— Верка… Ты ж знаешь, как я тебя любил, — бил он себя кулаком в грудь. — Если б не твои мать с отчимом, я б тебя увез, уkрал, потому что не могу без тебя, и сейчас люблю… Что мне сделать, чтобы ты ко мне вернулась?!
— Не кричи, — проронила Вера. — Ты женат, забыл? У тебя дочь растет. Постыдился бы такие вещи говорить.
— Да не моя это дочь, клянусь тебе! Я на Дашке женился, когда она пришла ко мне, беременная от другого! А мне было все равно! Женился я — от отчаяния! Сам не знал, что творил, хотелось кинуться в прорубь, когда ты уехала из деревни. А тут Дашка эта, в меня вцепилась… И родственники подсуетились, я оглянуться не успел, как меня охомутали.
Вера, молодая стройная женщина с красивым лицом, холодно смотрела на беснующегося мужчину.
Это Илья, тот, о котором бредила с малолетства. Сейчас, когда снова увидела, поняла, как же любила его. Как мучилась от разлуки. Да и сейчас чувства не совсем остыли, смотрит она на него, а в груди обида жжет, за то что не сложилось.
Семь лет прошло, как не виделись.
Вера стояла посреди комнаты и смотрела на стены своего дома.
— Зачем пришел? — тихо спросила Вера. — Не вороши прошлое.
— К тебе пришел. Как увидел, что ты идешь по улице, с чемоданом в руках, так глазам своим не поверил… Я сразу бросил все дела и сюда… А что? Не рада видеть чтоль?
— Чему радоваться? — проронила Вера. — Ты ведь предал меня, когда женился на другой девушке. А я… Я еле выжила, в руках отчима. И ты знал об этом. Ты должен был забрать меня, сразу же как я закончу школу, понимаешь? Но ты исчез в самый сложный момент, когда я ждала тебя, когда я так надеялась! Я минуты считала, до твоего приезда!
Вера сорвалась на крик.
— Как ты мог это допустить?
— Боже мой, моя девочка, — прошептал мужчина. — Твой отчим, он что-то сделал с тобой? Я… я не мог приехать. Меня посадили.
— Врешь, у тебя нет судимости.
— Меня задержали по ложному обвинению, черт возьми! Я ничего не сделал, но меня закрыли в обезьяннике, я не мог… Не мог приехать к тебе, у меня даже возможности позвонить не было!
Илья смотрел на женщину, по которой с ума сходил много лет и не понимал, почему та сейчас держится на расстоянии и не позволяет притронуться.
Ведь они друг для друга были смыслом жизни, в юности.
— Все в прошлом, и не имеет больше смысла, — проговорила Вера. — Я вернулась в деревню ради наследства. Только оно имеет для меня значение, ты неинтересен больше, так что зря явился. Посмотрел, уходи, мне некогда.
Илья встал как истукан у двери, наблюдая за женщиной.
Его прежде улыбчивая Вера изменилась, став строгой, взрослой и холеной. Куда-то делись ее круглые розовые щечки, вместо них — впадины и точеные скулы.
Красивущая.
Вера ходила по дому, молча рассматривая убранство, открывала шкафы, комоды, доставала из них вещи, перебирала их своими тонкими пальцами. И совершенно не обращала на него внимания, словно он — тоже мебель.
Так ничего и не добившись от женщины, мужчина удалился.
***
Оставшись одна, Вера долго сидела у стола, накинув на себя мамину шаль и перечитывала свой дневник.
Надо же, она совсем забыла о том, что вела дневник, куда записывала самое сокровенное. В нем оказалось и несколько конвертов с письмами от Ильи.
Вера не стала открывать эти конверты, решив похоронить прошлое, не доставать его из глубин.
Дверь скрипнула, безо всякого предварительного стука (так уж заведено в их деревне, насколько Вера помнила), вошла старенькая соседка Клавдия Иосифовна.
— Клавдия Осиповна, — улыбнулась Вера. — Сколько лет, сколько зим, вы все такая же.
— Это ты, Верочка? Ну надо же какая леди стала, — проговорила гостья. — Дай на тебя посмотрю, глаза совсем не видят.
— Не видят? Так зрение проверить надо бы. Подобрать очки. Минутное дело.
Прихрамывая, старушка прошла в кухню, с пакетиком в руках.
— А я что пришла, дай думаю зайду, угощу сметанкой. Ты ведь любишь сметанку домашнюю? Еще сливки.
— Люблю, Клавдия Осиповна, кто ж не любит.
Вера прошла в кухню, поглядела на убранство. Тайком вздохнув, нашла чайник. Да вот беда, воды в доме нет.
