— Артем, надо продать родительскую наследную квартиру. Кому она нужна в этом захолустье? Чего ей там пустовать? А так хоть деньги получим, — Галина давно уже предлагала брату избавиться от четырехкомнатной сталинки, в которой у каждого из троих наследников была своя доля.
— Галя, недвижимость есть-пить не просит. А жизнь — штука непредсказуемая. Кто знает, как все в итоге повернется. А у тебя, Влада и меня в случае чего будет возможность хоть где-то жить.
— Как это не просит есть и пить? Разве мы не платим регулярно коммунальные услуги за эти чудные «апартаменты» с видом на кладбище? Тебя послушать, так надо дождаться пенсии, чтобы хоть что-то получить в наследство. А я сейчас жить хочу! — сестра сделала фирменную презрительную гримасу, которая появлялась у нее на лице каждый раз, когда она в очередной раз считала себя умнее всех.
Галя работала бухгалтером и была замужем за простым работягой. Она считала себя белой костью, которая сделала огромное одолжение мужу, что вышла за него замуж. Ее свекровь считала иначе и очень хотела, чтобы Федя бросил эту «разбитную бабенку, которая любит выпить и шляется с подружками по кафе, а, может, творит и чего похлеще».
Жизнь Галины была наполнена борьбой со свекровью и попытками заставить мужа получить высшее образование, найти более крутую работу и стать, наконец-то, ее достойным.
Муж воспринимал все ее потуги как обычные бабские капризы, никуда расти не собирался и планировал всю жизнь работать слесарем-наладчиком и понемногу прикладываться к бутылочке по выходным. Если бы он знал, что параллельно жена и правда присматривает себе более перспективного кандидата вместо него, то давно бы и сам с ней развелся. Но он думал, что его мать просто ревнует к Гале, наговаривает на нее. Федя считал себя очень ценным призом, ему бы и в голову не пришло, что, находясь рядом с ним, можно желать кого-то еще. Он не слишком уж пылал чувствами к жене, но та его веселила и делала жизнь не такой унылой.
***
Что до Артема, тот считал себя самым успешным из троих наследников. Он работал в налоговой и неплохо двигался по карьерной лестнице. Очень гордился тем, что ему удалось добиться перевода в столицу. Он жил в служебной квартире с женой Ириной и двумя детьми — десятилетним Дмитрием и пятилетней Анечкой.
Зарплата у него была не резиновая. Шиковать не приходилось. Жена периодически пилила его за нехватку денег, даже пыталась построить собственное небольшое дело по пошиву женской нарядной одежды. Но в итоге все прогорело, так что теперь она не дергалась, и убедилась, что надо слушаться мужа и выбирать синицу в руках, а не журавля в небе.
Артем знал, что у старших брата и сестры пока нет детей. Время летит быстро. И он надеялся, что в будущем родительская квартира достанется его потомкам. Конечно, этих планов он не озвучивал ни брату, ни сестре, но задумывался о том, что когда-нибудь может получить это жилье для своих детей.
Тем более, что у него было еще два сына от любовницы, с которой он жил практически столько же, сколько и с женой. Когда-то он выбирал между Ирой и Настей, и в конце концов решил не выбирать, а просто на одной жениться официально, а с другой жить. Поскольку Ирина забеременела первой, то вопрос выбора ее в качестве официальной супруги решился сам собой.
Ирина о любовнице догадывалась, но делала вид, что их семья с Артемом в полном порядке. Деваться ей было некуда. Сама она приехала из провинции, и своей недвижимости у нее не было. Этот момент Артем тоже считал плюсом. Если жене некуда особенно рыпаться, то можно позволить себе только делать вид, что ты верный семьянин, но позволять себе маленькие мужские радости.
***
— Влад, привет, это Галя. Я поговорила с Артемом, но он так и не хочет продавать свою долю в нашем «медвежьем углу». Хоть ты встань на мою сторону, — брат был в очередной командировке, так что она с трудом до него дозвонилась.
