Елена куталась в теплую шаль и быстрым шагом шла по улице. Она проспала! Впервые за столько лет она проспала! Но зато сшила собственными руками куклу для Танечки, ее воспитанницы, у которой сегодня были именины.
Январь 1945 год
Войдя в детский дом, в котором она служила воспитательницей, она увидела как ватага ребятишек кинулась ей навстречу.
-Еленочка Матвеевна, а мы переживали за вас, думали, что вы заболели. А вы пришли! — наперебой галдели малыши.
-Простите, ребятки, что заставила вас волноваться. Я проспала. Зато.. — Она с улыбкой достала из-за пазухи тряпичную куклу и протянула ее Танюшке.
-Я вчера сшила ее для тебя. Играй на здоровье.
-Спасибо! — В глазах семилетнего ребенка блеснули слезы.
-Еленочка Матвеевна, а у нас новенькая, — деловито доложил двенадцатилетний Илья. — Только она странная какая-то.
-Ладно, разберемся. Теперь идите в детскую, а я сейчас схожу к Майе Васильевне и приду.
Дойдя до кабинета директора детского дома, Елена потянула ручку двери на себя.
— Майя Васильевна, доброе утро.
-Почему опаздываешь? — та нахмурила лоб.
-Простите, больше не повториться. Я для Танечки куклу полночи шила и проспала… Извините меня.
-Балуешь ты их слишком, ой, как зря..
-А кому их еще баловать? Они по злой воле судьбы оказались в стенах нашего детского дома, лишенные родителей, родных, так неужто мне для них теплого слова жаль?
— На всех теплых слов не напасешься. Ты просто еще молода, всего 5 лет работаешь в этом детском доме, но до сих пор не усвоила — прежде всего здесь должна быть дисциплина. В общем так, держи дистанцию и не позволяй воспитанникам садиться тебе на шею.
-Хорошо, — вздохнула Лена. Этот разговор не первый и не последний, своего рода он даже превратился в ритуал. Но чтобы не говорила Майя Васильевна, а она все равно продолжит любить ребят и заботиться о них. В конце концов в этом небольшом детском доме всего 24 ребенка, не так уж и много. А, вроде бы про девочку что-то говорили, значит двадцать пять..
-У нас новенькая, как я слышала?
-Да. Сегодня утром, не успела дверь кабинета открыть, как подъехала машина Ивана Сергеевича, который привез девчонку.
-Откуда она?
-Из Новгорода.
-Почему именно к нам? Странно как-то.
-Благодаря тебе слава о нашем детском доме разлетелась не только по нашей округе, но и по соседним областям. Вот и решено было девочку перевезти сюда, для восстановления душевных сил. Во как! Иван Сергеевич распинался тут, ну язык-то у него подвешен неплохо…
-Что с девочкой?
-Не разговаривает она. Ее нашли в феврале прошлого года в одном из подвалов Ленинграда. Она была истощена, рядом нашли тела женщины и двух детей примерно лет 10-12. Девочка, по всей видимости, единственная, кто выжил. Это для нее уже третий детский дом. Девочка не разговаривает и мы не можем даже имя ее узнать. В первом детском доме ей дали имя Галина, а фамилию Найденова.
-Понятно, — вздохнула Елена.- Можно мне ее увидеть?
-А для чего я тебе сейчас тут все про нее выкладывала? Этого я и хотела. Чтобы я не говорила тебе про дистанцию, я абсолютно права. Но.. Вдруг все же у тебя получиться добиться от нее хоть слова.
Елена вышла из кабинета директора и прошла в детскую.
-Ребят, вы новенькую не видели?
-В спальне она. Еленочка Матвеевна, она такая бука, — пожаловалась одна из воспитанниц. — Ни с кем ни разговаривает, укрылась с головой и все…
-Так.. Ребята, вы пока посидите здесь, а я пойду познакомлюсь с девочкой.
