Каждое лето мы бываем в далёкой алтайской деревушке, в которой родился мой папа. У него вообще интересная судьба получилась, он отслужил в армии и потом поступил в военное училище. Служил в горячих точках и на объектах повышенной опасности, так, довольно быстро он достиг достаточно высоких чинов.
Мне всегда было удивительно и интересно, как обычный деревенский пацан смог сделать такую шикарную военную карьеру. Но да не об этом хотела рассказать.
В родной деревне отца до сих пор ещё живёт его мать, то есть, моя бабушка. Мне очень нравится эта сухая, подвижная старушка, я называю её бабулей и всегда зову ехать жить к нам в город, но бабуля ни за что не соглашается.
— Лучше ты сама ко мне почаще приезжай, — отвечает она на такие приглашения.
Но мы не боимся за бабушку, деревенька здесь хоть и небольшая, но родственников полно, поэтому помогают нашей бабуле и за ней приглядывают.
И вот однажды пошли мы с отцом в тайгу по грибы да по ягоды.
— Знаю я тут одно местечко возле болот, там такая крупная и сладка черника – закачаешься, — сказал отец и повёл меня какими-то своими тропами к этому ягодному местечку.
Не секрет, что медведи таёжные тоже любят покушать сладкую ягоду. Но летом с медведем в лесу не так просто встретиться. Мишка в тёплое время не голодный и не злой, если его не застать врасплох.
А, для того, чтобы не напугать медведя, в лесу его нужно предупреждать о себе: петь, разговаривать, постукивать ложкой о котелок. Мишка сам не захочет встречаться с человеком и переждёт где-нибудь в кустах, пока люди пройдут мимо.
Отец обо всём этом знал, но, когда мы набрели на его заветную полянку с ягодами и стали лопать вкуснейшую и крупнейшую в мире чернику, то на какое-то время затихли. И надо ж было как раз в этот момент на поляне медведю появиться.
На поляне появился медведь.
Мы с отцом почти одновременно увидели косолапого, отец успел шепнуть мне: «Не беги, только не беги, отходи тихо задом». Какое там, отходить, мои ноги намертво вросли в мох то ли от страха, то ли от шока. Медведь был огромен, он увидел нас, встал на задние лапы и обнажил свои клыки.
Отец прикрыл меня собой, и мы стали медленно отступать к лесу.
Не знаю, что бы было дальше и оставил бы нас медведь в живых, только из кустов внезапно выскочила белая собака и начала лаять на медведя.
Сперва мишка от неё отмахивался, а потом встал на четыре лапы и попёр прочь, оставив нас в покое.
— Эх, милая, как же тебя благодарить за спасение, — сказал отец, ласково потрепав собаку за ухом.
Потом он разглядел её получше и говорит:
— Смотри-ка, у неё разные глаза, один – голубой, а другой – карий, разноглазая собака.
Собака встряхнулась и побежала по еле заметной тропинке, несколько раз оглянувшись на нас.
— Пап, она нас зовёт, пошли за ней, — сказала я отцу.
Мы пошли за собакой, она вывела нас на просторную, светлую поляну и вдруг пропала, как будто сквозь землю провалилась. Пока мы её звали и искали, вдруг набрели на небольшой, бревенчатый домик. В лесу уже сгущались сумерки, и отец предложил постучаться.
— Кто там? — дверь домика открылась, на пороге появилась седая женщина.
— Здравствуйте, мы – путники, пустите нас к себе переночевать, а то уже ночь скоро, мы боимся с медведем встретиться, — сказал отец.
— Да, с медведем этим лучше не встречаться, — сказала женщина и впустила нас в дом.
Женщину звали тётя Маша. Она поставила горячий самовар на стол и достала из тёплой печки целый таз пирожков. Мы пили чай с пирожками и рассказывали ей про встречу с медведем на болоте и про белую собаку с разными глазами.
Тётя Маша слушала, улыбалась, глаза её излучали добрый свет. Я присмотрелась и в душе ахнула: один глаз был у тёти Маши голубой, а другой – карий.
