, как всегда бывает, когда увлекаюсь работой.

Скат подо мной начинает нервничать, будто упрекая за что-то. Я делаю вид, что ничего такого не происходит, хотя прекрасно осознаю, что заставляет его так дергаться. Самое приятное и горькое, как всегда, трусливо оставляю напоследок. Наступает предрассветное время. Поэтов не даром завораживало это пограничное состояние. Переход из ночи в утро – время, когда сны сливаются с реальностью. По улицам плывут причудливые звери, вот сказочный единорог, гигантский кракен из сна подростка, посмотревшего на ночь ужастик. Дома обвивают чудесные лианы. Их стебли слегка раздуваются и сужаются, раздуваются и сужаются, будто дышат, ведь женщина, которой они снятся, верит — растения живые.

Я не так полна сил, как, скажем, часов шесть назад, когда только начинала свое Путешествие, ощущаю приятную усталость. «Ты — самый приятный и горький подарок ночи,» — улыбаюсь. Ты спишь, но я-то знаю, как ждешь этого момента. На секунду мне становится страшно – вдруг кто-то другой уже занял мое место! Вдруг это лярва, или (не дай Бог) ламия, или суккуб!

Наверное, я превышаю свои полномочия (хотя как можно превысить то, что мне никто не зачитал), что несколько минут стою и просто любуюсь тем, как ты обнимаешь подушку. Обычно решительный и даже строгий, сейчас ты такой беззащитный! «Ты в моей власти, — улыбаюсь, — сейчас ты в моей власти». Я могу проникнуть в сознание, дотронувшись до плеча, или даже дотронувшись до какой-нибудь вещи, так что это совсем не обязательно — касаться твоих губ. Но я впиваюсь в них, приветствуя Тебя огненным поцелуем! Как еще поприветствовать того, в кого ты влюблена?

Мы идем сквозь звездный водопад, я ненароком пытаюсь увидеть свое отражение. Интересно, как твое сознание рисует меня? Здесь, во снах, протекает наш роман. Ты гость и пленник моего сонного царства. Как Снежная Королева похитила Кая, я похищаю тебя. Только ты, в отличие от того непоседливого мальчика, вовсе не против остаться. Мы валяемся в облаках, которые состоят из клубничной сладкой ваты (она не прилипает к телу, во снах все усовершенствовано), купаемся в теплом океане.

Потом я беру тебя за руку. Приглашаю взойти на лунный лучик. И начинается танец. Ты, доверчиво касаясь моей руки, делаешь шажок. Мой верный Скат страхует нас, будто звездный ковер-самолет. Каждое мое движение выверено, идеально грациозно. Никогда не пойму этих девочек, которые мнутся в томительном ожидании, когда их кто-нибудь да пригласит, а когда такой момент наступает, стыдливо отводят глаза. Со смехом вспоминаю мою первую «клиентку», я ее прозвала Напишет-не напишет-напишет-не-напишет. Эти люди такие чудные!

Опьяненные счастьем, мы кружимся по небу. В какой-то миг я понимаю, что мне не хочется никуда улетать отсюда. Хочется создавать сны для других людей. Конечно, это безответственно. Можно сказать, у меня же работа, обязанности. С другой стороны, кто, собственно, на меня эти обязанности возложил? Признаться честно, я совсем не помню. Это знание не умещается в моей головке! Кошусь на Ската. Почему-то мне становится страшно, будто он может мне запретить.

Под утро ты расскажешь мне о себе. Я знаю о тебе все: где ты работаешь, имя девушки, которая учила тебя целоваться. Ты спрашиваешь меня обо мне. Я говорю правду. Я — та-кто-разъезжает-на-звездном-Скате. Ты просишь назвать мое Имя. Тебя не устраивает ни вариант та-что-дарит-сны, ни та-что-любит-звезды.

Ты просишь, нет, не просишь, уже требуешь мой номер телефона, мой адрес, хоть что-нибудь! Хоть я и не осознаю, что такое «номер», «адрес», с моих губ готовы сорваться заученные, как заклинания, слова. Я не могу себе это позволить. Меня терзает смутное ощущение страха, будто по нему ты сможешь достать меня, узнать, где я существую по-настоящему.
— Ты действительно не сможешь вернуться, когда настанет утро?