— Так это, перекрыли мы, водопровод у вас, — вспомнила соседка. — В доме же никто не жил, зимами печь не топлена, могло прорвать. Пошли лучше к нам, у нас чаю попьем… Наговоримся обо всем. Я Петечке скажу, чтобы подключил воду то.
***
В гостях у соседки, Вера не сидела сложа руки, увидев немытую посуду в раковине, принялась мыть ее.
Вода из крана ледяная, холодная, колодезная бежит. Так непривычно. И под раковиной вода стекает в ведро. Неудобства одни, не то что в городе.
Оказывается, у удобствам привыкаешь быстро, а отвыкнуть сложно.
Вера посидела в гостях, наговорилась от души, вспомнили за прошлое.
— А чего к тебе Илья приходил? — задала вопрос соседка. — Я в окно видела.
— Да ничего, у него инструменты оставались у нас дома, вот и попросил их поискать. Якобы он давал их отчиму, когда-то, — соврала Вера.
— А, он то? Он может. Скупердяй такой. Говорят, как женился, скуркулился, кажну копейку бережет. Жена его, Дашка, как-то говорила, копит он. На переезд в город.
Вере стало неприятно от этих слов.
Получается, Илье не живется спокойно тут, хоть и женился, а все поближе к Вере переехать думает.
— Ладно Клавдия Осиповна, я пойду, — засобиралась она. — Хочу в доме сделать уборку, а то везде пыль. Рада была увидеть вас.
— Ой, девонька, а ты не сказала мне, на кого выучилась то, — спохватилась старушка.
В этом вся соседка, Осиповна, все то ей нужно знать. Любопытная.
— Врач я, — ответила Вера.
О том, что работает в клинике в городе, рассказывать не сочла нужным, и откланявшись, ушла.
***
Осиповна распустила слух по деревне, якобы Вера вернулась в родные края с дипломом, будет работать в местном медпункте. Который пустует сейчас, без медицинского работника.
Что уж поделать, женщина по-своему нехитро мыслила, вот и придумала легенду.
Вера эти слухи уже слышала, в магазине от продавщицы, но ничего не ответила.
Болтают? И пусть. Что толку объяснять им что-либо, еще больше нелепиц выдумают.
…Вера несколько дней безвылазно провела в своем доме. Первым делом отмыла потолок, окна, затем принялась белить печь.
Надумала поклеить недорогие обои на стены, чтобы дом задышал свежестью.
К работе женщина была приучена с детства, она ведь в деревне выросла. Пытаясь поскорее привести дом в порядок, работала до поздней ночи.
А тут как-то в темень собралась выносить горы мусора. На часах заполночь. И поняла, что ее кто-то запер в доме снаружи.
— Что это? — удивилась она, толкнув дверь в сенях плечом. — Что за шутки?!
Она испугалась, подумав об Илье. А что если это он затеял нечто? Больше ей не на кого думать, в деревне в-основном, люд приличный.
Стараясь не шуметь, она открыла в кухне створки окна и осторожно спустилась на улицу.
Сердце ее так билось в груди, только сейчас она поняла, что негоже красивой молодой женщине оставаться одной в доме.
Затаив дыхание она тихо обходила дом, прячась в спасительной темноте, прежде чем обнаружила «преступника».
Это оказалась молодая бабенка, которая была совершенно незнакома ей. Та стояла с канистрой в руках и… Отчего-то негромко ревела, шмыгая носом.
Вера оглянулась по сторонам и найдя небольшую но крепкую досочку, взяла ее в руки, для обороны.
Незнакомка тем временем опустилась на корточки, прижимая к себе канистру. Она все так же плакала.
Вера была женщиной не из робких.
— Эй ты, чего делаешь возле моего дома? — потребовала она ответа. — Отвечай пока соседей не позвала. Это ты меня в доме закрыла?!
Женщина тут-же вскочила на ноги. В свете, падающем от окна, ее глаза заблестели яростью:
— Да, я. А что? Что ты мне сделаешь? Воровка чужих мужей, проклятая разлучница!
Вера смотрела на незнакомку растерянно.
— Я?! Да что я тебе сделала? Что у тебя в канистре? Бензин?! Отвечай мне немедленно!
— Зачем ты вообще прикатила в деревню?! — закричала женщина.
Она в сердцах отбросила от себя канистру и повернувшись, хотела убежать, но Вера догнала ее в два счета.
Женщина сопротивлялась поимке, шипела и хватала Веру руками за волосы, словно бешенная кошка.
— Это ты, из-за тебя Илья меня бросил! Как же я тебя ненавижу, дешевая подстилка, без совести и гордости!
