Стешка всегда была весела и задорна. Смех её звучал хрустальным колокольчиком, песни лились широко и раскатисто, а уж сколько она их знала — не перечесть. Словно звоном куплетов и прибауток пыталась заглушить она горькое своё житьё. Мачеха её ненавидела, а отец не заступался. Жизнь девицы текла средь криков и брани в работе тяжёлой, но будто всем назло была Стеша румяна, справна, да нравом приятна, цвела её молодость, как цветок полевой — прост, незатейлив, тем и пригож.
Однажды к ним в избу пришёл мужик. Борода черна, брови кустисты, а из — под них глаза блестят. Никто его до этого не видывал и знать ни знал. А тут пришёл и говорит: «Слышал я у вас невеста имеется, трудолюбива и собой хороша. Я на ней жениться желаю.» Хороший родитель выспросил бы: откуда, что и как… Хозяин радивый и коровы не продаст в дурной двор. А Стешку отдали за первого встречного, лишь бы с глаз сбыть.
Мужика того Захаром звали, был он вдов третий год, жил далеко за много вёрст от Стешкиной родной деревни, да и вообще далеко от любой деревни… Людей он сторонился и отстроил себе добротный дом на опушке леса, с видом на широкий разлив реки. Охота, рыбалка — всё под боком, а вокруг ни души.
Стеша вышла за него безропотно. Лишь бы уйти из родного дома, где любви, ласки и добрых слов для неё не находилось. Не пугало её житьё вдали от всего мира. Её вообще тяжело было напугать. Она была полна радужных надежд, что найдёт подход к своему мужу — бирюку, станет доброй мачехой его малому сынку Илюше и на лоне природы средь древних сосен обретёт своё простое бабье счастье.
Привёз он её к себе домой в разгар зимы. В один из первых дней, вышла Стеша на крыльцо поразилась красоте вокруг. Снег сияет, переливается, деревья искрятся, река лежит у подножья холма скованная льдом, заворожённая зимой — чародейкой. На душе у Стешки восторг, раздолье и радость, песня сама собой полилась, вознеслась к верхушкам деревьев, покатилась по льду, вольно и широко разнеслась по округе…
«Ты чего здесь разоралась?» — услышала она злой окрик. Захар стоял нахмурив кустистые брови и в маленьких его глазках плескался такой океан злобы, что Стеша осеклась и испуганно притихла. «Чтобы я больше этого никогда не слышал, — сказал он, — и вообще, чтоб от тебя не доносилось никаких лишних звуков, а то живо управу найду.» Он потряс своим кулаком и удалился в дом, а она ещё долго стояла смотря в белую даль и судорожно вдыхая морозный воздух.
Стало ясно Стеше, что попала она из огня да в полымя. Захар день ото дня всё отчётливей проявлял свой дурной характер. Вспышки необъяснимой злобы чередовались с мрачной угрюмостью. Он никого не любил — ни сына, ни жены, всё живоё вызывало в нём раздражение, потому и жил он вдали от людей. Даже домашних животных Захар не держал, только несколько огромных псов — вынужденная мера для охраны.
Стеша удивлялась, на что они живут? Ведь не было огорода и скотины. Захар ни промышлял всерьёз охотой, разве что для забавы. Но постоянно ходил в соседние деревни и покупал у крестьян нужные продукты. Откуда у него деньги, Стеша не представляла, а спрашивать боялась.
Наибольшее огорчение испытывала она из — за Илюши, мальчик был уже бОльшенький, но до сих пор совершенно не умел говорить, словно и не слышал до сей поры человеческой речи. Когда она начинала учить его простейшим словам, Захар приходил в ярость, он требовал в доме постоянной тишины. Но Стеша всё равно потихоньку разговаривала с мальчонкой и когда мужа не было рядом, пела ему песенки. Робкий и тихий как мышка малыш впитывал новые знания будто губка и хвостиком ходил за мачехой.
