— Девочка! – выкрикнула медсестра, обхватив руками синюшного младенца с лысенькой головой и сморщенным тельцем. Малышка в свою очередь цепко ухватила девушку за палец и истошно закричал на весь родильный зал, словно оповещая о своем прибытии.
— Нет! Этого не может быть, — выдохнула роженица и через пару секунд отключилась. Медсестры переглянулись, одна кинулась помогать молодой матери, а другая ребенку…
…
— Зин, а это что там? – удивилась санитарка. – Опять что ли Гордиенко рожать привезли? Ох и неймется бабе. Восьмой? Или какой по счету-то?
— Девятый, баб Шур, точнее девятая. Это же сколько бедной пришлось пережить! Это же какой труд тяжкий, девятерых выносить. Ой-ой– ой… — покачала головой санитарка помоложе.
Санитарки уже собрались сменить тему разговора, быстро забыв про странную пациентку, что приезжала в родильный дом вот уже за девятым ребенком. Но их идиллию разрушил влетевший в двери мужчина. Он выглядел растрепанным и до боли знакомым всему персоналу больницы. Шапка у мужика была набекрень, глаза выпучены, а руки ходили ходуном из стороны в сторону.
— Гордиенко у вас? – нервно выкрикнул мужик, даже не поздоровавшись.
— У нас, чего хотели?
— Жена она моя, здесь рожает, пацана мне обещала наконец-то…
Мужчина выглядел очень возбужденным и с радостным нетерпением переминался с ноги на ногу, глядя на санитарок.
— Подождите, она вроде ещё рожает…
Санитарку прервала акушерка, которая вышла из родильной.
— Гордиенко. Есть родственники?
Мужчина сделал шаг вперед, будто не в силах больше ждать.
— Три пятьсот, пятьдесят семь сантиметров, девочка. Поздравляю, папаша!
На лице новоявленного папаши появилась мучительная гримаса, будто у него сильно заболел зуб. Улыбка быстро пропала, взгляд поник, а уголки рта опустились вниз. Акушерка удивленно посмотрела на него, но промолчала. Её профессия не позволяла узнавать подробности плохого настроения современных отцов.
— Опять… — тихо выругался мужчина и махнул рукой куда-то в сторону, будто отгоняя плохую новость…
Атмосфера в коридоре больницы быстро накалилась, санитарки предпочли ретироваться по своим рабочим местам, чтобы набрать побольше сплетней, а акушерку позвали в другую родильную.
…
— Ты же обещала мне! Обещала, что это будет мальчик! Ты клялась мне!!! Совала в глаза свое узи! И что? А ничего! Ты опять родила лишний рот! Девятую девку!
— Может стоит начать пользоваться средствами конtрацепции? И остановиться на этом? – ехидно спросила женщина, укачивая ребенка. У неё было худенькое осунувшееся лицо и понурая гулька на голове из взлохмаченных, плохо расчесанных волос. Старый, видавший виды, линялый халатик, которому давно было место на помойке, завершал образ несчастной матери.
— Ты же сама прекрасно знаешь, что у меня аллергия на эти резинkи.
— Тогда дай мне денег на таблеtки. Я не хочу больше рожаtь. Я не кошка, в конце концов… — не унималась женщина.
— Таблеtки? Ты не можешь родить мне сына! А я хочу наследника! А не девять девок!
Тамара, так звали женщину, смотрела на мужа с почти материнской жалостью. Конечно, она и сама хороша: рожает детей, потакает его желаниям. Но она искренне любила мужа и была готова сделать всё ради того, чтобы он был счастлив. А он считал, что счастье ему может принести только сын.