— Что ты несешь? — отбивалась Вера. — Так это ты — Дашка? И что же ты меня, хотела сжечь? А ты о своем ребенке подумала, дура?! Тебя посадят, ее заберут в приют!
— И пусть! Все легче будет, чем без отца жить!
Спустя несколько минут, после потасовки, обе женщины сидели на земле неподалеку друг от друга, и тяжело дыша, смотрели друг на друга с ненавистью.
«Ну и дуру себе взял в жены Ильюшка. Не ожидала от него такого», — думала Вера. — «Да и выглядит она плохо. Полная и некрасивая, о чем он думал?!»
Злость разбегалась по ее жилам.
— Приперлась меня поджигать, дурында, — проговорила она. — Да кто ж так делает, по-свински. Нет чтобы подойти ко мне, поговорить… Явилась сюда с канистрой.
— Прости, — наконец выдавила из себя «гостья». — Сама не знаю что на меня нашло. Плохо соображала от злости… Меня Ильюшка из-за тебя бросил! Куда же мне теперь, одной, с ребенком?..
Вера вспомнила слова Ильи о том, что тот женился на Дарье, «взяв с ребенком».
Поэтому ответила, без тени жалости:
— Ничего страшного, другого папашку найдете.
— Ты с ума сошла такое говорить?!
Вера не удержалась и съязвила:
— О да, это я сошла с ума, потому что хожу ночью с канистрой! Поговори мне тут! Ты что думаешь, заявление не напишу?
Дарья принялась реветь, размазывая слезы по щекам:
— Ну ты же видела, я эту канистру бросила, и не стала использовать!
Женщина громко плакала, сидя на земле, и обхватив свою голову. Она плакала как девчонка.
— Мы жили хорошо, пока ты не приехала… Илюшка словно с ума сошел, собрал вещи и ушел из дома, сказал, подаст на развод… И к тебе уйдет… Он тебя с детства любит… А как же я? А как же моя дочка, которая папу ждет?.. Что мне теперь прикажешь делать? Отдать своего мужа тебе, без борьбы, признать свое поражение?
— Ну и дура ты, — проговорила Вера. — Иди домой… Я приехала в эту деревню чтобы привести в порядок дом, доставшийся мне в наследство. Я продам его, если получится и уеду. У меня в городе есть жених. Мне не нужен твой Илья, я серьезно тебе говорю, успокойся. У нас с Ильей ничего не было, все давно в прошлом.
— Я не верю, — плача проговорила Дарья. — Ты приехала к нам работать медиком.
Вера даже рассмеялась от такой новости.
— Серьезно что ли? Милая моя, у меня есть перспективная работа в городе! Я не стану маяться ерундой, похоронив свое будущее в деревне. Я врач! А в медпункт нужен фельдшер. Мне вообще нечего здесь делать!
— Ну да, послушаешь тебе, так у тебя все в шоколаде в городе, — перестала реветь женщина. — А сама прикатила в деревню… И что ты, крутой специалист, драишь свой старый дом… Да кому ты чешешь?.. И жениха у тебя никакого нет. Не верю.
— Ну, во-первых, этот дом, единственное что мне осталось от мамы в наследство, — пояснила Вера. — А мне деньги с неба не падают, я пока живу на съеме. Если смогу дом продать, будут деньги на первоначальный взнос ипотеки… Да пойми ты, у меня даже планов нет, встречаться с твоим Ильей.
Даша смотрела на Веру с огромным недоверием.
— Правда? А ты не врешь?
— Господи, какая ты недоверчивая. Я тебе выложила даже то, чего не хотела… А ты не веришь. Вставай и иди домой, ночь уже. Если хочешь, то завтра приходи, поговорим обо всем. И да, про канистру забудь. Она останется у меня.
Вера взяла в руки канистру и пошла в дом.
***
Видимо, Даша привела свою маленькую дочь к Вере в гости, для того чтобы разжалобить «разлучницу».
Именно так Вера и подумала, когда увидела их на пороге. Вера клеила обои в кухне, когда заявились нежданные гости, но несмотря ни на что, хозяйка дома постаралась быть радушной.
— У меня есть куклы, хочешь покажу, — улыбнулась она малышке.
Та кивнула головой.
— Как тебя зовут, тетя? — пролепетала она. — Ты такая класивая.
— Спасибо детка, ты тоже очень миленькая, — искренне улыбнулась Вера. — А зовут меня тетя Вера.
Девочка с удовольствием занялась куклами, коих у Веры было много.
Вера не выкидывала их, как воспоминания детства. А тут и возможность подвернулась, их подарить.
— Ты обои клеишь? Я тебе помогу, — засучив рукава, заявила Дарья.
