— Олег, подойди, — Марья Кирилловна позвала сына. Она выглядела взволнованной, а у нее в руках были какие-то бумаги.
— Что случилось? — нахмурился Олег.
— Надя… Наденька… — Марья Кирилловна внезапно покачнулась, и сын едва успел ее подхватить. Он усадил мать на кресло и пошел за водой.
— Лучше? — побрызгав на ее лицо прохладной водой, спросил он.
— Да… — отдышалась она.
— Что такого ты увидела, что тебе стало нехорошо?
— Я случайно увидела документы, когда искала ручку, чтобы записать телефон, — она кивнула на работающий телевизор с рекламой какого-то медицинского учреждения.— Я нашла заключение врача. Наденька… больна, — выдавила Марья Кирилловна. На ее глазах заблестели слезы.
— Чем? Она ничего не говорила… — растерялся Олег. Жена никогда не была излишне скрытной, но и не болтала без причины. Тем не менее в последнее время они отдалились друг от друга. Супруги прожили вместе семь лет, пришел момент, когда влюбленность уступила место привычке.
Детей у них не было и если изначально Олег хотел ребенка и уговаривал жену отложить карьеру ради семьи, то теперь он как-то свыкся с их статусом бездетных и перестал настаивать.
Надежда же, наоборот, успешно устроилась на работе и уверенно забравшись по карьерной лестнице на вершину «Олимпа», дослужилась до управляющей должности. Коллеги ценили ее, уважали, и теперь она могла немного выдохнуть и подумать о декрете, не боясь лишиться работы. И вдруг такая новость… болезнь.
— Что там, в этой бумажке? — Олег стал мрачнее тучи. Он ничего не понимал в медицинских терминах, и надеялся, что мать объяснит. Марья Кирилловна была более грамотной в этом вопросе.
— Страшный диагноз, — прошептала она. — А ведь я так и думала, что это передается по наследству. Сначала бабушка ее ушла, царствие небесное, теперь сама Надюша! За что ей, бедной, молодой, такие страдания? — Марья Кирилловна закрыла лицо руками.
— Мам, ну не плачь… слезами делу не поможешь, — Олег совершенно растерялся. Он не ожидал такого и не знал, как ему поступить. Неожиданность застала врасплох. Он стал прокручивать в голове события последних лет. Олег помнил, как тяжело уходила бабушка Нади, и как страдала от этого вся семья. Такого и врагу не пожелаешь, и как бы сильно он не охладел к жене, ему стало очень жаль Надю, жаль чисто по-человечески. Но себя ему было жаль еще сильнее.
«Я не хочу вновь это проходить. Это просто ад. Уж лучше мы с ней расстанемся, пока она более менее нормально выглядит и сама себя обслуживает», — подумал он.
— Что же делать? — тихо спросила Марья Кирилловна.
— Не знаю.
— А ведь Надюша казалась мне вполне здоровой! Я еще думала про нее, что крепкая, настоящая русская женщина. Сколько помню ее, ни разу она не болела! Может, это ошибка какая и еще не все потеряно? — с надеждой спросила она.
— Если честно, Надя в последнее время жаловалась на усталость. И выглядит она не самым лучшим образом… как-то постарела, что ли… — ответил Олег. — Ты приглядись. У нее мешки под глазами, бледная… вчера вазу из рук выпустила, видно, сил нет. Теперь понятно все стало… эх.
— Ты на нее не дави, сынок. Она сама обо всем расскажет. Теперь ты должен еще сильнее о ней заботиться.
— Мам, ну что ты меня учишь? Я что, маленький? — насупился Олег.
— Не наломай дров. Это все очень тяжело, но вместе мы обязательно справимся. Я помогу чем смогу. Если надо операцию, то квартиру продам, попросим у знакомых, родни… в общем, Надюша должна знать, что мы с ней.
— Да, да. Обязательно.
У Марьи Кирилловны зазвонил телефон.
— Вот же, беда! Забыла, что записана к врачу! Надо ехать, не дождусь Надюшу, — спохватилась Марья Кирилловна, глядя на время. Ей звонили из медицинского центра.
— Я отвезу. Идем, — кивнул Олег и, подав матери руку, помог подняться. Про документы он на время забыл.
Надежда пришла домой, надела фартук и стала готовить ужин. Она увидела, что на столе стояла баночка солений и большой кусок пирога — это означало, что приходила любимая свекровь.
Марья Кирилловна нечасто радовала невестку визитами. У свекрови после перенесенного заболевания начались проблемы с суставами и ей было затруднительно передвигаться в общественном транспорте. Но уж если она приезжала, то обязательно привозила с собой гостинцы.
— Марья Кирилловна, спасибо за подарки. Что же вы уехали, меня не дождались? — спросила Надя, позвонив ей.
— Привет, Наденька… — тихо поздоровалась свекровь. — Я хотела погостить, да забыла, что в этот же день записана к врачу. У него запись на месяц вперед, из головы вылетело. Хорошо, что Олег дома был, он меня и отвез.
— Пусть он вас обратно к нам привезет, поужинаем вместе, — предложила Надежда.
