Попутчики

Поезд плавно отошёл от перрона. Городские пейзажи быстро сменились на лесной ландшафт. Я наслаждалась видом из окна. До следующей остановки, если верить расписанию, еще часа три, и я кайфовала одна в своём плацкартном отсеке.

Внезапно поезд стал замедлять ход, хотя никаких населённых пунктов в обозримых лесных просторах не предвиделось.
– Что случилось? – спросила я у появившейся проводницы.
– Пассажиров подбираем, – равнодушно сообщила она.
Я с любопытством выглянула в коридор.
«А что, так разве можно?» – пронеслась мысль.
«Можно. Нам всё можно», – ответил незнакомый голос в моей же голове.

 

 

Я взяла билеты ближе к выходу и сейчас имела удовольствие лицезреть «подобранцев». По коридору медленно шла сухопарая старуха в длинной юбке, бесцветной кофте, в платке, обвязанном вокруг головы. Концы платка топорщились на лбу, как рожки. В руках она держала огромную плетёную корзину, покрытую расшитым рушником, через плечо была перекинута торба, которая вполне могла сойти за модную сумку-бохо. Судя по тому, как напрягались мозолистые узловатые пальцы, корзина была очень тяжёлой. Следом за старухой шёл мужичок, ростом вполовину меньше спутницы, с окладистой нечёсаной бородой и длинными растрёпанными волосами. Он тащил старый чемодан, за плечами болтался вещмешок. Пассажиры завернули в моё купе.
– Здравствуйте! – я старалась быть вежливой, хоть и не очень была рада соседям.
– Здоровей видели! – буркнула старуха и плюхнулась напротив меня. Корзину она поставила рядом.
– И вам не хворать, – отозвался на приветствие лохматый мужичок.

Он закинул чемодан под сиденье, а вещмешок – на верхнюю полку. Затем ловко запрыгнул сам.

Проводница прошла мимо, не обращая на вновь прибывших никакого внимания. Я принялась фантазировать. Это было странно. Хотя могут же быть у неё левые пассажиры? Или нет. Сейчас везде электронная регистрация, и взять левак посреди леса вряд ли возможно. Это целый сговор нужен, с машинистом и начальником поезда. Хотя это не моё дело.

«Это не твоё дело», – подтвердил голос в голове.

Пока я размышляла над загадочным появлением пассажиров, мужичок уже сбегал куда-то и принёс постельное бельё. Быстро и аккуратно застелил свою полку, потом вручил корзину старушке и улыбнулся, блеснув ровными зубами.
– Вы позволите к вам бабушку на минутку посадить?

Я молча кивнула. Ему нельзя было отказать. Это просто гипноз какой-то.

«Не какой-то, а самый лучший!» – наставительно проворчал всё тот же собеседник в мозгу.

Мужчина тем временем с проворностью горничной высшего разряда застелил постель, переставил корзину и помог пересесть своей спутнице. Затем ловко и бесшумно запрыгнул на свою полку. Если бы не двадцать первый век на дворе, я бы подумала, что это престарелая графиня со слугой.

Из корзины раздалось утробное завывание.
– Васенька, голубчик! – всполошилась старуха. – Плохо тебе, касатик? Что хочешь? Молочка, рыбки?
– Пить, наверное, хочет. Это от нервов, – ляпнула я невпопад.

Из корзины показалась голова кота. Огромный серый кот в тёмно-серую полоску смотрел на меня чёрными, как космос, глазами. Под его взглядом я почувствовала себя беспомощной мышью. Нет, я котов люблю. Я кошатница до мозга костей, но так на меня ещё не смотрели. Кот, не отводя от меня взгляда, медленно вылезал из корзины. Сначала одну лапу, потом вторую. Затем плавно перетекло всё тело, и Василий уселся рядом с хозяйкой.

«Какой красавец! – подумала я. – Только не ешь меня, Царь котов».

«Ты смотри, узнала. Ладно, сегодня не буду. Живи».
– Так это ты со мной говоришь! – не удержалась я.
– Васенька, ты что, с ней говоришь? – старушка с удивлением уставилась на кота, потом на меня.

«Я не виноват, что она меня слышит», – буркнул голос в моей голове.
– А ты что, его слышишь? – она подозрительно прищурилась.
– Получается, да. Только я не сразу поняла, что это он. Пока не увидела.
– Так ты из наших, видать, – свесился с полки мужичок.
– Из каких – из ваших?
– Стой, Кузьмич, не беги впереди паровоза. Не пугай человека, – осадила его старуха и обратилась ко мне: – А не желаешь ли, девица, с нами хлеб преломить? Дорога длинная, глядишь, за трапезой да доброй беседой время скоротаем. Познакомимся поближе. Не случайно же мы в это купе попали.
– В смысле, не случайно? Разве вы не сами себе места выбирали?

«Вот глу́пыш! Ей честь оказывают, за стол зовут на трапезу, и даже не в качестве еды, а она про билеты! Ты меньше болтай и больше слушай! Пользы больше».
– Не ругай её, Василий. Видишь – первый раз человек.

