— Вот и Настена нашла свою половинку…
— Мама, я тебя прошу, не начинай!
— Даже не думала, Верочка!
Инга отвела глаза, не желая лишний раз ссориться с дочерью. Что поделаешь, если твой ребенок категорически отказывается понимать, что мать не вечная и совесть иметь надо?! Вон, все подружки замуж повыскакивали, а у кого-то уже и малыши подрастают, а Вера все в девках сидит! Да, умная, интересная, карьеру сделала, но это ведь для женщины не главное! Ей уже двадцать восемь, а дальше что? Одиночество и разочарование? Нет уж! Запасных детей у Инги нет! Вера единственная дочь. Значит, нужно что-то делать, как-то менять ситуацию, но в голову ничего не приходит.
Верочка никогда не была мягкой и податливой. Кремень-девка! Вся в отца, Царство ему Небесное… Вот уж кого характером и силой Бог не обидел. Пока рядом был – Инга горя не знала. Жаль, что ушел так рано. Не успел дочь до ума довести. С отцом бы Вера спорить точно не стала. Они понимали друг друга с полуслова. Да и как могло быть иначе, если Верочка была любимицей, самой «драгоценной жемчужинкой», как называл ее отец?
Инга улыбнулась, вспоминая рождение Веры. Как она тогда ревела! Ведь врачи наперебой твердили, что будет мальчик. А родилась Верочка… И Инга, которой на тот момент было всего двадцать, не могла поднять глаз на мужа. Ведь тот ждал сына. Инга была в этом уверена почему-то. Ждал так, что сходил с ума! Она ни в чем не знала отказа. Лучшие врачи, любые желания. Для Дмитрия, мужа Инги, невозможного было мало. Он был на пятнадцать лет старше, и Инга помнила, как морщили носы ее подружки:
— Фу! Такой старый! Инга, ты же могла выбрать любого? Почему именно он?
Почему-почему… Мама так сказала! И бабушка! В один голос твердили всегда, что любовь – лишний в семье параметр.
— Детка, уважение и такт! Этого вполне достаточно, чтобы быть счастливой, если у твоего мужа все в порядке с головой и финансами. Пусть он любит! А тебе это зачем? Чтобы сходить с ума от ревности? Ведь у самодостаточного мужчины всегда найдется целый хоровод вьющихся вокруг него женщин. Но, для него должна существовать только ты, понимаешь? А если ты и как та кошка вьешься вокруг, зачем ему блюсти себя? Куда ты денешься? А надо не так! Нужно, чтобы он тебя добивался! Каждый день, каждую минуту! Вот тогда его инстинкт хищника будет удовлетворен, а ты получишь все, чего душа пожелает!
— Мам, он же старый! – Инга пыталась робко возражать.
Тут уже бабушка хваталась за голову:
— Бог ты мой, откуда столько глупости в этом ребенке! Какой же он старый?! Мужчина в самом расцвете сил! Что бы ты понимала! Если своего ума нет – слушай старших, девочка!
Что мать, что бабушка, имели на Ингу огромное влияние. Она с детства слышала, что свое мнение – это хорошо и прекрасно, но оно будет верным далеко не скоро, а пока… Пока ей ничего плохого никто не желает, напротив, все, что делается – это только на благо, ведь она единственная радость всей семьи и ее интересы всегда будут стоять выше любых других. Ей хотят только счастья…
Счастье… Бывает ли оно вообще, это самое счастье? Инга не могла сказать. Да, ее жизнь сложилась так, как прочила ей родня. Муж — замечательный человек, дом – полная чаша, дочь – чудесная девочка, но было что-то такое… Точнее, его не было, этого «такого»… Никогда и ни с кем… Инга читала книги, ходила в театр, где порой попадались очень неплохие постановки, и понимала, что упускает что-то важное. То, без чего жизнь пуста и бессмысленна. Но знание это она предпочитала держать втайне. Зачем кому-то знать, а тем более дочери, что мать порой готова на стену лезть от понимания того, что все мимо… И ничего уже не исправить и не вернуть, потому, что время неумолимо. И, хотя она прекрасно выглядит, да и ту черту, за которой женщина превращается в пенсионерку, ей переходить еще рано, внутренне Инга к этому уже давно готова. Ведь жизнь, считай, прошла, а из первостепенных задач осталась только одна – выдать замуж Веру. И тогда можно будет окончательно поставить крест на себе и останется только доживать свой век, стараясь быть полезной и нужной дочери и ее семье. Так, как это сделали ее мать, а в свое время и бабушка тоже…
Верочка… Счастье, радость и самая большая ее боль…
Дмитрий боготворил дочь. Инга ни до, ни после, не встречала мужчин, которые так носились бы со своим потомством. Инга почти не знала, что такое бессонные ночи. Да, помогала мама, но большую часть забот взял на себя именно муж.