Ну за что, за что ты мучаешь меня этим вопросом каждую ночь?! Качаю головой.

Я знаю, что ты вглядываешься в лица прохожих, пытаясь разглядеть в них мои черты. Твой психолог, которому ты рискнул рассказать про девушку из снов, правильно говорит: нельзя влюбляться в образ, обрати внимание на реальных женщин. Мама пилит тебя за то, что у тебя нет девушки. А сестра уже подозревает, что ты голубой, и все пытается с тобой поговорить, уклончиво намекая, что примет тебя любым.

Из моих глаз брызжут слезы. Светлые, как молоко рассвета. Ты не в силах отвести взгляда даже сейчас – ведь я, мастер ночных иллюзий, даже когда плачу, умею оставаться прекрасной. Я присаживаюсь, обнимая руками свое тело, но ладони проходят сквозь него, ведь я не обладаю плотью. Не то, чтобы это было совсем невозможно, я слышала истории о духах, которые накопили достаточной энергией, чтобы нарастить себе физическое тело. Возможно, мне даже хватит сил, но тогда…

— Не смогу. Ведь если я обрету тело, то разучусь летать! – ужаснейшая из жертв.
А стану ли я тебе интересна, если буду такой же, как тысячи женщин, которые каждый день ходят в магазины, устают на работе? Когда они плачут, из их глаз текут самые обычные слезы — соленые, гадкие. И лицо становится некрасивым: красным сморщенным.

Разве тебе нужна такая, не умеющая летать? С первыми лучами солнца я вылетаю в окно. Оседлав Ската, мчусь навстречу рассвету. Ночь почти отступила. Мое тело начинает тяжелеть. Скату все сложнее удерживать меня на лету. Сознание давят непрошенные воспоминания. Мне больно.

Я больше не правлю Скатом, если когда-то вообще им управляла. Он доносит меня до дома, как тряпичную куколку. Укрывает меня, как одеялом. Мои веки тяжелеют, в голове легкий туман, как будто я, как люди говорят, напилась. Но я не выпила ни грамма алкоголя. «Откуда я, Сон, так хорошо знаю людей?» — мысли тянутся лениво, как переваренные макароны.

Стараюсь не заснуть, но могу ли я противостоять ему, Великому Ночному? Голова тяжелеет. Невыносимо больно. Ко мне возвращаются воспоминания. Я правда думала, что он всего лишь помощник? Ведь я ничем не управляю. Лечу туда, куда он меня несет! Скат слишком большой, своим весом он придавливает меня к кровати, как придавливал сотни других людей в эту ночь. Только не удар током! Я знаю, Скат не делает мне больно в физически, меня ждет другая боль, тысячекратно страшнее — его удар током вытолкнет в иную реальность.
***
Я открываю глаза и обретаю тело. Каждый день мне снится сон про то, что я — Cон. Что-то придавливает меня к кровати, но через секунду отпускает. Вижу мелькнувший в окне звездный хвост Ската. «Интересно, а снятся ли скатам люди?» Я лежу на кровати, смотрю, как гаснут небесные звезды и зажигаются звезды дневные — окна людей. Плетусь на кухню, завариваю себе чай, обычный, не из звездной пыльцы. Не знаю, когда по-настоящему сплю, днем, когда мир становится серым, или ночью, когда могу все.

Здесь я не имею права даже гадать: напишет/не напишет. Как может написать тот, кто даже не знает твоего имени? Я не из тех, кто мнется, не в силах пригласить танцевать. Я даже не выхожу на танцпол. Да и сможет ли привлечь ЕГО та, что ходит на рынок, носит баулы с картошкой? Та, которая порой, особенно по утрам, возвращаясь в реальность, плачет, некрасиво размазывая обыкновенные гадко-соленые слезы?

Я выхожу, лелея внутри воспоминания сегодняшней ночи — ночи, которая никогда не случалась. Они прорастают внутри меня букетом лунных лилий. И воспаряю духом. Сейчас для меня не существует ни скучных машин, ни грубых прохожих. Мыслями я там, где облака, Скат и звезды…
Чувствую чью-то руку на своем плече. И Твой голос шепчет:
— Нашел. А ты не разучилась летать.

источник

Понравилось? Поделись с друзьями:
WordPress: 6.53MB | MySQL:47 | 0,078sec