Зайдя в спальню для девочек, Елена огляделась — все постели были заправлены, а новенькой нигде не было.
-Галочка, ты где? — позвала она, тихо ступая по деревянному полу.
Она не отзывалась. Елена подошла к ее кровати и увидела темноволосую девочку лет семи, которая обнимала плюшевого медвежонка. Присев на корточки, она протянула ей руку.
-Давай знакомиться. Меня зовут Елена Матвеевна. А тебя Галей? — Девочка покачала головой в знак отрицания. — Ну если не Галей, то как? Мне нужно знать твое имя. Как к тебе обращаться?
Девочка отвернулась. Елена поняла, что с этим ребенком будет не просто.
-Ну хорошо, раз ты не хочешь назвать мне свое настоящее имя, я буду называть тебя Галей. Так вот, Галочка.. Я не знаю причину по которой ты не разговариваешь, может быть ты от рождения немая, а может быть есть какая-то другая причина, но я хочу тебе все объяснить: в нашем детском доме все детки очень дружны, никто никого не обижает. Да, это уже третье учреждение для тебя и возможно, где-то тебя обижали, но у нас все по-другому. Все ребята помогают друг другу. Сейчас для всех тяжелые времена, но мы вместе, мы все справляемся. Так что у тебя нет никаких оснований прятаться от меня и от других детей под кроватью. Вылезай, я обещаю , что никто тебя здесь не тронет.
Девочка молча вылезла, но продолжала с опаской смотреть на Елену.
-Скажи, ты не хочешь разговаривать, или не можешь?
Девочка просто смотрела ей в глаза, а потом пожала плечами.
-Не можешь, значит. А давай поиграем в игру — я называю буквы и ты дотрагиваешься до меня рукой когда я дохожу до той буквы, которая есть в твоем имени. Давай начнем с первой.
Девочка осторожно кивнула, она боялась доверять этой неизвестной тетке, но когда Елена улыбнулась и провела рукой по ее волосам, как когда-то мамочка так делала, она поняла, что ее бояться не нужно.
Через несколько минут Елена узнала ее настоящее имя — Катя.
Она удивлялась, что никто из педагогов и воспитателей за год так и не смог узнать у девочки ее настоящее имя. Но потом, вздохнув, сделала неутешительные выводы — всем было все равно. Это просто еще одна сирота, коих сотни привозят , и с каждой возиться..
-Пойдем к ребятам? — Катя отрицательно покачала головой. — Хорошо, посиди пока тут, тебе и правда надо привыкнуть. Но мы будем ждать тебя в общей комнате.
Выйдя из спальни, Елена закрыла дверь и облокотилась о стену. Будет тяжело, очень.. Но она приложит максимум усилий чтобы ребенок перестал бояться и научился доверять. К ней и не такие попадали. У каждого ребенка своя сломанная судьба и своя личная душевная травма.
-Ребята, можно минутку тишины? — Елена подняла руку, входя в общую комнату. Детский гул голосов смолк.
-А где новенькая? — поинтересовалась Танечка, сжимая в руках тряпичную куклу.
-Вот о ней я и хотела поговорить. Она не бука, как вы ее называете, не странная, она просто не разговаривает. Я пока не знаю причину, но думаю, что она довольно веская и серьезная. Она поступила к нам как Галина Найденова, но я смогла выяснить что ее зовут Катей, просьба обращаться к ней именно так. И еще, как мне кажется, в том месте, откуда она приехала, ее обижали, потому она не доверяет никому и всех боится. К тому же она пережила блокаду Ленинграда. У меня к вам просьба вести себя с ней максимально дружелюбно. Все вы помните что вы здесь на равных, кто-то так же как и она поступили к нам из других детских домов, у некоторых из вас остались неприятные воспоминания, оттого прошу вас проявить заботу и внимание. Верю, что ее сердечко оттает и она еще будет вам доброй подругой.
-А можно я схожу к ней и покажу свою куклу? — поинтересовалась Танечка.