Я хотела спросить: «Первый раз что?» – но поняла, что лучше молчать и все ответы на мои вопросы придут в своё время.
– Ну, так что, барышня, чего изволите откушать? – старуха достала из этно-сумки белый накрахмаленный платок и застелила столик.

«Мне рыбки жареной», – откликнулся кот.
– Мне блинов со сметаною и молока, – отозвался с полки Кузьмич.
– Ну, барышни отозвались, – проворчала попутчица. – Ладно, принято. А я, пожалуй, окрошечки откушаю. Ты как? Любишь окрошку?

Я кивнула. Интересно, где они все это возьмут.

Старуха погладила руками скатерть, приговаривая: «Окрошки, хлебца черного, рыбы жареной, блинов со сметаною, молока и самоварчик согрей нам. Медку и вареньица тоже можно».

Я с интересом смотрела.

«Руки пойди вымой, за стол она собралась», – проворчал Василий в моей голове.

Я послушно встала и пошла в туалет. Вернувшись, обомлела. На столе стояла супница, горка горячих блинов, ржаной каравай, миска сметаны, тарелка жареной рыбы и маленький самовар. Возле самовара стояли чашки с блюдцами. Напротив моего места стояла миска и лежала деревянная расписная ложка.

Старушка налила из супницы окрошки, поставила тарелку с рыбой перед котом.
– Присоединяйся к трапезе, и давай знакомиться.
– Меня Морошка зовут, – сказала я.
– Хорошее имя, редкое. Я Матрена Карповна, это Кузьмич и Васенька.

«Васенька – для своих. Василий я».
– Кузьмич, слазь. Блины стынут.
– Я тут, наверху поем. Мне так сподручнее.
– Никаких наверху, слезай немедленно! – послышался строгий голос. Мы повернули головы.

В проходе стоял человек очень маленького роста в форме начальника поезда. Про таких говорят: «метр с кепкой». Ну, просто начальник в миниатюре!
– Митрич! – радостно крикнул Кузьмич и прыгнул с полки. Мужчины кинулись обниматься. Они были почти одного роста.
– Прошу к столу, – Карповна расцвела в улыбке. – Василий, подвинься. Кузьмич, садись.
– Я на минуточку, – ответил начальник поезда, присаживаясь рядом со мной и наливая себе чай из самовара. – Зашёл проверить, как вы устроились. Вижу, что всё хорошо. Попозже загляну, как освобожусь. У нас ещё две остановки будет внеплановых. Надо Никодима с Ириньей подобрать да Устима Верьгоевича.
– Да неужто сподобились в люди выйти?
– Да, в кои-то веки. Тоже на форум едут.
– А сам-то, сам будешь?
– Не в этот раз. Работы много. Я к вам на обратном пути зайду, вы мне всё расскажете.

Говоря всё это, начальник прихлёбывал чай из блюдечка и заедал блинами. Кузьмич тоже поглощал блины со скоростью звука. При этом гора на тарелке меньше не становилась.

Я доела восхитительную окрошку и налила чай из самовара. Такой волшебный ритуал я бы с удовольствием проводила дома. Надо самовар себе завести.

Митрич ушёл. Кузьмич запрыгнул к себе на полку, Василий растянулся во всю длину и задремал.
– Матрёна Карповна, а куда вы едете? – Я откусила пышный горячий блин, обмакнув его в сметану.
– Так известно куда. Форум магических существ. А ты разве не туда?
– Нет. А что вы там делаете?
– Проблемы обсуждаем, опытом делимся. Знакомимся. В этот раз тему интернета будем обсуждать. В прошлый раз – тему интеграции магических существ в народ. Прогресс не стоит на месте, места обитания изменяются, магические существа вытесняются. На форуме как раз обсуждали, как взаимодействовать с новой средой обитания, чтобы меньше привлекать внимания.
– Типа, как завоевать мир, не привлекая внимания санитаров? – усмехнулась я.
– Ничего смешного – поджала губы Карповна. – Эту книгу написал один из наших.
– Из ваших – это из магических существ?
– Конечно! Ты, кстати, тоже наша.
– Я? Я обычный писатель!
– Ой, не могу! Обычный писатель, который разговаривает с моим котом, – фыркнула Карповна. – Да ты знаешь, что всех творческих людей раньше приравнивали к нечисти? Художников, поэтов, музыкантов. Так что с точки зрения инквизиции ты очень даже наша. Кстати, а что ты пишешь?
– Сказки.
– Тем более сказки! Была бы ещё каким-нибудь летописцем или натуралистом. А сказки – вещь серьёзная. Ты – точно из наших. Ведьма, скорее всего.
– Ну какая же из меня ведьма?
– Какая? Сейчас посмотрим.