Весна тонкими нотами уже проникла в воздух, хоть тяжёлые, напитанные влагой сугробы ещё покрывали землю. Река чернела полыньями, лес оживал птичьим гомоном, а прозрачные сосульки дребезжали капелью. Захар заявил, что ему нужно отлучиться на два дня, пока всё не разлилось. Куда и зачем он, как обычно, не объяснял. Стешка совершенно не боялась остаться одна, наоборот, даже обрадовалась.
Как только он покинул дом, туда вошло веселье. Весь день лились песни и раздавался детский смех. Уже вечером, вдоволь наигравшись и изрядно притомившись, Стеша и Илюшка легли спать. «Баю — баю — баиньки, — тихо напевала она, — я скатаю валенки. Небольшие, маленьки… Илюшеньке по ноженьке… Бегать по дороженьке…» Мальчик сонно моргал и уже готов был провалиться в пучину сновидений, как вдруг, вздрогнув всем телом, он широко распахнул глаза и уставился в тёмное окно. Стеша проследовала за его взглядом, серая тень метнулась за стеклом, заставив слететь остатки сладкой дрёмы.
Она не на шутку испугалась, кто мог ходить вокруг дома в полночь и заглядывать в окна? Захар велел ей в ночь выпускать собак из загона, но она так боялась их, что решила этого не делать, в чём теперь раскаивалась. Стеша прислушалась, сквозь треск дров в печи пробивался какой — то иной звук, будто снег проваливается под чьими — то шагами. Или может это лишь игра воображения? Она подошла к входной двери и прислушалась. Внезапно девушка отчётливо поняла, что на крыльце кто — то стоит, она чувствовала его, их отделяло всего лишь полотно двери и страх окатил её ледяной волной, заставив сердце зайтись в сумасшедшем ритме.
Худ. Василий Максимов
Стешка судорожно начала искать чем бы прикрыть окно, Захар не позаботился о занавесках, а она боялась что — то менять в доме. В итоге закладывать его пришлось чем попало, страшась смотреть в зияющую черноту ночи. Ощущение безысходности и ужаса накрыло её с головой вместе с осознанием того, что вокруг лишь леса и луга и на помощь звать бесполезно. Илюша уже безмятежно спал, а она всю ночь просидела на лавке в обнимку с ружьём, вздрагивая от любого шороха.
Свет тонкими сероватыми нитями начал сочиться в забаррикадированное окно, предвещая рассвет. Только тогда Стеша, слегка успокоившись, прилегла рядом с мальчиком. Однако сон её тоже был тревожен. Ей всё виделся тёмный квадрат окна, она внимательно следила за ним будто под гипнозом. Вдруг появилась тонкая бледная рука, которая могла принадлежать женщине или ребёнку, рука постучала в окно, а Стешка резко проснулась не понимая был ли стук во сне или наяву.
Разбитая и усталая она встала с постели. Нужно было кормить собак, но одна только мысль о том, чтобы выйти наружу — повергала девушку в ужас. Но новый день уже вовсю разливался розовой зарёй, прогоняя ночные страхи и волнения. И её паника постепенно начала казаться странной. Ну, подумаешь, забрёл какой — то лесной зверь, походил и ушёл. Делов- то! А может и вовсе, померещилось всё, ведь собаки даже не облаяли неведомого визитёра. Стешка осторожно приоткрыла дверь, впустив внутрь потоки свежести и света, взгляд её сразу упал на слегка припорошенное крыльцо и сердце пропустило удар. На снегу отчётливо виднелись отпечатки босых ног.
Она сразу захлопнула дверь и ощутив знакомый приступ ужаса, судорожно размышляла, кто мог разгуливать босиком по снегу в такой глуши? Огромные отпечатки лап диких зверей не напугали бы так, как эти маленькие следы, они могли принадлежать женщине или подростку и выглядели здесь так странно и инородно, что наводили жуть.
Собаки начали лаять и скулить, ведь их не покормили в положенное время, что вынудило Стешку всё — таки выйти наружу, и это породило новое открытие. Следы начинались у окна и обрывались на крыльце. Словно кто — то возник из воздуха, а потом снова растворился.