— Нет, милая, он уже уехал, сказал, что важные дела… а на метро я не поеду, тяжело. Домой бы добраться.
— Хотите я вам такси вызову? — предложила Надя.
— Нет, не надо. Деньги не трать. Они тебе очень пригодятся… теперь, — проболталась Марья Кирилловна, но тут же прикусила язык. Она хотела, чтобы невестка сама поделилась с ней своим диагнозом.
Но Надя не ответила. В тот момент у нее убежало молоко, и она просто не расслышала слова свекрови.
— Последнее время рассеянная я, простите… молоко убежало, — оправдалась невестка.
— Не буду отвлекать, дорогая… звони, если что надо будет сказать, или просто поговорить.
— Конечно, спасибо вам.
Надежда убрала мобильный и начала мыть плиту.
В голове было много задач и раздумий. Олег… что за срочные дела у него в такое время? Он не говорил, что задержится на работе.
Она решила ему позвонить и узнать, ждать ли его к ужину.
— Алло? — он снял трубку не сразу.
— Это я, привет. Ты где?
— Мать отвез к врачу. Она, как обычно, обо всем забыла и попросила меня ей помочь.
— А… значит, уже едешь домой?
— Нет, говорю же, что мать повез. Еще надо обратно ее отвезти. У нее ноги больные, ты же знаешь. Я не могу ее одну оставить.
— Значит, ты с матерью? — напряглась Надя.
— Ну да… а что в этом странного?
— Ничего. Привези ее к нам, после приема, — сказала она. Олег не ответил, он что-то пробормотал и сбросил вызов.
Надежда не знала, что думать, но решила обсудить это не по телефону. Она знала, что у людей в пожилом возрасте развивается определенное заболевание, когда они путают имена, даты и даже события. Если у свекрови начиналась такое, то нужно было бить тревогу и лечиться, пока не стало поздно. А если муж ей врал, и свекровь была права, сказав, что он уехал по делам… тогда впереди маячили серьезные проблемы.
Надя не была ревнивой. Она старалась доверять мужу, не задавала лишних вопросов, закрывала глаза на некоторые странности и не обратила внимание на то, что недавно он пришел домой, принеся с собой аромат женских духов.
«Наверное, показалось», — подумала она и, постирав его рубашку, решила присмотреться. У Нади не было времени и настроения на скандалы. Ее жизнь, начавшая налаживаться после смерти бабушки, внезапно снова закружила вихрем. Она не знала, за что хвататься и как правильно поступить. Выкладываясь на работе, домой она приходила уставшей и на ссоры с мужем сил просто не оставалось.
Но в тот вечер Надежде нужны были объяснения.
Ужин уже был готов, и она села за стол. Есть хотелось, а муж все не ехал, и тогда она решила снова ему позвонить.
— Да?
— Ты все еще в медицинском центре?
— Нет… у меня колесо спустило.
— Ясно. И когда ты приедешь?
— Как получится.
Надежда сняла фартук и села за стол. Ее настроение окончательно испортилось. Аппетит пропал и она, прожевав кусок индейки, пошла спать.
Во сколько пришел Олег, она не знала. Спала.
Утром поведение мужа показалось ей странным. Он выглядел виноватым и не смотрел ей в глаза, постоянно отводя взгляд. Как воришка, попавшийся с поличным.
Времени на долгие допросы у Нади не было. Она спешила на работу, а потому решила прямо сказать мужу о наболевшем.
— Надо поговорить, Олег.
Тот встрепенулся, покраснел. А потом набирался смелости и взглянул в глаза жене. И Надя даже замолчала. Она отчетливо увидела в глазах Олега жалость. И это было так неприятно, что говорить расхотелось.
— Хотя… нет. Я уже опаздываю. Не время для таких бесед сейчас, — выдавила она, отворачиваясь.
И вдруг Олег подошел к ней и, взяв за плечо, настойчиво повернул обратно.
— Надь, я все знаю. И готов к разговору. Сразу скажу, мне очень жаль, что все так получается.
— Да?! — Надежда подняла брови.
— Ничего не говори, выслушай, — он сжал ее руку. — Я понимаю, что это может показаться с моей стороны подло, но поверь, я действую так лишь потому, что желаю тебе добра и хочу сохранить дружеские отношения.
— Дружеские?! — Надежда даже присела. К счастью, за ее спиной оказался диван.
— Ну да. Ты же понимаешь, что я не вынесу нового испытания. И вообще, тебе как женщине, должно быть, горько осознавать то, что я буду видеть тебя такой…
— Какой?
— Немощной. Больной. Я хочу, чтобы в моих воспоминаниях о тебе, ты осталась красивой. Уж лучше я уйду сейчас, чем, не выдержав тяжести судьбы, оставлю тебя на смертном одре.
Надежда раскрыла рот от слов мужа.
— Значит, ты намекаешь на развод?
— Ну… да. Не хочу быть вдовцом. Извини, что прямо говорю это тебе. Но мы ведь близкие люди и должны друг друга понять, — Олег посмотрел на жену с еще большей жалостью.
— Не рановато ли ты меня провожаешь на тот свет?
