Мишка сидел в нетопленом доме, уже совсем стемнело, но свет он не включал, ему казалось, что в темноте теплее. Он уже давно пришёл из школы, сделал уроки, съел два высохших пряника и последний кусочек хлеба. Мальчик уже несколько раз выходил на крыльцо, выглядывая отца, но того всё не было и не было.
– А вдруг он, как в прошлый раз, упадёт, и не сможет встать, тогда дед Матвеич его поднял, и довел до дома, но дед Матвеич может сегодня и не встретить его.
А на улице мела метель и дома очень холодно стало, Мишка сел у окна и глядел, как в него бьются снежинки, словно хотят ворваться в дом и отчаянно закружиться в своём бешеном танце здесь, в комнате где, уже совсем неуютно.
– Не то, что было раньше, когда в доме была мама, а теперь её нет и никогда не будет, – тоскливо подумал Мишка.
Баба Валя, говорила внуку:
– Хорошо, что она успела тебя в школу собрать и проводить, помни Мишенька, помни всю свою жизнь, как шёл ты с ней первый и последний раз в школу.
И Мишка вспомнил и заплакал навзрыд, хотя и считал, что он уже взрослый и плакать не должен.
– Всё равно меня никто не видит, – смалодушничал он и снова залился слезами.
Но тревога за отца не оставляла мальчика, он оделся и вышел на улицу, где словно волчиха завывала вьюга, а колючий снег слепил глаза. Мишка сразу замёрз, но упрямо шёл вперёд, надеясь, что сразу за калиткой он увидит отца.
Калитка почему-то была открыта настежь. Снег сразу заметал следы мальчика, но он шёл по улице и кричал:
– Папка, папка, ты где?
Но его голос слышал только он сам, по такой погоде все сидели дома, в тепле и пили горячий чай. Мишка даже представил, как у Мухиных все сидят за столом и неторопливо пьют чай. А тётя Вера нажарила пирожков с картошкой, и Колька, его лучший друг и одноклассник, с аппетитом их ест. А они такие вкусные, представлялось мальчику. Мишка любил сидеть на кухне и помогать маме именно тогда, когда мама жарила пирожки. Вспомнив о матери он опять заплакал.
Он шёл по улице, метель мела и мела, он уже с трудом вытягивал ноги снега, к тому же мальчик забыл дома варежки, а руки сразу замерзли. Мишка засунул их карманы куртки, но идти так было неудобно. И вдруг он увидел огромного волка, тот бежал прямо на него. Мальчик закрыл лицо руками и, не удержавшись, упал снег, он сжался и ждал, когда волк его укусит, но он вдруг залаял.
– Собака, – облегченно подумал Мишка и поднял голову.
Собак он не боялся, он их любил и мечтал о том, что у него когда-нибудь тоже будет собака. Он увидел перед собой алабая. Тот дружелюбно смотрел на него, радостно помахивая хвостом. Мишка попробовал встать но у него не получилось, он зацепился ногой за что-то под снегом, и не смог вытащить ногу. Потом он понял, что попал ногой в одну из клумб из шин, которые использовали женщины для посадки цветов, ну и на зиму их никогда не убирали. С трудом повернувшись, Мишка пытался поднять ногу выше, но у него ничего не получалось. Алабай, глядя на мальчика, вероятно понял, что у парня что-то пошло не так, и тогда он убежал.
– Может за хозяином, – с надеждой подумал Миша, но он никогда не видел у себя в селе таких собак и не знал, кто может быть хозяином такой чудесной собаки. Он вдруг перестал вытаскивать ногу и как-то вдруг очень захотел спать.
Очнулся он на руках, его несли.
– Папка, – радостно подумал он, но увидел, что его несет незнакомый дядя.
Алабай бежал впереди, он видел, как собака забежала к ним во двор и побежала к крыльцу. Чужой дядя внес его в дом.
– Где же родители?– подумал он и положил мальчика на диван. Затем включил горелку в печке, которую топили последний раз скорее всего прошлой ночью. Он раздел Мишку, вскипятил воду, нашел чай и сделал чай ему и себе.
– Ты с кем живешь, я у вас даже сахар не нашел.
– С папкой, а мамка у нас умерла, вместе с сестрёнкой. А вы кто?
