Много лет я никому не рассказывал об одном странном, даже и не событии, а так, пустячке. Даже жене не говорил.
Сам уже так привык, что как будто так всегда и должно быть.
А вчера я друга детства встретил. Так Толян мне просто всю душу вынул, разбередил.
Разговорились с ним, как никогда, детство, родителей вспомнили.
Он тут и матушку мою вспомнил:
— тёть Маша помнишь как нам сеткой, да по пяткам, за то, что гуляли ночью?
— а помнишь, мы щенка притащили, под кроватью спрятали, боялись, что выгонят, а он лаять стал!
А мы притворились, что это мы в собак играем, и тоже стали лаять. Но мать все равно нас вычислила.
В общем, посмеялись мы с ним до слез.
И тут я зачем-то и рассказал ему эту странность, что после материной смерти случилась.
Разбирал я тогда ее вещи личные, что после нее остались. Фотокарточки старые рассматривал, письма от отца. Даже прочитал их, может нельзя, но я как пообщался с ними, думаю, простят они мне там, на небесах.
Много всякого разного в коробочки у матери было сложено, рука не поднялась выбросить, сложил опять в тумбочку.
И нашел я там маленький черный кошелек, я ей дарил когда-то. Туго мелочью набит и бумажками штук пять по пятьдесят рублей. Ерунда, конечно, а не деньги.
Ну, думаю, что он тут лежать будет, да и сунул его в карман куртки. И забыл бы о нем, да как-то идем с женой, мороженое продают, а карты банковские там не принимают, жена и говорит:
— Вась, может у тебя мелочь есть?
Я сунул руку в карман, а там же кошелечек!
Так и повелось — то хлеба куплю, то минералки, то ещё что по мелочи, так, не задумываясь. Так привык, а потом странно стало — хоть и по мелочи, ну я все же трачу денежки-то, а они все не кончаются!
Но пересчитывать их не стал, словно внутренний голос сказал мне
«Оставь все, как есть»
И ходил я так с этим полным маминым кошелечком много лет, никому ничего не рассказывая.
Даже Люське, жене своей. Она бы, небось, у виска покрутила, да посмеялась бы надо мной.
Жалею теперь, что Толяну все рассказал! Тот, тоже, конечно, не поверил мне, мы посмеялись вместе, а потом я и заметил, что денежки в кошелечке убывать стали.
Не деньги мне жалко, а то чувство, что мать где-то рядом, словно тогда, раньше, в детстве:
— Мам, дай мне денежек на мороженко, мам, а можно я и Толяну куплю, у него денежек нету……
Зря я все это Толяну рассказал, видно, нельзя было. А может, просто время какое-то вышло, утекло, вместе с монетками.
