— С кем поговорить? С Дианой Сергеевной? Чтобы она кого-то в сад пристроила? Кого??!! – у Вики выпал сотовый, — Мама, какая мне сестричка? Какой братик? Мама, тебе 54! Ты рехнулась? Или это розыгрыш? Сегодня 1 апреля? Нет, сегодня 23 июля. Что, у нас ввели новый день шутников? Скажи, что это шутка…
— Белочка моя, ты принимаешь свою мать за какую-то развалину, которая ни на что не годна: ни ребенка родить, ни свое счастье устроить. Я женщина в расцвете сил. Ну и что, что написано у меня в паспорте? Это цифры. Ощущаю я себя на 35, — бравировала Оксана.
— Если сегодня не 1 апреля… И ты не шутишь… То ты серьезно собираешься рожать? От кого? От этого тунеядца и бездельника, которому даже котенка доверить нельзя? Он Ваську зефиром накормил, а, когда коту поплохело, то во двор его выставил, чтобы “проветрился”.
— А не надо было нам своего кота подкидывать.
— Никто его не подкидывал. Вы сами изъявили желание его забрать, пока мы будем в Греции. И вернули его нам едва живого!
— Опять двадцать пять. Не наговорилась про своего Ваську? У меня от твоих визгов до сих пор уши заложены. Как ты тогда возмущалась, что за котом вашим недоглядели. На мать накричала! Так, я не намерена это выслушивать. Поговори с Дианой Сергеевной. Вашу Кристину же как-то пристроили в группу по блату. И моего пристроят потом. Я заранее бронирую.
— Так не пойдет. Я с Дианой согласовывала все через Катю, а с Катей мы теперь конкуренты, она мне такую услугу не окажет.
— Отодвинь свою конкуренцию и помоги матери! Для чего я тебя рожала??
— Не могу я действовать через Катю! И… Мама… Ты ждешь ребенка? – проговорила Вика то, что уже услышала. Она все надеялась, что это розыгрыш, и сейчас мама заливисто рассмеется над тем, как легко Вика на него купилась.
— Конечно. Поздравления принимаются!
Вика откупорила бутылочку “Шардоне”. Коллекционного. Они не пьют, но коллекционируют. У них в закромах уже десятки дорогих сортов и изысканных бутылок.
Но сейчас Вика использовала все по прямому назначению.
— Малыш – это дар, конечно, но как ты справишься?
Выпила.
— С тобой-то как-то справилась.
— Бабуля со мной справлялась, а ты нас навещала, и тогда мы жили в бабушкиной квартире, а теперь ты без своего угла.
— Естественно, я все ждала – когда же ты мне припомнишь бабушкину квартиру?
Выпила еще маленько.
— Но тебе не потянуть и съемную малосемейку, и дите… Я к вам кота-то нелегально привезла, чтобы хозяева не увидели, и не выселили тебя. Но вы и кота прошляпили.
— Опять про Ваську. Подумаешь, недоглядели. Сама его нам сбагрила.
— По твоей, между прочим, инициативе. И заплатила вам за это, как за кошачью гостиницу. Это я тебе еще внуков не подкидываю, которых ты так настойчиво просила, потому что “один ребенок – не ребенок”.
— Размечталась. С какой стати я буду сидеть с твоими детьми? Даже гипотетическими.
— Но ты же кричала, что нам срочно, вот прямо очень срочно, нужен второй и третий ребенок, а то тебе подружкам в глаза смотреть стыдно. Они-то все многодетные бабушки, а некоторые и прабабушки к 60, а ты бедна на внуков. Дочь только в 33 ребенком обзавелась.
Когда трехлетняя Кристина пошла в садик, Вика с мужем немного выдохнули и развязали затянутые пояса, потому что она вернулась к работе, хоть и не на полную ставку, а Кирилл теперь иногда мог брать выходные, у Оксаны возникла идея – молодой семье с одним ребенком жить не почетно. Ее дочь и зять должны незамедлительно приступить к созданию новых внуков. Молодые не приступили. Дорого это, а надо думать наперед.
“Мама, если тебе не терпится, чтобы по дому бегали еще детишки, то ты можешь родить сама” – отмахнулась от нее Вика.
А мама, видимо, захотела решить этот вопрос кардинально.
— Внуков не дождалась, сама как-то справилась, — ответила Оксана.
— А Кристина тебе кто?