– Я новый лесник, – сказал он, и пояснил, – вместо Сергея Матвеевича, зовут меня Михаил Григорьевич.
– Я тоже…– он не знал, как лучше сказать, но всё же решился ответить, – Михаил – – Тёзка значит, – он по-хозяйски прошёлся по кухне, заглянул в шкафы, потом в холодильник, – да, отец тебя не балует. Есть хочешь? – неожиданно спросил он.
– Хочу.
– А санки у тебя есть?
– Да, в сенях стоят.
– Астра, – крикнул, он собаке, – пойдем.
Он выключил печку, они оделись и вышли на улицу. Они добирались до дома лесника долго, санки порой застревали, но минут через двадцать они зашли в дом. К ним бросилась молодая женщина:
– Миша, ну что же ты так долго, я беспокоилась,Танечка капризничает, спать не хочет.
– Да вот парню надо было домой, я его отвел, а дома никого. Ты покорми его, он, кажется, целый день не ел.
– А сам-то, сам, как утром позавтракал, так пропал. В лесу по такой погоде делать нечего.
– Да мы с Сергеем Матвеевичем решали с какой стороны после метели обход начинать, он боится, что я не справлюсь, уж больно замело его тропы, а у него на этой случай зарубки оставлены.
– А что за мальчик? – осторожно спросила жена.
– Понимаешь, Маша, не мог я его оставить одного на ночь, дом выстужен, да и как оставить его одного в пустом доме, ему страшно было бы от одних только завываний на улице, да и Астра его испугала.
– Я собак не боюсь, – почти засыпая, возразил Мишка.
– Ой, пойдемте скорее, кормить вас буду, да спать надо укладываться, пора уж.
Согревшись и наевшись до отвала, Миша улегся в теплую постель и, подумав о том, что утром сразу побежит домой, провалился в сон.
Проснулся он поздно, за окном уже было светло. Пахло блинами и чем-то ещё вкусным. И тут он вспомнил, что мамы нет, а пахнет так вкусно в чужом доме, куда его вчера вечером привел новый лесник. Миша увидел за столом маленькую девочку, она, склонив голову на бок, старательно рисовала. Он тихонько встал и быстро оделся. Но девочка услышала и повернулась к нему:
– Здравствуй, гость дорогой, работать пора, а ты всё спишь, –сказала она певуче, – меня Танечкой зовут, а тебя?
– Мне сегодня в школу не идти, вот и я спал долго. А зовут меня Мишей.
– У меня тоже выходной, садик занесло по самую крышу, так папка сказал, пойдём завтракать, мне мама сказала, что меня одну кормить не будет. А раз ты проснулся, то пойдём быстрее.
На кухне было уютно и всё напоминало маму, такое же полотенце с жар-птицей, сахарница, очень похожая на мамину, также гордо, как у мамы, торчал половник из кастрюли с тестом для блинов. Позавтракав, Миша поблагодарил маму Танечки, теперь он знал, что её зовут тётя Маша. А девочка почему-то повторяла:
– Мамочка, дай Кате блинчик , она не наелась, – потом он понял, что она кормит свою куклу.
Вернулся откуда-то дядя Миша, и тоже сел завтракать. Танечка повела Мишку в свою комнату, но тот сопротивлялся:
– Мне домой пора, дом топить и курочек кормить надо. Вдруг папа еще не вернулся.
– Сейчас пойдём, я тебя отведу, – услышал он голос дяди Миши из кухни.
– Я и сам дойду, я уже большой.
– Нет, жди, вместе пойдём.
Они вышли на улицу, дорогу уже расчистили, через 5 минут сопровождавшая их Астра уже подбежала к по-прежнему открытой калитке. Во дворе было не чищено.
– Значит папка не пришёл, – с тревогой подумал Миша, они зашли в дом, там было тепло и горела печка.
Мишка обрадовался, но отца не было. Тут залаяла оставшаяся во дворе Астра. Дядя Миша, как стал называть его мальчик, выглянул в окно: испуганная женщина остановилась посреди двора и кричала:
– Помогите.
– Да идите, идите, она не тронет, – сказал он и пошёл ей навстречу.
– Вы кто, что вы делаете в чужом доме. А вы кто?