— Верун! Ты голодная? Давай-ка мы маму попросим, чтобы тебя покормила? Только она так устала… И спать хочет. Подождем или будить будем?
Инга сквозь сон улыбалась, слушая, как муж уговаривает маленькую Верочку потерпеть, пока проснется мама. В его голосе не было сюсюканья, присущего отцам младенцев. Он разговаривал с дочерью как с равной.
Это ли сыграло какую-то роль в становлении Веры как личности, или что другое, но девочка росла очень самостоятельной и «деловой».
— Мама! Что ты со мной как с маленькой? Я все понимаю!
Такие фразы Инга слышала от дочери лет с пяти. И возразить ей было нечего. Вера действительно понимала куда больше, чем дети, которых знала Инга. Ни разу она не закатила Инге скандала в магазине или на прогулке, ни разу не потребовала что-то «на людях» в той манере, которая присуща обычно капризным и избалованным детям. Вера прекрасно училась, но за помощью с уроками обращалась не к матери, а к отцу. Они могли часами сидеть над какой-нибудь хитрой задачкой по математике или физике, а решив ее, тут же находили следующую, чтобы «поломать головы». Им было интересно вдвоем. Не то, чтобы Инга стала вдруг лишней, но она видела, что муж и дочь забывают о том, что она рядом. Это слегка обижало ее, но она тут же принималась ругать себя за то, что не ценит того, что имеет. Среди ее подруг и приятельниц не было ни одной, у кого муж так много времени проводил бы с ребенком. Напротив, все сетовали на отсутствие внимания к детям.
Вера внимание отца принимала как должное. Он был для нее стеной, за которой можно было укрыться от любой беды и самым близким другом.
Именно поэтому, когда сердечный приступ поставил точку в жизни Дмитрия, Вера восприняла это очень тяжело.
Инге горевать тогда было просто некогда. Она сосредоточилась на том, чтобы вытащить дочь из того отчаяния, в которое Вера погрузилась с головой, отказываясь говорить даже с матерью. Она лежала у себя в комнате сутками напролет, прижав к себе старенького зайца, которого подарил ей когда-то отец. Плакать сил уже не было, и Вера просто молчала, уставившись в стену и не реагируя ни на что.
Инга пыталась говорить с ней, убеждала встать, привести себя в порядок. Говорила, что такое поведение не понравилось бы отцу. Но Вера ее не слушала. И тогда мать, не зная, как еще вывести дочь из этого состояния, просто надавала ей по щекам, крича:
— Папа ушел, ты туда же собралась, а мне – что делать? Он же меня не простит, если я тебя потеряю, ты это понимаешь? Не простит! Скажет, что я скверная мать и всегда такой была, раз не уберегла тебя! Вера! Что ты творишь?!
Как ни странно, но это сработало. Вера, словно очнувшись, смотрела на мать, которая без сил упала у ее кровати и плакала как маленькая девочка, размазывая слезы по лицу и не видя, что у нее течет из носа. Эта картина так поразила Веру, что девушка просто сползла с кровати, сев на коврик рядом с мамой и уткнулась в плечо Инги, твердя:
— Мам, не плачь, мам! Ты же никогда не плакала…
Они выбирались из этой ямы отчаяния вместе. Постепенно, не сразу, но пришло понимание того, что они нужны друг другу как воздух. И Инга, зная, что забота о дочери теперь принадлежит только ей, дала себе зарок, что сделает свою девочку счастливой.
Только вот Вера этого не оценила. Она вся, от макушки до кончиков мысли, была в отца. Такая же волевая, строгая к себе, не метущаяся без толку, а четко планирующая свое будущее.
— Я буду юристом.
— Доченька, а как же фирма папы? Кто будет заниматься ею?
