— Ну, Дедушка Мороз, ты и фрукт!
Юлька ласково огладила промокшими варежками увесистый снежок и залепила им точно в центр рекламного плаката с безмятежно лыбящимся виновником ее плохого настроения.
— Я тебя о чем просила?! Помочь мне! А ты?! Такого я от тебя никак не ожидала! И вот не надо! Мой возраст тут вовсе ни при чем! Я девочка хоть и взрослая, но в чудеса до сегодняшнего дня верила! И в тебя тоже верила! И письма тебе писала! Да-да, с тех самых пор, как мне исполнилось пять, и бабушка научила меня выводить первые буквы! Двадцать лет! Двадцать лет веры и надежды! А ты?! Что тебе, сложно было, что ли? Всего-то чуточку помочь!
— Формулировать надо правильно! Мама не учила?
Голос, раздавшийся за спиной, заставил Юльку подпрыгнуть. Она живо обернулась, чуть не грохнувшись на скользком тротуаре у городской елки, который никто даже и не думал посыпать песком, несмотря на праздники.
Дед Мороз, стоявший посреди площади и поигрывающий посохом, вполне мог сойти за настоящего.
Роскошная шуба, длинная борода, мешок с подарками у ног, и искрящиеся неподдельным весельем глаза.
— Что ж ты так испугалась, девочка?
— Ой…
— Вот тебе и ой! Я, конечно, Дед добрый, но, знаешь, как-то вот обидно стало! Что за претензии? Кричишь, хулиганишь… Такую картинку красивую испортила! – Дед Мороз протопал к рекламному щиту и расшитой рукавицей вытер остатки Юлькиного снежка с носа нарисованного двойника. – Почто ругаешься?
Юлька, немного придя в себя, проворчала:
— Есть причины! Вот, где ты шатался, когда так нужен был?!
— Как где? – немного опешил от упрека Дед. – Ребятишек радовал! Подарки им раздавал. Хоровод возле елочки водил. Или ты думаешь, что это так легко? Дедом-то работать? Я бы на тебя посмотрел, если бы пришлось тебе, девица красная, столько стишков выслушать махом. И ладно бы еще рассказывали с удовольствием да радостью! Так ведь – нет! Ревут, за маму прячутся, боятся меня… Я такой страшный, что ли?
— Правильно и делают, что боятся! Ты – вредный!
— Ты говори-говори, да не заговаривайся! Вредный! Вот сейчас повешу тебе сосульку на нос нетающую на весь год! Будешь знать, как Дедушку обижать!
— Да?! А меня обижать можно?! – Юлька вдруг шмыгнула носом и разревелась. Совсем как маленькая.
Красоты ей это, конечно, не добавило. Все девы как девы, если и ревут, то томно, нежно, с придыханием и жемчугами слез. А Юлька?! Нос моментально становится словно баклажан, и глаза щелочками, как в какой-нибудь вампирской саге паршивого толка.
Прелестно, что уж там…
Дед Мороз, надо отдать ему должное, не растерялся. Выудил из кармана шубы упаковку бумажных платочков и протянул Юльке.
— Держи, рева! Нос вытри! Такая большая, а ревешь, как маленькая!
— Заревешь тут! Ты хоть знаешь, что у меня случилось?! Пень ты! Бесчувственный!
Деду Юлькин упрек очень не понравился. Он вдруг выпрямился во весь свой немаленький рост и гаркнул на всю площадь так, что Юлька аж присела:
— А, ну! Не грубить Дедушке! А то я тебе такой праздник устрою, что мало не покажется!
Юлька икнула в ответ, но слезы куда-то делись, да и ругаться ей совсем расхотелось.
Как там мама говорила? Если орет, значит любит? Ладно! Пусть так будет… На Юльку уже давно никто не орал. Да и вообще всем было на нее… Наплевать, в общем, было… С тех пор, как мамы не стало, Юлька осталась совсем одна.
Нет, были, конечно, подруги, дальние родственники, бабушка за тридевять земель, под Таганрогом. Но это же все не то! Не было близкого человека рядом.
Именно поэтому Юлька и написала то злосчастное письмо. Вспомнила детство, называется!
«Дорогой Дедушка Мороз! Привет тебе от Юли!
Ты меня, наверное, уже не помнишь, а я так очень даже! Спасибо тебе за подарки, которые я исправно получала под елочку до десяти лет.
