Они подъехали к дому, это были не безвкусные хоромы, которые в последнее время любят строить, а обычный добротный дом, с трех сторон окруженный садом, а перед ним, видно, была большая клумба, правда сейчас она была наполовину укрыта.
– Скорее всего розы на зиму уже укрыли, – подумала Женя, направляясь с Георгием Петровичем к дому.
– Здравствуйте! – произнесла Женя, увидев на крыльце хозяйку, которая, накрывшись вязаной шалью, ждала их.
– Здравствуйте, проходите, дома познакомимся, а то здесь прохладно.
Юра шёл уверенно, Георгия Петровича он “отбоялся” в машине, да к тому же тот ведь катал его на машине, значит добрый.
В прихожей Женя раздела его, но тут вышел сын Георгия Петровича и Юра заробел, подойдя ближе к Жене.
– Меня зовут Виктория Арсеньевна , а вас –Женечка, муж слишком официально мне вас представил. Но я бы хотела именно так вас называть – Женечка, ведь у меня дети почти такого же возраста. Проходите к столу, будем обедать. Она взяла Юрика за руку и повела к столу.
– Ты прямо, как жених, дружочек, нарядный да стеснительный, – Виктория Арсеньевна так заразительно рассмеялась, что Женя тут же решила, что попала в хорошую компанию.
– Мне Георгий рассказал о вас, по его оценке вы сильная, со всеми трудностями справляетесь, и не стесняйтесь спрашивать о том, чего не знаете. Мне нравятся такие люди. За столом мы обычно ведем беседы на различные темы: о литературе о живописи, о чем нибудь философско-психологическом, не забываем и про музыку и кино. Вы смело к нам присоединяйтесь, мы уважаем чужое мнение, и готовы всегда отстаивать свое, что и вам советую.
За столом оказалась вся многочисленная семья директора: дочь с мужем и внучкой Сашенькой, сын-студент и мама Виктории Арсеньевны. Речь за столом повели о художниках-передвижниках.
В ходе разговора о них Георгий Петрович неожиданно вывел такую закономерность: почти все незаконнорожденные дети дворян в 19 веке или отдавались обедневшим дворянам на воспитание, или усыновлялись впоследствии настоящими отцами. Потом они долго обсуждали картины Василия Перова “Тройка” и “Проводы покойника”. Сын-студент считал, что трагический реализм имеет место быть, но у Перова его слишком много, ведь живопись должна нести больше позитивного начала, чем негативного:
– Трагедии мы сами увидим вокруг себя здесь и сейчас, я лично хочу что-нибудь светлого, доброго, – взволнованно говорил он.
Его оппонентом был отец, он говорил:
– Приукрашивать прошлое нельзя, оно должно быть кристально честным. Без прошлого же мы никто и звать нас никак, поэтому идеализировать прошлое нельзя. Нужно принимать его таким, какое оно было.
Женя с удовольствием слушала выступавших в спор, защищала свою точку зрения, ей было интересно, но порой она отвлекалась от темы и думала:
– Как скучно я жила, страдая от одиночества и жалея себя. Как хорошо, что у меня теперь есть Юра.
После обеда все хором убрали со стола и разошлись по своим делам. Виктория Арсеньевна забрала Юру и ушла с ним в свою комнату. Женя осталась один на один со своим директором, который выглядел совсем по-домашнему, и весь его вид располагал к откровенности.
– Как у вас интересно.
– Это всё Вика придумала давным-давно, чтобы дети учились лучше, а потом как-то прижилось. И вот мы до сих пор по субботам так увлеченно всей семьей обедаем. Темы в основном Вика выдаёт, но и остальные иногда вставляют свои свои 5 копеек.
– О политике вы тоже говорите?
– Нет, ни за обедом, ни в другое время, я считаю что никто из нас в семье при всей нашей эрудиции, умении анализировать, оценивать ситуацию или события, не может адекватно говорить о политике, ведь политология – это наука. А мы все дилетанты во всём, кроме своей профессии, зачем же “лезть в калашный ряд” нам, не сведущим в ней ни капли.
Тут в комнату вошла Виктория Арсеньевна с Юрой. Мальчик улыбался и держал в руках мягкую игрушку. Женя увидела, что это собачка.