Она прекрасно понимала, откуда такие заскоки у мужа – Вадима. Его мать совершенно серьезно считала себя потомком древнего рода, который был приближен к самому императору. Попытки доказать свекрови, что её сыночек не голубых кровей, были бесполезны. Она воспитала сына с мыслью о том, что нужно передать важное наследие. В чём оно, правда, состояло, никто не знал…
Девять детей. Тамара всегда мечтала о многодетной семье. Она обожала своих девчонок и возня с ними была ей не в тягость. Хотя девять — это перебор. Она мечтала остановиться на четверых, но не смогла пойти наперекор любимому мужу, ждущего с надеждой наследника. Который никак не хотел приходить в этот мир…
— Надо мной уже все мужики смеются, — нахмурился Вадим. – У всех пацаны и только у одного меня девять девчонок. Это же надо так сильно вляпаться, — сетовал он. — А все ты виновата, Тома! Ты!
Вместо радостной встречи новорожденной, Вадим устроил практически траурное мероприятие. Надо было видеть его печальное лицо, с которым он принимал поздравления. Все жали его мужественную руку и с немым укором смотрели на Тамару. «Эх, ну что ж ты наследника мужику не родила? Опять девка… » — читала Тамара в глазах практически всех родственников с мужниной стороны. И ее терпение лопнуло…
Утром, покормив малышку, она молча пошла собирать вещи. Благо старшие дочери были в лагерях, осталось только трое. И все трое самые шумные, за которыми глаз да глаз…
— Я ухожу, — объявила Тамара. – Вместе с девочками. Я только выписалась из роддома, а ты, вместо того, чтобы мне помочь, устраиваешь дешевые спектакли. Приходи, когда перестанешь относиться к своим дочерям, как к мусору.
И Тамара действительно уехала. Посадила дочерей в автобус и отправилась в дом подруги, которая вместе с мужем укатили в Турцию на отдых, а Тамаре оставили ключи. На всякий случай. И этот случай видимо наступил. Ближайшие две недели женщина с детьми будут жить отдельно от отца и мужа, а он останется совсем один. Затем, если ситуация не изменится, Тамара планировала переехать к своей матери, живущей в соседнем городе…
…Вадим ходил по дому из угла в угол и не находил себе место. Казалось — вот она свобода, выходные! Наконец-то! Нужно потратить это золотое время, как и все нормальные мужики – на гараж и пиvо. Но удивительно — не хотелось ни пиvа, ни в гараж. Мало того, он затосковал.
На часах двенадцать дня. В это время они со старшими как раз приходили с прогулки, девчонки помладше шли спать, а Верочка, дочка постарше, просила папу заплести ей косичку… Потом прибегала Катюша и ему приходилось быть ее пациентом в игре в доктора. А напоследок частенько дочь постарше, Вероничка, просила его помочь решить задачки по математике…
Вадим нахмурился и сел в кресло. Как же он раньше не замечал, что вся его жизнь крутится вокруг дочерей. Боже, у него девять прекрасных дочерей! И они совсем не хуже мальчишек. А наоборот — его девчонки лучшие! И на рыбалку с ним ходят, и в шахматы хорошо играют, и на великах наперегонки не прочь. А теперь что? Он один в пустом доме, а его любимых девочек нет…
— Я должен их вернуть, — тихо сказал он и начал набирать номер жены.-Прости меня, Томочка. Я такой остолоп! Я такой… Я вас люблю и не хочу больше ни одного дня жить без вас, мои любимые… Можно я приеду за вами?
Они помирились. И Вадим наконец понял, что его наследие – это не дом и большой участок, не машина, не деньги на счету и не не родившийся сын. Его наследие — это его дочери. Он провел вдали от них неделю, и понял, что по-другому жить не может. Он не понимал своего счастья, когда оно было рядом. За последние годы он так привык ко всему, что не замечал простых и добрых вещей. Таких как- забота, любовь, улыбка родного ребенка и семья…
Тамара вернулась к мужу. Она и не собиралась уходить, слишком его любила, да и девочки обожали отца. А у Вадима навязчивая идея — непременно получить сына — куда-то пропала. Он как будто успокоился и остепенился. Вот так иногда может вылечить разлука.)
…А сын у них все таки появился. Только не свой, а приемный, через несколько лет, когда почти все девочки повзрослели, оперились и улетели из родительского гнезда…