— Один ребенок – не ребенок. У Кристины нет и, наверное, уже не будет братика-ровесника, зато будет дядя или тетя, который будет ходить с ней в детский сад, правда в разные группы. И в одну школу. Удобно. Мы сможем подменять друг друга: кто сегодня забирает детей, кто делает с ними тригонометрию.
— Когда у детей в школе появляется тригонометрия, то, как правила, с ними сидеть-то уже не надо.
— Посмотрим.
Даже в мелочах мама не могла признать, что ошибается. Если ее загоняли в тупик, она говорила “посмотрим”. Фраза, которая по своей сути, очень похожа на фразу “я вас услышал”. Как бы – да, вы правы, но как бы и нет, я этого не признавал.
— Что будем делать с твоей ипотекой? – спросила Вика.
“Которой еще даже нет” – это она додумала про себя.
Был уговор, что, когда молодая семья встанет на ноги, и Вика снова начнет приносить деньги, то они помогут ее маме с первым взносом. Конечно, не в городе, а в дальнем пригороде, где жилье в разы дешевле, зато можно до выхода на пенсию успеть выплатить. Мама трудится оператором на дому, консультирует клиентов по телефону, и это она может делать из любой точки планеты, лишь бы был рабочий телефон и интернет. За 40 тысяч нормально. Вполне сносная работа. Если будет хороший первый взнос, то ипотека ей обойдется всего в 15 тысяч в месяц.
— Да ну ее. Это мне надо жить на выселках, за тридевять земель, чтобы отдавать из своей мизерной ЗП по 15 тысяч? Так я за аренду столько же отдаю, но живу в городе. Ну, около города.
— Все та же пластинка, — сказала Вика, — Тебе 54 года. Я ни на что не намекаю, но сколько ты еще будешь работать? Лет 10-15? Оклад у тебя всегда был минималкой, пенсию насчитают соответствующую. Что ты будешь снимать на нее? Картонную коробку? Бабушкину шикарную трешку, кстати, в черте города, ты сама про… потеряла, вложившись в провальный бизнес. Тебе надо купить жилье, и успеть это сделать за 15 лет. Если мы дадим хороший первый взнос, и ты будешь исправно платить, то в 15 лет и уложимся. При таких вводных данных, с таким сроком, и с твоей зарплатой, только в далеком пригороде есть приемлемые варианты. Нравится тебе это или нет. Я рассуждаю, исходя из возможностей.
— Мне материнский капитал дадут.
— Ну да, как это упрощает дело! Только на 3-5 лет ты выпадаешь из финансового поля. И все, что получала сейчас, и что скопила, сойдет на “нет”.
— Какие 3 года, а тем более – 5? В год в ясли – и снова на работу. С тобой у меня так и было. Даже раньше! Когда тебе было полгодика, я уже работала.
— Потому-то я и жила с бабушкой. Как ты сейчас собираешься это провернуть?
— Посмотрим. У меня и парень так-то есть!
Вика схватилась за голову. Парень! 60-летний “парень”, который живет с Оксаной на ее площади, ни рубля не дает на расходы, потому что “не видит смысла вкладываться в квартиру чужого дяди, она же арендованная”, и даже батон ни за что домой не купит, потому что не намерен содержать женщину. Хотя сам наворачивает за двоих. Парень… Уж сколько Вика умоляла маму от него уйти – и не перечесть. Но бесполезно.
Еще и ребенок на подходе.
Все разумные доводы встретились с банальным — “не будет дочь меня учить, как надо поступать, я поумнее тебя”. Не будет, так не будет. Вика перестала что-то говорить маме на эту тему.
60-летний парень Оксаны, услышав про ребенка, надолго в семье не задержался: как отпраздновали новость о будущем первенце, так он и смотал удочки. Оксана хотела все по-современному, чтобы модно и молодежно, и устроила вечеринку “бэби-шауэр”, куда все знакомые слетелись ее поздравлять. Обрадованный отец тоже улыбался и величественно принимал подарки. А утром уехал. Только записку на холодильник прилепил, что не может быть отцом, годы, мол, не те. Ребенка не осилит.
Все привилегии, который должны были достаться отцу, достались Вике. Вика возила мама на консультации и на курсы будущих родителей. Вика следила, чтобы мама хорошо питалась, и чтобы в рационе непременно было все необходимое и полезное, включающее в себя витамины А, В, С и клетчатку. Посовещавшись, они с мужем взяли на себя и оплату маминого жилья, а то, постоянно лежа на сохранении, получала она мало.