— Мама, там прекрасный управляющий и я, разумеется, буду присматривать за делами. Но я не хочу заниматься этим всю жизнь. Я хочу быть судьей.
— Кем? – Инга на мгновение потеряла дар речи.
— Судьей, мама. Наша система очень несовершенна, ты же знаешь. И я хочу попытаться хоть что-то изменить в ней.
Инга знала откуда взялось это желание. Лучшая подруга Веры, Леночка, вынуждена была уехать в другой город, после того, как родители ее погибли, а бабушке по линии матери, которая воспитывала Лену с детства, отказали в опеке.
— Мама, это же ужасно! Ленка совершенно не знает тех родственников. Они ей никто и звать никак! Видели ее два раза в жизни, а теперь требуют, чтобы она жила с ними и любила их. Любила, мам! Бабка ей так и сказала: «Ты должна нас любить! Мы столько для тебя сделали! Не отдали в детдом!». Господи, какой бред! Отдать ребенка чужим, в сущности, людям, из-за того, что у другой бабушки не хватает метров и «не позволяют условия». Неужели хороший дом может заменить родного человека?
Вера бушевала, стуча кулаком по кухонному столу, чего никогда не позволяла себе, а Инга думала о том, что ее дочь выросла правильной. И совершенно непохожей на свою мать…
История с Леночкой случилась, когда девочки учились в девятом классе. И тогда же Вера объявила, некоторое время подумав, что выбрала профессию. Инга знала, что теперь ее не переубедить, а потому решила сделать все, чтобы облегчить Вере ее путь.
Университет, работа, которая забирала огромное количество сил и энергии у Веры, не оставляя времени на личную жизнь. И Инга начала переживать о том, что ее дочь останется не пристроенной.
Лена вернулась в город, как только ей исполнилось восемнадцать и вычеркнула из своей жизни тех, кто попытался навязать ей свою волю.
— Верка, они мне жениха нашли, представляешь?! Так и сказали, что я обязана выйти замуж. Ты слышала? Обязана я им! Совсем уже! Кому я должна – я всем прощаю! Пусть живут как знают. А их для меня больше нет и меня для них тоже! Бабка орала так, что я думала – оглохну! Как только не обозвала меня! Неблагодарная – это самое невинное! Я им, оказывается, всю жизнь испортила! Интересно, когда только успела?
Лена, выплеснув эмоции, плакала, обняв подругу, а Вера твердила:
— Не реви! Теперь ты дома! И бояться тебе больше нечего. Они теперь никакой власти над тобой не имеют. Бабушка рада, что ты приехала?
— Очень! – Лена вытирала слезы. – Даже скорую пришлось вызывать. Ей плохо стало, когда меня увидела на пороге и с чемоданом. Теперь печет пирожки как сумасшедшая и грозится, что откормит меня до прежнего состояния. Верка, а я не хочу!
— Ну так и ешь через один, в чем проблема?
— Как это?
— А так это! Один съела, а другой обратно на тарелку положила. И будет тебе счастье! Чем заниматься думаешь?
— Не знаю пока. Учиться – денег нет. Бабушка не потянет. Значит, надо искать работу.
— Погоди. Я подумаю. Все-таки я тебе немножечко должна.
— В смысле?
— Потом объясню. А пока – бабушке привет и пусть не болеет. Дел много!
Вера пристроила подругу в фирму отца и заставила поступить на бухгалтерские курсы.
— Остальному тебя научат на месте. Я попросила. А вот «корочка» все-таки нужна. Поэтому, Ленка, пирожок в кулачок и марш трудиться!
Через два года Лена благополучно вышла замуж за одного из менеджеров компании, а Вера сломала каблук, отплясывая на ее свадьбе.
— Ленку пристроили! – запыхавшаяся Вера плюхнулась на стул рядом с матерью.
— А тебя?
— Мам…
— Молчу-молчу! Только, не затягивай с этим, доченька. Учеба, работа – это все, конечно, прекрасно, но есть же и другое.
— Оно от меня никуда не денется!
Глядя вслед убежавшей танцевать дочери, Инге осталось только прошептать:
— Дай Бог!