– Мы закончили. А тема наших следующих субботних посиделок – как мы видим дальнейшую судьбу Юры.
– И добавим отдельным вопросом тему наследственности, – сказал Георгий Петрович, – Женя, ждём вас через неделю с главным героем, я опять за вами заеду.
– Спасибо, мне было очень-очень интересно сегодня, у меня такое впечатление, что я знаю вас всех сто лет. Мне было легко и любопытно с вами общаться.
– Женя, пусть мальчик останется здесь, а мы пойдем с вами посекретничаем, – Виктория Арсеньевна повела её в другую комнату. – Женя, вы замужем?
– Нет.
– Хотите взять Юру себе?
– Нет, пока не хочу.
– А почему пока? Разве это играет какую-то роль?
– Да, его мама в коме, мне кажется, что я со своим желанием сведу её могилу.
–Так она же алкоголичка, как сказал мне Георгий, её всё равно лишат материнских прав.
– А может кома перевернёт всю её жизнь?
– Да вы романтик, Женя, – одобрительно сказала хозяйка дома,– ну ладно, теперь о Юре. Малый возраст Юры и его молчание дали ему возможность защитить себя самому. В нём сейчас засел страх, и его одолела усталость. С усталостью всё просто: ему нужны внимание, ласка и снова внимание. А вот со страхом труднее. Ведь вы пока человек временный, пока он с вами он может рассчитывать на вашу помощь. Но мальчику этого мало, он должен ощутить свой тыл, где он всегда найдётся защиту даже во взрослом возрасте.
– Но у него сейчас мы с соседкой тетей Машей.
– Но в любой момент вы можете уйти. И если вы не приняли никакого решения относительно Юры, то вам лучше уйти сейчас, ведь вскоре он почувствует в вас этот защищающий щит. А когда он поймет, что вы от него отвернулись, он потеряет веру в людей. Если же вы решитесь забрать его, то апеллировать к опеке надо именно в этом ключе. О матери он помнит пока только негатив, то есть все, что с ней связано: грязь, голод, холод. Но потом он это забудет, вы читали наверное не раз, что дети-детдомовцы ждут, когда за ними придет мама, а после выпуска пытаются ее искать. Они забывают то, что было, и начинают идеализировать ее.
– Сейчас он вспоминает какого-то рыжего мужчину и очень спокойно о нем говорит, будто он его и не боится.
– Видно мужик чем-то заслужил, то, что его помнят, может конфетку дал, а может защитил когда-то его. Женя вы должны в первую очередь определиться, это главное. А если решитесь взять Юру, то в опеку пойду с вами и я, так как быстрее уговорю их.
– Спасибо Виктория Арсеньевна.
Домой их повез Георгий Петрович, в машине он долго молчал, а потом сказал:
– Хорошо, что парню уже 3 года, вы избежите декретного отпуска, – и весело рассмеялся, –надо во всем искать выгоду.
Дома, оставив Юру на на бабу Машу, Женя пошла в больницу.
– Идти, конечно, далековато, но зато я приведу свои мысли в порядок. Я одно поняла ещё в первый день, что не смогу отдать Юру ни его непутевой матери, ни кому бы то ни было другому. Сегодня же позвоню родителям пусть приезжают, как только смогут, пообщаются с Юрой, чтобы для них это потом не было неприятной неожиданностью.
Медсестра провела её к врачу. Поздоровавшись, она обратилась к нему со своей просьбой:
– Сергей Фёдорович, мальчик сейчас со мной живёт, и если Алла придёт в себя, пожалуйста, сразу сообщите мне, – она продиктовала свой номер телефона.
– Зачем?
– Дело в том, что если с ней случится непоправимое, то Юра останется без квартиры, там сложная ситуация, не буду вас посвящать в неё, но нам с Валерием Николаевичем надо обязательно пригласить к ней нотариуса.
– Пока она без изменений, но я думаю, что даже если она выйдет из комы, то не будет сразу адекватно воспринимать настоящее, тем более она задолго до аварии ведь и без того было зациклена только на алкоголе. Я боюсь, что, выйдя из комы, она будет неадекватна. Хотя закорючку на бумаге поставить, наверное, сможет. Но давайте сначала дождемся этого момента.
