Наталья, как во сне, доехала до вокзала. Мысли путались, невыплаканные слезы стояли в глазах. Из-за них она плохо видела, шла, не разбирая дороги, толкая прохожих. Вслед ей летели ругательства и грубые слова. Она не обращала на них внимания, не слышала. Ей казалось, что она осталась там, в дверях своей квартиры, раскололась на мелкие осколки — не собрать в одно целое.
До автобуса в посёлок ещё полчаса. Наталья встала возле газетного киоска, глядя в одну точку, ничего не видя перед собой.
«Приеду, и мама скажет, что так и знала. Не послушала её, вышла замуж за Владимира. Если бы я знала… Как тяжело. Я не думала, что бывает так больно. Оставаться здесь всё равно не могу».
Мимо прошла девушка в облаке духов. Наталья вздрогнула. Даже огляделась. Точно такой же запах был в квартире, когда она вернулась домой раньше времени. Отпросилась с работы, потому что разболелась голова. Мечтала прийти и лечь на диван, вытянуть ноги, принять таблетку и уснуть.
Ей не нужно было вспоминать. Картина застряла в мозгу, стояла перед глазами.
***
Наталья мучилась головной болью с утра. Начальница отправила её домой после обеда. Всё равно нет проку от её вялой работы.
Она открыла дверь в свою квартиру и замерла, почувствовав чужой запах дорогих духов. Он раздражал ноздри, дразнил, тревожил душу. В глаза бросились красные туфли посреди прихожей. Они небрежно валялись, скинутые второпях.
Наталья смотрела на них, вдыхала запах духов и уже понимала, что увидит там, за дверью. Она стояла и не знала, что делать: уйти, крикнуть, предупредить, что пришла, или ворваться в комнату без предупреждения и увидеть в постели мужа с другой женщиной? «И что я сделаю?»
В этот момент из-за двери раздался грудной счастливый смех и игривое рычание мужа. Наталья очнулась и открыла дверь в комнату.
На диване лежал муж, а верхом на нём сидела девушка и медленно покачивалась. Его руки застыли на плавных изгибах её спины. Чёрные волосы водопадом струились ниже плеч. Девушка выгнула спину и вздохнула, а муж застонал.
Наталья приросла к полу, стояла и смотрела, забыв дышать. Девушка, наверное, почувствовала её взгляд и обернулась.
— Не останавливайся, — тихо просил её муж.
Несколько мгновений Наталья с девушкой не отрывали глаз друг от друга. Потом она развернулась и выбежала из квартиры.
Она шла, не разбирая дороги. И запах духов преследовал её. Он въелся в кожу, волосы, одежду, слизистую носа. Наталья задыхалась и шла, пока не оказалась на автовокзале. Решение пришло само собой – поехать в посёлок к маме. В городе оставаться не было сил.
***
Вдруг кто-то тронул её за руку. Наталья вздрогнула, очнулась и повернула голову. Рядом с ней стояла цыганка неопределённого возраста, в яркой цветастой одежде, голова повязана синим платком, из-под которого выбивались чёрные с проседью кудри.
— Дай, погадаю. Всю правду скажу, — сказала она и развернула руку Натальи ладонью вверх.
— Не надо, я сама всё знаю, — равнодушно ответила она и попыталась вырвать руку из цепких пальцев цыганки.
Не тут-то было. Та вцепилась ещё крепче и строго посмотрела в глаза девушке. «Бесполезно. Не отстанет. Пусть говорит и отвалит». Наталья перестала вырываться. Цыганка мельком посмотрела на ладонь правой руки.
— Неприятности вижу. Обман. Тебя обманули и ты обманешь. Вижу, ребенок у тебя скоро будет.
Наталья хотела посмеяться, сказать, что даже не беременна.
— Не перебивай, слушай. — Будто прочитала её мысли цыганка. — Ребенок — твоё спасение. Всё наладится. О худом не думай. Хорошая жизнь у тебя, длинная. Иди. – Цыганка отпустила руку Натальи и головой кивнула в сторону автобусной остановки.
Наталья послушно пошла и встала в конец уже выстроившейся на посадку в автобус очереди. Полезла в сумочку за билетом и тут только обнаружила, что нет обручального кольца. Плотно сидело на пальце. Она его никогда не снимала. Даже когда мылась, оно не соскальзывало. А тут не почувствовала, как цыганка сняла его. Наталья посмотрела на киоск, по сторонам. Цыганки не видать. Уже и след простыл. «Может это и к лучшему», — подумала Наталья.
Но этот случай ее отрезвил. Она пришла в себя и зажала сумку подмышкой. «А то растаяла, как мороженное на солнце».