-И я хочу пойти,- десятилетняя Варя подняла руку.
-Хорошо, девочки, идите вдвоем. Но помните о том, что я вам сказала.
Девочки кивнули и убежали. День пошел своим чередом, в документах Майя Васильевна, пусть и нехотя, но исправила ее имя с Галины на Екатерину, ворча при этом, что надо заполнить кучу бумаг. Но Елена была убедительной.
Елена проследила чтобы Катюша пообедала, а потом, зайдя к девочкам во время тихого часа, она увидела девчушку, спящую спокойным сном. На ее губах даже была заметна едва уловимая улыбка. Елена тоже улыбнулась — значит ей снится хороший сон, значит она все делает правильно..
*****
Прошло полгода
Катюша так и не разговаривала, но ее детское сердечко уже оттаяло. Она подружилась с ребятами, с которыми общалась на уровне жестов. Когда в мае объявили о победе и некоторые детки с надеждой ждали своих отцов или дядьев, которые могли их отыскать и забрать домой, Катя забилась в уголок и тихо плакала. Елена подошла к ней и погладила по голове.
-Ты плачешь, потому что у тебя никого не осталось? — девочка кивнула.
-А папа твой.. Может быть он жив? — Катюша отрицательно покачала головой и закрыла лицо руками.
Лена стала ее утешать, убирая рукой игрушечного мишку, которого Катя носила всегда с собой. Он был уже грязным, потрепанным, но она не позволяла никому до него дотронуться и все привыкли к тому, что игрушка для нее самая важная вещь. Убирая ее в сторону, Лена увидела прореху.
-Надо зашить, а то нитки по швам разойдутся. Слушай, а может быть мы его полечим? Я распорю нитки, мы набьем твоего мишку новой ватой и аккуратно залатаем игрушку. Он будет у тебя как новый. Пошли со мной.
Но комната, где девочки проходили обучение домоводству, была закрыта на ключ — там красили стены.
— Ой, как же я забыла, что у нас там ремонт. А давай я возьму твоего медведя к себе домой, а завтра принесу его обратно. — Но Катя отрицательно покачала головой.
Елена на минуту задумалась, а затем, оставив девочку в коридоре, прошла кабинет директора.
— Майя Васильевна, у меня к вам будет огромная просьба.
-Что такое? Опять нужно просить чтобы нам новые вещи для ребят прислали? Бесполезно, сказали, что не раньше осени.
-Нет. Просьба не стандартная.. Разрешите взять Катюшу к себе домой на ночь.
-Товарищ Соколова, ты что выдумала? — Директриса стукнула кулаком по столу, а потом, поправив очки, сурово добавила: — Исключено! Ты не подумала о том, что другие дети будут ей завидовать?
-Можно будет сказать, что мы ее в очередной раз повезли к врачам, ни у кого не возникнет вопросов.
-Но зачем тебе это надо, Лена? — устало вздохнула Майя Васильевна. — Сиротку пожалела? Ну тогда ты не в том месте работаешь — здесь всегда будут сироты и жалости на всех не хватит. И всех не приютишь.
-Я не знаю почему, но мне хочется ей помочь, всем сердцем. Ничего же страшного не будет, если она одну ночь переночует у меня.
-Завтра профессор из Москвы приезжает в наш город, Иван Сергеевич вызвал его для своей дочери, хвастался, вот я и уговорила его чтобы он похлопотал за Катю, пусть ее столичный специалист посмотрит. Так что сегодня забрать ее не получится, завтра с утра Михалыч повезет ее в районную.
— А если я сама ее отведу к врачу? Вы только сопроводительные документы мне дайте.
-До чего же ты настырная, — покачала головой Майя Васильевна. — Ладно, но только под твою ответственность. — Протягивая картонную папку воспитательнице, директор спросила напоследок: — Как муж твой, слышно о нем что-то?