– Сергей Фёдорович, вы уж постарайтесь, мальчику семья нужна, он и так настрадался.
– Вы хотите его усыновить?
– Я не хочу отвечать на этот вопрос, ведь его мать пока еще жива и я не могу и думать об этом. Я принимаю участие в судьбе мальчика сейчас, когда нет мамы, пусть и не такой идеальной.
– Но, Евгения Михайловна, вы знаете, я хоть и не психолог, однако понимаю, что расстаться с вами для мальчика и сейчас уже будет трудно, а по истечению времени для него это будет просто трагедия.
– Но о нём больше некому позаботиться.
– Может быть отца можно найти?
– Нет, в свидетельстве о рождении стоит прочерк и отчество, как у самой матери – Родионович.
– А ваш муж как относится к этой ситуации?
– Я не замужем, – сказала Женя таким тоном, что доктор решил прекратить допрос, сам он был не женат, и Женя ему нравилась. И ее ответ вполне удовлетворил его.
***
Сергей Фёдорович позвонил неожиданно, сказав, что Алла пришла в себя. Женя стояла на перроне, а поезд уже замедлял ход – она встречала родителей.
– Сергей Фёдорович, я стою на перроне, и поезд уже подходит, позвоните Валерию Николаевичу, скажите ему об этом. Я сейчас родителей встречу и ему перезвоню. Мы будем действовать по его плану, и она побежала за пятым вагоном, который только что проплыл мимо неё.
Они не виделись больше года и сейчас эмоции переполняли всех троих. Закончив с поцелуями и объятиями, Женя, забрав часть их багажа, направилась вместе с родителями на остановку автобуса. Подойдя к остановке, она позвонила:
– Валерий Николаевич, я ещё до дома не доехала, простите, что задерживаюсь.
– Где вы?
– Я стою с родителями на остановке автобуса у вокзала.
– Сейчас подъеду, – он приехал через две минуты. Поздоровавшись и познакомившись, быстро погрузил багаж, и они рванули к дому.
Родители, решив, что это жених их дочери, улыбались от радости, но он сказал:
– Евгения Михайловна, Юрку возьмём с собой.
И от их радости ничего не осталось, они недоуменно смотрели на незнакомого компанейского мужика, который им очень понравился, но вопросов не задавали. Вот и дом, и тётя Маша с Юриком уже сидят в ожидании гостей на лавочке.
– А мне их даже познакомить некогда, с досадой подумала Евгения.
Отец и Валерий Николаевич поднялись с багажом квартиру.
– Тётя Маша мы в больницу, свершилось, – Женя взяла Юру за руку.
– Не дам, нечего ему там лишний раз нервничать, а родителям сама всё объясню, – сердито сказала тетя Маша.
– И то правда, – подумала Женя.
Она проводила маму до квартиры, идя за тетей Машей и Юрой. На площадке уже стоял Валерий Николаевич. Они быстро спустились вниз, а тётя Маша повела гостей домой, через полчаса она уже их кормила обедом. Они настороженно смотрели то на неё, то мальчика, и только после обеда, уложив мальчика спать, тетя Маша со всеми подробностями изложила события последних 10 дней
– Вот сегодня, на десятый день, она и вышла из комы. Ну вы уж Женю не ругайте, она у вас добрая, правильная девочка. А о своём отношении к мальчику она сама вам расскажет. Вот незадача, приспичило же этой Алке очнуться именно сегодня.
Валерий Николаевич с Женей доехали быстро, следователь только и успел сказать:
– Витька, Сергей и я – и друзья, и одноклассники, Витька тоже же бобыль, как и мы.
Он остановился у дверей нотариальной конторы и позвонил по телефону, через минуту из конторы вышел нотариус. Женя всегда представляла нотариуса седовласым старичком в круглых очках. А тут она увидела высокого, спортивного вида мужчину, да ещё и красивого в придачу.
– Знакомься Витька, это Евгения Михайловна.
– Очень приятно, я надеюсь у нее все получится, хотя в нашем деле торопиться нельзя, но я пошёл тебе, Валерка, на уступки.
Он так внимательно разглядывал Женю, что она не выдержала и спросила:
– А как ваше отчество?