В автобусе было много свободных мест, все старались сесть впереди, чтобы меньше трясло и пыль не глотать. Наталья наоборот, прошла в самый конец салона, чтобы никто не мешал ей предаваться своему горю. Она посмотрела на молоденькую девушку с переносной люлькой в руках. Она села в середине салона. «С таким малышом в автобус села. Отчаянная. Может, как и меня, нужда гонит». И она тут же забыла про девушку с ребенком. Ей своих забот хватало. Но головная боль, нервное потрясение, равномерное гудение мотора автобуса укачали, и Наталья задремала.
На конечной остановке, перед посёлком, из автобуса выходили только несколько человек. Наталья не спешила, она пропустила всех и последняя пошла к двери.
— Девушка, не знаете, чей ребенок? – окликнул ее водитель.
Он прошёл в салон посмотреть, не забыл ли кто свои вещи, не намусорил ли. Заметил между креслами люльку.
Наталья помотала головой, дошла до дверей, уже хотела спуститься по ступенькам, но вернулась и заглянула в люльку. В ней спал кроха в голубом комбинезончике.
Тут только в памяти возник образ совсем молоденькой мамаши, лет восемнадцати, не больше. Скорее всего, вышла по дороге и специально оставила ребенка.
— И что мне с ним делать? – Беспомощно развёл руками водитель.
— Наверное, в полицию надо отнести. Дайте мне его, я его сама отнесу, чтобы нашли мамашу…
Водитель растерянно посмотрел на Наталью, ребёнка. Ему явно не хотелось с ним возиться. Она не уговаривала, просто стояла и ждала. «Ни в какую полицию его не понесу. Наверное, о нём мне говорила цыганка», — сразу решила Наталья. Водитель с сомнением посмотрел на неё. Обрадовался, что не придется возиться с младенцем, помог вынести люльку из автобуса.
По улицам поселка Наталья шла, не прячась от людей. Она здоровалась со знакомыми, стараясь не замечать косых взглядов. Наверное, сарафанное радио опередило её, потому что из ворот дома, навстречу выбежала мама. «Донесли уже!» — Догадалась Наталья и приготовилась к обороне.
— Дочка! Ты не писала мне, что… – Начала причитать мама.
— Мама. Давай в дом войдем, — устало сказала Наталья.
Дом у них деревянный, добротный. У отца были золотые руки, всё сам сделал, обустроил хорошо. Он умер три года назад.
А муж Натальи совсем не хотел и не умел ничего делать: ни забор подправить, ни крышу починить, ни огород вскопать. Поэтому перестал ездить к тёще, чтобы не позориться и не выслушивать упрёков.
Наталья медленно поднялась на крыльцо, зашла в дом и поставила люльку с младенцем на диван. Ребенок хоть и маленький, но нести было его тяжело и неудобно.
— А где же вещи твои? А почему одна? Где Володя? Почему не сообщила мне про ребёнка? У меня для него ничего нет. А молоко у тебя есть? – Мама внимательно посмотрела на Наталью. – А ну-ка, присядь, рассказывай
И Наталья всё рассказала. И про измену Владимира, и про цыганку, и про кольцо. Чего таить? С кем же и поделиться бедой, как не с мамой.
— А ты ее узнаешь, эту девушку, если увидишь? – Мама качала головой и хваталась за сердце.
— Я её мельком видела. Обычная. Вряд ли узнаю. Специально, наверное, села в автобус, чтобы оставить ребёнка, а сама вышла по дороге.
— А зачем ты его взяла? В полицию надо отнести. Пусть ищут мать.
— Потом, мама. Надо подумать, чем кормить его, — Наталья устало откинулась на спинку дивана.
— Нет. Надо сразу отнести, пока спит. Ты ушла от Владимира, а как, и где жить собираешься? А если мамаша опомнится? Ну, как искать ребёнка начнёт? Это не иголка, не спрячешь в стоге сена. Что люди скажут? Беременной тебя не видели, а теперь с ребёнком приехала. Сразу поймут, что украла его.
— Мама, перестань! Я его не крала! Лучше сходи в магазин или аптеку, купи смесь детскую. – Наталья забылась и начала повышать голос.
А ребёнок в люльке проснулся, зашевелился и залился плачем, похожим на мяуканье котёнка.
Наталья взяла плачущего малыша на руки.
— Мама, пожалуйста, сходи за смесью. И памперсы не забудь купить, — стараясь перекричать ребёнка, с мольбой в голосе попросила она.
Мать долгим взглядом посмотрела на дочь. Словно приняв какое-то решение, развернулась и вышла из комнаты.
Наталья не знала, как управляться с младенцем, тем более с таким крохотным, невесомым и хрупким. Её знакомство с маленькими детьми, как впрочем, и с любыми, ограничивалось наблюдением со стороны за мамочками на улице. Под попкой малыша Наталья нащупала плотный валик.