-А как же! Написал, что в июле должен быть дома, едва нога срастется.
— Все, иди с глаз моих. Надеюсь, когда Виктор Сергеевич вернется домой, он вразумит тебя, а может быть и свои детишки пойдут, тогда перестанешь мне нервы мотать. Веревки из меня вьешь!
Елена, улыбнувшись, попрощалась и вышла из кабинета. Как бы Майя Васильевна не старалась быть строгой и суровой, но сердце у нее было доброе, о чем Лена прекрасно знала, иначе бы никогда не обратилась к ней с такой просьбой.
Вечером, уходя домой, Елена попрощалась с ребятами и вышла из детского дома с Катюшей за руку. Детям объяснили, что Катю на ночь положат в больницу, что приехал новый врач и он ее осмотрит. Никого это не удивило.
Катя осматривалась в квартире. Подойдя к стенке, на полке которой стояла фотография ее мужа Виктора, она вопросительно на нее указала.
-Этой мой муж, он скоро должен вернуться, сейчас он в госпитале под Прагой, у него сломана нога. Как заживет, он тут же приедет.
Катя улыбнулась и, посмотрев на Лену, сложила руки на животе и покачала их, тем самым будто спрашивая о ребенке.
-Дети? Нет, у нас нет детей. Мы поженились в апреле сорок первого, а в сентябре его призвали. Я вас обязательно познакомлю с ним, он очень хороший человек, герой. А сейчас попьем чай и займемся твоим медведем.
Позже, сев за стол, она взялась за ножницы и с удивлением увидела, что медведя уже зашивали, так как на животе нитки были другими. Аккуратно распоров шов, она вытащила вату, которая набрала в себя много пыли и оглушительно чихнула.
— Ой, не помешало бы его постирать. Давай так и сделаем? Он быстро высохнет, жара такая стоит. Давай всю вату вытащим и в тазу его простирнем.
Взяв «похудевшего медведя», она набрала в таз горячей воды и с помощью хозяйственного мыла отстирала пыльную и замусоленную игрушку. Повесив его на балконе, она хотела собрать всю вату в мусорное ведро, как вдруг увидела что среди серых комков что-то есть. Аккуратно, кончиками пальцев она потянулась за край и вытащила свернутый в трубочку кусочек бумаги.
Развернув его, она прочитала: «с. Вишенки, Ярневский Борис Михалович, Ярневская Аделаида Борисовна»
— Ты знаешь, кто это? — спросила Лена девочку, та отрицательно покачала головой. — А записку мама вложила?
Та пожала плечами. Лена поняла, что от нее она ничего не добьется. Интересно, кто такой Ярневский Борис Михайловича? Может быть родственник девочки, а мать, предчувствуя свой конец, решила оставить дочери хоть один шанс найти впоследствии родственников. Вишенки, Вишенки.. Где это село?
На следующий день рано утром она вместе с Леной отправилась в районную больницу, где их ждал профессор Андрей Семенович.
-Так-с… — многозначительно произнес он, глядя на девочку. — Вы можете выйти и оставить меня с ней?
Лена вышла и стала ждать в коридоре. Прошло уже больше часа, а из кабинета никто не выходил. Наконец дверь открылась и профессор вышел один, закрыв за собой дверь.
-Что-то удалось узнать? Что с ней? Мы полгода ее по врачам водим, а толку нет.
-Я не могу сейчас поставить точный диагноз на основании одного осмотра, но смею предположить, что молчание девочки вызвано перенесенным душевным волнением. Попросту сказать — эта психологическая травма.
-И что делать?
-Здесь я не смогу за ней наблюдать, а в Москву ее вряд ли кто повезет, да и пациентов там у меня масса, среди которых есть и такие же молчуны. Ждите…Ребенку нужно создать благоприятную обстановку, хотя я наслышан о вашем детском доме и смею предположить, что вы стараетесь. А желательно, чтобы она увидела кого-то из близких, возможно, ей это поможет.