— Галя, ты же знаешь, у меня с деньгами все в порядке. Так что вы сами там как-то решайте вопрос с квартирой, а я поддержу любое ваше решение.
— Влад, вот ты вечно не хочешь участвовать в семейных делах. Ты же знаешь, что я хочу развестись с Федей и начать новую жизнь. Мне просто необходимы эти деньги, чтобы купить хотя бы комнату. Мужики сейчас пошли такие, что не разбежались брать к себе в квартиру тридцатипятилетнюю невесту. А уходить в никуда мне совсем не хочется. А у моего Феди собственная квартира — это единственное достоинство, — Галя как всегда припечатывала своей откровенностью и цинизмом, которые сама считала очаровательной прямолинейностью.
— Знаю, Галь, знаю о твоих планах. Ноя их не поддерживаю. Боюсь, если уйдешь от Феди, то окончательно пойдешь вразнос. Ты забыла, как я лечил тебя в клинике от зависимости три года назад? И это только малая часть неприятностей, из которых мне приходилось тебя вытаскивать, — Влад не хотел сейчас напоминать о любовнике, который запер сестру у себя в частном доме и не планировал выпускать. Она ушла с ним в загул, а когда решила одуматься и вернуться к мужу, тот решил, что она должна принадлежать только ему. Хорошо, что она смогла позвонить с его телефона.
У Влада, старшего брата, действительно все было в порядке с деньгами, хотя работал он в, казалось бы, не слишком выгодной сфере книгоиздательства. Но он, шаг за шагом, смог обрасти нужными связями. И теперь многие министры на пенсии и вышедшие на покой олигархи заказывали написание мемуаров именно ему. Не сказать, что он был очень богат, но на хлеб с маслом и икрой хватало.
Он уже хотел было встать на сторону Артема и согласиться, что не надо продавать доставшуюся от родителей квартиру в захолустье. Но между ними состоялся разговор, после которого снова стало непонятно, как поступить.
— Артем, Галя хочет продать свою долю. У тебя вроде с деньгами более или менее в порядке. Раз ты хочешь оставить эту квартиру, то давай я подарю тебе свою долю, и ты отдашь деньги сестре за ее долю. Тогда жилье будет полностью принадлежать тебе. И все будут довольны, — предложил он младшему брату.
— Влад, ты за дурака меня держишь? Галя за свою долю требует полную стоимость. Пусть еще помучается, когда выхода совсем не будет, то куплю у нее по дешевке. А ты, раз уж так решил, можешь мне подарить свою долю, не откажусь. Ты ведь у нас богатенький выскочка! — Артем покосился на брата с презрением, будто тот был виноват в чем-то перед ним.
Между ними была разница всего в пять лет, но Влад с детства чувствовал, что должен опекать брата. Тот постоянно завидовал, строил какие-то козни, бурлил от ревности к его успехам. Влад не представлял, что с этим делать. Стать бомжом? Заболеть смертельно опасной болезнью? Но у такого, как Артем, и в этом случае найдутся поводы для обвинений.
Артем не любил и сестру Галю, которая была старше его на два года. Но все-таки между ним и сестрой было своего рода соглашение, в котором они не наезжали друг на другу слишком сильно. А вот Влад вызывал отторжение и у брата, и у сестры. Разница была в том, что Галина разговаривала с ним внешне ласково, а Артем вовсе не скрывал своего крайнего недоброжелательства.
***
— Влад, мне недолго осталось. И ты должен пообещать мне, что не расскажешь ни Артему, ни Гале ту тайну, что сейчас от меня узнаешь. И сделаешь все, чтобы сохранить в семье мир после моего ухода, — он помнил этот разговор с мамой. Та была больна тяжелой формой онкологии. И скорее была рада, что покинет этот мир, потому что год назад не стало ее любимого мужа, ради которого она только и находила в себе силы жить. Того подвело сердце.