— Ты же мокрый. — Догадалась она.
Положила малыша на диван и стала осторожно раздевать. От прикосновения неумелых рук, ребёнок зашёлся плачем с новой силой. Наталья вконец растерялась. Подбадривая себя, она начала вслух разговаривать с ним, а дрожащими руками снимала великоватые ползунки.
— Я боюсь тебя ещё больше, чем ты меня. Я сама сейчас заплачу. Вот так, уберу мокрый подгузник, а потом покормлю тебя. Кушать хочешь? Потерпи, маленький. Мамаша твоя не оставила ни бутылочки, ни памперса. Ничего, мы справимся, правда? – приговаривала она.
Ребёнок беспорядочно двигал ручками, растопыривая и сжимая в кулачок крохотные пальчики. То ли от того, что она вытащила из-под него переполненный подгузник, то ли её голос убаюкивал, он малыш перестал плакать. Сердце Натальи захлестнула волна нежности.
– И совсем не страшно, правда? – Она гладила его животик, трогала тонкие хрупкие пальчики, а тёмно-голубые глаза малыша блуждали, ни на чём не останавливаясь.
— Красавец. И как же тебя зовут? — Она начала произносить вслух разные имена, подбирая то, какое ему больше подходит. При имени Ванечка ребенок радостно взмахнул ручками. – Ванечка. Хорошее имя, нежное. Значит, тебя зовут Ванечка.
Она вспомнила, как мама сказала, что не нужно привыкать к нему. Потом тяжелее будет расстаться.
— А мы и не расстанемся. Как можно отдать такое чудо! – сказала она вслух.
— Я так и знал, что ты у мамы. — При звуке знакомого голоса Наталья вздрогнула и оглянулась. – Дверь была не заперта. — Владимир подошёл и с интересом разглядывал ребёнка.
— Приехал сказать, что я всё не так поняла? – Наталья выпрямилась и сдула упавшую на лоб прядку волос.
— А откуда ребёнок? – игнорируя ее вопрос, спросил муж.
— Подкидыш. – Наталья удивилась, что совсем не сердилась на мужа.
— Серёга позвонил и сказал, что у меня проблемы, что ты раньше времени вернулась домой и застукала его… Зачем телефон-то отключила?
— Серёга? – Наталья удивлённо приподнял бровь.
— Ну да. В нашей квартире ты видела не меня, а Серёгу. Виноват, дал ему ключи на два часа. Он так слёзно уговаривал. А я, дурак, пожалел его. Это было первый и последний раз. – Владимир смотрел спокойно и даже ласково.
Наталья хотела вспылить, но как на экране, перед мысленным взоров возникла выгнутая спина девушки, тёмные волосы, водопадом спускавшиеся ниже плеч. И её испуганное лицо, когда она оглянулась. Но лица мужчины Наталья действительно не видела, только его руки. А кто же ещё мог лежать на диване, как не муж?
— Это ничего не меняет. Ты помог своему другу, значит, рано или поздно поступишь так же, как он. Скажи, кто твой друг… – Она отвернулась к малышу, на губах которого надулся пузырь из слюны.
Ей стало вдруг не важно, что случилось несколько часов назад. Имело значение только то, что в сердце рождалась сильная любовь к подкидышу. И то, что Владимир сейчас стоял рядом, казалось естественным и правильным.
— Володя приехал! Вот и хорошо. Извини, Наташа, но я не могла поступить иначе. – Послышался от двери голос запыхавшейся мамы. – Вот, а я пошла смесь готовить. – Она протянула упаковку подгузников Владимиру.
За спиной мамы маячил крупный мужчина в полицейской форме.
— Здравствуйте. Капитан Терещенко Николай Павлович. – Представился полицейский, снял фуражку и вытер вспотевший лоб носовым платком. – У, какой богатырь! У меня внук такой же. Только что дочь родила.
— Я не отдам его! — Наталья заслонила собой младенца и для убедительности своих слов замотала голой.
— Ну-ну. Никто не отнимает у вас ваше добро. Вот только оно не ваше. – Уточнил капитан, сел к столу и открыл чёрную папку, принесённую с собой. – Пожалуйста, назовите ваше имя, расскажите, где и как вы нашли ребёнка. – Он взял ручку и приготовился записывать.
Вошла мама с бутылочкой, оттеснила Наталью, ловко надела памперс на младенца, села, взяла его на руки и стала кормить. Остальные наблюдали, открыв рты.
— Привычный к бутылочке. Вон как присосался. Молока у мамочки не было, значит. Ешь, маленький, – приговаривала мама.