-А если близких нет? — спросила Лена, а профессор развел руками и, зайдя в кабинет, позвал Катю:
— Вы с Еленой Матвеевной можете идти. Держи конфетку. — Он протянул ей карамель и погладил по голове. Улыбнувшись, девочка взяла чистого медведя в руки и вышла к своей воспитательнице.
Оставив девочку в общей комнате, Елена стала искать карту. Наконец нужная отыскалась. Через час она нашла село под названием Вишенки — оно находилось в соседней области, примерно в трехстах километров от их небольшого городка.
****
-Я даже слышать ничего не хочу об этом!- Заявила Майя Васильевна. — Товарищ Соколова, я на многое закрывала глаза, но это уже слишком!
-Но почему? А вдруг там и правда живет родня девочки? Вдруг они смогут ее забрать? Там, в своей семье, она может заговорить.
-Но почему именно ехать туда? Напиши им письмо, коли ты такая сердобольная, пусть сами приезжают.- Майя Васильевна была рассержена.
— Я написала, — покаялась Елена. — Сразу же, как нашла на карте это село. Но вот уже две недели ни от кого нет ответа.
-Жди еще. И это.. Лена, ступай-ка ты домой. Вроде твой муж должен сегодня приехать? Вот и встречай своего героя.
Лена ушла домой, попрощавшись с ребятишками. Ее сердце стучало в волнении. Еще совсем немного и она увидит своего любимого мужа Витеньку, своего героя, отважного вoинa.
Часы и минуты тянулись в томительном ожидании, ей казалось, что даже те четыре года промелькнули быстрее, чем эти несколько часов до его приезда. И наконец она увидела его в окно — он выходил из машины, которая тут же скрылась за поворотом. С радостным криком она бросилась из квартиры и быстрым шагом сбежала по лестнице.
— Тише, тише, не сверни себе шею. — рассмеялся Витя, раскидывая руки и принимая в объятия свою любимую жену. Она плакала и эти слезы были от счастья. Наконец-то закончилась разлука и они снова вместе.
Ранним утром, собираясь на работу, Лена не могла оторваться от мужа.
— С нетерпением буду ждать вечера, — прошептала она.
-И я. Ты иди на работу, а мне надо в военный комиссариат зайти и отметиться, а позже я, может быть, сам зайду в детский дом, поздороваюсь с Майей Васильевной.
-Очень хорошо…
А вечером, сидя за столом, Витя смотрел на Лену и пытливо расспрашивал:
-Когда я был у тебя на работе, возле тебя крутилась одна девочка, которая будто бы следила за каждым твоим шагом. Я видел как другие дети разговаривают меж собой, играют, а та будто в сторонке ото всех.
-Это Катюша,- вздохнула Лена. — на самом деле она не любитель подвижных игр, этот ребенок замкнут в себе, хотя иногда у нее появляется настроение и она присоединяется к детским играм. Она не разговаривает и причина в этом, скорее всего, какая-то душевная травма. Ее нашли в подвале одного из домов после снятия блокады..
Лена рассказала ему о девочке, о том, что она написала ее возможным родственникам письмо в те Вишенки, но они не ответили.
-Я хотела сама поехать туда с Катюшей, но меня не отпускает Майя Васильевна.
-И правильно. Случись что с тобой или с ребенком, с нее спрос будет. Слушай, а давай я сам съезжу в эти Вишенки, пообщаюсь с людом местным, может и правда ее родных там найду.
-Ты правда поможешь? — улыбнулась Лена.
-Ну, а как иначе. Ты же упертая, все равно своего добьешься. И я люблю тебя именно за это — ты все доводишь до конца.
Через три дня Витя уехал в Вишенки. Лена ничего не говорила Катюше, чтобы не давать ей ложную надежду. Пусть сначала Витя вернется.