Потом, видимо, у тебя нашлись заботы посерьезнее, чем какая-то там настырная девчонка, пишущая тебе снова и снова. А я ведь долго не сдавалась. Аж до шестнадцати годков! Потом мама сказала, что хватит ерундой страдать и что тебя не существует. Я письма писала, но отправлять тебе их перестала. Так и лежат. Ты ж волшебный! И так знаешь, что в них написано, ведь так?
Соврала мне мама или нет? Не знаю. Мне кажется, что она просто хотела, чтобы я смотрела на мир более здраво, что ли… Чтобы рассчитывала только на себя. Почему она так сделала? Ведь тогда еще не знала ничего. И диагноз ей еще не поставили. Знаешь, а она мне до последнего не говорила ничего. Врала, что устает на работе. Что голова болит. Впрочем, про голову, наверное, не врала. Так и было. А теперь мамы нет. И я одна…
Я что хотела-то…
Вот у тебя Снегурочка есть. Пусть и внучка, а не дочка, а все-таки – родня. А у меня, как ты знаешь, никого. Бабушка не в счет, она старенькая уже и слышит плохо. А мне даже поговорить не с кем. Девчонки мои все замуж повыскакивали. Им некогда. Дашка, вон, вообще ребенка ждет! Представляешь? Первая вопила, что никаких детей, а теперь ходит счастливая, живот свой наглаживает. Хорошо… Я за нее рада! Она своего Пашку так ждала, пока он мотался по вахтам! А теперь они квартиру купили. Маленькую совсем, развернуться негде, но ведь свою! И Дашка там занавески всякие вешает, тарелки покупает…
Дедушка, я тоже так хочу! Дом свой хочу! Замуж, наверное, тоже… Семью хочу!
Насчет детей пока не знаю. Страшновато. Я и сама-то еще не очень умная, а ребенка воспитывать надо… Не хочу это делать так, как мама моя делала. Кричать не хочу, ругаться… Он же маленький будет. Как его обижать? А наказывать надо. Иначе слушаться не будет. Я знаю. Я не слушалась. С тех пор как поняла, что мама только глотку дерет, а что-то делать не станет. Даже в угол меня не ставила ни разу. Любила… Я тоже своих детей любить буду! Честно-честно! И письма тебе их писать научу, когда подрастут. Потому, что это же хорошо, когда есть такое чудо, в которое верить можно? Помогает…
В общем, желаний у меня много, но главное – одно. Помоги мне, пожалуйста, и пошли уже, наконец, родственную душу! Вот! Так, кажется это правильно называется? Очень хочется такого человека, который поймет и обижать не будет…
Спасибо! С Наступающим! Привет Снегурочке! Твоя Юля».
Письмо как письмо. Ничего нового! Все это Юлька уже излагала и не раз. Зачем придумывать что-то, если есть одно единственное желание, которое ну никак исполняться не хочет?!
— Что притихла, девица? Холодно тебе?
— Нет… А хотя… Да, Дедушка, холодно! Аж мороз по коже дерет, как подумаю, какая жизнь у меня распрекрасная!
— А что ж тебе, деточка, в твоей жизни не любо?
— Да все!
Юлька решила идти ва-банк. А что? Если напрямую спрашивает, то, глядишь, и поможет чем. Дед он или не Дед, в самом деле!
— Ух, ты! – Дед Мороз усмехнулся в густые усы. – Так уж и все?
— А что хорошего? – Юлька снова насупилась.
— А плохого что? – Дед не остался в долгу и тоже сдвинул кустистые брови.
— Эх… Долго объяснять, но я попробую.
— Сделай милость! – Дед оперся на свой посох и наклонил голову набок.
Юлька не выдержала и тут же прыснула.
— Чего хохочешь?
— Ой, Дедушка, ты сейчас на собачку похож!
— Какую еще собачку?! – чуть ли не взревел Дед.
— Да ты не обижайся! У бабули моей трофейный граммофон есть. Так вот там на нем собачка нарисована. Так же слушает, как ты меня сейчас.
— Ох, дева! Очень хочешь ты сосульку на нос, как я погляжу!
— Нет, Дедушка, не хочу! Мне только сосульки для полного счастья и не хватает.
— А чего еще не хватает? Что это у тебя все не слава Богу-то?