Она очень хорошо запомнила разговор Веры с Леной, который случайно подслушала под дверью. И теперь понимала, что попытайся она надавить на Веру, как когда-то проделали это с нею самой, результат будет плачевный. Верочка была непохожа на нее, на мать Инги или на бабушку. Она была другого формата. Инга теперь очень хорошо понимала, что заставить Веру сделать что-то, мотивируя только своими интересами, не выйдет. Она никогда не примет философию «устроенности», а значит, будет искать свое счастье. А это может затянуться на годы…
Подруги Веры выходили замуж одна за другой и вот уже последняя из их компании, состоящей из пяти девушек, Настя, смущенно поправляет фату, когда гости кричат: «Горько!».
Инга поздравила молодых, а потом поискала глазами дочь. Ага, вот она! Общается с каким-то интересным молодым человеком… Ничего себе! А он неплох на первый взгляд. Костюм приличный и манеры есть. Вот, отодвинул стул для Веры, ухаживает за ней… Ох, хоть бы получилось! Инга, совсем как в детстве, скрестила пальцы на удачу.
Кирилл оказался «знатным женихом» почти по всем параметрам. Приличная семья, наличие образования и финансовой независимости от родителей. Вежлив, красив, умен, воспитан. Что еще надо?
Инга наблюдала за дочерью, но не видела «искры». Вера явно не была увлечена Кириллом, принимая ухаживания словно нехотя.
— Верочка, в чем дело? Что не так?
— Мам, не знаю. Вроде всем хорош, но меня что-то смущает. Я ничего не чувствую, понимаешь? Вообще ничего. Мне интересно с ним, да, спорить не буду. Так же, как не буду спорить и с тем, что он не парень, а мечта. Но, возможно, не моя…
Вера задумчиво водила пальцем по столу, а Инга про себя ругалась.
Вот, что еще надо, а? Счастье рядом ходит, а она перебирает! Сколько можно? Так и жизнь мимо пройдет, не успев обрадовать!
Она думала так, но молчала, понимая, что скажи хоть что-то сейчас и контакт с Верой будет потерян. А Инга не могла допустить этого.
«Искру» Инга увидела в глазах дочери через несколько месяцев. Мысленно благодаря небо за разум, дарованный дочери, она ждала, когда Вера расскажет ей о том, что происходит.
Ждать долго не пришлось. Вера, как-то вечером усадив мать перед собой, взяла Ингу за руки и спросила:
— Ну что, мамочка, готова познакомиться с моим любимым?
Инга сжала сильные, как у Дмитрия, пальцы дочки, и кивнула:
— Мы же уже знакомы, доченька. Но, я буду рада, если Кирилл придет в наш дом не как гость, а как будущий родственник.
— А при чем тут Кирилл? – Вера слегка недоуменно смотрела на мать. – Мы давно расстались. Разве я не говорила? Совсем замоталась… Прости, мам!
Инга почувствовала, как потемнело в глазах. То есть, как расстались?! Что Вера такое говорит? И кого же она собралась привести в их дом для знакомства? Кто этот человек? Да и когда она успела? Ведь за последнее время Инга не заметила никаких особых отлучек дочери из дома. Вера приезжала после работы, уставшая и, наскоро проглотив ужин, приготовленный матерью, уходила к себе, чтобы хоть немного отдохнуть. Единственное, чем стала увлекаться она не так давно, стала отцовская машина. Вера, наконец-то, получила права, что оттягивала несколько лет, не желая тратить на курсы свое время. И теперь рулила по дорогам вокруг города, пытаясь «намотать» нужную уверенность.
— Боюсь водить по городу, мам. Все такие нервные стали! Спешат куда-то, обгоняют друг друга. А мне все кажется, что я вот-вот кому-то помешаю, что-то сделаю не так. Мне бы немножко подучиться. Дядя Женя посоветовал поездить по трассе и проселкам.
Евгений Михайлович, старинный приятель Дмитрия, опекал Веру и помогал ей. К его советам она прислушивалась всегда, понимая, что если уж отец ценил этого не очень-то разговорчивого человека, то ей и вовсе сам Бог велел. Своих детей у Евгения Михайловича не было и Веру он принимал как дочь, особенно после того, как не стало друга.
Как потом оказалось, именно Евгений Михайлович познакомил Веру с ее избранником.
Инга, суетясь вокруг стола, нет-нет, а бросала взгляд на смущенно прятавшего глаза парня. Господи, что это?! Что происходит? Неужели Вера совсем ума лишилась? Какой из него жених?! Недоразумение лопоухое!
