Как всегда, Евдокия Платоновна проснулась задолго до рассвета, и больше уснуть не смогла — всё ворочалась с боку на бок, вздыхала. Когда первые утренние лучи зазолотились на потолке, крякнула с облегчением и, вдев старые свои ноги в резиновые галоши, отправилась к курятник.
Все курочки были умницы, исправно снеслись, а вот Белобочка опять поленилась.
— Что ж ты не несешься, глупая? — спросила Евдокия Платоновна, с укоризной глядя на курицу. — Через раз работу делаешь… Этак и в суп угодить недолго!
Ленивая Белобочка сонно молчала, будто знала, что у хозяйки рука на нее не подымется. Евдокия Платоновна покачала головой и вышла, заперев дверь курятника на щеколду. Приложила ладонь к груди — что-то сердце не на месте, никак снова магнитная буря?
Хотя дел было, как всегда, невпроворот, старушка, не заходя в избу, прошла к низенькому щелястому забору. С этой позиции в обе стороны была видна улица — и пыльная дорога, и невысокие дома, утопающие в зелени, и разноцветные, вразнобой, ограды.
— Доброе утречко!
Евдокия Платоновна вздрогнула и повернула голову — вдоль забора к ней шагал Паньков, местный страж порядка. Кому он был Михаил Александрович, а для нее — просто Миша.
— Доброе утро, Мишенька, — ответила Евдокия Платоновна, собрав лицо в приветливые морщинки. — Совсем рано, а ты уже на ногах. Или не спится?
— Кому ж вас всех охранять-то, — засмеялся Паньков, обведя рукой округу, — если я спать буду до обеда?
— А у нас отродясь ничего такого не случалось, слава богу! Чего ж не выспаться?
— Так потому и не случалось, — объяснил Паньков, — что я всегда бдю! Бжу… В общем, власть не дремлет, тетя Евдокия! Митька-то давно не появлялся?
Отродясь ничего такого не случалось,..
Дмитрий, внук Евдокии Платоновны, был одноклассником и старым школьным товарищем Панькова.
— Всё некогда ему, — вздохнула старушка. — Занятой человек, инженер! Никак время не найдет.
— Хотя бы звонит иногда?
— На той неделе было, — нахмурилась старушка. — Лучше бы совсем не звонил!
— А что так? — выпучил глаза Паньков.
— Никак с техникой проклятой справиться не могу, — пожаловалась Евдокия Платоновна. — Пока кнопку правильную нажму, пока то да се, а он уже прощается. Бежать ему надо. Разве ж это разговор?
— Ничего не поделаешь, в такое время живем, — улыбнулся Паньков. — Век космических скоростей!
— Да вот тоже! Всё космос этот ваш…
Космос этот ваш…
— Ну, я пойду, — Паньков коснулся пальцами форменной кепки. — Здравия желаю!
Простояв с пол часа у забора, Евдокия Платоновна принялась за домашние дела, и за бытовой мелочью все тревоги отошли на задний план. Старушка даже огорчилась, заметив вдруг, что день клонится к вечеру. Она собралась было вздремнуть немного, но какая-то неведомая сила снова потянула ее к забору.
На улице было пустынно, только маленький вихрь крутился посреди дороги, поднимая пыль.
— Да чего я тут забыла! — вдруг рассердилась она на саму себя и медленно пошла к дому. Тут что-то зашипело, лязгнуло за ее спиной, а потом знакомый звонкий голос воскликнул:
— Внука вызывали?
— Господи! — всплеснула руками старушка. — Митенька!
Однако Евдокия Платоновна тут же взяла себя в руки.
— Ну, здравствуй, Дмитрий, — сказала она серьезно, подходя к калитке. — Ты хоть бы предупредил меня, что ли… Я ведь и не готовила ничего.
— А я сам приготовил!— засмеялся внук, поднимая над забором полиэтиленовые пакеты. — Гляди, бабуль!
— Зря ты это, — проворчала Евдокия Платоновна. — Я ведь и сама могу купить… Да ладно, раз уж привез. Только руки не забудь вымыть! Мало ли какая гадость у вас там летает…
Внук прошел в избу. Старушка остановилась на крыльце, слушая, как Дима ходит по комнатам тяжелыми мужскими шагами, напевая что-то знакомое.
— На дальней станции сойду, — пел внук. — Трава по пояс…
Евдокия Платоновна быстро вытерла глаза краем платка. Оглянулась, не заметил ли кто, и тоже прошла в дом. Митя обернулся на скрип двери. Широкоплечий, высокий, ямочки на щеках. Жаль, соседи не видят!
— Надолго к нам?
— До утра, бабушка! — откликнулся внук.
— Всего-то, — проворчала Евдокия Платоновна, а сама обрадовалась: до самого утра пробудет! — А тебе ничего не надо зашить, погладить?
— Нет, — улыбнулся Дима. — У нас теперь такая одежда, что попробуй ее порви! И не мнется совсем. Технология! Во, пощупай!
Старушка недоверчиво помяла в пальцах край рукава (серебристый рукав куртки был украшен красивым шевроном с изображением ракеты). Покачала головой. «Понятно теперь, — подумала она с горечью, — почему ты до сих пор не женат… Нет теперь, значит, такой необходимости».
Надолго к нам?
— А как у тебя с работой, внук? Справляешься? Начальство довольно?
— Справляюсь, бабушка! — улыбнулся Митя. — Наверное, теперь чаще заглядывать к тебе буду — мы тут станцию связи собираемся монтировать.
— Это у нас в Карповке? — обрадовалась старушка.
— Нет, на другой планете. Да здесь недалеко совсем, бабуль. Хорошее место! Атмосфера земного типа… Может быть, со временем там тоже кто-нибудь поселится. Такая же деревня будет. Сады, поля… Или даже большой город вырастет, а то и не один!
— Сам собой не вырастет, — сказала Евдокия Платоновна. — Это ж сколько труда и времени нужно… Карповку еще мой дед осваивал!
— Теперь быстро делают, — ответил внук с набитым ртом.
— По мне, так лучше нашей Карповки во всей этой вашей галактике места не найти, — сказала сварливо Евдокия Платоновна. Скосила глаза на внука: не станет ли возражать? Но Дмитрий лишь кивнул, соглашаясь.