— Да вот так как-то… Когда сюда учиться приехала, думала, что новая жизнь впереди. Что все наладится и будет хорошо. А вышло…
— А что вышло? Ты рассказывай давай по порядку! Я старый! Котелок уже не всегда хорошо варит. А потому, не морочь голову Дедушке! Рассказывай все обстоятельно, да как есть. А то как я тебе помогу-то?
— Да, наверное, уже и никак… Ты же не можешь приказать кому-то любить меня?
— Это – нет. Не могу.
— Ну вот! А мне этого больше всего и не хватает! Пока мама была – она меня любила. Ну и бабушка еще. А теперь? Мамы нет…
— А бабушка?
— Бабушка жива. Но живет далеко. Не наездишься.
— Какая-то ты неправильная, деточка! Тебе надо или кому? Ездить не можешь – письма пиши!
— Да пишу я! Через день пишу! А то и чаще! Бабуля у меня старой закалки. С электроникой и гаджетами всякими не дружит. Поэтому, я конверты на почте пачками покупаю. И строчу ей как машинка Зингер, а толку?
— Ого!
— Что?!
— Про Зингер знаешь!
— Конечно, знаю! Я и шить на такой машинке умею! Бабушка учила!
— А варенье варить умеешь?
— Да запросто! Любое! Только знаешь что, Дедушка?
— Что, внученька?
— Никому мои таланты не сдались! Парням теперь совсем другое надо.
— Это что же?
— Красота, ноги от ушей, голова пустая и кошелек потолще.
— Фу, какая ты… современная! Сама придумала или подсказал кто?
— Сама… Девчонки мои все уже замуж повыскакивали. Одна я торчу как сыч на болоте.
— И что же? Все они ушами того этого… богатые?
— Да не особо! Светка, вон, вообще крокодил! Без слез не глянешь!
— Вон оно что… — Дед Мороз задумчиво посмотрел на Юльку. – Кажется знаю я, девица, в чем твоя проблема!
— И в чем же?
— Да вот ты говоришь, что не любят тебя, так?
— Ну так…
— А сама ты кого любишь? Крокодилов, я уже понял, не жалуешь. А еще есть кто-нибудь? Чтобы сердце к нему лежало?
Юлька задумалась.
— Бабуля?
— Ты у меня спрашиваешь или это утверждение было?
— Нет. Бабулю люблю. Да!
— А вот и нет!
— Как это?! – Юлька опешила от такого заявления.
— А так это! – передразнил Дед Мороз. – Любила бы – уже ехала бы к ней новый год встречать! Раз уж она у тебя одна осталась. А ты тут! Пляшешь вокруг елки даже не в хороводе, а в одиночку. И претензии Деду предъявляешь! А что я сделаю, если ты сама никому и ничего? У тебя деточка, что по физике в школе было?
— Пятерка.
— Тогда знаешь, как работают законы природы. Что кому дашь, то и получишь!
— А вот фигушки! – Юлька возмущенно фыркнула. – Вон, девчонок взять! Я училась, ночей не спала над конспектами, а они у меня спишут, и довольные! Да и теперь тоже! Про личную жизнь молчу сейчас! Я про работу! Я все ноги сбила, пока более-менее приличное место нашла! А им все на блюдечке с голубой каемочкой! Мама с папой помогали устраиваться!
— У, деточка! – протянул Дед Мороз. – Тут и такой червячок есть?!
— Какой еще червячок?
— А зависть обыкновенная! Вот какой! Все понятно с тобой, деточка!
— Да что тебе понятно-то? – не на шутку завелась Юлька.
— А то, что любишь ты себя, конечно, очень. А вот больше никого и ничего. А люди ведь не глупенькие. Тоже немножко видеть умеют, когда очень постараются. Вот и получается, что разглядели тебя. Скажи, подруги-то твои, поди отстранились от тебя в последнее время?
— А ты откуда знаешь?!
— Э, дева! – Дед Мороз подобрал полы длинной шубы, уселся на скамейку под елкой и похлопал по холодным дощечкам нарядной варежкой. – Садись-ка! Разговор серьезный, а в ногах правды нет.
Юлька подумала немного, не послать ли Деда куда подальше, но решила, что хуже уж точно не будет. Плюхнулась на скамейку и нахохлилась.
— Ну! И что ты мне хорошего скажешь?
