Маленькая Ангелина никогда не видела отца, но точно знала — он у нее самый лучший. Жили Ангелина и ее мама в однушке, окна которой выходили на широкую улицу, вечно утопающую в стремительно несущихся автомобилях, автобусах и прочем транспорте. Поздним вечером, когда мир за окном становился чуточку более волшебным, чем днем — подсвечиваемым фонарями, в которых, как думала девочка, живут светлячки, она любила забираться на табуретку и так ей хватало росточка смотреть в окно. Девочка представляла, что в одной из этих машин может быть ее папа. А значит, может так случиться, что одна из машин вдруг свернет с большой дороги на дорогу поменьше, подъедет к самому подъезду их дома… Вот праздник то будет! Но потом приходила мама, звала ужинать или купаться и спать (в зависимости от того, пораньше или попозже Ангелина взобралась на свой наблюдательный пункт) и утешающая фантазия рассеивалась.
Мама о папе не любила говорить. Вспоминала о нем лишь тогда, когда от него приходила денежка и письмо. На счет первого мама крепко ругалась, что это копейки, но тем не менее — после этого в гардеробе Антонины часто появлялось новое платье, или в серванте поселялась новая вазочка. Женщина любила жить красиво. А на счет второго… Письма эти были для Ангелины дороже всего на свете! Она даже читать училась с большой охотой только для того, чтобы не просить маму, которая всегда зачитывала их быстро и единожды, а потом убирала в большую коробку на верхнюю полку шкафа, где, как говорила, хранился всякий хлам, который выкинуть бы пора, да руки не доходят.
Ангелина знала, что папа вечно занят на работе. Мама не вдавалась в подробности, но похоже, работал он на самом Северном полюсе.
Когда девочка научилась не только читать, но и писать, она решила, что папе нужно обязательно писать ответы. Только мама почему-то очень-очень удивилась и еще больше рассердилась, когда она принесла ей письмо аж на двух тетрадных листках.
— Ты совсем дура? — спросила хмуро.
Ангелина расстроилась, что и правда дура, ведь про то, что письму нужна марка, забыла!
— Сейчас, я принесу! — вприпрыжку вернулась к себе в комнату, где открыла баночку из-под малинового варенья, куда складывала монетки от сдачи, если мама, послав в булочную, разрешала ее оставить себе.
Но мама все равно еще раз назвала дурой. Правда, письмо забрала и пообещала отправить.
Вот так и завязалась переписка с отцом… Ангелина откровенничала обо всем — как училась в школе, с кем дружила во дворе, какие книжки прочитала и как отдохнула летом. И папа отвечал. Хвалил за успехи в учебе, утешал, если дочка делилась маленькими своими горестями. Как-то раз мама сказала, чтобы Ангелина написала, что им нужно побольше денег слать… Девочка не поняла ничего совершенно — разве им не хватает? Ей почему-то вот этого писать не хотелось. Отчасти потому, что ей не нравилось, какая мама становилась после того, как папа присылал деньги — она пила что-то странное, точно не лимонад из прозрачных бутылок и много плакала. И еще потому, что Ангелина боялась — а если папе самому денежки не хватит? Он же на Северном полюсе! В общем, не написала об этом. За что в который раз ее дурой назвали.
Время шло, девочка взрослела и все чаще стала спрашивать отца о том, когда же он приедет к ним? Папа отвечал, что все очень сложно… И работа у него секретная. Пока не отпустят. Потом Ангелина совсем повзрослела и одна из подружек, услышав ее бесконечную, на всю жизнь историю с письмами, высказала мнение о том, что папа вообще никогда не приедет. Потому что их семью он бросил. На этом дружба кончилась. Но зерно сомнений было обронено.
Позже Ангелина поговорила с мамой… И та сказала, что так и есть. Папа их бросил. Непонятно было потом, как так случилось, что за странное волшебное совпадение… Но письма приходить перестали. Мама сказала, что цирк кончился. Ругалась много про деньги, которых, вроде бы, стало не хватать…
Тем временем Ангелина совсем взрослела. Ей исполнилось двенадцать и у девочки жизнь потихоньку менялась… Боль от того, что письма отца были чем-то вроде шутки, обещаниями, которые никогда не будут исполнены, потихоньку утихала.
Однажды мама Ангелины привела в дом мужчину и сказала, что дядя Миша будет ее отчимом. Юная девушка поздоровалась и поспешила уйти к себе в комнату. Потому что дядя Миша ей вообще не нравился — с ним мама становилась совсем злой и забывала то обед приготовить, то вещи постирать…
Жизнь Ангелины могла бы быть совсем безрадостной, но оказалось, что ей замечательно дается математика, лучше всех в классе! Однажды ее даже послали на олимпиаду, на которой она победила. И вообще учиться Ангелине нравилось. Она твердо решила, что не хочет жить так, как мама — перебиваясь случайными заработками и ожидая, пока зарплату принесет какой-нибудь дядя Миша…
После того, как Ангелине исполнилось восемнадцать, она ушла из дома. Жила сначала в общежитии — потому что выбранный ВУЗ был в соседнем городе. Потом начала снимать квартиру вместе с подружкой Мариной. Так по деньгам выходило терпимо.