Он приехал на следующий день, с ним прибыла женщина лет тридцати, а может и больше, сразу не поймешь. Бедно одета, худощавого телосложения. Несмотря на то, что ее волосы были убраны под косынку, а лицо выглядело слишком усталым, она все равно была довольно красива. И у нее было большое сходство с Катюшей, что Лена отметила сразу.
-Здравствуйте, — поприветствовала она женщину. Та поздоровалась, но в ее голосе она слышала раздражение. — Я провожу вас в кабинет директора.
Женщина прошла вперед по коридору, а Витя остановил Лену и шепнул ей на ухо:
-Тетка — та еще змея. Ехать не хотела, но я был убедителен. Не думаю, что девочку она заберет.
Лена догнала женщину и вместе с ней вошла в кабинет директора.
-Это Майя Васильевна. А вы, как я понимаю, Аделаида Борисовна?
-Все верно. Виктор настоял на том, чтобы я приехала сюда, но совершенно не понимаю, чем я могу быть вам полезна.
-Мы нашли записку в игрушке, которая была у Катеньки. Я написала вам письмо, но оно не дошло, наверное, до вас.
-Дошло, — вздохнула Аделаида. — Но ответ я писать не стала, и не думала, что вы за нами кого-то пошлете.
-Я немного не понимаю вас. Кем вам приходится Катя?
-Родственницей.
— Я хочу чтобы вы ее увидели. — Лена открыла дверь, Витя к тому времени уже послал ребят за девочкой и она ждала у кабинета директора. Едва Катя вошла, как тут же ее стал бить озноб. Она закричала от ужаса:
-Мама! Мама! Нет, нет!
Лена и Майя Васильевна в недоумении уставились друг на друга. Катя заговорила, но в то же время испытала нервный стресс.
Девочка билась в истерике, да так, что пришлось бежать за врачом. Едва ее увели, как Лена обратилась к Аделаиде.
-Объясните?
-Мы с ее мамой сестры-близнецы, — вздохнула она. — Фрида, так ее звали, уехала из Вишенок совсем девчонкой, практически сбежала, бросив своих родных. Отец не простил побег дочери, а я тем более — после ее побега наша мать умерла, сердце у нее не выдержало. Мы евреи, у нас свои порядки и традиции. А тут она не только сбежала, но и замуж за русского выскочила. Я считала, и до сих пор считаю ее виновной в ее смерти. Она писала письма редко, а мы на них не отвечали. Знали, что она каким-то образом оказалась в Ленинграде вместе с мужем.. У нее было двое мальчиков и дочь. Кстати, почему речь идет именно о девочках? А где мальчики и что с Фридой?
— Катю нашли среди тел ее матери и братьев. Их нет в живых..
Аделаида тяжело вздохнула и произнесла:
— Что же, пусть земля пухом будет.
-Аделаида, я прошу вас.. Вы как единственная родственница должны забрать девочку. Да, в нашем детском доме ее не обижают, но когда человек живет среди близких и родных, то это совсем другое воспитание. Она не разговаривала больше года, но как вы появились, она произнесла первое слово, которое мы от нее услышали. Видимо, так сказалось потрясение. Если вы с сестрой близнецы, то она увидела ее в вас.
-Вы с ума сошли? — возмутилась Аделаида.- Зачем мне лишний рот? Отец на мне, шестеро детей, а еще и сиротку забрать? Да я ее знать не знаю. Нет, пусть на шее у государства сидит, мне и так ртов голодных хватает. Это вы у себя в городе жируете, а деревня от голода загибается.
Она встала и решительным шагом направилась к выходу.
-И правда — змея, — произнесла Лена. — Что значит, мы жируем? Всем сейчас плохо, время такое тяжкое, понимать надо. Тетя родная, называется.
-А я говорила тебе, что это не лучшая затея. Представляешь, если бы ты сама поехала туда с девочкой? — укорила ее директриса.