— А ничего! – огорошил Юльку Дед. – Потому как хочется мне сейчас взять лозинку хорошую, да всыпать тебе по первое число!
— За что?! – Юлькины глаза снова наполнились слезами. – Ты-то чего?! А еще Дедушка…
— А заслужила, детонька! Плохо себя вела! Какие тебе пряники, если ты все, чему тебя мамка учила забыла напрочь! Вот скажи, говорила она тебе, чтобы ты бабушку одну не бросала? Чтобы не забывала ее?
— Говорила…
— А ты, значит, вместо того, чтобы делать, как мать сказала, письма бабуле пишешь? Думаешь, что бумажка ей внучку родную заменит? Молчишь? Правильно и делаешь! Ух, и сердит же я сейчас!
— Вижу! – буркнула Юлька.
— А раз видишь, то гляди внимательней! Сейчас еще тебе на орехи раздам!
— А на этот раз за что?
— А за то, что ты людей не любишь! Что это у тебя девчонки все плохие?
— Я так не говорила!
— Ну почти сказала, что уж там! И бездельницы они, а не рукодельницы, и учились кое-как, а работу имеют лучше, чем у тебя. Так было сказано? Что? Опять молчишь? Ну и правильно! Значит, не совсем ты пропащая, деточка. Понимаешь, о чем я говорю, а это уже хорошо! Значит, не зачерствела у тебя душа еще! Живенькая! Вон, как бьется! Аж щеки заалели! Это хорошо! – Дед вдруг встал и приосанился. – Слушай, что я тебе скажу, деточка! Есть у меня один секрет! Не каждому я его открываю, но тебе, так уж быть – доверю его! Вижу, что нужен он тебе.
— Это какой же? – Юлька, сама от себя не ожидая такой реакции, подалась вперед и сжала озябшими руками край лавочки.
— Слушай! Да никому о том не рассказывай после! – Дед задумался на минутку, но все-таки кивнул каким-то своим мыслям. – Кроме детей своих.
— Каких детей?! – Юлька слегка обалдела от такой прямолинейности.
— А таких! Если послушаешь меня, да сделаешь, как велю, будут у тебя дети! И муж будет ласковый! И жизнь сложится так, как хотелось! Слушать-то будешь, аль нет?
— Буду!
— Так вот, деточка! Даю я тебе год на раздумья. На раздумья, да на дела нужные и важные! Коли ты за этот год главное поймешь – все у тебя будет!
— А что главное-то?!
— А то, что люди сами свою жизнь по кирпичику строят, деточка! И никакой Дед Мороз им в этом не помощник! Я не могу заставить кого-то любить тебя или сделать счастливой! Понимаешь? Не настолько я волшебный. А вот подсказать, как жить надо, чтобы тебя счастье твое нашло, это могу!
— И как же?
— Хочешь, чтобы любили тебя – сама люби. Представь себе кадушку. Знаешь, что такое кадушка-то?
— Обидеть хочешь?
— Ага! Знаешь, значит. Кадушку, значит, представь! Представила?
— Да!
— Маленькую такую, кругленькую.
— У меня она почти квадратненькая получилась! – Юлька усмехнулась.
— Кадушка?! Да ты затейница, деточка! Ладно, один леший! Такая тоже сойдет! Представила?
— Ну!
— Не нукай! Не запрягала еще! – Дед погрозил Юльке пальцем. – Вот эта кадушка – это объем той любви, которую ты получить хочешь. Понятно пока?
— Ага!
— А теперь рядом ставь еще одну! Только не такую же, а побольше!
— Зачем?
— А это будет та любовь, которую тебе отдать надо, чтобы взамен свою получить.
— О как! А почему она побольше должна быть?
— А потому, что если она будет такой же, то пока донесла, пока поставила, чуток расплескала там, чуток – здесь. Вот и получится, что кадушка-то неполная получится. А ты-то хочешь, чтобы тебе дополна наливали? Так?
— Хочу!
— Вот и подумай! Если твоя кадушка полнехонька, то в другую перелей – что будет?
— С верхом получается… — Юлька задумчиво ковырнула носком сапожка снег у лавочки.
— Вот! А я о чем! А теперь, как это нынче говорят? Слово такое модное… Когда с походом отпускают чего-нибудь?
— Бонус, что ли?
— Он, окаянный! Понапридумывают слов новых, а я уже старенький! Все не упомню! Ну так вот! Бонус тебе, деточка!
