— Моя зайка!
Так называли Иришу все – мама, папа, дедушки и бабушки. Она тоже так их называла, каждого. И еще кошку Мурку, трехцветную, пушистую и очень красивую.
Иришка была еще очень мала и толком говорить даже не умела, поэтому все, кто так были дороги ее сердцу, назывались коротко и ясно:
— Мозайка!
— Мозайка! — Целовала Ириша маму перед сном.
— Мозайка! — Встречала она папу с работы.
— Мозайки! — Каждая пара дедушки с бабушкой для нее была одним целым.
— Мозаечка… — Обнимала девочка кошку Мурку.
Обнимала крепко, целовала в лоб и пыталась пригладить усы. А то ведь не красиво, когда у кошка (а она же девочка) усы торчат в разные стороны. Мурка не очень-то и терпела и частенько отвешивала Ирочке тумаки.
Девочка не обижалась и старалась не задушить кошку в объятиях. Ира уже тогда понимала, что своих любимых надо беречь.
А вот няню она не любила, очень уж строгая она с ней была. Не смотрела с улыбкой на баловство и проказы, заставляла игрушки за собой убирать. Поэтому, когда все засобирались на дачу, захватив с собой даже Мурку, Иришка дала волю слезам.
— Не хочу няню, хочу дачу!
— Зайка, мы быстро, вечером уже будем дома. Там все к зиме надо убрать, а ты только мешать будешь. А Мурочка в последний раз воздухом свежим подышит.
Только взрослые ошибались… В этот день, последний раз, воздухом дышали они…
Мурка ни в какую не хотела возвращаться в машину. Убегала, пряталась, как могла – тянула драгоценное время. Но дома оставался ребенок и выбор для взрослых был очевиден.
— Я на днях за кошкой вернулось. Еще не холодно и соседи накормят, предупрежу. — Сказал папа.
Его родители были согласны, родители мамы – тоже. Мама сомневалась и хотела еще подождать, но сдалась под уговорами остальных. И уже через час никого из них не осталось… Шальной водитель сумел их догнать. Не смогла Мурочка потянуть время, как ни старалась.
Иришу забрала к себе тетя, сестра папы. Они много лет не общались, но родная кровь не вода и Ириша стала жить в совсем чужом для нее доме. Она все никак не могла понять: где папа и мама? Где бабушки и дедушки? Где все и где ее кошка Мурка?
Поплакав несколько дней, Ириша замкнулась. Дом был незнакомый, чужой. Чужие женщина и мужчина. Да – добрые, да – ласковые с Иришей. Но они не Мозайки!
Иногда девочка принималась искать… Ходила, заглядывала за каждую дверь, что-то искала в шкафах, под столом и кроватью. Но нет, всегда и везде там было пусто.
Один раз тетя услышала, как Ирочка шепчет:
— Мозайка…
Обрадовалась, ведь Ира уже почти месяц не говорила.
— Ты мозаику хочешь? — Спросила она ее.
Детские глаза мигом наполнились слезами и она яростно замотала своей головой. Нет! Она совсем не этого хочет! Не игрушки сейчас ей нужны! Но что может объяснить ребенок, когда ему чуть больше двух лет.
— Лен, кое-как нашла твой телефон. Вы кошку то будете забирать? — Позвонила однажды Ириной тете соседка по родительской даче.
— Она уже в тень превратилась, почти ничего не ест, лежит на крыльце и всё ждет. И не объяснить ей никак, что за ней уже никто не приедет. Забери ее, Лен. Уже холодно, вы с Ирой одни у Мурки остались.
Мурка приехала в новый дом поздно вечером, Ира уже спала. Кошка обошла всю квартиру и безошибочно нашла единственную, закрытую дверь. Для нее эту дверь открыли…
— Мозайка! — Радостный детский крик зазвенел ранним утром.
Ира плакала, обнимая трехцветную кошку. Получала от нее тумаки и от этого становилась даже счастливей. С этого момента девочка кошку с рук не спускала. Ведь если вернулась одна, то может быть, к ней вернутся и остальные мозайки…
Годы шли, Ира росла. Она уже знала, что случилось с ее родными. Их она не помнила совсем, слишком маленькая тогда была. Только, называя кошку Мозаикой, чувствовала такое тепло, такую любовь – они буквально разрывал сердце на части.
Тетя Лена (которую она называла мамой), ничего не могла объяснить – ведь она с семьей брата никогда не общалась. Она лишь предположила, что из-за окраса Мурку сравнивали с мозаикой.
Но потом у Иры родится сын, которого мама и папа, бабушка с дедушкой будут звать каждый:
— Ты мой зайка…
А он, прижимаясь в к теплому, трехцветному боку Муркиной внучки, которая всегда была рядом с ним, однажды ответит каждому:
— Мозайка!