Павел прятал под стол натруженные руки, чувствуя, как мать Веры внимательно разглядывает его. Эх, жаль, что времени сегодня не хватило, чтобы привести себя в порядок! Но, батя сказал, что кроме него никто не справится и Павел все утро провозился с дорогущей иномаркой, которую пригнал к нему отцовский приятель. «Ласточка» теперь будет бегать по дорогам лучше прежнего, а вот руки отмыть как следует Павел просто не успел. Надо же было так попасть! Но, Вера ждала, а откладывать знакомство с будущей тещей Павел не хотел. И так долго тянули. Понимая, что его Верочка из тех девушек, кто к отношениям относится серьезно, он поговорил с отцом и получил его благословение.
— Сын, ты, вроде как, взрослый уже человек. Вот и решай свою судьбу сам. Я рядом. Если что понадобится – ты знаешь, помогу. – Александр Сергеевич хлопнул сына по плечу. – Хорошая деваха. Умная и любит тебя. Не было чего-нибудь из этого – не одобрил бы, а так – все в порядке. Если умная, то беречь тебя будет, а любит – значит для себя постарается.
— В смысле? – Павел озадаченно нахмурился.
— Эх, сын, все-таки рано я тебя похвалил! Самого главного ты пока и не понял.
— Чего?
— А того, что, когда человек любит, то для своего любимого он старается, как для самого себя. Где смолчит, а где погладит. Умная женщина так и будет делать. Но, при этом не спустит тебе, если обижать начнешь.
— Кто? Я? Веру?!
— Да ладно тебе, не вопи попусту! Мы, мужики, не всегда знаем, как с женщинами обращаться. Что-то ляпнем, где-то не так глянем на нее или на кого другого, а она уже обиделась и ходит букой. Так вот, умная тебе скажет, что не так, а дурочка будет молча дуться. Если я правильно Веру разобрал, то она молчать не станет, а это первое дело для семейной жизни. Кричать да скандалить она точно не будет, видно, что не так воспитана, а вот сказать, как есть – за ней не заржавеет. Так что, надеюсь, будет в вашей семье мир да лад, если ты сообразишь, как с ней вести себя надо.
— А как, пап?
— Да что тут сложного, сын? Права она или не права, а ты ей тверди, что любишь. Даже, когда обидно тебе так, что край придет вот-вот. Слова они что – пустой звук, хоть и ранят больно. А ты не суди по ним. По делам смотри. Если женщина тебе ребенка подарить хочет, если бережет тебя, значит, дорог ты ей. А потом, если и сболтнет чего лишнего – так мимо ушей пропусти. Глядишь, и легче станет что тебе, что ей. Язык-то — враг, это всякий знает. А я тебе другое скажу. Уши, которые не слышат плохого – наипервейшие друзья в семейной жизни. Вот так и запомни! Понял меня?
Павел понял. И сейчас, коротко отвечая на вопросы Вериной матери, сделал вывод, что про уши – это не только жен касается. Так же, через раз, надо и тещу слушать, наверное.
— А где вы работаете, Павел? Простите за мое любопытство, но Верочка не рассказывала, а мне так интересно!
— В автосервисе.
— Надо же… — Инга хватала полотенце, чтобы промокнуть лужицу от пролитого на стол чая. Вера выходит замуж за слесаря! Ужасаться или подождать пока? Инга не знала, что ей делать. – Получается, вы там и познакомились?
— Да. Вера машину ставила на ремонт.
Разговор явно не клеился, но Инга и не была готова его продолжать. Сославшись на головную боль, она посидела еще немного за столом, а потом ушла к себе. Свою задачу она выполнила, а остальное… Сделать уже все равно ничего не получится, а пытаться ставить палки в колеса Вере она не рискнет. Придется смириться с выбором дочери и надеяться на то, что, если это ошибка, то она не будет иметь далеко идущих последствий.
Надежды Инги не оправдались. И Вера, счастливая, сияющая, как начищенный пятак, вышла замуж через четыре месяца, в течение которых Инга не знала, как научить себя не реагировать на будущего зятя и молчать, когда дочь, глупо улыбаясь, вдруг теряла нить разговора, думая о чем-то своем.