— Какой?
— Ежели ты зависть и злость свою приберешь куда подальше, а то и вовсе прочь пошлешь туда, куда Макар гусей не гонял, будет тебе еще одно маленькое счастье.
— А почему маленькое?
— Не наглей! – Дед усмехнулся. – На большее пока не заработала! Работать над собой надо, деточка! А потом уж письма требовательные Дедушке писать! Эх, ты! Правила забыла?
— Какие еще правила?
— Кому Дедушка подарки под елочку приносит? Или мама тебе не говорила?
— Хорошим девочкам…
— Вооот! А ты хорошей девочкой была, деточка?
Юлька задумалась.
Прав Дед, чего уж там! Сама виновата! Как ни уговаривай себя, что ничего плохо никому не сделала, а ведь и хорошего мало от нее видали. Эх! Может, и стоит воспользоваться советами Деда? Может, что-то да переменится?
Юлька набрала воздуха побольше, чтобы спросить у Деда еще и о том, что волновало ее пуще всего, но так и застыла с открытым ртом.
Дед пропал!
Только что сидел рядом на лавочке, поигравая расшитой рукавицей, и вот уже нет его, как не было. Только на скамейке рядом с Юлькой осталась конфета в ярком фантике.
— «Красная шапочка»! – Юлька осторожно тронула пальцем конфетку. – Мне такие бабушка покупала… Спасибо…
Конфету Юлька есть не стала. Сжала в руке, и зажмурилась на минутку. А потом встала и пошла прочь от елки, уже на нее не оглядываясь. Впервые за долгое время она точно знала, что ей нужно делать.
Бабушка ей очень обрадовалась. Не знала, куда посадить и чем угостить, чтобы повкуснее было. А Юлька, впервые за последние несколько лет отогревшись рядом с той, которая ее любила несмотря на время и расстояние, корила себя за то, что почти забыла о единственном человеке, который ее любил без всяких условий. И свой пакетик конфет, которые бабушка приготовила ей в подарок, Юлька ела, запивая своими слезами и ругая себя, непутевую, на чем свет стоит.
— Прав бы Дед… Ох, как же прав…
А дальше…
Дальше было сложнее. И воевать со своим «я» Юльке пришлось совсем не на шутку. Что-то получалось, что-то – нет. Но она честно старалась. И когда Дашка позвала ее в крестные матери к своему новорожденному сыну, Юлька долго сомневалась, соглашаться ли. И когда в ответ на ее вопрос батюшка, проводящий беседы для крестных родителей, улыбнулся и пробасил: «Радует меня, что сомневаешься! Значит, понимаешь ответственность свою! Хорошей крестной мамой будешь этому малышу!», Юлька чуть не ляпнула, что он очень похож на одного знакомого ей Деда.
Год мелькнул мимо так быстро, что Юлька даже мяукнуть не успела. Правда, перемен он с собой принес тоже немало.
И первой из них было то, что Юлька решилась-таки на ипотеку. И продав мамину квартиру, купила небольшую трехкомнатную квартирку недалеко от работы, куда уже спустя пару месяцев после переезда, уговорила приехать бабушку.
— Ба, оставайся! Тут хорошо! Все рядом! И поликлиника, и магазины! И людей полно! Твоего возраста бабушки есть. Я видела! И вместе будем…
Бабушка в ответ только улыбнулась.
— Нет, Юленька! Не сейчас. Пока я в силах, хочу дома побыть. Там у меня дела, хозяйство. Невелико, конечно, пару кур да Мурка с Шариком, но все ж мое! Куда их? Погоди! Не перебивай меня! Если я пойму, что сама уже не справляюсь, тогда напишу тебе и ты приедешь, хорошо? Заберешь меня. А до той поры – не хочу, Юленька! Тебе жизнь свою устраивать надо! Семью заводить, деток! Вот тогда – зови! Приеду, помогу, научу, чего сама не знаешь. Но только в гости! Я все-таки еще пожить хочу, а не доживать, как наши бабки говорят. Понимаешь?
Спорить с бабушкой Юлька не стала. Решила отложить на год-другой этот разговор. Да и продолжать его не хотела. Ведь похвастаться ей все так же было нечем. Ни семьи, ни детей, даже парня за этот год и то не завела… Какие уж тут разговоры?