— Да не стоит.
— Ты что? Вдвоем же мы все быстрее закончим. И ты скорее продашь дом и покинешь деревню, — бесхитростно заявила Дарья.
Она покосилась на свою канистру и вспомнила о вчерашней своей попытке покушения на Веру.
— Прости, — уронив голову на грудь, — взмолилась она. — Как я могла до такого додуматься. Просто… Все так навалилось, знаешь, у меня же на руках мать парализованная, да и дочка болеет… А тут слухи такие пошли, что давняя любовь Ильи приехала в деревню к нам работать. Ну я и напридумывала себе, что останусь одна, без мужа…
— Мать парализованная? — удивилась Вера. — Вследствие чего? Инсульт?
— Ну, — кивнула головой Дарья.
Разговаривая, она взяла в руки рулон обоев и начала прикладывать его к стене. Было видно, что глаз у нее наметан, и работа эта, поклейка обоев, для нее дело привычное.
Вера же смотрела на женщину во все глаза.
— И как же вы справляетесь, без медика?
— Дак все сама, а что делать, — пожала плечами гостья. — Думаешь, Илья от хорошей жизни от меня ушел? Надоели ему эти горшки.
— Так, а с дочерью твоей что? — поинтересовалась Вера.
— Порок сердца, — вздохнув ответила Дарья. — Я ведь не просто так к тебе сейчас пришла, бумаги ее принесла, как закончим с обоями, будь добра, посмотри, может быть ты мне что-нибудь посоветуешь.
— Да черт с ними, обоями, — заявила Вера. — Давай все сюда, посмотрю. И сходим к твоей матери тоже. Немедленно.
***
Клавдия Осиповна разговаривала сидя на лавочке со своей новой соседкой, которая купила дом Веры.
Хорошая женщина, одинокая и спокойная. Ранее была городской жительницей, а сейчас на пенсии, захотелось ей пожить «на земле», поближе к природе.
Вера цену на дом загибать не стала, продала подешевле. Новая хозяйка дома нарадоваться не могла своему жилищу: домик еще не старенький, и внутри чистенький.
— Верка то, которая жила тут, хорошая девчонка, — рассказывала ей Осиповна. — Она ж две недели делала тут ремонт, сама, пока была в отпуске. Вот что значит, деревенская душой, простая, и не высокомерная, хоть и стала теперь птицей высокого полета. Ить сама, все сама, и мыла, и белила, и обои клеила. Не стала нанимать никого, прикинувшись белоручкой. А и жених потом за ней приехал, Георгий. Тоже дохтур. Приятный молодой человек, Верочке так подходит.
…Говорят, уезжая, Вера с женихом забрали с собой Дашу с ее маленькой дочкой, а потом спецтранспортом увезли и мать Даши.
Вера помогла Даше устроиться в городе на первое время, помогла записать ее дочку на плановую операцию на сердце.
И мать Даши пристроили в отделение сестринского ухода.
Все настроилось, и Дарья с Верой нашли общий язык, и Даша подала на развод, поняв, что не нужно связывать свою жизнь с тем, кто не поможет в трудную минуту.
Единственное что Веру побеспокоило потом, это Илья. Который разыскал ее позже, в городе, придя прямо на работу.
— Вер, привет. Нужно поговорить, — заявил он.
Вера вышла к нему удивленная.
— Здравствуй Илья. Ты невовремя, я работаю.
— Работа не волк, в лес не убежит, — грубо одернул ее мужчина. — У меня тут жизнь рушится. Ты конечно молодец, надоумила Дашку подавать на алименты. Да только одно вы не продумали. Что если я хочу дочь вернуть?
— Какую дочь, — задумавшись о чем-то, откликнулась Вера. — Ты же говорил, Дашку беременную замуж брал.
— Да ладно не ерничай, — рассердился Илья. — Не прикидывайся, ты все знаешь, про мою дочь! Которую увезла от меня Дашка. А я ее заберу домой, отсужу у Дашки, еще посмотрим кто кому алименты должен будет!
Вера смотрела на мужчину, в которого с детства влюблена была… И понимала, что очень рада тому, что судьба их своевременно развела.
Ведь невозможно питать нежные чувства к этому… Лжецу, предателю, анафеме.
— Уходи. Нам не о чем говорить, а меня пациенты ждут, — опомнилась она и поспешила прочь.
Илья сжал руки в кулаки, ударил ими по стене коридора и посмотрел вслед женщине.
О как бы он благодарил Бога, сложись у него тогда с Веркой.
Какая она, в белоснежном халатике, с точеными ножками!
— Стерва, — прошипел он ей вслед, но ничего не мог поделать.