Платоныч, поднявшись, схватил свою палку и с ругательствами удаpил щенка, а потом огрел и Найду. Маленький Смелый, завизжав, упал…
На территорию мясокомбината пришла тощая, битая жизнью собака с большим животом и потухшим взглядом. Она забилась под высокие старые поддоны, спрятав свое немощное тело, внутри которого теплились крошечные, невидимые для людских глаз жизни.
Огромные голодные глаза отчаявшейся бродяги были единственным признаком того, что она ещё жива.
По ночам собака вылезала из своего убежища и рыскала по территории. В каждой смене нашлись добрые люди, подкармливающие бедолагу.
Назвали собаку Найдой. В то же время у Найды появился и серьезный противник — сторож-вахтер Платоныч, ещё не старый, вечно ухмыляющийся, хромой мужичок со сволочным характером. Он ходил зимой и летом в старом, затертом до блеска тулупе, с крепкой деревянной палкой с железным наконечником, постоянно что-то высматривая, вынюхивая и хитро улыбаясь.
Не принимая во внимание то, что собака, немного освоившись и приободрившись, начала по ночам охранять, Платоныч сразу её невзлюбил, как и всех других собак и кошек, испытывая к ним лишь раздражение, брезгливость и злобу. Найда, как все взрослые мудрые собаки, чувствовала это и старалась держаться от него подальше.
Во время ночных дежурств Платоныч без зазрения совести воровал. Заходя в цеха, он быстро набирал мяса, сосисок, колбасы — дефицитной по тем временам продукции, и уносил.
Начальства по ночам не было, кроме начальника смены, который большей частью сидел и дремал в экспедиторской, а рабочие не выдадут, поэтому вахтер не стеснялся, набивая большую хозяйственную сумку.
Конечно, вдвоем с женой им столько не съесть, но у него есть свои постоянные клиенты, которые быстро купят, и предлагать не нужно — сами выпрашивают, в магазинах-то пусто — всё в Москву увозят, только ливерную колбасу и оставляют городу.
Глядя на действия обнаглевшего вахтера, шныряющего по цехам и несущего в разы больше их, рабочие молчали. Хитрого, изворотливого Платоныча побаивались, ведь домой идти через проходную, а там он. Только слово скажи этому пройдохе, тогда детям домой вообще ничего не принесешь. Все кушать хотят. Получалась полная круговая порука.
Прошло чуть больше недели, и Найда ощенилась. В убежище новоиспеченной мамочки, на постеленной одной добросердечной женщиной старой драной телогрейке лежали шесть её крохотных деток.
Найда — толковая собака, а потому, когда щенки открыли глазки, у них наметились будущие хозяева. Они договорились между собой, кому какой щенок достанется, и ждали пока их будущие питомцы подрастут.
Самого крупного и крепкого щенка хотел забрать мастер из второго цеха. Он понравился ему тем, что, когда подошли люди, все малыши прижались к матери, а этот карапуз, решив защитить свою семью, смело встал впереди, неумело рыча и тявкая тоненьким щенячьим голоском, за что сразу получил кличку Смелый.
И вот пятерых щенков забрали хозяева, а за Смелым, мастер, ушедший в отпуск, должен был прийти через пару дней.
Ночью, дежуривший Платоныч, как обычно, прошелся по цехам и, выходя с тяжелой сумкой, запнулся и упал, только палка загрохотала. Во дворе молча курил молодой грузчик Валерка. Он увидел, как встревоженные Найда со Смелым подбежали к вахтеру и громко залаяли.
Платоныч, поднявшись, потирая ушибленное колено, схватил свою палку и со страшными ругательствами ударил щенка по голове, а потом огрел и Найду. Маленький Смелый, завизжав, упал.
Валерка, подбежал и дрожащими руками взял малыша на руки, оттеснив плачущую мать. Смелый потерял правый глаз, он трясся все своим телом и отчаянно, по-детски плакал.
— Платоныч, ты чего наделал-то? — только и смог вымолвить парень.
— А твое какое дело? Чего, не видишь, что ли, напали они на меня. Тоже мне — пожалел, да таких приблуд под каждым забором пачками. Ты иди, работай, давай, нечего здесь раскуривать, свой нос везде совать! Да помалкивай, а не то…
Но договорить он не успел. Валерка не удержался и съездил вахтеру по уху.
— Ах, ты так?! Ну, смотри… пригрозил Платоныч, отойдя на безопасное расстояние, и скрылся в проходной.
Пришедший за Смелым мастер, увидев покачивающегося на лапах одноглазого щенка с головой набок, расстроился чуть ли не до слез. Он не взял его домой, чтобы не пугать детей, да и выживет ли он — неизвестно.
Перед очередной сменой Платоныча Найда со Смелым пропали.
Прошло два года. Летом светает рано, и Платоныч, заперев проходную, пошёл со связанными за ручки и повешенными на плечо двумя сумками к переулку, где его обычно ждала жена, чтобы отдать ей сумки и быстро вернуться назад.
Не успел он дойти до угла высокого бетонного забора предприятия, как оттуда вынырнула собака и встала на его пути. Два больших, горящих ненавистью собачьих глаза смотрели на него. Внутри у Платоныча все похолодело. Найда! Он и думать о ней забыл, а она пришла… за ним… Первый раз в жизни он неистово и жалобно молился про себя.
— А ну, пошла вон, тварь! Сгинь!
Он махнул палкой и попал собаке по лапе. Найда взвыла. Из-за угла стали выбегать собаки, ещё и ещё. Последнее, что запомнил Платоныч — большую оскаленную одноглазую морду пса, летящего в прыжке прямо на него. Смелый мстил за себя, за мать, за зло и жестокость, за всех бродячих искалеченных собак.
Вышедшие курить рабочие услышали истошные крики вахтера, но двери проходной были заперты. Пока перелезли через высокие ворота из толстых острых вверху металлических прутьев, Платоныча изрядно порвали.
Спас ему жизнь старый толстый тулуп. Рядом лежали порванные собаками, наполовину пустые сумки вороватого сторожа с продукцией мясокомбината. Сумки по приказу начальника смены спрятали, но директору доложили. Дальше — “скорая”, милиция и масса разговоров.
Платоныч мотался по больницам почти полгода. С работы его уволили. Обозленный на весь мир, он на каждом шагу рассказывал, как его “обидели” и теперь он, инвалид, совершивший “героический поступок на боевом посту”, вынужден бедствовать.
Но в душе-то он знал, какое он ничтожество, и истинную причину произошедшего. До конца своих дней, “герой”, даже сидя у себя дома, боялся ещё одной встречи с Найдой и Смелым.
Найда со Смелым и тремя выросшими щенками ещё много лет жили в бане у одинокой пожилой вдовы, домик которой стоял особняком на городской окраине, и служили ей верой и правдой. Жили пусть без колбасы, но с кашей, приправленной добрым словом.
Автор НАТАЛИЯ С.