– Я соседка иду печку глянуть, как бы пожар не устроить, она с раннего утра горит, я увидела, что калитка настежь, пришла, а дома никого и холодно, вот и зажгла. Да и мальца искать надо.
– Миша уже дома, он у меня ночевал. А я новый лесник.
– А этот так и не вернулся? – спросила она Мишу.
– Нет кроме нас никого нет, зайдите расскажите, почему мальчик второй день один, почему его кроме вас никто не ищет? – ответил ей новый лесник.
В это время вышел Миша:
– Здравствуйте, тетя Вера!
– Здравствуй, Миша, слава Богу, нашёлся.
– Я сейчас вернусь, пойду кур кормить. И он хотел пройти по снегу курятнику, но не смог тогда он взял лопату и начал чистить снег. Михаил отобрал у него лопату и, быстро раскидав снег, освободил ему путь к курятнику. Миша прошёл внутрь и насыпал курам корм.
– Миша, пойдем к нам завтракать.
–Он у нас поел. А я посижу и подожду отца, должен же он прийти, хочу с ним по-мужски поговорить.
– Пьет он, сильно пьёт, как после смерти жены запил, так и не просыхает. А до этого золотой мужик был, – объясняла соседка, жалостливо глядя на мальчика, – Ну тогда я пошла.
– Миша, у вас продукты-то есть?
– Раньше, когда мамка жива была, были, а сейчас ничего нет. Я в школе ем, а по выходных меня тётя Вера кормит. Но скоро и кур кормить будет нечем, не знаю, что тогда с ними делать, – сказал он печально.
У Михаила нарастал гнев против взрослого здорового мужика, который решил одним махом угробить не только свою жизнь, но и жизнь своего сына. Вдруг Астра, лежащая в сенях, зарычала, он выглянул во двор и увидел, как к дому идёт чуть живенький горе-папаша.
– Ну-ну, тебя тут встретят! – он знал, что Астра его не тронет, а вот напугает в тёмных сенях на славу.
Так оно и произошло. Открыв дверь, мужчина зашел, и тут же ему на плечи легли лапы Астры. Он заорал благим матом и пытался выйти, но не удержался на ногах и упал, больно ударившись головой о стоявший в сенях детский стульчик. Астра рычала стоя над ним, давно известно, что пьяных собаки не любят. Михаил открыл дверь и позвал собаку, она послушно пошла за ним, а следом, на карачках полз отец мальчика. Мише было так стыдно за отца, что он в который раз за эти два дня заплакал.
***
Он заполз в комнату и попытался подняться, но был настолько пьян, что мог только прислониться к стенке и бессмысленно глядеть на непонятных гостей. Михаил понял, что сейчас с ним разговаривать бестолку.
– Ну что, Миша, давай-ка опять к нам.
– Нет, дядя Миша, я дома останусь, только покажите, как горелку зажечь, мне раньше не разрешали к ней подходить. А теперь я уже взрослый.
Михаил выключил печку и снова зажёг газовую горелку:
– Попробуешь?
– Да, – сказал мальчик и стал зажигать горелку, –.у меня всё получилось, обрадованный мальчик повторил все еще раз, и пока выключил печку, так как с той поры, как приходила соседка, чтобы включить отопление, в доме восстановилась обычная температура.
– Теперь я протоплю вечером сам и спокойно буду спать в тепле, – горделиво подумал Мишка.
– А кушать что будешь? Может всё же пойдём?
– Нет, если мне будет совсем плохо, то я сам приду, можно?
– Конечно, мы всегда будем рады. Но к вечеру я приду всё равно, надеюсь, что он к этому времени проспится, и я с ним поговорю. Заодно и ужин тебе принесу.
Михаил шёл домой и думал правильно ли он сделал, может быть стоило мальчика силой увести из дома, вдруг случится беда, ведь пьяный человек непредсказуем, но что-то подсказывало ему, что с Мишей так нельзя поступить, он сейчас, после смерти матери, слишком раним, он боится и отца потерять.
– Я видел, что ему было стыдно за отца, такого безвольного, грязного, вызывающего отвращение. Но он видел его другим, ведь говорит же соседка, что хороший человек был. А Мишка не хочет принимать его таким, каким он стал сейчас, и он надеется, что это временно, что всё вернется на круги своя, что снова будет прежний папка, ведь он ни разу не сказал отец, а только так, по-домашнему, папка, значит любит его, любит и верит в него, несмотря ни на что. Эх ты, мужик, куда же ты покатился, не в ту сторону, не в ту,– думал Михаил по дороге домой.