— Вот теперь я понимаю, какой ошибки избежала. Ну ладно она.. А дедушка.. Отец Фриды и Аделаиды? Борис Михайлович, вроде.. Неужели и он от внучки отказывается?
— Ты видишь, какая она? — Майя Васильевна покачала головой. — Вряд ли что старик там решает. Да и если бы забрал, так она девку со свету бы сжила. Ладно, пойдем посмотрим как там Катюша, прямо боязно за нее.
Она сидела в медпункте, врач Варвара Петровна дала девочке успокоительное.
-Катюша, как ты, милая? — Лена села рядом с ней на кушетку.
Девочка сначала молча смотрела на нее и Лена подумала, что ей показались те крики в кабинете у директора. Но тут Катюша, медленно подбирая слова, едва слышно стала говорить по слогам:
-Это не моя мама. Моя мама умерла, так же как и Гриша, и Саша. Я одна . Я осталась одна…
-Катюша, — Майя Васильевна подошла к ним. — Да, это Аделаида, твоя тетя. Они с мамой близнецы, вот почему ты ее приняла за свою мать. Катюша, ты заговорила и я очень этому рада. Я поняла, что ты многое пережила, но тебе нужно принять еще один факт — ты останешься здесь. Тетя не может тебя забрать, нет у нее такой возможности. Скажи, когда мама зашивала в медведя записку, что она тебе говорила?
-Она говорила мне про то, что здесь мое спасение, внутри медведя.
-Почему ты никому не отдала эту записку?
— Я не могла ничего сказать..
— Скажи Катя, тебе известно что-то о твоем отце?
Девочка покачала головой и Лена поняла, что та ничего не знает, что не удивительно.
***
Прошло три месяца
— Лена, а кто эти дяди? — Катя, которая сидела на улице на лавочке возле Лены, указала рукой на вошедших в калитку двух мужчин. Один пожилой, другой молодой, лет сорока .
— Не знаю. Сейчас спросим. — Лена встала и пошла им навстречу. — Простите, вы к кому?
— Здравствуйте. Где найти директора? — спросил тот, что помоложе.
-Она у себя в кабинете. Вы по какому вопросу?
-По личному. Мне нужно увидеть директора.
Лена подозвала нянечку и попросила ее проводить мужчин к Майе Васильевне.
— Кто они? — спросила Катя.
-Не знаю, не представились. Елена Мат… — тут Катя запнулась и тут же поправилась: — Лена, а когда вы с дядей Витей меня заберете?
-Уже скоро. Мы оформляем документы. Сперва ведь на тебя документы переоформляли, оказывается, ты Ларина Екатерина Дмитриевна, а не какая-то там Найденова Галя,- Лена рассмеялась. — Осталось совсем чуть-чуть, но Майя Васильевна разрешила на эти выходные забрать тебя домой.
-Ой, как здорово! — Катя захлопала в ладоши. — Теперь и у меня будет дом. Но я так скучаю по Танечке, по Павлику, по Сереже и Свете..
-Ты должна радоваться за друзей, за ними отцы и родные приехали. Вот и эти мужчины наверняка тоже кого-то заберут.
-Елена Матвеевна, Катя, вас директор зовет. Услышали они голос нянечки.
Они переглянулись и молча, встав с лавочки, пошли в кабинет директора.
-Майя Васильевна, звали нас?
-Да, разрешите представить вам Ларина Дмитрия Ивановича — это отец Катюши. И Ярневский Борис Михайлович — ее дедушка. А это ваша Катенька.
Лене показалось, что у нее земля уходит из-под ног. Взявшись кончиками пальцев за край стола, она едва сдержала стон.
-Катя, какая ты большая стала. И на маму очень похожа.
-А вы мой папа? — Катя подошла к Дмитрию Ивановичу и, когда тот присел на корточки, дотронулась до его щеки. — А я вас не помню.
-Не удивительно. Когда мы расстались, тебе было всего три года. Я бы тоже тебя не узнал, ты так выросла.