В жизни мамы творилось тем временем что-то непонятное. Дядя Миша сказал ей, что нужно продать квартиру и на вырученные деньги купить новую, их общую, потому что он тоже продаст. Сделать это было непросто — потому что в квартире была и доля Ангелины. Девушка к этому время не только закончила ВУЗ, но и устроилась на хорошую работу, где быстро строила карьеру. Не за красивые глаза, а потому, что не против была поработать сверхурочно и даже на дом документы взять, потому что была одинокой и вообще всю себя отдавала карьере. Ангелина согласилась продать квартиру и благодаря деньгам, вырученным от своей доли, сумела взять ипотеку.
Как-то раз, после переезда и новоселья уже, она разбирала старые вещи — привезенные еще с той квартиры, где прошло детство. И вдруг выронила старую коробку, а из нее рассыпались пожелтевшие конвертики писем…
Ангелина села на пол и стала их перебирать. Да это же папины письма! Так давно было, так велика обида была в детстве на него… Что почти и забылось уже. Потому что свыклась однажды с жестокой правдой — отцы, случается, бросают свои семьи.
Но сейчас взялась перечитывать и будто в сердце что-то надломилось! Ангелина вдруг поняла, что не может эту историю, во многом определившую ее судьбу, оставить как есть… Она твердо решила найти отца! Вот только мама сказала, что это глупости и вообще ничего она об этом ужасном человеке не знает. Но на конвертах были адреса… Иногда чуть разные, но похоже, все они принадлежали к одному краю и было это где-то на Камчатке.
Когда подошло время отпуска, Ангелина купила билеты и собрала вещи. Добралась до одного маленького городка, процветавшего давным-давно, а теперь почти вовсе заброшенного…
Рука девушки дрожала, точно пойманный кролик, когда она тянулась к кнопке звонка у двери. Ее открыли сразу. Высокая и моложавая брюнетка спросила, чего нужно, а когда Ангелина робко изложила, зачем приехала, ответила, что тут такие не живут. Только вид у пришелицы был такой несчастный, такой потерянный, что она вздохнула, попросила подождать и закрыв дверь скрылась в квартире. Говорила там с кем-то…
— Вот. Брат говорит, что предыдущий владелец вроде бы в этой деревне живет теперь… Он чего-то с ним там общался, когда квартиру купил и с долгами по коммуналке разбирался. Только это лет пять назад было. Удачи!
Дверь захлопнулась, а перед Ангелиной открылся новый путь. Девушка отправилась на автобусную станцию и взяла билет до нужной деревни.
Приехала уже к вечеру — солнце готовилось совершить нырок за сопки, в подступавшем к самой деревне лесу таились тревожные тени, на дворах лаяли по своему обыкновению собаки и по дороге встретился одинокий баран… Которого, впрочем, тут же нагнал мальчишка с прутиком и погнал домой, приговаривая, чтоб не смел больше сбегать.
Ангелина нашла нужный дом и застыла у калитки. А вдруг и тут скажут, что переехал? Девушка не могла самой себе пообещать, что тогда у нее хватит мужества продолжить поиски. Она робко постучала по забору.
— Ты к кому пришла? — окликнула проходившая по улице старушка.
— Извините, — потупилась Ангелина. — Тут написано, Никифор Петрович Алмазов. Он тут живет?
— А ты кто такая? — видно было, что старушка незнакомке не доверяет.
— Дочка его, — выдохнула и показалось, что аж на языке защипало от этого странного такого слова, от того, что назвалась дочкой, думая об отце. Подумала еще, что вот точно, дура! Потому что отца тут не окажется. Или он прогонит ее обязательно.
— Дочка? — пожевав губами, старушка покачала головой. — Да быть такого не может!
— Почему? — растерялась Ангелина.
— Ха! Потому что я когда еще девкой была, он был как я! — ответила старушка вовсе непонятное и аж клюкой в эмоциях взмахнула. — Ну, ступай, коли пришла… Дверь сама открой. Он и не ходит уж почти…
Ангелина запуталась в смысле сказанного, вообще ничего не поняла, но главное узнала — тот, кого она искала, здесь! Девушка вошла во двор и удивилась тому, какой он запущенный. Деревенской жительницей она не была, но ей казалось, что тут все уж слишком… Земли почти не было видно из-за косматых клочьев разросшейся травы, какие-то инструменты… в том числе и грабли, валялись в углу двора. Сарайчик покосился и казалось, мог рухнуть от малейшего дуновения ветерка.
— Никифор Петрович? — тихонько позвала, отворив жалобно скрипнувшую дверь. — Можно? Простите, что побеспокоила…
Не нужно было быть деревенским жителем, чтобы понять, что в этом доме жили очень бедно. Девушка прошла дальше, пару раз запнувшись и оказалась в комнате. На постели, укрытый одеялами и тулупом, кто-то лежал. Колени у Ангелины ослабли, сердце пропускало удары. Лежащая фигура закашлялась.