Мишка тем временем убрался дома, нашел в дальнем углу стола макароны и сварил их, нашел и ковшик с дырочками в котором их надо промывать, он знал, что мама всегда так делала. Но у мамки макароны были вкусными, а у него не очень, он же не знал что их надо было варить в соленой воде, а потом ещё и масло добавить. Но мальчик все равно их съел, да ещё и отцу оставил. А потом мальчик решил проверить все ли он собрал к школе.
– Завтра понедельник, – он взглянул на висевшее над столом расписание уроков, заглянул в ранец, – все правильно.
Теперь можно и почитать ту книгу, которую он в пятницу взял в библиотеке. Мама давно научила его читать, он с самого начала не читал по слогам, а сразу словом. Ну а сейчас, в третьей четверти, он в классе читал быстрее и лучше всех. Мишка взял в руки книгу, ему её дала сама библиотекарша Зоя Григорьевна, она его и научила запоминать автора книги, объяснив, что писателей наших знает весь мир.
– И стыдно тебе будет, Миша, если ты, гражданин своей родины, не будешь знать, кто написал рассказ “Филиппок”.
Он вслух прочитал:
– Лев Николаевич Толстой. Рассказы для детей.
Сначала он читал вслух, поглядывая на часы, чтобы проверить быстро ли у него получается, но чтение так захватило его, что он продолжил читать про себя. За окном стало темнеть, он отложил книгу, оделся и вышел во двор, закрыл курятник, как это всегда зимой делала мама, она заботливо говорила, что так курочкам теплее будет. Он шел по двору и вспоминал Астру:
– Вот бы сейчас с ней побегать, с собакой интереснее, одному скучно.
Он взял лопату, почистил снег у калитки и вымел веником все углы, чтобы калитка закрывалась. Но закрыть не успел, прибежавшая Астра уткнулась ему в плечо и завиляла хвостом. Он обнял её за шею, а она, вырвавшись, побежала назад. Из наступившей уже темноты они появились вдвоём с хозяином.
– Ну как ты тут? – спросил Михаил мальчика.
– Хорошо, все, что нужно сделал, вот даже калитка теперь закрывается,– похвалился Мишка, – ну пойдёмте в дом, дядя Миша, что же на морозе стоять.
Они зашли в дом, мальчик завел и Астру:
– Она же тоже член семьи, – рассудил Миша, я ей у порога постелю.
Он нашёл старое ненужное одеяло ещё днём, и сейчас с радостью постелил собаке, она сразу и улеглась.
– Миша я хочу проконтролировать ещё раз, как ты с печкой справишься, ну-ка показывай.
Миша ловко зажег горелку.
– Молодец, а теперь пошли на кухню, я тебе ужин принес. – Михаил увидел как оживился мальчишка,– видно проголодался, подумал он, а, увидев на плите кастрюлю, не удержался и заглянул, там были макароны.
– Я тебе еще бутылку масла принёс, твои макароны можно сделать вкуснее, нужно только обжарить их на масле, но не сейчас, сейчас мы подогреем то, что собрала тётя Маша. Ой знаешь, а здесь ведь всё тёплое, видишь, как она завернула все в полотенце. Ну-ка, бери тарелку.
Миша застеснялся.
– Иди, – толкнул он его к столу.
Мальчик быстро положил на тарелку пюре и две котлеты и взял из пакета кусок хлеба. Он старался не торопиться, но у него не получалось. Дядя Миша поставил чайник, и вскоре они уже вдвоем сидели за столом и пили сладкий чай, дядя Миша с печеньем, Мишка – с большим куском вкусного пирога с яблочной начинкой.
Видно от запаха еды проснулся Николай, он зашёл на кухню заросший щетиной, опухший, от него мерзко несло перегаром.
– Ты кто? – спросил он гостя.
– Твоя совесть, – решил пошутить Михаил.
Николай смешался, но всё же грубо ответил:
– Ты мне в душу не лезь, не твое это дело, что хочу, то и делаю.