Весь день шел мокрый снег вперемешку с дождём, он смыл отпечатки с крыльца, но не из памяти Стеши. Ночное происшествие крутилось у неё в мозгу, не давая покоя, что — то жуткое и зловещее чудилось в этих следах. Не получалось забыться в рутине дел и игры с Илюшей не приносили желанного покоя. Захар вернётся только завтра, а это значит, что ещё одна страшная ночь впереди.
Серые сумерки наползли бесшумно, заполонили небо, бросая на землю тень. Вскоре ночь распласталась над домом чёрной кляксой, сыпанула звёзд щедрой рукой и замерла в безветренном пространстве. Стешка выпустила собак и закрылась на все засовы. Чем темнее становилась ночь, тем больше множилась тревога. Лес утонул в чёрном мраке и неизвестно, что творится в его чащобах. Было тихо, только собаки иногда оглашали округу лаем, заставляя Стешку беспокойно ёрзать.
Ночь отсчитывала свои часы и ничего не происходило. Стеша легла рядом с Илюшей и уткнувшись носом в его макушку, слушала, как безмятежно и размеренно он дышит. Дыхание ребёнка успокаивало, мысли начинали путаться, сказывалась предыдущая бессонная ночь. Она и сама не заметила, как уснула.
Как и в прошлый раз, сон начался с тёмного квадрата окна. Она смотрела на него зачарованная клубящийся темнотой. Но вдруг тьма уплотнилась, сжалась, превратившись в женский силуэт, который становился всё чётче. И вот ясно стала видна худенькая девушка. Она стояла на снегу босиком, в одной длиной сорочке, две рыжие косы тянулись вдоль бледного личика, девушка смотрела прямо на Стешу и подняв руку указала куда — то в темноту.
Внезапно с ночной гостьей стали происходить метаморфозы. Белая сорочка посерела и обернулась лохмотьями, аккуратные косы повисли грязными колтунами, глаза незнакомки запали и превратились в два тёмных провала, а лицо потемнело и покрылось зеленоватыми пятнами. Стешка в ужасе закричала и проснулась от собственного крика.
Илюша тоже проснулся и с удивлением смотрел на неё. Чтобы не пугать мальчика, она попыталась взять себя в руки, но это оказалось не так просто. Руки тряслись, взгляд испуганно метался по тёмной избе, а перед глазами всё стояло мертвое лицо. Она больше не ложилась спать, сон страшил её теперь больше яви.
Захар вернулся рано утром, Стеша никогда не подумала бы, что будет так ему рада. Едва успел он перешагнуть порог, как она рассказала ему о загадочных следах на снегу. Но тот лишь раздражённо пожал плечами: «Сама выскакивала и натоптала! Баба бестолковая, скорее стол накрывай, мужик умаялся весь, а она лясы точит!» У Стешки на глаза навернулись слёзы, она молча подавала еду, на всём белом свете нет никого, кто защитил бы её и пожалел.
Захар уселся есть, как всегда молча, щедро наливая себе из бутылки. Стеша поняла, что все разговоры закончены и прихватив ведро вышла из дому, якобы за водой, а на самом деле просто хотелось побыть одной и совладать со своим страхом и бессилием. Снег лежал блестящими волнами, ослепляя и заставляя жмуриться. Едва глаза её привыкли к свету, внимание девушки привлёк обрывок ткани развивающийся на кустах возле дома. Стешка нервно перекрестилась, она готова была поклясться, что этот лоскут от сорочки в которой была гостья из её сна. Руки затряслись, а пейзаж вокруг поплыл перед глазами, сны и явь перемешались и опрокинулись на её несчастную голову.