— Кто тут?
— Никифор Петрович? Простите, но… Я искала вас! Я ваша… ваша дочь! — сказала на одном дыхании, во все глаза глядя, как фигура поднимается, точно медведь огромная.
Но когда скинула все, что было навалено на ней и навалено наверное для тепла, потому что холод в доме стоял страшный, то оказалось, что человек совсем не великий это, а щуплый, маленький старичок.
— Внучка! — смотрел, как на привидение.
— Вы мой дедушка? — Ангелина вот этого совершенно не ожидала. Нет, теоретически, было ясно, конечно, что раз есть папа, то могут быть и бабушка, дедушка и прочие родственники. Только в этих своих поисках она сосредоточилась лишь на отце и не думала ни о ком другом.
— Я папу искала… — прошептала, чувствуя, как из глаз текут слезы.
— Нет его на свете, — ответил старик и снова закашлялся.
— Никифор Петрович! — кинулась поддержать, когда старик чуть не упал.
— А дедом звать не будешь? — улыбнулся, да так тепло, что вмиг плакать расхотелось. Казалось, что-то неуловимо менялось вокруг и внутри самой девушки.
— Буду! Дедушка, ты болеешь? Тут холодно… Как печку растопить… Я не умею…
Старик покачал головой. Он не ждал ее. Никого уже не ждал.
— Если поддержишь, то дойду, растоплю… Правда, тяжелый я… Ходить плохо, спину прихватило что-то…
Ангелина помогла дедушке дойти и внимательно смотрела, как он растапливал печь, запоминая — чтобы в следующий раз суметь сделать это самой.
— Дедушка, я сейчас вернусь! Я в магазин! — сказала, подумав о том, что в доме старика, похоже, еды не особо много…
В магазине быстро купила всего и побольше, благо, денег хватало! Вернулась в дом. Собрала на стол. Посуда оказалась, кстати, удивительно чистой, да и мышей не водилось. Похоже, дедушка следил за порядком, насколько уж сил хватало. Наконец, сели за стол.
— Ой! А аптека есть у вас тут? — встрепенулась.
— Есть, только не надо… Лекарства есть у меня, только мало уж помогают… Я и квартиру вот, продал, потому что обещали… Что будет лекарство.
— И что? — осторожно спросила Ангелина.
— А вот, обманули, старого! Эти, мошенники… Люди без души! В город, значит, в соседний, побольше который, я поехал… Думал, в клинику лягу. А там нету клиники! Один пустырь… Ну, денег, что осталось, хватило перебраться в этот вот дом, я тут еще мальчишкой жил… Ладно, что говорить, внучка! Былое это… сам дурак…
Попили чаю молча.
— Внучка, скажи, а ты… как меня нашла то?
— Я к отцу ехала, — ответила смущенно. — Я не думала, что у меня дедушка есть… Ой, прости! Я не думала, что тебя найду…
— Сюрприз вышел, значит. Совсем большая ты у меня стала, — покачал головой старик. — И видно, пора тебе узнать правду…
Оказалось, отец Ангелины оставил ее маму, как только узнал о беременности. Сбежал. Потому что пропащим был человеком. Но Никифор рассудил, что не дело это и начал сам слать деньги молодой мамочке на ребенка, да потом еще начал письма писать. Решил, что малышка без отца растет, а так хоть не будет чувствовать себя одиноко. Кроме того, старик надеялся сына со временем образумить, уговорить, что не дело так, без семьи родной жить! Но отец Ангелины как-то выпил лишнего и пошел купаться на реку, да и потонул. Никифор встал перед сложным выбором… Ведь теперь уже не было надежды на воссоединение семьи! Но оставались письма… Девочке исполнилось уже шесть и она к ним привыкла. Поэтому он продолжил их писать. И еще деньги слать, конечно. Но потом однажды Антонина написала, что дочке все известно… Про обман с письмами. Про то, что отец гад ползучий. Ангелина к тому времени совсем уже выросла и Никифор писать письма перестал.
— Доживать вот, тут решил… — закончил свой рассказ старик. — Ты, внучка, на отца зла не держи. Он глупый был. Счастья своего не разглядел.
Ангелина кивнула, но пообещать этого не могла. Зато она могла сделать другое.
— Дедушка, не нужно тебе тут жить! Поедем со мной.
И рассказала, в каком городе живет, что у нее там квартира есть своя, трехкомнатная, между прочим и работа хорошая. Что в городе этом есть действительно замечательные врачи и здоровье дедушки они поправят!
Старик смотрел на внучку и из глаз его катились слезы. Он не ждал уже никого. И даже когда она явилась, не мог и подумать о том, что обретет вдруг родного человека, вдруг окажется, что у него есть семья.
Много времени на сборы не потребовалось. Уже на следующий день дедушка и внучка сели в автобус, который увез их из деревни в новую жизнь.
Автор: Анна Антонова