– Лучше без него, мне больше нравится, когда девушки меня только по имени называют, – хохотнул он, и уже серьезно добавил, – Аркадьевич.
– Интересно, вспомнит ли она о сыне, – подумала Женя, когда уже показались больничные корпуса.
Сергей Фёдорович нетерпеливо ждал их на крыльце.
– Молодцы, оперативно. Она, конечно, слаба , но, думаю, что она все поймёт. Но я решил, что только вы вдвоем будете с ней разговаривать а Евгения Михайловна пусть посидит рядом. Вам, как людям при таких должностях, доверять она будет больше. И дело быстрее пойдет, ей пока утомляться нельзя.
– Вы солидно вверните ещё что-нибудь об обязательной приватизации и скажите, что ребенка обязательно надо прописать, иначе он без квартиры останется, – подсказывала им Женя.
– Евгения Михайловна, яйца курицу не учат, я одинаково хорошо и красноречиво убеждал и своих клиентов, и девушек, которые мне нравились, не беспокойтесь за меня.
Женя и Сергей Фёдорович стояли чуть дальше от мужчин, Аллу они не видели и не слышали. Евгения была как на иголках, он увидел это , и попросил медсестру принести ей успокоительное.
– Да хватит вам переживать, – шептал он, – всё хорошо будет.
– А она не умрёт?
– Не знаю, черепно-мозговая травма это серьёзно, и чем она обернется трудно сказать, но, как сказал Валерка, ей в любом случае ребенка не отдадут, потому что сидеть ей придётся, долго сидеть?
– Сидеть?
Сергей Фёдорович смутился.
– Я лишнее ляпнул, но о подробностях мне никто не говорил. Больше ничего мне не известно.
Женя вспомнила мужчину у подъезда, и холодок прошёл по спине:
– Он теперь знает, что Юра со мной живёт, надо с Валерием Николаевичем поговорить.
Евгения уже не прислушивалась к разговору мужчин с Аллой, накручивая себя, вызывая в памяти всё, что произошло в течение этих 10 дней. Но, кроме этого мужчины, ничего подозрительного не вспомнила.
– Вот если только неизвестный рыжий?
– Всё в порядке, – вдруг громко объявил Валерий Николаевич, мы можем идти.
И уже тише сообщил ей:
– Она всё подписала, вот вам бумаги, Виктор расскажет сейчас как быстрее и лучше сделать, у него везде связи.
– Евгения Михайловна, – давайте завтра встретимся и я вам помогу.
Они уже вышли из палаты.
– А сейчас, Сергей прикрывает свою лавочку, и пойдём отметим это событие, – сказал Валерий Николаевич, так как мы все за рулем,то пьём чай, Женечка, а давайте у вас, мы сейчас купим пиццу, торт и к вам.
– Давайте? – отчаянно решила Евгения, представляя, как удивятся ее родители, – но только можно мне с ней поговорить, наедине, – умоляюще посмотрела она на Сергея Фёдоровича.
– Идите, только недолго.
Как ни странно, вблизи выглядела Алка неплохо.
– Видно потому что не пьёт, – думала Евгения.
А та смотрела на Женю и из её глаз катились слёзы, её губы шевелились беззвучно, Женя поняла, она просила беречь Юру. А потом она снова прочитала по губам -«простите меня».
По дороге в кабинет она позвонила домой и сказала:
– Ждите гостей, только поставьте чайник, остальное мы привезём, будем через час.
Валерий Николаевич не забыл, что у неё гости поэтому сделал основательный заказ. А торт купил Сергей Фёдорович.
– А так как я не за рулём, да и родители всё-таки в гости приехали, я тоже в магазин наведаюсь, пойдемте со мной в качестве консультанта, скажете, что предпочитают ваши родители. – сориентировался Виктор Аркадьевич, обращаясь к Жене. Пока они ждали в очереди, чтобы расплатиться, Виктор Аркадьевич поинтересовался:
– Валерий сказал, что ты с ним в один день родилась, – он, как-то запросто перешел на “ты” – в какой школе ты училась?
– Я из другого города сюда приехала, – объяснила Женя.
– Тебе у нас нравится?
–Хороший город, но я так толком с ним и не познакомилась, подруг здесь пока не завела, а ходить в театр, на выставки одной как-то неинтересно, вот только гуляю иногда в парке, это и все развлечение.