Михаил чувствовал, что начинает злиться:
– А ты не забыл, что ты не один? Ты спросил у сына нравится ли ему смотреть на твои хотелки? – и добавил, – Миша, мы тут поговорим немного, а ты иди пока в свою комнату, – и он продолжил:
Я Михаил Григорьевич Деев, новый лесник. Я думаю, что со временем, когда ваши хотелки участятся, Миша согласится сменить и отчество и фамилию, ведь это лучше, чем отправиться в детский дом. Поэтому давайте-ка поговорим о его будущем, ведь оно плавно вытекает из того, как сложится его жизнь в настоящем. Пока она не блещет ни любовью, ни теплом и уютом. И даже сытостью мальчик не может похвастаться. Ведь в доме ни хлеба и ни сахара нет, вернее нет ни-че-го, он сам сварил последние макароны, так как просто не нашел ничего другого.
Николай опустил голову, было видно что ему плохо, но Михаил продолжал:
– Баба Валя – это чья мама?
– Моя, – прошептал он.
– Я постараюсь с ней встретиться, думаю мы найдем общий язык в отношении будущего вашего сына. Я женат, у меня ребёнок, думаю, нам не откажут в усыновлении.
Михаил давил на мужчину в расчёте на то, что тот всё-таки придёт в себя и очнется от пьянки.
– А коль у нас не получится, то, думаю, твои умные и трезвые родственники согласятся взять его себе. Так что же ты скажешь?
– Сына никому не отдам, – произнёс Николай.
– А с тобой никто и разговаривать не будет, заберут и все, ведь его надо кормить, одевать, учить и воспитывать. Поэтому твоего согласия или возражения спрашивать не будут. Если ты не будешь делать то, что я сейчас перечислил, его будут воспитывать чужие люди. У тебя сейчас одна задача – не потерять его любовь и доверие, а ты его уже потихоньку лишаешься, не заметил, он ведь даже к тебе не подошел, когда ты появился на кухне.
Николай с трудом вслушивался в то, что говорил незнакомец. Но то, что Мишку могут отнять, он понял.
– Нет, потерял жену и дочь, а теперь еще и сына, нет, я не выдержу, зачем тогда жить, – думал он.
Михаил понял, что с него хватит:
– Все равно он половины из сказанного так и не осознал, повторю через пару дней.
– Надеюсь на работе ты пока не пьешь?
– Нет, – ответил Николай, а сам подумал, что скоро и на работе это может произойти.
Михаил решил, что на последок стоит его слегка попугать:
– На ужин тебе последние макароны, что сын сварил, а то, что я принес – это завтрак для Миши, и он крикнул,– Астра, домой.
В кухню вальяжно зашла собака, он увидел, как Николай втянул плечи и поджал ноги.
– Ага, испугался! Решай, мужик, решай, что тебе делать дальше, – тревожился за Мишу мужчина, и не знал, что переживал он недаром.
Михаил с собакой направился к выходу, Миша вышел его провожать.
– До свидания, Миша, помни, мы тебе всегда рады помочь.Приходи в любое время.
***
Николай сидел, повесив голову, ему было стыдно и перед сыном, и перед этим наглым, по его мнению, мужиком, а голова у него раскалывалась. Хотелось лечь, укрыться с головой и ни о чём не думать. Но тут зашёл Мишка, он укоризненно смотрел на отца и молчал.
– Лучше бы он кричал на меня, – подумал Николай и сказал, – ты прости меня, сынок, я виноват перед тобой и постараюсь исправиться, – а потом добавил, –ты чего это в доме собак привечаешь.
Этого Миша вынести не смог, и громко сказал:
– Она мне жизнь спасла, пока ты водку пил.
И он пошёл в свою комнату, посчитав, что всё что нужно на сегодня он уже сделал.
Николай опять лёг спать, и спал хорошо, совесть не мучила его. Утром он доел макароны, пожарив их на чужом масле, и опять совесть молчала. Так и ушёл он на работу задолго до того, как встал Миша. Миша до школы успевал переделать все домашние дела и даже почитать на время. День ото дня он читал все быстрее и быстрее. И это Мишку радовало.
На работе последнее время Николай видел, что коллеги избегают его, а начальник даже намекнул, что пора или завязывать с пьянкой или увольняться.
– И чего все на меня давят, как сам захочу, так и брошу.