А спустя еще год на свет появилась точная копия Веры. И жизнь заиграла для Инги совершенно другими красками. Внучку она обожала. Даже на какое-то время напросилась пожить к дочери, чтобы помочь ей с ребенком. Вера отказываться не стала. Она мечтала вернуться к работе, а это значило, что помощь Инги будет не лишней. Маленькой Варваре повезло с родственниками, но только наполовину. У нее был всего один дед и одна бабушка. Матери Павла давно уже не было в живых и его воспитывал отец, который сейчас не мог нарадоваться на внучку и составил весьма серьезную конкуренцию Инге.
Все было бы ничего, но на Ингу словно что-то нашло. Она вдруг поняла, что Павел ее безмерно раздражает. Бесило в нем буквально все – как ест, как ходит по дому, как берет за руку Веру, целуя ее и совершенно не стесняясь тещи, которая не знала, куда деть глаза. И, хотя в большом доме, который отец Павла подарил молодым, места было более чем достаточно, Инга почему-то все время натыкалась на зятя, хоть и пыталась сократить контакты до минимума.
— Мама, а почему ты шарахаешься от Павла, как черт от ладана? – Вера, качая дочку, ходила по кухне и наблюдала, как мать ловко лепит пельмени.
— Вера! Что за выражения?! – Инга от удивления выпустила из рук скалку.
— А что не так? Выражение вполне соответствует действительности. У меня создается такое впечатление, что ты его не выносишь.
Инга, опустив голову, снова принялась за тесто, а Вера остановилась посреди просторной кухни и удивленно спросила:
— Так я права? Мама! Чем он тебе не угодил?!
Инга молчала. Маленькая Варя зачмокала во сне и Ингу вдруг словно прорвало. Все, что копилось столько месяцев, превратилось в слова и Вера, опустившись на стул, слушала, мрачнея все больше и больше.
— Доченька, не могу! Столько молчала, но не могу больше! Он же тебе совершенно не пара! Кто ты и кто он?! Разве такого мужа я хотела для тебя? Разве такого отца хотела своим внукам? Все не так, если ты об этом спрашиваешь! Что он может дать тебе? А детям? Чему научить их? Ровным счетом ничему! А это значит, что тебе придется тащить все на себе! И образование Вари, и ее развитие, и… Как скоро ты от него устанешь, дочь? Ты – воспитанная на театре, библиотеках и хорошей музыке? Я вообще не понимаю, что вас связывает!
— Любовь, мама. – Вера спокойно устроила дочь поудобнее и посмотрела на мать. – Я его люблю, понимаешь? Тут дело даже не в том, что он любит меня, хоть я это и знаю. А в том, что я эгоистка. Такая же, как и ты. Как бабушка. Я думаю о себе. Кем я была до него? Успешной, умной селедкой, которая тихонько вялилась на солнышке, вся такая из себя красивая. Только вот толку от меня было ноль и маленький такой хвостик. Потому, что я до дрожи в коленках завидовала своим девчонкам! Всем! Начиная от Ленки и заканчивая Настей. Я хотела, чтобы рядом был тот, кто скажет: «Маленькая, хочешь чаю?»… А потом укроет меня пледом и ему будет все равно сколько статей кодекса я знаю и кем работаю…
— Но, почему именно он, дочь? Ведь были другие?
— Кто, мама? Кирилл? Не буду спорить. Он хороший парень. Умный, спортивный, интересный, но… Как бы это помягче сказать… Слишком целеустремленный. У него жизнь расписана на годы вперед и жена, которую он выберет, должна «соответствовать». И мои желания про чай и плед, туда никак не вписываются. С ним я этого бы не получила никогда. У меня была бы совсем иная жизнь. И в этой жизни я не сидела бы рядом с тобой на кухне в этаких вот шортах и застиранной удобной майке, а блистала бы где-нибудь на приемах, оставив дочь на тебя или няньку. И я бы блистала, до зубовного скрежета мечтая о том, чтобы сбежать оттуда и вот об этом — сидеть на кухне с ребенком на руках и смотреть, как ты лепишь пельмени.
— Ты не утрируешь?
