Новость о том что её сестра Маринка вместе с мужем Андреем погибли, повергла Марию в шок.
–Я не понимаю, как такое могло случиться! – сквозь рыдания говорила она мужу – Они же ведь оба в деревне выросли, знают, как печку топить! Как они могли угореть? Это же что-то из области фантастики!
Геннадий, муж Марии, как мог успокаивал супругу: – В одном повезло! Дети у бабушки были! Если это, конечно, можно назвать везением.
–Да уж – повезло! – Маша расплакалась ещё сильнее – Сиротами остались! Как они будут в детском доме? Совершенно домашние дети. Как подумаю об этом, сердце просто на мелкие кусочки разрываются.
–А ты не думай о плохом, ты — сестра Марины, можешь опеку на детей оформить! Заберем себе, будет у нас трое детей. – сказал жене Геннадий, всё ещё продолжая обнимать её.
Она удивлённо отодвинулась от него и посмотрела супругу в глаза: –Ты правда хочешь забрать Данечку и Леночку к нам?
–Конечно! А как иначе?
Маша крепко обняла мужа: – Какой же ты у меня замечательный! Как я тебя люблю!
Через несколько дней после похорон, Геннадий и Мария привели малышей домой.
–Ну вот, устраивайтесь! Теперь вы будете жить здесь! Мы с дядей Геной постараемся сделать всё, чтобы вам у нас было хорошо. – говорила Мария семилетнему Данечке и пятилетней Леночке.
Дети плакали и жались к тёте Маше и дяде Гене, которых знали ранее, ведь они часто приезжали к ним в гости. И пусть, это не мама с папой, но всё же родные люди.
Казалось бы всё шло хорошо и малыши даже начали улыбаться, они радостно кинулись навстречу своей двоюродной сестре Светочке, когда та пришла со школы.
Но та, увидев дома Даню и Лену, всё сразу поняла и повела себя очень некрасиво.
–А меня вы спросили, нужны ли мне братья и сестры? Зачем вы их сюда притащили.
Мария и Геннадий, конечно понимали, что дочерью движет обыкновенная детская ревность. Они попытались поговорить с девочкой в другой комнате так, чтобы малыши не слышали.
–Светочка, но так нельзя! Случилось ужасное горе: у меня погибла сестра. А её дети – это мои дети! – попыталась как-то объяснить дочери Маша.
Но Светочка только еще больше разозлилась: она топнула ножкой, упала на пол, и тарабаня кулаком по полу громко зарыдала.
–Ненавижу! Ненавижу вас всех! Вы променяют меня на эту мелюзгу! Вы должны сдать их в детский дом! – кричала она. Лицо её покрылось красными пятнами, а вокруг глаз от слез образовались «красные очки».
–Знаешь, Света! – упавшим голосом сказала Мария – Ты меня сейчас очень расстроила! Тебе уже одиннадцать лет и ты – достаточно взрослая уже для того, чтобы понять, что хорошо и что плохо! Подумай сама, ты хотела бы оказаться на их месте? Ты хотела бы оказаться в детдоме? Так почему ты желаешь этим малышам такой судьбы? Я сейчас выйду отсюда, а ты посидишь в одиночестве, подумаешь, приведешь себя в порядок и начнёшь общаться с Даней и Леной, как с братом и сестрой.
Маша вышла из комнаты дочери с тяжёлым сердцем. Она пыталась себя как-то успокоить, убедить, что Света – всего лишь ребёнок. Немного избалованный, ревнивый, но не жестокий. «Вот сейчас она выйдет, обнимет меня и извинится» – ждала Маша. Но Света не выходила из комнаты до самого вечера.
Лишь вышла к ужину, молча, не поднимая ни на кого глаз, поела и снова спряталась, как в скорлупу в свою комнату. Маша хотела кинуться за ней, чтобы попытаться поговорить с дочерью ещё раз, но Геннадий остановил ее.
–Не надо. Пусть ещё посидит, подумает. Я с ней перед сном поговорю.
–Тётя Маша, я умею посуду мыть – тихо признался Даня.
–А я всегда вытираю, добавила маленькая Леночка.
Мария, услышав эти слова, не могла сдержать слез: «мои ж вы хорошие» – обняла она детей, понимая, что они таким образом пытаются выразить им с Геннадием свою благодарность.
И надо же было именно в этот момент зайти в кухню Светочке: –Ну вот! Их уже обнимают! А меня одну в комнате заперли! – закричала она.
Геннадий подхватил дочь, прижал к себе, долго о чём-то говорил с ней в комнате, пытаясь объяснить, что ни он, ни мама Светочку любить меньше не стали.
Но, похоже, девочке очень понравилась роль жертвы родительской нелюбви. И постепенно она очень ловко научилась играть на этом обвинении. Стоило только Марии и Геннадию хоть в чём-то ей отказать, как тут же сыпались попреки: «ну конечно, если бы это нужно было вашему Данечке или Леночке, то вы бы даже не задумались — купили». И мать с отцом сдавались и выполняли то, что требовала дочь.
Она могла нарочно разбить чашку из сервиза и свалить на кого-нибудь из детей. Но родители знали, чьих это рук дело и Даню с Леной не ругали, а Свету отругать боялись, потому как тут же следовал ответ:
–Ну, конечно, это я всегда во всём виновата, а эти — просто святые.