– Тогда я приглашаю тебя на выставку фотографий моего двоюродного брата-журналиста, он пишет обо всём, а вот фотографирует только детей, пунктик у него такой. Не пожалеешь, уверяю тебя.
– Юрика туда можно взять?
– Конечно, ну давай завтра после твоего визита ко мне мы и отправимся.
– Но после визита мне нужно будет заниматься квартирными делами.
– Женечка, ну мы же не в Эрмитаж пойдём, более получаса мы там не задержимся.
– Хорошо, в моем варианте полчаса погоды не сделают.
Когда они хором ввалились в квартиру, шум возник неимоверный, но когда все перезнакомились, Женя пригласила гостей за стол. Пицца уничтожалась на удивление быстро, но кроме нее тетя Маша с мамой почти успели приготовить плов, его вот-вот можно было и есть Она улыбаясь смотрела на маму, а та, посматривая на нее, стала переводить взгляд с одного мужчины на другого, но Женя только разводила руками. Лицо мамы помрачнело. А тетя Маша уже раскладывала плов по тарелкам.
Но тут Юра встал и сказал:
–Касу не кацю, тортик кацю.
Когда на блюде остался один единственный кусочек торта в качестве добавки для Юры, Валерий и Сергей по примеру своего более шустрого одноклассника, тоже перешли на “ты”, и, распрощались с хозяйкой хором:
– До встречи, Женечка, – чем несказанно удивили Женю.
А Виктор сказал:
– Не забудьте про наш уговор на завтра.
– Может быть я тоже сделаю у себя “салон” по образу и подобию того, что видела у Виктория Арсеньевны? – подумала Женя, сделаю-ка я такую закладку у себя в голове, а вдруг получится.
На следующий день она навестила контору Виктора Аркадьевича. Получив от него всю необходимую информацию, они оба на его машине заехали за Юрой, а потом поехали в выставочный зал. Детские фотографии были действительно чудесными. Умиляли Женю и улыбки детей на фотографиях, и их слёзы. Глядя на фотографии детей, почему-то она представляла и их родителей, у кого-то заботливых и внимательных, а у кого-то безалаберных и равнодушных.
***
Когда они уже почти просмотрели экспозицию, в зал вошел мужчина, он был чуть старше, чем ее новые знакомые, а может ей так показалось, ведь он был седой, но глаза были необыкновенно добрыми. Он шёл прямо на них, а когда подошёл, сказал:
– Я рад, что ты выбрал для меня время, бумажная твоя душа! –и он обнял Виктора Аркадьевича.
– Привет, Евгения Михайловна, это и есть автор всех шедевров, что мы сейчас с вами посмотрели – Денис Архипов, мой двоюродный брат, прошу любить и жаловать.
Тот уже снимал с плеча камеру.
– Стойте, не двигайтесь. Витя я тебе доверяю свою драгоценность. Всё помнишь, что я когда-то объяснял? Нажмешь, когда найдешь нужным.
И он, присев на корточки, обратился к Юрику:
– Малыш, тебя как зовут?
– Юла я, – со всей серьезностью ответил мальчик.
– Ну беги ко мне, – и, неожиданно для Жени, тот отпустил её руку и побежал.
– Витька не отвлекайся.
А тот, мало в этом соображая, всё же сделал, как потом оказалось, удачный снимок. Женя подошла к мальчику, который что-то отвечал мужчине, а потом тот неожиданно встал, и Женя увидела его глаза, и какое-то тёплое чувство охватило её, и захотелось погладить его по щеке.
– Поделитесь своими впечатлениями, – попросил Денис.
Она отвлеклась на Юру, а когда подняла глаза, то увидела в глазах Дениса какую-то далёкую, затаенная печаль, будто он скрывал что-то, чего не положено знать, таким вот посторонним зрителям, как она.
Женя смотрела прямо ему в глаза и говорила:
– Я здесь увидела только непреходящую любовь, ту самую единственную, истинную, о которые кто-то складывает стихи и сочиняет песни, а кто-то хранит где-то глубоко в своей душе.
–Спасибо, –произнес взволнованно Денис, не сводя с нее глаз. Но тут его позвали и он отошёл.