Наталью охватила ревность и обида на неё. Она не знала, что делать.
— Так как ваше имя? Я понимаю, маленькие такие сладкие, от них трудно оторваться. В ваших же интересах сделать всё по закону. Документов на малыша нет, как я понимаю. Если вдруг температура поднимется или ещё что случится, вызовете врача, и ваш обман тут же вскроется. А это уголовное дело – укрывательство и кража младенца.
Если найдём мамашу, а ей уж точно грозит наказание, она напишет отказ, тогда усыновление пройдет для вас легче и быстрее.
Сходите в органы опеки, соберите все необходимые документы. Вы муж и жена? Жильё своё есть? Тогда никаких проблем не вижу, чтобы вам не отдали мальчика. Вот тогда он будет ваш по закону. И поспешите с обращением в органы опеки. У вас есть месяц. Потом его отдадут в дом малютки.
Наталья безвольно опустила руки. В глазах её стояли слёзы.
— Она сказала, что у меня скоро ребёнок будет, что…
— Кто сказал? — Владимир обнял жену, прижал к себе.
— Цыганка на вокзале. Она сняла кольцо обручальное. Я даже не заметила. – И она громко зарыдала.
— Тише ты. Малыша напугала. – Цыкнула на дочь мать.
— Капитан всё правильно говорит. Это уголовное дело. Я не против ребёнка. В больнице он будет под присмотром. А потом мы его заберём. – Владимир погладил Наталью по спине, успокаивая.
И она всё рассказала капитану. Тем временем младенец наелся и заснул. Мама уложила его в люльку и накрыла пелёнкой.
Приехал молодой педиатр на «скорой».
— Судя по пупочку, ребёнку около двух недель. – Врач покачал головой. – На первый взгляд малыш здоровенький, но нужно обследовать. – Он взял люльку с младенцем и направился к двери.
— Запишите его как Ванечку. Мы обязательно его заберём! – Всхлипнула Наталья.
Она чувствовала внутри пустоту, словно у неё отобрали ею рожденное дитя. Если бы ни Владимир, ни его поддержка, она не выдержала бы. Они возвращались к себе домой уже ночью. Владимир, молча, вёл машину, а Наталья безразличным взглядом смотрела на бегущую навстречу в свете фар дорогу и думала.
— Знаешь, там, на вокзале, цыганка сказала, что ребёнок — наше спасение. Что у меня будет хорошая и долгая жизнь. Она повернула лицо к мужу.
— Я думаю, что всё произошло неслучайно: ты застала Серегу с любовницей, поехала к маме на автобусе, нашла малыша. У нас всё получится, и мы будем жить все вместе долго и счастливо.
— Значит, ты не против? Он такой милый. Прямо мой. Будто это я его родила. Такое бывает? – с надеждой спросила Наталья.
— Любовь с первого взгляда, – подтвердил Владимир. — Я скажу Серёге, чтобы не парился. А то он испугался, что создал мне проблему. – Владимир сжал руку Натальи.
— А правда ему идёт имя Ванечка? – уже веселее спросила она.
— У нас обязательно и свои дети будут. – Владимир улыбнулся.
Только сейчас Наталья снова почувствовала дурноту, как днём. Вспомнила, что с утра не ела. Владимир заметил, что она изменилась в лице.
— Тебе плохо? Воды? – Он подал ей пластиковую бутылку.
— Я домой ушла с работы раньше, у меня очень болела голова. Так много всего произошло за один день. — Теперь она могла спокойно, без слёз вспоминать и говорить о подкидыше, о своем глупом бегстве из дома.
В беготне за сбором справок и в органы опеки стремительно пролетели дни. Не обошлось без слёз, скандалов и уговоров. Терпение вот-вот готово было лопнуть, когда они получили положительный ответ – можно забрать малыша. Маму его так и не нашли. Наталья снова плакала, но теперь уже от радости.
Она скучала и ждала, скорее бы прижать к себе маленький комочек. Два раза они наведывались в больницу, приносили памперсы, игрушки и одежду, смотрели на подкидыша.
Вот, наконец, пришёл день, когда они могли забрать его домой. Ноги Натальи вдруг ослабли, голова закружилась, и она чуть не упала. Владимир успел подхватить.
– Переволновалась. Я же говорил, что всё поучится. – Владимир усадил Наталью на диван.
Она прижалась к нему.
— Я не говорила, чтобы ты не передумал, и не стал отговаривать от Ванечки.- Наталья виновато посмотрела на мужа. — Я жду ребёнка. Цыганка правду сказала. Я только не поняла, что она говорила не про подкидыша.
— Это же здорово! Для полного счастья нам не хватает девочки. – И Владимир поцеловал жену.
Конец