Стешка забежала обратно в дом, дрожащим голосом поведала Захару о своём сне и куске ткани на кустах, тот нехотя встал из — за стола и грубо отпихнув жену вышел из избы. Стеша думала, что тот сразу примется ругаться, обвиняя её в глупости и больном воображении, но Захар внимательно рассмотрел злополучный клочок ткани, потом снял его с ветки и отпустил на волю ветра, который с радостью подхватил свой трофей и унёс в белоснежную даль. «Настасья приходила.» — подытожил он.
Стеша знала, что Настасьей звали первую жену Захара, мать Илюши. Также она знала, что та пошла в лес за хворостом и потерялась, дело было в разгар зимы и не найдя дороги назад она замёрзла. Больше она ничего не знала о своей предшественнице и теперь недоумевала, зачем та тревожит их покой, вернувшись из мира теней?
Захар вернулся за стол к своей бутылке и еде. Похоже визит бывшей жены не особо удивил его, но изрядно разозлил. По мере опустошения бутылки, он всё больше хмелел и становился словоохотливее. Разговаривал он больше сам с собой, то чётко и ясно произнося слова, то едва слышно бормоча под нос. Иногда начинал говорить тоненьким, не своим голосом, странно хихикая. Вспомнив про Стешку, которая следила за ним испуганно забившись в дальний угол, Захар сказал: «Ты не бойся, бестолковая баба, Настасья не придёт покуда я в доме. Есть у меня на неё управа! Есть у меня сила!» Он захохотал и довольный собой, опрокинул очередной стакан.
Захар пил весь день. Стешка боялась его в такие моменты и старалась казаться невидимой. Она тихо сидела обняв Илюшу, вжавшись в стену и желая растворится в ней. Разглагольствования мужа становились всё бессвязней, но неожиданно, из обрывок фраз долетевших до неё сложилась страшная картина. Настасья вовсе не пошла тогда в лес за хворостом. Захар просто выгнал её на мороз в одной сорочке, за какой — то незначительный проступок, который так некстати совпал с его приступом ярости. Потом, когда волна злости схлынула, он отправился искать жену. Нашёл он её далеко от дома, вероятно в порыве отчаяния Настасья пыталась бежать в свою родную деревню, она сидела у берёзки уставившись остекленелыми глазами вдаль, а Захар вновь пришёл в ярость, но вовсе не от того, что загубил невинную душу, а потому что некому будет хлопотать по дому.
Стешке было страшно, куда она попала? Что её ждёт здесь? Скорее всего она повторит печальную судьбу Настасьи, когда Захара в очередной раз накроет бешенство. И бежать ей некуда, а если бежать, то только вместе с Илюшкой. С тревогой косилась она на мужа, пока тот вёл диалог с невидимым собеседником и чудилось ей, что на тени Захара, что корчилась на стене за его спиной, из головы растут рога. Она зажмурила глаза, а когда открыла, рога исчезли. Вскоре Захар уснул, уронив голову на стол и в доме воцарилась долгожданная тишина.
С тех пор минула неделя, ничего не происходило, только однажды Стешке вновь приснилась Настасья. Она стояла на опушке леса и ветер трепал её рыжие косы, рукой девушка вновь указывала в том же направлении. Когда Стешка проснулась, она больше не испытывала ужаса, только любопытство. Куда же так упорно указывает бывшая жена Захара?
Всё началось с того, что муж ушёл куда — то на весь день, а Илюша расшалился и просыпал на пол муку. Стешка скорее кинулась прибирать, ведь если Захар увидит, то им несдобровать. Она отправила мальчика на улицу лепить снеговика, а сама отодвинув лавку и стол, тщательно мыла пол. В одном месте доски прилегали как — то неплотно друг другу, шатались когда она возила по ним тряпкой. Движимая любопытством, девушка подцепила одну из них и легко подняла. Обнаружился тайник, посветив туда, Стеша увидела довольно большой котелок почти доверху наполненный золотыми монетами. Вот он источник безбедной жизни Захара! Но откуда он у него? Она как заворожённая смотрела на тусклый золотой блеск и уже протянула руку, чтобы прикоснуться к этому невиданному богатству, как вдруг в окно затарабанили так, что стекло чудом не разбилось.