– Ну что, теперь делами занимаемся, – сказал Виктор Аркадьевич, и вдруг увидел у себя в руке крышку от объектива, – ой, я сейчас крышку верну и отвезу вас по первому адресу.
Он побежал искать успевшего куда-то деться брата. Посмотрев вокруг, решил пойти в служебное помещение. Денис стоял там один и улыбался. Впервые за пять лет.
– Господи, дай ему шанс отойти от своего горя, дай ему возможность жить как все, – пробормотал Виктор и крикнул:
– Денис, забери свою запчасть, – он отдал ему крышку и сразу убежал, чтобы не сглазить. А вдруг он сегодня, и впрямь очнется от многолетней спячки. Вот мать пацана этого пришла же в себя, а почему он не может.
Женя заметила, что он какой-то рассеянный, да и ещё и улыбается всё время. Когда он довез их до дома, и Юру забрала тетя Маша, вышедшая их встречать, он не выдержал и, пока они ехали рассказавал, что брат первый раз за пять лет, прошедших со дня гибели его жены и ребёнка. улыбался.
– Я так рад, так рад, у него ведь публичная профессия, а он как бирюк сидит дома, ни с кем не общается, а жизнь ведь идёт. Мы все втроём пытались вытянуть его из скорлупы одиночества, ну вот наконец-то лёд тронулся, он улыбался, разговаривал не только с вами, но и с просто незнакомыми людьми.
Виктор Аркадьевич высадил Женю, и взял с нее слово, что она отчитается о своих успехах. Жене к концу дня было уже ясно, что все нужные бумаги она соберет не раньше, чем через неделю. Ближе к вечеру она и сообщила от этом Виктору Аркадьевичу.
– А что ты хотела, Женя , бюрократия. А неделя – это еще не критично, подождем.
А поздно вечером Женя, наконец, смогла поговорить с родителями.
Она знала, что родители опять будут говорить о замужестве, и решила пресечь все эти разговоры на корню но, как ни странно, они не стали об этом говорить и сразу перешли к Юрочке. Тётя Маша, успевшая им рассказать всё, что могла, хвалила Женю за то, что она забрала мальчика, благодарила их, что так хорошо воспитали дочь. Женя объяснила родителям, что она специально взяла отпуск за свой счёт, чтобы приватизировать квартиру, угде живет мальчик, а ребята содействуют ей.
– Но дальше-то что, ты его усыновишь? – с тревогой спрашивала мама.
– Я пока ничего не знаю, да и не хочу я его усыновлять, пока ситуация не прояснится. Ведь даже Сергей не знает, что будет с его матерью, выздоровеет она или нет. Не хочу ничего загадывать, он всё равно пока со мной. И, думаю, при таких помощниках, как эта троица, мне в любом случае его отдадут. И, предвосхищая ваш вопрос, скажу сразу, что с ребятами у меня чисто деловые отношения. И, мама, если суждено, то эти отношения перерастут в дружеские, но не более, они все трое никогда не были женаты и, судя по всему, не собираются этого делать.
И тут же в её воображении возник мужчина, сидящий на корточках перед Юриком и улыбающийся своими добрыми глазами, она отогнала от себя не вовремя возникшее воспоминание, и перешла к другому вопросу.
– Судя по всему, наш с Валерой юбилей будет грандиозным!
– Почему с Валерой?
– Так мы же с ним родились в один день, вот ведь как бывает – засмеялась Женя, – он уже намекнул, чтобы снять в каком-нибудь крутом ресторане зал.
–Так это же наверное дорого? – удивилась мама.
– Ну, мои дорогие, я достаточно хорошо зарабатываю, чтобы позволить себе это. Ведь я теперь начальник отдела. Да и вообще, вы не об этом думаете, вы взяли с собой подходящие для такого случая наряды, нет, я в этом уверена. Вы хотели дома посидеть и на меня посмотреть, ведь так?. Ещё две недели назад я тоже так думала, а жизнь вот как завертелась, – радостно вещала Женя родителям, сидящим на диване с обеих сторон от нее. Я за эти две недели как будто проснулась. Так что завтра идём вас наряжать, да и себя тоже. Правда завтра с утра мне придётся сходить за одним дакументом, это связано с оформлением квартиры. А потом занимаемся покупками.