— Мам, да, я обещаю тебе, — хотя родители почти не воспитывали их, а отдали на попечение бабушке и деду, и просто посылали деньги на их содержание, но Влад никогда не считал мать кукушкой. Он любил ее и жалел, несмотря на то, что она в те редкие моменты, когда навещала детей, гораздо больше уделяла внимание его брату и сестре. Сейчас он чувствовал, что готов взять на себя любой груз, который она на него возложит.
— Влад, понимаешь… ты мне не сын, а… брат… по отцу. Ты родился от молодой любовницы моего отца, и он потом воспитывал тебя под видом внука. Моя мать, которую ты считал бабушкой, не разрешила ему тебя признавать, вот мне и пришлось тебя усыновить. Ты же знаешь, как я любила отца. Все была готова для него сделать, — губы мамы дрожали. Она и правда без памяти любила того, кого Влад до этого момента считал дедом. После его смерти ее и скосила онкология.
— Мам, но почему ты раньше мне не сказала? И где тогда моя родная мать? — спросил он. Язык пока не поворачивался назвать ее сестрой.
— Я никогда не знала твою маму. Но помню, что наш отец заплатил ей какую-то сумму, и она согласилась от тебя отказаться и больше никогда не видеть, — ответила она. Потом вздохнула и добавила: — Я бы не стала тебе ничего рассказывать, но я очень волнуюсь за моих детей, которых ты считал своими братом и сестрой. Ты же знаешь, что Галя не очень умна и бросается навстречу любым авантюрам. Что до Артема, то он очень завистливый и постоянно со всеми соперничает, это не доведет до добра. Конечно, я сама виновата, что не воспитывала вас…
— Это из-за меня ты приезжала к нам раз в год? — Влад в первый раз спрашивал маму, почему она отдала их бабушке и деду, который в итоге оказался отцом.
— Нет, что ты. Просто мой муж не любил детей. И когда я пыталась забрать Галю и Артема, он наговорил им кучу гадостей. Он сказал мне, что если они останутся, то сами захотят уехать. А я не могла его бросить, я его любила. А ты меня любишь? — она первый раз спросила его об этом.
— Всегда тебя любил, сейчас люблю еще сильнее, — честно сказал Влад.
— Я знаю, я это чувствую. А вот Галя считает меня кукушкой, сама мне это сказала. А Артем всегда считал, что во всем виноват отец и всю жизнь его ненавидел, а на меня просто обижается, хотя ничего не говорит. Как-то глупо сложилась жизнь. Даже квартира у меня — с видом на кладбище. Я искала просто жилье в центре, а о том, что там еще есть историческое кладбище, узнала потом. Но это символично. Всю жизнь рвалась исправить ошибки в прошлом, но не успела на поезд настоящего… Так ты позаботишься о своих племянниках? — снова спросила она.
Слово «племянники» резануло по ушам. Сначала он даже не понял, о ком идет речь. Но кивнул и обнял женщину, которую до этого считал матерью. Он знал, что она любила Галю и Артема больше. Влад это принял еще в детстве.
***
Судьба этой квартиры обсуждалась еще несколько лет. Влад так и не мог найти решение. Артем продолжал обливать его презрением. Галя все так же пыталась выманить для себя кусок послаще.
Владу казалось, что он пытается общаться с людьми, которые в принципе не понимают человеческого языка. Они говорили теми же словами, но помещали в знакомую ему оболочку совсем другое содержание: ядовитое, злое, захватническое, нечеловеческое.
Например, он говорил Артему:
— Слушай, в нашей общей квартире очень сильно пьет сосед снизу. Я боюсь, что однажды он не закроет газовый баллон или закурит рядом с ним. В общем, я буду страховать квартиру.
Казалось бы, очевидным было то, что он проявляет заботу. К тому же, он сам и оплачивал эту страховку. Но Артем, как всегда, услышал лишь угрозу своему хрупкому самолюбию. Примерно так это звучало в его ушах: «Я решил в очередной раз доказать тебе, что я лучше. На, получи, недальновидный нищеброд. Я даже не собирался советоваться с таким тупоумным дурачком».