-А как ты меня нашел?
-Когда я вернулся, то обо всем, что случилось, узнал. Долго искал тебя по детским домам, но никто о тебе ничего не знал.
-Она там была под другой фамилией, — пояснила Майя Васильевна. — Девочка больше года не разговаривала, мы только недавно узнали ее фамилию и отчество. Благо, что она это помнила. Дату рождения, только назвать не смогла.
-15 сентября 1937 год. Скоро 8 лет исполнится.
— А как вы нас нашли? — спросила Лена.
-Я вспомнил название села, откуда родом моя ныне покойная супруга, и приехал в Вишенки. Вот там то и выяснилось, что Аделаида знала, где Катя.
-Только мне ничего не сказала, — выступил вперед Борис Михайлович. — Молчала. Знала, и молчала, пока моя внучка здесь, в детском доме страдает. Я даже не знал, что человек от вас приезжал, меня в селе неделю не было.
-Она не страдала, — тихо произнесла Лена. — У нас хороший детский дом, не сравнивайте его с другими. А недавно мы с мужем стали собирать документы на удочерение Кати.
-Но теперь это не требуется, у нее есть родной отец и дедушка. Мы вместе едем домой, мне под Ленинградом квартиру дали…- Заявил Дмитрий Иванович.
Лена вышла из кабинета и, зайдя в кладовку, тихо заплакала. Ну вот и все, он увезет девочку и она больше никогда ее не увидит. Но ведь он отец. Она будет расти вместе с папой и дедушкой. Они ее семья…
Майя Васильевна нашла ее в кладовке и, печально вздыхая, произнесла.
-Иди-ка ты, Леночка, домой. Завтра Катюшу заберут, а пока тебе нужно успокоиться и принять все как есть. Я ведь тебя предупреждала — держи дистанцию. Правила ведь они не дураками писаны..
А на следующий день, проводив Катюшу, Лена стояла у ворот и печально смотрела вслед отъезжающей машине.
-Леночка, мне кажется, нам к врачу надо, — услышала она над ухом тихий и вкрадчивый голос мужа.
-Ты заболел? — она резко повернулась к нему, обеспокоено глядя на мужа.
-Я — нет. И ты, вроде, тоже. Мне просто кажется, что скоро мы станем мамой и папой.
— С чего ты взял? Если ты про то, что было утром, когда меня тошнило, так это все от переживаний.
-Ну я хоть и мужик, но кое-что смыслю и считать умею. Тебе трудно, что ли, к врачу сходить?
-Ну если тебе так будет спокойнее… — пожала она плечами.
Они и правду стали через несколько месяцев родителями. В день, когда Лена вышла из роддома, ей пришла открытка, написанная корявым детским почерком. Это Катя сообщала ей свой новый адрес и писала, что у них с папой и дедушкой все хорошо.
— Я чувствую себя самой счастливой. Хотя мне и не хватает Катюши. — Произнесла Лена.
-Когда-нибудь ты ее увидишь, — пообещал муж.
А через три года вместе с сыном они отправились в Ленинград в гости к Лариным.
С тех пор они часто переписывались и раз в несколько лет виделись. Дмитрий благодарен был Лене за свою дочь и за ее участие в их семье.
Несмотря на то, что она получила такой урок от судьбы, Лена так и не научилась держать дистанцию и знала о проблемах каждого своего воспитанника, будь то ребенок, который жил в детском доме до самого выпуска, или те, которые проживали там всего несколько месяцев — ее любви и доброты хватило на всех.
Позже, родив еще двоих детей, она все равно продолжила свое дело — нести добро и улыбки детям-сиротам. После того как Майя Васильевна вышла на пенсию, по ее рекомендации Лена заняла пост директора, взяв на работу молодых педагогов, не успевших очерстветь сердцем и душой.
Спасибо за то, что прочитали мой рассказ. Прошу простить за допущенные ошибки и несоответствия если они есть)