Костя развелся с первой женой, потому что она мало его любила. Он так и сказал: «Мало!»
А ему хотелось, чтобы любви, внимания и заботы было гораздо больше.
Костя с детства знал от мамы, что хорошая жена должна любить и уважать мужа, смотреть за порядком в доме, готовить, стирать, детей рожать, воспитывать их. И, разумеется, быть послушной, ласковой, доброй. Ну, как… Золушка…
Сначала Косте показалось, что Лена – именно та женщина, которую он искал. Мужчина ухаживал за ней целый год и решил, что знает как облупленную.
Однако, после свадьбы, когда молодая чета стала жить отдельно, Лена оказалась совсем другой. Нет, она делала все, что нужно, но, как казалось Косте, вкладывала в это очень мало любви.
Прибежит с работы, ужин на скорую руку состряпает и подает мужу. Сначала Костя смиренно ел то, что она ему давала, но потом стал возмущаться:
– Не хочу я твоей картошки! И макароны твои в горле застревают! Надоело! Я голубцы люблю!
– Костик, милый, – миролюбиво отвечала жена, – голубцы приготовлю в выходной день. И побольше, чтобы на три ужина вперед хватило. А сейчас не будь букой, не злись. Я ведь тоже с работы. Забегалась за день, еще магазин, очереди…
– Нашла оправдание! Ты должна все успевать! А не успеваешь – вставай раньше! Моя мама с петухами поднималась, чтобы на весь день еды наготовить. И не просто еды: только то, что каждый из нас любил. Если бы ты моему отцу вот эти вот макароны подсунула, да вот с этими котлетами, он бы тебе их в голову запустил!
– А ты запусти, попробуй! – Лена приняла угрожающий вид, – в ответ сковородку ловить будешь!
– Вот-вот, – ухмыльнулся Костик, – я и говорю: никудышная ты у меня…
– Другую найди, – обиженно отмахнулась жена…
Долго дуться Лена не умела, поэтому взбрыки мужа списывала на притирку характеров. Она искренне старалась соответствовать его ожиданиям. Пока не родились близнецы…
Грудной ребенок требует много внимания, а уж, если их сразу двое – и говорить нечего.
Дни Лены пролетали мгновенно. Частенько она не успевала то квартиру убрать, то выгладить белье, то наготовить мужу голубцов, отбивных и прочих его любимых блюд.
Костик долго терпеть не стал:
– Ты совсем обнаглела, – уже через пару-тройку месяцев заявил он, – сидишь дома, бардак развела! А я, между прочим, вкалываю! Почему пожрать нечего?! Сама ешь свою кашу! Я что, на мясо не заработал?!
– Костя, мальчишки такие маленькие. Им забота нужна. Ежесекундная. И днем, и ночью. Я устаю, не высыпаюсь. Ты не помогаешь. Потерпи немножко, они подрастут и все наладится, – уговаривала жена.
– Потерпеть? Ты серьезно? Забыла кто в доме хозяин! И о какой помощи ты говоришь? Хватит того, что я вас содержу!
– Но ведь это твои дети, Костя, – попыталась урезонить мужа Лена, – ты просто обязан о них заботиться.
– Мои. А может, и не мои. Кто вас баб разберет, – грубо бросил Костя и ушел, громко хлопнув дверью.
Нет, на самом деле он так не думал. Просто хотел «поставить жену на место».
А вот Лена приняла эти слова буквально. Оскорбилась. И подала на развод.
– Ты ненормальная? – Костя искренне не понял поступка жены, – кому ты нужна с двумя детьми! Смотри: будешь назад проситься – не приму!
Не просилась. Ни разу помощи не просила. Уехала к родителям. Они и помогали поднимать ребятишек.
Алименты Костя, конечно, платил. Но, чтобы их было поменьше, сменил работу на менее оплачиваемую – сторожем. А в свободные от графика дни зарабатывал «себе на жизнь». Неофициально.
О детях мужчина вслух вспомнил только один раз, когда мама спросила:
– Сынок, как там мои внучата? Бегают, небось?
– Забудь, мам. И не спрашивай. Я ей алименты плачу, и все на этом.
– Как? Это же твои дети! Так нельзя, ты должен с ними общаться. Иначе вырастут, не зная родного отца.
– Никому я ничего не должен. Ленка сама их отца лишила, вот пусть сама растит и воспитывает…
Через два года, устав от материнской опеки, Костя снова женился. Настя отвечала всем его требованиям: прекрасно готовила, дом содержала в чистоте и уюте, заботилась о нем день и ночь. И любила. Любила так, что через несколько лет Костя стал задыхаться от такой любви.
Настя контролировала каждый его шаг, хотела знать, о чем он думает, следила в какую сторону и на кого смотрит. Потому что ревновала. Страшно.
