Был и в моей жизни случай, когда попала я в больницу скорой помощи, когда и я, и врачи гадали – встану ли, буду ли ходить вообще…
С диагнозом, этак чтоб понятней – компрессионный перелом позвоночника в двух местах я оказалась в отделении травматологии.
Попала туда после дтп. Вместе с коллегами мы ехали из филиала нашей школы, смотрели открытые уроки и вот …
Машина всмятку, ну и мы … тоже. На встречку на большой скорости выскочил сумасшедший.
Было это 11 лет назад.
И когда дети-танцоры спрашивают, смогу ль я встать на мостик – улыбаюсь. Увы … Уже нет. Но радостно так отвечаю, что не могу. Я хожу, я танцую – это ли не счастье.
И вот сейчас я вспоминаю эти дни. Тогда было время полежать–поразмыслить. А ещё понаблюдать.
Как по разному люди себя ведут, попав в такую критическую ситуацию, как проявляются они …
Лежала я в самом углу большой палаты как-то немного вниз головой, видела не всех. Но слышала хорошо. Очень долго пришлось вот так лежать. Транспортировать меня было крайне нежелательно. Я смотрела на облупленную штукатурку в углу потолка.
Позже дети мне нарисовали газету. Вот точно фотографировала её потом…но перекопала сейчас всё, а фотку не нашла. Так жаль.
На ней было крупно написано: «Выздоравливайте» и наклеены наши танцевальные фотки.
Врач строго посмотрел – не положено, но потом махнул рукой … пусть…
Рядом со мной первые дни лежала совсем юная девушка. Мотоцикл, на котором катал её парень, перевернулся. Парень отделался сотрясением, а она … Несколько операций было и ещё предстояло. Мама с бабушкой как-то тихо и грустно забирали её домой.
На её месте оказалась словоохотливая пожилая соседка с серьёзным переломом ноги. Ей повесили груз на ногу для вытяжки.
Здесь вообще было много неходячих. Но родственники приходили свободно, а ко мне ещё и ученики.
Соседка была настолько мила, что мы сразу подружились. Так она легко рассказывала о своей нелегкой жизни! Так позитивно относилась к тому, что случилось с ней сейчас, в гололёд!
С юмором и добротой переживала процедуры и уход санитарок, а я старательно отворачивалась: деваться друг от друга нам было некуда.
Врачей она неизменно жалела, а медсестёр подбадривала.
Была в палате ещё одна пожилая дама. Иногда хотелось на стену лезть от её стенаний. Болезнь, она и есть болезнь. Как ни страдать? Жалко её, но…
Уже и врач рычал на её жалобы и приводил в пример тех, кто лежит себе тихо, но страдает не меньше.
Говорил:
– Вон человек может и не встанет, а не стонет, как Вы…., – и показывал на меня.
Слышать это было почему-то приятно. В первую часть предложения – я не верила, второй – гордилась.
Женщины в палате её тоже просили страдать вслух поменьше, хотя бы по ночам …
К ней ежедневно приходил сын. Ежедневно приносил ей еду, ежедневно до мелочей она рассказывала ему о своей больной стопе во всех подробностях, описывая болючесть сегодняшнего укола и другие мелочи.
Сын неизменно и напременно должен был страдать вместе с ней. Она очень образно и нелицеприятно пересказывала не только фразы, но даже взгляды медсестёр. Все они были – мегеры, как минимум.
Мы вынужденно слушали.
А моей соседке сын просто звонил.
– Не, не, Саш, не приезжай! У меня всё прекрасно, всё срастается. Кормят отлично, не надо ничего. Лучше расскажи, как там Витька, внучок.
А потом говорила мне, что дел у сына и без неё полно, ехать сюда далековато. В общем, зачем заботушку ему навязывать, всё же нормально, она и сама справляется. Кое-чем, по необходимости, помогали ей и мои – дочка и муж.
Больничная палата – это мир особый. Здесь видно человека со всех сторон. Да и времени предостаточно, чтоб и о себе рассказать и о других послушать.
Вот так при очередном вечернем общем разговоре, при рассказе моей доброй соседки о своём замечательном сыне вдруг та, вечно стенающая, начала наезжать:
– Сын у неё хороший! Был бы хороший – навещал бы мать! Где он, твой хороший?
И так далее в этом же духе, как она и любила со всеми подробностями и доводами, зло и неприятно … На ходу придумывая, какие же все кругом вруны и сказочники.
Моя соседка пыталась спорить, спорили и мы. Я впервые за всё время нахождения здесь неинтеллигентно просила её заткнуться.
После этого разговора моя соседка как-то замкнулась. Я поняла – расстроилась.
Сын предлагал приехать, я слышала, но она сама не хотела его нагружать.
А на день следующий, когда мою добрую соседку увезли на рентген, на её тумбочке зазвонил телефон.
Я взяла трубку, объяснила сыну, что мама на процедурах. А потом…
– Саш! Вы простите, что вмешиваюсь, но не могли бы Вы приехать к маме. Необходимость есть, просто она храбрится очень …
В общем, точно уж и не помню, что тогда говорила, помню, что приехать его попросила.
И он приехал уже на следующий день. Красивый, статный, с горой продуктов. А потом ещё сходил в аптеку за необходимым матери.
Она цвела! Она гордилась!
И я наслаждалась и держала под одеялом кукиш соседке напротив.
Такая я … зловредная.
***
Мы знаем наших близких хорошо, и если ваши вот такие же, если чрезмерно вас берегут, значит – они лучшие!
Иногда можно их и не слушаться – помогать без спроса.
Им это очень нужно!