Ипотека для мамы им теперь только снилась.
— Ну, а чего вы хотели? – хлопала глазками Оксана, — Ребенок – это расходы.
— Я тоже твоя дочь. Когда начнутся расходы на меня?
— Тебе 36.
— А тебе в этом году 55, у тебя нет жилья и даже надежды на жилье, теперь и заработка толком нет, одни слезы – то, что он него остается, и, как из этого выбираться, я ума не приложу.
— Это ты мать упрекаешь в том, что она женского счастья захотела? Не доросла еще!
— Нет, это ты поступаешь, как ребенок. Большой ребенок, которому под шестой десяток, а ума не прибавилось.
— Вон из моей квартиры!
Мама ополчилась на Вику, но к моменту очередного платежа, так и быть, смилостивилась и согласилась закрыть глаза на грубость черствой дочери, которая не рада братику (уже известно, что это мальчик).
В августе Вике подарили братика.
С декретный можно было заплатить за жилье и… и ни за что больше. На пособия для малоимущих они сначала не прошли, но потом, когда подали заявку снова, мама получила свои стабильные 7 тысяч. По большей части, это упало на плечи Вики: куда-то ходить и чего-то добиваться. Кроме этого, она так часто присматривала за братом, что не видела собственную дочь. У мамы давление. У мамы спина, ноги, поясница.
— Я уже не молодка, чтобы с новорожденным сутками, как козочка, прыгать. Чего ты хотела? – возмущалась мама в ответ.
Вика хотела, чтобы она подумала об этом до того, как решила всех осчастливить поздним материнством.
В садике Кристина нарисовала их семью, карикатурно, конечно, как рисуют все детишки, но отличительной чертой стало то, что Вика на этой картине отделена от них с папой: Кристина с папой стоял у качелей, отец с ней играет, а мама поодаль, всклоченная и с другим ребенком.
Это не звоночек. Это уже крик о помощи.
— Надоело мне быть мамой и брату, и своей же маме, которая хуже капризного подростка, — посетовала Вика мужу, — Куда ей младенец, если ей 54?
— Сейчас рожают и в 40, и в 50. Это не что-то “из ряда вон”.
— Да, но рожают, когда за спиной и за душой что-то есть. Недвижимость. Надежный супруг и деньги на нянь. Но у моей матери же свои представления о жизни. По сути, рождение Марка – это ее прихоть. Хочу и все. А там хоть трава не расти.
— Ты такая взвинченная, потому что заменяешь брату мать. Зачастую.
— Но что делать, если она не может ничего?
— Ей пора повзрослеть. Вика, Оксана Ивановна не твоя дочь или падчерица. Она твоя мама. Это родители делятся с детьми жизненным опытом, дают наставления и помогают с ипотеками, если есть возможность. Вы поменялись ролями. Скажи ей, что пора взрослеть, и отпусти в свободное плавание.
От Оксаны стали поступать подозрительные предложения и странные намеки. Что, если Вика не хочет рожать еще раз, то вот же, уже есть ребенок. И не приемный, а свой. Братик.
— Мама, ты его мне передариваешь, как попугайчика в клетке?
— Я останусь его матерью, а жить Марк будет с вами. Я тебе задачу упростила. Тебе не надо все это проходить заново, а я… ты в чем-то была права, мне уже не до детей. Буду бабушкой.
— Нет, — четко сказала Вика.
— Это была не просьба. Если ты…
— Что? Что будет? Ты мне его подкинешь? Это не беби-борн: наигралась и передарила! Тебе только ленивый не сказал, к чему это приведет. Воспитывать ребенка в 54, не имея ничего за спиной, это тот еще экстрим. Но ты поздно одумалась. Я помогу вам с квартирой. Тебе – с подработкой. Но тебе пора повзрослеть. И я это говорю своей матери…
Когда прижмет, то все делается мгновенно. Чуть понизив критерии приемлемого жилья, Вика купила маме однушку, но уже в соседней области – там можно за их первый взнос взять готовый вариант. Ну, чуть доплатить еще, но это ерунда. На полставки, в дополнение к декретным и пособиям, Оксану тоже пристроили.
Но она так разобиделась, что год не разговаривала с Викой.