Денег у него почти не осталось, вечером о купил сахар, чай и пельмени, и все, денег больше не было. Всю неделю он держался, а в пятницу ноги сами понесли его к главному поставщику зелья в селе, который и затянул его в эти сети. Звали его Воробей, да он и был, как воробей: маленький, кругленький, хитрый. Николай сидел у него на крючке, задолжав ему кругленькую сумму. А где её брать он не знал, сегодня был последний срок. Он привычно зашёл в пропахший известным всем алкогольным запахом дом, хозяин его ждал, но не надеялся, что он вернет ему деньги и потому Воробей сразу начал с них:
–Ну что, Коля, как, насчёт долга?
– Да я только часть принёс.
– Ну давай хоть часть.
Трясущимися руками он вытащил деньги из кармана и отдал Воробью, думая о том, что на продукты у него осталось всего 100 рублей.
– А Мишка голодный два дня будет, –но деваться было некуда, – я пошёл, сказал Николай.
– Погоди, – вдруг произнес сидящий рядом с хозяином “дружок” Гена, давай я тебя угощу. И Николай не устоял.
Мишка до темноты ждал отца, но теперь хоть в тепле. Он уже понял, что тот опять придёт пьяный, значит опять два дня голодать. Дома снова не было ни крошки. В десять он решил пойти его встретить. Погода была хорошая, ни ветра, ни снега не было, только он не знал, что за окном было минус 20. Он оделся и направился в ту сторону, где жил Воробей, пройдя немного, он заметил человека на снегу, подойдя ближе он понял, что отец был в невменяемом состоянии, люди, которые его поили знали свое дело, выпускать его из своих алчных рук они не хотели, тем более он и сам был не прочь, не насильно же они вливали в него своё зелье.
Сначала Мишка подумал, что он сможет дотащить отца до дома, поэтому взял его за ноги и попытался. Но тот лежал колодой, и ни на сантиметр не сдвинулся, тогда он попробовал разбудить его, но тот просыпаться не хотел, Мишка уже знал, что если человек засыпает на морозе, то он быстро умирает, а он не хотел, чтобы папка умер. Мальчик попробовал перевернуть его, у него получилось ну после пяти таких переворачивания он устал, а, судя по примятому снегу, они продвинулись всего на пару метров.
Снег все шел и шел, его сапожки наполнились снегом и ноги замерзли, но упорный Мишка продолжал “катить” отца домой руки тоже у него замёрзли но он старался не обращать на это внимания.
– Он не должен умереть, я же его двигаю, вон на сколько мы уже с ним продвинулись, – радовался мальчик.
А в это время в доме Михаила все уже легли спать, только Астра вела себя беспокойно, она вертелась на своей лежанке, поднимала голову и словно к чему-то прислушивалась. Наконец она подошла к Михаилу и тихонько заскулила.
– Ты что, я же с тобой гулял.
Но она не отходила, а пыталась стянуть с него одеяло.
–Мишка, – вдруг подумалось Михаилу, – он быстро встал, оделся, Астра, жалобно поскуливая, ждала его у двери. Он вышел на улицу и сразу почувствовал, что очень холодно. А Астра уже неслась далеко впереди, но, почему-то, не к дому Миши. Он побежал за ней. Издалека он увидел, что собака крутится вокруг какой-то тёмной кучи.
Подбежав, он увидел Николая и Мишу, изо всех сил пытавшегося его перевернуть. Михаил увидел, что тот с трудом стоит на ногах.
– Беги домой, – крикнул он мальчику, а сам взял Николая подмышки и потащил в сторону их дома, он обогнал Мишу, который шел, держась за Астру. Тогда он бросил отца и, взяв мальчишку на руки, побежал с ним к дому.
Уходя мальчик не запер входную дверь, поэтому он через минуту уже раздевал его. Ноги у него были, как ледышки, не лучше было и с руками.
– Заболеет ведь, – с ужасом подумал Михаил.
А мальчик говорил ему:
–Папку, папку затащите, а то он умрёт, он же спит.
Поставив чайник, Михаил выбежал, и вскоре затащил Николая домой. С отвращением раздев его, уложил на диван, прикрыв его лежавшим у порога одеялом, где еще недавно лежала Астра, которая сейчас сидела возле мальчика и облизывала ему лицо.