–Я тоже хочу новое платье, но ещё подозреваю что и Валерий сядет нам на хвост. Но это хорошо, ходить много не придётся. А теперь спать.
Рано утром, пока все еще спали, она приготовила завтрак, накормила вставшего чуть свет Юру, и уже собралась будить маму, но та проснулась сама. Женя вышла из подъезда, на лавочке сидел незнакомый мужчина лет шестидесяти. Увидев ее, тот встал и потоптавшись на месте, словно поджидая ее, скромно произнес:
– Я вас заждался, как там Алка, вы же знаете?
– Нет, – резко сказала Женя, ей Валерий запретил говорить про неё с кем бы то ни было. – А вы кто такой?
– Давайте я пойду с вами, а по дороге и расскажу, вы же торопитесь?
– Пойдёмте, я вас слушаю.
– Меня зовут Артём Дмитриевич, я Юрочкин дед.
– Так у него же не нашли никаких родственников.
– Вот он я, мой покойный сын его отец, его убили еще до рождения внука, в пьяной драке, а о Юрочке, тогда ещё не родившимся, он мне за пять минут до смерти сказал. Я все эти годы старался Алке помогать, но ей как в прорву, я уже и в опеку ходил, думал может мне его отдадут, но там ни в какую, мол “ребёнок должен жить с матерью”, и всё тут. Если она выкарабкается, то Юру вам могут и не отдать. А я один остался на белом свете, и квартиру вот собираюсь внуку, завещать она у меня вполне приличная, не то что ее. Я за чистотой слежу.
– Я уже дошла, давайте-ка так поступим: вы пока идите домой, а вечером ждём вас к ужину, к шести часам.
Сегодняшний поход был последним, теперь нужно было дождаться только результатов. Когда она вернулась домой, то первым делом спросила Юру:
– Ты деда Артёма помнишь? Он к нам скоро прийдет.
Тот заулыбался и побежал к деду:
– Деда Мися, деда Атём пьидет.
Тот не понял и подошёл к Жене за объяснениями.
– Я познакомилась утром с его дедом по отцу, он сегодня к нам в гости придёт.
Зазвонил телефон:
– Я освободился, –прозвучал голос Валеры, – через пять минут приеду.
– Дорогие мои, собираетесь за покупками, у нас всего пять минут.
Быстро одевшись, они завели Юрика тёте Маше и спустились вниз.
И тут же подъехал Валерий, рядом с ним сидел Денис.
– Знакомьтесь, мой консультант Денис.
– Извини, Валера, ты слишком самоуверен, я знаю Дениса в другом качестве, он прекрасный фотограф, – ехидно сказала Женя.
– Вы знакомы?
– Да, аж со вчерашнего дня, – засмеялся Денис.
И, обернувшись к родителям Евгении, познакомился с ними.
Они остановились у торгового центра, вышли из машины и уже в самом центре решили разойтись в разные стороны. Мужчин Валера повел на второй этаж, а Женя с мамой остались на первом, договорившись встретиться в кофейне рядом с выходом. Женя определилась быстро, а мама всё думала, выбирая между платьем и костюмом.
– Костюм элегантней выглядит, ну давай вот у этой женщины спросим, она твоего возраста.
– Вот ещё, у меня своё мнение на этот счёт. Ну тогда давай купим и то и другое.
– Отец не одобрит столько трат.
– Я сама за всё заплачу, девушка, нам вот все эти четыре вещи.
– Почему четыре?
– Я ещё платье для тёти Маши купила.
Когда они подошли к кофейне, мужчин всё не было.
– Мам я пробегусь еще, кое-что купить надо для дома.
Она вернулась через 15 минут с большим пакетом стирального порошка и всякой мелочью в другом пакете. Мужчины не появлялись.
– Они с ума сошли что ли, даже мы уже вернулись, – возмущалась мама.
Наконец они увидели мужчин, весело переговариваясь, они шли все трое с пакетами.
– Кто-то женщин ругает за долгое хождение по магазинам, а сами … – укоризненно говорила мама, а Женя только улыбалась, видя, какие они счастливые.
Продолжение завтра в 19-11