Она выудила из своей сумки монокль на длинной ручке и посмотрела на меня. Я почувствовала себя букашкой под микроскопом.
– Так-так-так! Очень интересно! Если посмотреть так, то ты городская ведьма, а если вот так… – она покрутила окуляр. – …то зелёная, с фиолетовыми переливами. Хамелеон. Очень редкий тип.
– Но ведь я не умею колдовать, не знаю никаких ритуалов, не варю зелья.
– Ой, брось. Ты всё умеешь интуитивно. У ведьм это зашито на генетическом уровне. А генетика – наука серьёзная! – Карповна подняла вверх указательный палец. – И вообще, у тебя очень устаревшие познания. Колдовать, ритуалы. Нет, есть, конечно, те, кто этим вовсю пользуется. Видов ведьм так же много, как и видов животных. Ты творишь свою магию через слово. Редкий дар, почти исчез в наше время.
– А что означает «хамелеон»?
– Это значит, что ты к любой ситуации приспособишься и в любой компании за своего персонажа сойдёшь. В случае опасности сливаешься со средой и не отсвечиваешь. Так ведь?

В это время поезд качнулся и остановился. На улице пошёл дождь. Капли забарабанили по стеклу, размывая картинку за окном.
– Никодим с Ириньей сели, – сделала вывод Карповна.
– Как вы узнали? – спросила я, когда поезд снова тронулся.
– Так остановились где? Возле речки. И погода как раз ихняя. Водяник это с водяницей.

Поезд тронулся. За окошком уплывала речка и ни намёка на человеческое жильё.
– Ещё разочек остановимся, Верьгоевича у болота подберём.
– Верьгоевич – это чудище болотное?
– Не такое уж он и чудище, но характер не сахар. Мне, кстати, помощь от тебя потребуется. Мы в прошлый раз в городе заблудились. Навигатор подвёл.
– А вы умеете навигатором пользоваться? – удивилась я. – Да вы продвинутая дама.
– А чего тут уметь, – пожала плечами старушка. – Бросай да иди. Сам и выведет.
– Куда бросай? Он, может, у вас от удара заглючил? Можно посмотреть, какая модель?

Карповна вынула из своей этно-сумки клубочек красных ниток и протянула мне. Я с недоумением взяла, повертела в руках и вернула обратно.
– Да, определённо, ваша модель устаревшая. Такая только в лесу будет работать, да и то не во всяком.
– Так поможешь? Ты ж городская ведьма. Хоть и не признаёшь свою силу.
– Помогу, конечно.
– Вот адрес, – старушка запустила руку в сумку и выудила оттуда открытку.

На открытке адреса не было. Но было фото известного театра.
– Сюда нам надо, – Карповна постучала ногтем по фото.
– Это театр. У меня там будет встреча с читателями.
– Да, театр. А в нём будет форум. Замаскированный под костюмированный бал персонажей. И встреча с писателями.
– Косплей по сказкам, – подсказала я.
– Один чёрт, – согласилась Карповна. – Так что нам по пути. Ладно, заболтались мы. Спать пора. Утро вечера мудренее.

Она погладила платок, служивший скатертью, со словами: «Отобедали, пора и честь знать. Иди, хозяйка, отдыхать». Все предметы исчезли, а платок с любовью был сложен и отправлен в этно-сумку. Матрёна Карповна повесила сумку в изголовье, подвинула Васеньку и легла спать.

Я тоже легла, думая о том, как давно я хотела попасть в сказку, а оказалось, что сказка сама пришла ко мне. Я размышляла над услышанным. Что значит – городская ведьма? Ну, да, я никогда не жду транспорт. Он всегда подходит к остановке, как только я на неё встану. Если его нет больше пяти минут – я закрываю глаза и просто зову. Этого достаточно. Нужный вид транспорта всегда приходит. Это работает даже в незнакомых городах.

И погода. Погода всегда такая, как я люблю. Если мне жарко, то набегают тучи. Если я забыла зонт, то дождь идет только в то время, когда я еду в транспорте, и прекращается, стоит мне только выйти на улицу. Но разве это умение? Я думала, все так умеют.

И город. Попадая в любой город, я всегда присматриваюсь. Каждый город имеет свой характер. Кто-то заигрывает, кто-то пугает, а кто-то подхватит на руки и катает, кружит, как в детстве отец. Есть города-нищие. Они стоят в лохмотьях и лаптях на босу ногу. Старые дома-деревяшки, покосившиеся сараи, торчащие ребра заборов и порванные вены труб. Есть молодые выскочки-щёголи. Кичатся своими новенькими пустоголовыми многоэтажками и недоразвитыми скверами из прутиков.

Город, в который мы ехали, самый любимый из всех, кого я встречала в своей жизни. Завтра я жду встречи не столько с читателями, сколько с его улицами, мостами, набережными. Я буду ходить и гладить его парапеты, кованые ограды и фонари. Обнимать парковые деревья и улыбаться домам. Мы давно не виделись, и я скучала.

Мне кажется, что он узнает меня из многотысячной толпы. Хотя, скорей всего, это мои фантазии. Поезд тихонько покачивался, и под размеренный стук колёс я уснула.

Автор: Морошка Сергеева

источник

Понравилось? Поделись с друзьями:
WordPress: 6.62MB | MySQL:47 | 0,077sec