Правда, бабушка и не настаивала. Таила улыбку, пекла пирожки и варила холодец к новогоднему столу. А первого января выгнала Юльку из дома.
— Сходи! Проветрись!
— Куда это, ба?!
— А под елочку! Куда в прошлом году ходила. Помнишь, ты мне рассказывала? Вдруг опять Деда встретишь?
— Дважды такое не прилетает, ба!
— Ой, ли! Иди, говорю! И шампанского на обратном пути купи! А то, что это за Новый год без шампанского?!
Юльке ничего не оставалось, как послушаться бабушку. До елки пришлось, конечно, добираться больше часа, ведь квартиру Юлька купила совсем в другом районе, а не там, где снимала жилье раньше. Но елка была на месте, людей под ней в этот час тоже было немного, и Юлька подошла поближе, запрокинула голову, ища глазами звезду на макушке, и чуть не заорала от неожиданности, когда над ухом раздалось вкрадчивое:
— Как дела, девица? Образумилась, аль нет? Сосульку-то вешать или перебьешься?
Юлька от неожиданности шарахнулась в сторону и поскользнулась.
Чья-то крепкая рука поймала ее и все тот же насмешливый голос произнес:
— Что ж ты на ногах не держишься, деточка? От страха, аль от радости?
Юлька обернулась и открыла рот от удивления.
Парень, который крепко держал ее за воротник пуховика был вовсе не Дедом. Высокий, даже чуть долговязый, он улыбался так открыто, что Юлька невольно расцвела улыбкой в ответ.
— Ну ты и жулик, Дедушка!
— Сама такая! Почто обзываешься? Или не знаешь, что Дед один и на всех его не хватает? Вот и берет себе помощников каждый год. Я – один из них! Нельзя, что ли?
— Ну почему же? Можно! Только, голову морочить девицам вовсе не обязательно!
— А кто морочил-то? Ты это… Обидное что-то говоришь сейчас! Или не помогли советы-то?
— Почему же? Помогли! И даже очень! Спасибо!
— Так, какие претензии? – парень отпустил воротник Юльки. – С новым годом!
— И вас так же!
— Как прошло?
— Сложно. Эффективно. По-хорошему…
— Это главное! Справилась значит, деточка!
— Ну, знаешь!
— Что?!
— Сам ты… Деточка! Руки покажи!
— Это еще зачем? – озадачился парень.
— Женат?
— С ума сошла?!
— Почему же? Я девушка честная. Если и позволю парню себя кофе угостить, то должна быть точно уверена в том, что больно от этого никому не будет.
— Не женат я. Хотя… Не исключено, что скоро буду!
— До свидания! – Юлька развернулась было, но смех парня остановил ее. – Чего хохочешь?
— Я ей – здрасьте и кофе, а она — прощается! Не, ничуть ты не поменялась, деточка! Как была вредная, так и осталась! Или ошибаюсь?
— Ошибаешься! – Юлька поразмыслила немного и взяла парня под руку. – Идем?
— За кофе?
— Можно и так. А потом за шампанским.
— Ого! Деточка, а не перебор?
— Не придумывай себе лишнего! – Юлька отпустила рукав парня и возмущенно махнула рукой. – Бабушка просила!
— Ну, если бабушка… А ты меня с ней познакомишь?
— А надо?
— Конечно! Кто же мне еще про тебя все-все расскажет?
— Так ты ж помощник Деда Мороза! И так все знать должен! Или вам информацию о подопечных не выдают?
— Я в этом году в отпуске. В прошлом так наработался, что сил совсем не осталось. Столько деточек вредных развелось, что даже Дедушка не справляется!
— А, если серьезно? – Юлька внимательно посмотрела на парня.
— А, если серьезно, то я в этом году свою фирму открыл по организации праздников. И Дедом подрабатываю теперь по велению души. В свободное от работы время. Поняла?
— Ага! – Юлька кивнула. – И, если на то пошло, спасибо тебе я сказать в прошлый раз не успела. Но тогда и не в тему было бы. Проверить нужно было советы твои.
— Проверила?
— Да! И за кадушку тебе отдельная благодарность! Работает это!
— А что я говорил?! Все бы так Дедушку слушали! И мир бы добрее стал! Так или не так?
Юлька улыбнулась, поправила парню шарф, и снова взяла его под руку.
— Так! Конечно, так! Дедушка…
Автор: Людмила Лаврова