Даже появление ребенка не уменьшило ее прыть. Словом, после семи лет жизни «под колпаком у Мюллера» Костя подал на развод.
О том, что теперь придется платить алименты еще на одного ребенка, мужчина не думал: так ему хотелось вырваться на свободу.
Понятно, что и с этим сыном после развода Костя прервал всяческое общение.
Шли годы. Костя, теперь уже – Константин Андреевич, больше не женился. С женщинами жил, да. Но расставался так же легко, как и сходился.
Претенденток с детьми вообще не рассматривал. Считал, что не обязан кормить чужих отпрысков.
Влюбился всего однажды. Оксана была чудесной! Они встречались почти полгода. Костя даже решился сделать ей предложение.
Но, узнав, что у женщины есть дочь, которая живет у дедушки с бабушкой, сразу ретировался.
Как не убеждала его Оксана, что ребенок «не помешает их счастью», так и будет жить с ее родителями, Костя был непреклонен:
– Нет, Оксана. Сегодня твои родители живы, а завтра? И что потом? Повесишь свою дочь мне на шею? Дудки! …
Так Константин Андреевич и жил. Родителей схоронил. Алименты выплатил. На пенсию вышел.
Женщины его уже мало интересовали. Однако, готовить себе и домом заниматься, не хотелось. Да и силушки поубавилось. Здоровье, опять же, стало подводить.
И решил Константин Андреевич Настю разыскать. Вдруг она до сих пор одна? Вот сейчас бы ее сумасшедшая любовь пригодилась…
Приехал, позвонил в дверь. Открыл какой-то молодой мужчина.
– Настя… Анастасия Павловна дома? – немного смутившись, спросил Константин Андреевич.
– Мама умерла. Год назад, – ответил мужчина, – а вы – кто?
Костя растерялся:
– Я? Никто…
«Если этот такой вымахал, представляю, какими стали Ленкины пацаны, – идя домой, думал Константин Андреевич, – они ведь постарше будут»…
Несколько дней мужчина никак не мог выбросить из головы эти мысли. Наконец, решил найти Лену. Посмотреть на сыновей: «Имею право, в конце концов» …
Константин Андреевич долго мялся у двери, не решаясь позвонить.
Наконец, нажал кнопку звонка…
Дверь распахнулась. На пороге стояла Лена. Она почти не изменилась. Такая же стройная, с ямочками на лице. Только морщинки появились, и волосы покрылись сединой.
– Костя? – Удивилась Лена, – неужели ты помнишь?
– Помню?
– Ну да, у меня сегодня юбилей. Ты ведь поэтому пришел?
– Да-да… Конечно, – подтвердил предположение бывшей жены Константин Андреевич, который не забыл, а просто не знал, что у Лены сегодня день рождения.
– Ну, проходи. Все уже в сборе. Тебя представить, или ты сам?
– Сам, – снова растерялся Костя.
Войдя в комнату, Костя почувствовал, как у него подкосились ноги и все похолодело внутри.
За праздничным столом сидели двое практически одинаковых мужчин, их жены, несколько ребятишек – их дети, а значит, Костины внуки. И еще одна пара – Максим – сын Насти (оказалось, что братья давно общаются) и его беременная жена.
Все повернулись в сторону незнакомого гостя. Смотрели дружелюбно, с любопытством.
– Прошу любить и жаловать, – сказала Лена – мать этого большого семейства, – это…
Константин Андреевич машинально схватил Лену за руку.
– Это давний знакомый именинницы, – закончил он фразу Лены, – вот, зашел поздравить…
– Мама, это он? – спросил один из сыновей, когда вышел вслед за Леной на кухню, чтобы помочь вынести противень с мясом по-французски.
– Кто «он»?
– Наш отец…
– Не знаю, что тебе сказать, сынок…
– Скажи, как есть.
– Да, это ваш биологический отец. Впервые объявился за тридцать с лишним лет.
– Чего хочет?
– Не знаю.
– Ну так я сейчас узнаю!
– Не надо, не порти праздник. В конце концов, может, совесть проснулась у человека…
Проведя весь день со своими сыновьями и внуками, Константин Андреевич приехал домой сам не свой. Нет, его не мучили угрызения совести или сожаления о том, что его жизнь прошла мимо детей.
Беспокоило совсем другое. Он ясно увидел перед собой трех взрослых, похоже неплохо обеспеченных мужчин, на содержание которых он платил алименты 18 лет. Восемнадцать! Официально!
Вот и подумалось мужчине: «Теперь они вполне себе могут со мной рассчитаться» …
У него даже дух захватило от предстоящих перспектив…
Но сделать Константин Андреевич ничего не успел. Умер в эту же ночь. Во сне.