Стешка вздрогнула, спешно прикрыла тайник и выскочила на улицу. Она подумала, что это балуется Илюша, но мальчик играл на приличном расстоянии от дома. Девушка уже догадывалась, что увидит подле окна. Красноватые отблески заходящего солнца высвечивали отпечатки босых ступней, цепочка следов вела в сторону леса, в ту самую сторону, в которую так упорно указывала Настасья.
Стешка позвала Илюшу домой, а сама начала лихорадочно домывать пол. В голове роилось множество вопросов и ни одного ответа. Стемнело, а мальчишка ни в какую не хотел идти домой и она вышла позвать его снова, в этот момент Захар залетел в дом, едва не сбив её с ног. Он озирался по сторонам дико вращая глазами и тяжело дыша. Потом впился взглядом в пол, в то место, где располагался тайник.
«Ты трогала мои деньги, — с ненавистью прокричал он, — ты брала их? Ты украла их? Зачем ты полезла туда…» Он бессвязно вопил ещё что — то, нависая над Стешкой как скала. Она испуганно пыталась оправдаться. А он чеканя каждое слово прошипел: «Если ты залезла в мой тайник. Я тебя убью!» Каким — то животным чутьём она поняла, что это не пустая угроза. Захар швырнул в сторону лавку и рухнув на колени, откинул доски. Воспользовавшись моментом, Стешка схватила тулуп, выскочила на улицу, ловко подперев дверь доской и позвала Илюшу. По её срывающемуся голосу мальчишка понял, что происходит что — то очень плохое и бегом ринулся к мачехе.
Она схватила ребёнка в охапку и кинулась бежать туда, где средь чернеющих стволов терялись отпечатки босых ног. Стешка не знала куда идти и инстинктивно доверилась неведомому. Страшные вопли и глухие удары донеслись из дома, Захар пытался открыть дверь, она понимала, что доска не задержит его надолго и попыталась бежать быстрее. Это было непросто, зима никак не хотела уступать весне и ноги проваливались куда — то в месиво из воды и снега.
Блестящий белый диск луны выбрался из плена облаков и осветил своим холодным светом потайные уголки леса. Дул лёгкий, влажный ветер, деревья слабо шевелили ветками, их тени двигались словно живые. А Стешка бежала вперёд, цепочка следов была отчётливо видна и уводила их всё глубже в лес. Она не понимала куда и зачем бежит, эта ночь охватила её неким безумием и казалось деревья, звёзды и парящая наверху луна — смеются над ней, над потерявшей от страха разум бабой, что бежит сквозь тьму по призрачным следам.
У неё больше не было сил нести Илюшу и мальчик бежал рядом, семеня маленькими ножками. Она боялась оглядываться, вдруг из темноты появится Захар и настигнет их, страшилась она и того, что ждёт их впереди. Она ничего не слышала кроме стука собственного сердца набатом раздававшегося в ушах, иногда теряла направление и со страхом припадала к земле ища отпечатки босых ног.
Внезапно она упала и кубарем скатилась по пологому склону, Илюша испуганно последовал за ней. Перед ними предстала река, было слышно журчание воды в промоинах и внезапно, слух Стешки уловил лай собак. На секунду она обрадовалась, значит рядом жильё. Но тут же похолодела, лай катился по лесу и постепенно приближался — это Захар пустил по их следу своих псов.
Стешка кинулась бежать вдоль реки, куда вела цепочка следов. Лай становился всё отчётливей и слёзы бессилия невольно выступали на глазах. Вдруг следы свернули прямо на лёд, покрывающий реку рыхлой коркой. Стеша остановилась в нерешительности, слабый весенний лёд просто не выдержит их!
В этот момент свора собак вынырнула из темноты, отчётливо было видно их горящие глаза, лоснящуюся в лунном свете шерсть и белеющие клыки. Вскрикнув, Илюша побежал по льду. У Стешки сердце упало, ей ничего не оставалось, как кинуться следом. Не помня себя от страха, она оказалась на том берегу, лишь в самом конце провалившись по колено. Собаки перелетели через реку едва касаясь лапами льда и видя их неминуемое приближение, Стешка упала, закрыв собой ребёнка.