— Нет. И я не понимаю, чем тебя не устраивает Павел? Чего у него нет такого, что есть у других? Он владелец автосервиса, ведь отец давно переписал все на Пашу, прекрасно зарабатывает и планирует расширять свой бизнес. Да, у него нет высшего образования, но разве это так важно, мама? Моего хватит на двоих и еще останется! – Вера тихонько засмеялась, боясь разбудить дочку.
Инга молчала. Ее руки проворно сновали над столом, раскатывая тесто и отмеряя начинку. В какой-то момент она словно запнулась, и, отложив скалку, посмотрела на Веру.
— А как это, любить, дочь?
— Мам! Тебе ли не знать?! Ведь вы с папой прожили столько лет вместе! Я же видела, вы любите друг друга. Иначе, не думала бы о том, что хочу, чтобы у меня была такая же семья! И чтобы рядом был такой же человек, как папа.
Инга замерла, чувствуя как застучало в висках. Что такое говорит Вера? Разве любила Инга Дмитрия? Это ведь был брак по расчету! Или все-таки нет?
Мучительно соображая, что ответить дочери, Инга встала и отошла к окну. Снег, которого за последние два дня навалило столько, что из дома приходилось выбираться каждый раз, расчищая себе путь, лежал почти нетронутый. И только узкая дорожка вела к гаражу и калитке. Это Павел с утра, пока было еще темно, собираясь на работу, расчистил все, чтобы Вере не пришлось заниматься этим перед поездкой к врачу. Инга точно знала, что перед двором тоже все расчищено и старый внедорожник Дмитрия, с которым Вера категорически отказывалась расставаться, полностью в порядке, заботливо обихоженный, чтобы не дай Бог по дороге что-то не случилось.
Глядя на искрящийся под солнцем снег, Инга думала о том, что так и не поняла ничего о своей жизни. Угождая чужим желаниям и слушая чужих советов, она так и не разобралась в себе.
«Недосуг было…»
Все, прожитое ею, было похоже на этот двор, который она видела сейчас перед собой. Вот чистый, ничем и никем не тронутый кусочек — это то, что происходило с нею до Дмитрия. А вот заботливо расчищенные дорожки — это ее семейная жизнь. Только она этого не оценила тогда, когда это было нужно. Упустила момент. А теперь просит дочь сделать то же самое…
И, глядя на Веру, которая смеялась, целуя потягивающуюся Варю, Инга удивилась поднявшейся вдруг внутри волне гордости и радости. Она не смогла, зато у Веры все получилось! И кто она такая, чтобы мешать своей дочери быть счастливой? Да и какая, в сущности, разница, с кем рядом Вера будет счастлива? Пусть даже и с Павлом. Главное, что она так рано поняла то, для чего Инге понадобилась вся ее жизнь. Счастье – это когда тебе хорошо здесь и сейчас! Когда рядом человек, с которым просто. Как было ей с Дмитрием. Только вот, оценить этого Инга вовремя не сумела. А Вера увидела. На много лет раньше, чем сама Инга. И сделала правильные выводы.
Калитка стукнула, и Инга вздрогнула от неожиданности.
— Кто там, мама? Отец приехал?
— Нет. Это Паша. Видно, хочет вас сам отвезти. – Инга потянулась в плите. – Голодный, наверное. До врача у вас еще сколько, час?
— Полтора.
— Успею покормить. Наверняка же голодный. А вы идите, собирайтесь, чтобы не опоздать.
Вера вышла из кухни, а Инга засуетилась. Времени мало, но она успеет. Ища соль на столе, она бросила взгляд в коридор и тихонько рассмеялась. Варвара, ухватив отца за нос, пускала пузыри, что-то лепеча, а Вера ворчала:
— Да отцепись ты от отца хоть на минутку, дай куртку снять! Варя!
Павел повернулся, помогая жене стащить с него пуховик, а потом, перехватив дочь поудобнее, обнял Веру:
— Девчонки! Я весь ваш!
Глядя им вслед, Инга вытерла руки и пошла в свою комнату, собираться.
Пора и честь знать. Дома есть чем заняться, а к Вере она приедет завтра, чтобы помочь с ребенком. И пусть, ей потребуется еще какое-то время, чтобы принять Павла и понять для себя, что этот нескладный, немного лопоухий парень, ей не чужой, первый шаг к этому Инга сделала именно сегодня. Глядя на свою совершенно счастливую, растрепанную дочь, говорящую о том, что она любит…