Даня с Леной росли очень добрыми, послушными детьми. Они очень быстро стали называть Машу и Геннадия «мама» и «папа», всегда старались помочь по дому и всячески пытались избежать конфликтов с двоюродной сестрой и как-то подружиться с ней.
Но не всё зависело от них. Со стороны Светы было слышно только упреки, обвинения и какие-то непонятные обиды: –Подлизы, подхалимы, подлипалы…
Даня с Леночкой никак не могли понять, за что старшая сестра на них так ополчилась. Ведь они старались: и по дому помогали, и в магазин ходили, и мусор выносили, но это никак не сближало их со Светланой. Она их просто на дух не выносила.
Не оправдались надежды Геннадия и Марии на то, что Светочка подрастёт и всё поймёт. Нет, с годами лучше не стало. Света, закончив школу, поступила в институт. Правда бесплатно не получилось и Маша с Геннадием вынуждены были выкладывать довольно круглую сумму за учёбу, за съемную квартиру, за пересдачу «хвостов», но благодарности от дочери не заслужили ни капли. Она все воспринимала как должное, как «их искупление за тот грех, который они совершили, приняв в семью двух маленьких детей».
И она искренне верила в свою правоту, не стесняясь жаловаться своим подругам на то, что родители её не любят.
–Ах, – говорила она своим подружкам, сидя за столиком в ночном клубе – Мои родители заслужили только моё презрение. Они всегда больше любили приемных детей, чем меня.
–Да хватит заливать! – не выдержала однажды одна из подруг – Учишься платно, живёшь в отдельной квартире, по ночным клубам шастаешь на какие шиши?
–А ты на какие? — возмутилась Светочка.
–А я подрабатываю удаленным диспетчером в такси по ночам. Адский труд, между прочим! Раз в неделю могу себе позволить сходить куда-нибудь! А ты нигде не работаешь, каждый день гуляешь, да ещё и родителей своих помоями поливаешь! Даже слушать противно.
Больше с той подругой Светочка не общалась. Зато она встретила богатого жениха и быстренько выскочила замуж.
Вскоре и Данечка закончил школу, поступил в институт на бесплатное отделение. Сказал: –Считаю, что это нечестно с родителей деньги тянуть.
А Леночка закончила девять классов и поступила в колледж на кондитера.
–Хочу скорее встать на ноги и помочь маме с папой! – объяснила она своё решение не идти в десятый класс – В конце-концов, в институт можно и после колледжа поступить.
Прошло ещё некоторое время, все дети создали свои семьи. Даня с Леной часто приезжали, сначала просто потому, что скучали очень по родителям, а потом ещё и потому, что отец сильно болеть начал нуждаться в уходе и дорогих лекарствах.
Света к родителям даже носа не показывала и сама никогда не звонила.
Маша же, не упрекала дочь, только звонила иногда, просила: -Ты бы, доченька, приехала, мы с отцом скучаем по тебе. Он болеет очень.
–А приемыши ваши на что? Пусть откупаются за вашу доброту! За то, сколько вы для них сделали, они вам с отцом ноги должны мыть. А я вам ничего не должна! Вы меня всегда отвергали!
Маша после таких разговоров пряталась в ванной и тихо плакала, чтобы Гена не видел. А потом выходила оттуда, нацепив на лицо улыбку. А тот смотрел на неё, и с надеждой спрашивал: – Ну что, как Светочка? Она приедет? Внука привезёт?
–У Светочки всё хорошо! – улыбалась Маша –У неё сейчас много работы, но она обещала к Новому году приехать и внука с собой привезти. Три года ведь уже нашему Женечке, с мы его ещё не видели.
До Нового года Геннадий не дожил. Даня и Лена примчались сразу, с семьями, бросив все дела.
Маша набрала номер Светы.
–Да, мам?
–Светочка, наш папа умер! Приезжай!
–Мама, у меня семья, я не могу! Пусть тебе эти неблагодарные помогут!
–Неблагодарные уже давно здесь! – сказала Мария и положила трубку.
После похорон, Маша посадила перед собой Даню и Лену.
–Дорогие мои дети, спасибо, что вы всегда со мной: в горе и в радости! Мы с отцом много говорили о вас. И вы знаете, вы действительно для нас всегда были нашими родными детьми.
Они долго сидели все вместе, вспоминали отца. А наутро Мария слегла: ноги отказали, видимо на нервной почве.
Света на звонок Дани ответила по-хамски: – Мой дом – не пансионат для старых и больных. У меня маленький ребёнок! Не хватало, чтобы он заразу подцепил! Вы с Ленкой матери по гроб жизни должны, вот и ухаживайте.
Лена с Даней переглянулись, сложились деньгами, наняли хорошую сиделку, да и сами по очереди приезжали каждый день: то Лена, то Даня. А на выходные с семьями приезжали, всё маме веселее.
Мария после смерти мужа протянула ещё три года. Незадолго до смерти, видимо, почувствовав, что жить ей осталось совсем немного, она попросила детей пригласить на дом нотариуса и оформила договор дарения на квартиру и дачу на Лену и Даню в равных долях.
Когда Мария умерла, Света примчалась — не на похороны, а через полгода — наследство делить! Только делить, как оказалось, было нечего.
Ох, она и орала. Ленка даже отозвала брата в сторону и сказала: –Дань, давай отдадим ей всё! Пусть подавится!
–Нет Лена! Это память о маме и папе! Они так хотели! Давай, будем уважать их волю.
Автор: Анелия Ятс