Свора пронеслась мимо, не обратив на них никакого внимания. Они убежали вперёд и вскоре раздался их весёлый лай и радостное поскуливание. Стешка недоумённо поднялась и взяв на руки Илюшу, пошла дальше. А собаки то возвращались, то забегали вперёд, словно охраняя их. Она уже ничему не удивлялась этой безумной ночью. Сил идти почти не было, нога, которой она провалилась в воду, ужасно замёрзла, а мальчик беспрестанно плакал. Деревья закончились внезапно и в серебристом сиянии замаячили силуэты изб.
Стешка едва не заплакала от радости. Наконец — то люди! Следы терялись среди множества других, дорога была разъезжена санями и ничего нельзя было разобрать. Но собаки уверенно остановились подле одного из домов и начали деловито лаять на закрытые ворота. Стешка в изнеможении привалилась к забору, она не знала куда они пришли и когда из калитки высунулся заспанный мужик, не знала, что ему сказать.
Из — за спины мужика показалась головы женщины, она с любопытством разглядывала ночных визитёров и вдруг воскликнула: «Полкан! Волчок! Белый! Откуда вы здесь? Это же Захаровы псы!» Она выскочила из калитки и приглядевшись к Илюше сказала: «Вот дела, собак признала, а родного племянника нет. Давно я не видела тебя Илюша…»
В избе было тепло и уютно в неровном свете лучины блестела кухонная утварь и дышала жаром печь. Стешка и Илюша наконец стянули с себя промокшую обувь и Наталья накормила их горячей похлёбкой. У хозяйки были пушистые рыжие волосы, совсем как у Настасьи, сёстры вообще были сильно похожи. Только Наталья отличалась дородностью, а Настасья, из Стешкиных снов, наоборот, была болезненно — худа. Может, если бы ей повезло с замужеством, то и она сияла бы здоровьем и румянцем как сестра.
Илюша с интересом оглядывал всё вокруг, а сын Натальи, свесив голову с полатей, с любопытством таращился на маленького гостя. Илья никогда прежде не видел других детей и пришёл в восторг от своего двоюродного брата. Наталья, уложила пацанов спать и сказала: «Какой славный мальчик, вылитая сестрица…» «Верно, — согласилась Стешка, — только жаль, что не говорит…»
«Мы с сестрой всегда держались друг друга, — начала свой рассказ Наталья, — рассчитывать больше было не на кого. Папашка наш — жалкий выпивоха, весь свой разум пропил. Плохо нам с ним жилось, всё мечтали замуж выскочить. За мной Пахом уже тогда начал ухлёстывать, я ждала вот выйдет замуж Настасья, она чуть старше, я следом и заживём…
Захар тоже родом из нашей деревни. Был он раньше обычным парнем, ничего плохого про него не припомню. Жил в нищете с матерью — вдовой и постепенно завладела им мысль о богатстве. Мечтал он разбогатеть, да так, чтобы быстро, не прикладывая особых усилий. Потом решил, что самый верный способ — это найти клад!
Долго горел он этой мыслью, искал карты старые, по развалинам богатых домов бродил. Толку от этого не было и тогда, прибегнул он к магии. После этого стал замкнут и нелюдим, никому больше не рассказывал о своих поисках. А вскоре уехал из нашей деревни и далеко за лесом построил себе большой дом. Люди смекнули, что стало быть, нашёл он свой клад.
В дом потребовалась хозяйка и тут — то выбор Захара пал на Настасью — дочь никчёмного выпивохи, если что, никто за неё не спросит. Он дал нашему отцу денег и тот на радостях отдал ему Настасью не раздумывая. Захар стал совсем другим, не было больше того парня, что мы знали раньше. Всё живое ненавидел и сестру мою тоже.