Потому было совсем не удивительно, что Артем в ответ зло ощерился и кинул ему как гранату такую фразу:
— Спасибо за подачку! У тебя все?
Примерно такие же разговоры проходили с Галей. Только она более изысканно маскировала свое хамство. И в ответ на то же самое сообщение сказала так:
— Ой, спасибочки, да, всякое бывает, что бы мы без тебя делали. Ты уже и денежку заплатил? Ах ты, моя умничка, славный человечек!
Каждым словом она впивалась, как клещ, раздирала, причиняла боль, хоть и поверхностную, но ощутимую. Она не могла унизить Влада, но его душила жалость по отношению к ней. Он понимал, что она так всю жизнь и будет отпугивать от себя хоть сколько-нибудь нормальных людей своими дешевыми приемчиками. Ему было жаль, что рядом с ней всегда будут либо равнодушные люди, либо мерзопакостные. Потому что другие, даже самые любящие, не смогут слушать скрежет ее заржавевших слов и мыслей. А ведь в детстве она была совсем другая, любящая и жизнерадостная. Когда в нее проникла эта ржавчина высокомерия?
***
Однажды Артем позвонил Гале и сказал:
— Влад прислал мне своего адвоката. Он переписал свою долю на нас — половину на тебя, и половину на меня. И велел передать, что больше не сможет с нами общаться. Ты его как-нибудь обидела, что ли?
Артем хоть и не любил братца, но все-таки возлагал серьезные ожидания на то, что тот будет помогать всегда и когда-нибудь даже оставит его детям наследство. Богатых дядей много не бывает.
— Да, и мне тоже позвонили. Ничего я ему не говорила необычного! Он всегда был какой-то странный. Может, пообижается, да и снова припрется. Но я ему обратно долю не отдам, — фыркнула Галя. Перед ее носом уже мелькала халява, а о долгосрочных перспективах поддержки со стороны Влада (вернее, ее отсутствия) она была думать не в состоянии.
— Может, и так, — вздохнул Артем. Он уже жалел, что порой грубил старшему брату. Так с ним было всегда — когда он общался с более ресурсным человеком, то первым делом ему хамил. Потом жалел, но уже обычно поздно было что-то исправлять.
Ни Артему, ни Гале не было жалко того, что они потеряли близкого человека.
***
— Влад Петрович, я все сделал как вы просили. Кстати, вы очень вовремя попросили помочь со страховкой. Сосед снизу все-таки устроил взрыв газового баллона. Квартира загорелась. Перекрытия в доме деревянные. Так что всех пришлось выселять, — адвокат давно помогал решать ему проблемы с людьми, если лично общаться не хотелось. Влад никогда не думал, что настанет момент, когда такими людьми станут те, с кем он вырос. Но он просто устал ходить по замкнутому кругу подозрений и хамства.
— То есть Галина Петровна и Артем Петрович получат компенсацию? — уточнил он для порядка, хотя и так понял, что проблема решилась сама собой.
— Да, конечно. Я за этим прослежу, — ответил тот.
«Мама, я выполнил свое обещание насколько смог. Позаботился о моих племянниках. Лучшее, что я могу для них сделать, это больше не мелькать на их горизонте. Пусть надеются только на себя», — вот что он сказал сестре, глядя на ее фотографию. Он так и не смог перестать называть ее мамой, потому что другой у него просто не было. Так кем он был для Гали и Артема? Третьим лишним? Пожалуй, нет. Ведь он их поддерживал какое-то время. Но в какой-то момент почувствовал, что все последующая его помощь пойдет во вред. Тогда он принес последнюю пользу, самоустранился.
Как сказала сестра? Я так рвалась исправить прошлое, что опоздала на поезд настоящего? Он не повторит этой ошибки. Квартира с видом на кладбище сгорела после того, как он принял решение оставить Галину и Артема в покое. Теперь можно начать жить настоящим. Вовремя. Ведь ему еще нет и сорока. Интересно, кто он без заботы о них?
—
Автор рассказа: Ксения Подорожникова