Чайник вовсю кипел, он глянул на полках, чая не было совсем, а в сахарнице на донышке оставался сахар. Он навел сладкой воды и дал Мише, тот сделал несколько глотков и откинулся на подушку. Его щёки горели, Михаил дотронулся до лба:
– Жар, что делать?
Когда он раздевал Николая, ему показалось, что в куртке была бутылка, он пошарил по карманам:
– О, счастье, – во внутреннем кармане была маленькая бутылочка, он раздел мальчика и начала растирать его.
Он лежал беспомощный, худенький, да теперь ещё и от него исходил не очень приятный запах.
– Противно, – морщил нос Михаил, но Мишка уже ничего не чувствовал, он потерял сознание.
Михаилу стало страшно, он укрыл мальчика и побежала к медсестре Нине Ивановне, она жила неподалёку. Разбудив ее, он попросил побыстрее собраться. И через несколько минут она уже делала Мише укол.
– Не дай Бог воспаление легких, тогда его придется лечить, скорее всего, в городе, ведь в нашей амбулатории вряд ли это получится.
Она глянула Николая:
– Вот ведь, как жизнь поворачивается, – горестно прошептала Нина Ивановна, пропадает ведь мужик, а ведь хороший был, и семья у них была дружная. – Вы, Михаил Григорьевич, посидите ещё, я только сбегаю в амбулаторию и возьму еще лекарства.
Михаил сидел возле мальчика и с неприязнью думал о его непутевом отце.
– Ведь из-за него парень заболел, сначала нервничал, потом промерз один раз, потом второй, да ещё и надорвался, он метров десять точно его “катил”. Спасибо Астре, а то бы он.. Господи прости меня за мои нехорошие мысли, – винил себя Михаил, – Почему, ну почему я не забрал его к себе, вот лежит проспиртованный боров и ему хоть бы хны, а Миша в таком тяжелом состоянии.
Вернулась Нина Ивановна.
– Ночь я посижу, а утром его нужно в город, боюсь я одна не справлюсь, а фельдшер в отъезде.
– Нина Ивановна, вы тут давно живёте, не знаете в каком селе мать Николая живёт?
– В Березовке, это в 15 км от нашего Гремячего.
– Надо за ней ехать, пусть следит за своим сыном, не мальчику же воспитывать его. Как их фамилия знаете?
– Да как не знать, Ляпичевы они, а ехать не надо, я позвоню его сестре, она в Березовке фельдшером работает, пусть они там сами и решают, как им быть.
А он мальчишка сильный, самостоятельный, справится с болезнью, вот только в школе отстанет.
Она взяла в свои руки его маленькую худенькую руку.
– Мама, мама – прошептал Миша чуть слышно.
– Господи, очнулся, радость-то какая! Миша, Мишенька, открой глаза, скажи ещё что-нибудь. Но он только слегка сжал ее руку.
Нина Ивановна заплакала:
– Ой, пойду я звонить в Березовку, может и не понадобиться в город-то.
Она снова убежала, пока её не было проснулся Николай, он поднялся и потянулся за стоящей на столе уже наполовину пустой бутылкой.
– Не тронь, он без нее не выживет.
– Кто? – удивленно спросил Николай.
– Твой сын.
– Ты чего опять лезешь не в свое дело?
Но Михаил молча взял бутылку и поставил её в ногах у Миши, а потом одним ударом уложил горе-папашу снова на диван. Тут же всполошилась Астра, которая даже не вставала, когда пришла Нина Ивановна, сейчас она подошла к дивану и зарычала, тот притих и больше не шевельнулся.
Вернулась Нина Ивановна и сказала:
– Баба Валя с Ларисой выедут рано утром на первом рейсовом автобусе. А вы идите домой, там заждались, наверное.
И Михаил поспешил домой, Астра бежала рядом, чувствуя нервное напряжение хозяина, она не хотела убегать от него далеко. Маша не спала:
– Ну что там ? – взволнованно спросила она.
Михаил коротко рассказал, что случилось.
– А теперь пойдём спать, мы ему пока ничем не можем помочь, а отдыхать надо. Он чувствовал, что с каждым днём всё сильнее и сильнее привязывается к мальчику.
Окончание рассказа уже опубликовано на нашей странице.