Тяжко пришлось Настасье в его доме, словом не с кем перемолвиться. И единственными её друзьями стали Захаровы псы. С детства умела она найти подход к животным, любила их, а они её. Уйдёт Захар по делам на пару дней, а она выпустит собак и несутся они все вместе сквозь лес, в родную деревню. Я тогда уже за Пахома вышла, услышим лай у ворот, быстрей открывать и сидим, как сейчас с тобой, наговориться не можем. Потом она бежала скорее обратно, со своими собаками никаких диких зверей не боялась. Только Захара боялась.
В один из таких визитов и поведала она мне, что давно нашёл Захар клад, но не простой. Разбойники, что закопали его, приставили к нему специального духа для охраны. Проще говоря — усадили чёрта стеречь его. Захар, с помощью заклинаний сумел найти его, а вот с чёртом совладать не смог и тот вселился в Захара и постепенно стало непонятно, чего больше в нём — человека или чёрта. Завладел он его душенькой и с тех пор душит злоба Захара, ненависть ко всему живому и приступы ярости не дают покоя. Проклятое золото держал он где — то в доме и Настасья страшилась его, ибо к таким вещам лучше даже случайно не прикасаться.
Потом родился Илюша и Настасья больше не могла прибегать к нам. Долго не было от них вестей, тогда поехали мы с Пахомом сами туда, хоть запретил муж ей гостей принимать. Тогда — то и узнала я, что нет больше моей сестрицы. Заблудилась и замёрзла. Но как могла она заблудиться, коли всю округу наизусть знала? Я просила отдать мне Илюшу, но Захар отказал наотрез. Дескать, наследник. Что мы могли сделать, он в своём праве…»
Наталья, понурив голову, вытирала слёзы. А Стешка поведала ей всё, что знала про свои сны и пьяные откровения Захара. Наталья пришла в ярость, заходила взад — вперёд по тесной избе. «Душегуб проклятый! За что он её? Ирод! Что же делать, как наказать его? Пусть Пахом соберёт мужиков, если он сюда сунется, то будет отвечать по закону! Илюшку я не отдам этому демону. Будете жить с нами. А Настасья настоящая мать и с того света за ребёнком приглядела…»
Напрасно ждали они визита Захара, он не пришёл ни на следующий день, ни через неделю. Один дровосек случайно нашёл его тело в лесу, тот сидел у берёзки уставившись остекленелыми глазами вдаль. Никто так и не понял, что стряслось с ним.
Весна раскатала зелёные ковры по полям, лугам и нагретым солнцем холмам. Небо чистое и синее, как бездонный океан разлилось над деревней. Наталья вышла на крыльцо и крикнула: «Детвора, Стешка, Пахом! Айда обедать! Никого не дозовёшься, что за дела? Где вы все?» Пахом вышел из сарая и усмехнулся. «Пацаны подле дома играются, — сказал он, — а Стешка известно где.» Он мотнул головой в сторону дома напротив, где под раскидистой вишней стояла Стешка и соседский парень. Парочка о чём — то нежно ворковала не замечая ничего вокруг. «Похоже скоро нам сватов ждать!» — усмехнулась Наталья.
Илюшка бежал по дороге, высоко подпрыгивая и смешно вскидывая ноги. «Смотрите! Смотрите, как я могу!» — кричал он, а Наталья утирала глаза уголком платка. «Надо же как чётко заговорил! — сказала она, — всего — то и нужна была компания сверстников!»
С высокого конька дома за ними наблюдала белая голубка, наклонив головку, она смотрела на смеющихся Наталью и Пахома, как на залитой солнцем дороге радостно скачет Илюшка, а в тени вишнёвых веток, парень тихонько берёт за руку Стешку. Взмахнув белоснежными крыльями, она вдруг взлетела вверх, всё выше и выше взмывала она, туда, где синь небес ослепительна и бездонна. Всё дальше и дальше от грешной земли, где у неё больше не осталось забот.
автор: Анфиса Савина