— Я, конечно, хочу верить в лучшее, но ведь твоя бабушка… она… — Олег замолчал, потому что Надя вспомнила то, через что они прошли и на глазах появились слезы. — Не плачь, Надь. Я решил, что квартиру тебе оставлю, вот прямо сейчас пойдем, перепишу на тебя. И машину… и что хочешь еще. Чтобы тебе было комфортно дожить. То есть, конечно, не дожить, а жить, — запутался Олег. Он краснел, бледнел, подбирал слова и нес чепуху, пока Надя не подняла руку, останавливая его.
— Довольно. Я поняла. Только один вопрос: у тебя есть кто-то?
Олег замялся.
— Ответь. Я дам развод, не переживай.
— Да. У меня есть женщина. Мы планируем детей.
— Супер. При живой жене…
— Ну ты ведь смертельно больна. Значит, у нас с тобой точно не будет потомства.
— «Потомства» у нас точно не будет, — пробормотала Надежда. Она не знала, как реагировать на новости. В голове наступил полный сумбур.
— Я пойду… соберу вещи, — тихо сказал Олег. — И запишусь в МФЦ, чтобы скорее переписать имущество на тебя. Нам с Лидой пока и так хорошо, мы временно поживем на съемной… пока ты… ну это…— он сделал паузу. — Только прошу, напиши завещание, чтобы столько добра не пропадало. И матери моей не говори, что я ушел, пожалуйста. У нее сердце слабое, не вынесет. Уж лучше пока пусть думает, что у нас все хорошо.
Надежда закрыла лицо руками. Ей стало так жаль себя, что не передать словами. Олег же воспринял ее слезы как слабость и поспешил успокоить.
— Не волнуйся, Надь. Никто не застрахован от этого… может, все еще обойдется. Но завещание, все-таки напиши, — добавил он и ушел.
Надя в тот день на работу опоздала. Но проплакав вдоволь, она взяла себя в руки и отправилась по делам.
Спустя полтора года.
— Надежда Ивановна, к вам посетитель, — сказал секретарь.
— Кто? Разве у меня назначено?
— Говорит, что муж.
— Дима? Но он только ушел… — удивилась она.
— Нет, Олег, вроде бы.
— Бывший муж, — поправила Надежда. Видеть супруга ей не хотелось. Она подозревала, зачем он пришел. Сначала Надя хотела выставить его, но Олег был настойчив и пришлось его принять.
— Как здоровье? — спросил он, глядя на бывшую жену в упор. Он не находил ни единого проявления страшной болезни. Наоборот, Надя выглядела лучше, чем раньше. Румяная, с новой стрижкой и блеском в глазах. Разве что немного поправилась.
— Все хорошо, спасибо. Только токсикоз малость мешает работать, — она встала из-за стола и продемонстрировала Олегу животик.
— Это что? — ахнул он.
— Четыре месяца счастья.
— Но как?! Ты же больна…
— Да с чего ты взял эту глупость?! Беременность не болезнь!
— Мать видела заключение врача, она сказала мне тогда… в тот день… неужели она ошиблась?! Не может быть?!
— Если моя бабушка умерла, это не означает, что весь наш род болен! — не выдержала Надя. — Этот диагноз, на бумагах, принадлежал одной моей знакомой, точнее, родственнице моего нового мужа, Дмитрия. Мы с ним были знакомы давно, и он попросил меня обратиться к нашему врачу, который вел бабушку. Доктор теперь не принимает, только своих берет, по знакомству. Ну я и пообещала помочь, взяла анализы, анамнез… твоя мать, вероятно, читала бумаги без очков и «немного додумала». А ты не стал перепроверять, у «страха» глаза велики, верно?
— Значит, мы развелись зря?
— Вовсе нет! Для тебя это отличный урок на будущее: не надо лазать по чужим вещам, а для меня это был отличный шанс изменить жизнь к лучшему. Я счастлива, Олег. Совершенно точно заявляю, что благодарна тебе за то, что снял мои розовые очки, растоптал их и закопал на кладбище, куда планировал меня прописать. Я — живее всех живых.
— Тогда верни квартиру. Нам с Лидой негде жить.
— Это невозможно. Мы продали ее на днях. Решили купить дом. В гости не зову, прости. А теперь, уходи. Мне надо работать.
Надя указала на дверь. Олег что-то пробормотал, стукнул кулаком по столу и ушел.
— Кстати, подруга вылечилась. Спасибо врачу, — бросила ему в спину Надя. Но Олег был слишком зол, чтобы слушать ее. Он винил себя, свою мать и обстоятельства за то, что так глупо потерял все: квартиру, машину и женщину, которая его любила и была идеальной. С Лидой все было не так… а теперь уж точно, когда она узнает, что Надя жива и здорова, и не собирается возвращать квартиру законному владельцу. Марья Кирилловна с сыном теперь тоже общалась сквозь зубы, не могла ему простить то, как он поступил с Надеждой.
«Вот до чего довела моя доброта… не надо было оставлять ей имущество,» — подумал он, проклиная все вокруг. Он сделал выводы, да вот только не те, что стоило сделать.
Автор: Стелла Кьярри