Грусть накрывает всегда внезапно, ведь она капризная особа и заявляется когда вздумается! Не стоит считать, что данное чувство посещает лишь людей. К кошке Маняше грусть приходила каждую осень! Надо сказать, что Маняшенька была очень красивой девочкой, из шотландского клана «вислоухих дворян». Все Маняшу любили и баловали. Под конец сентября начиналась «кошкина великая депрессия»… С утра Маняша обходила кованый забор, обтираясь и пересчитывая каждый металлический прут головой: «Трынь-трынь-трынь» — в одну сторону. «Трынь-трынь-трынь» — в другую сторону…
И так — раз десять. Учитывая, что забор был вокруг всего дома, наворачивала кошка немало кругов.
— Маняша, иди поешь… До луны уже дошла! — звала в окно хозяйка кошки, Лиля.
Маняшенька не реагировала. Она садилась на краю каменного парапета и смотрела в дальнюю даль. К обеду прибегала Люба из школы и кричала у ворот:
— Мам! Я Маняшу заберу в дом, она наверное есть хочет! Маняшка, пойдем! — и кошка покорно шла на руки девочки.
После трапезы Маня запрыгивала на окно и созерцала клонящийся к закату, сентябрьский день. Лиля и Люба переглядывались зная, что скоро начнутся «страдания». И действительно — часам к пяти вечера, Маняша начинала выводить печальную песню:
— Йяя-мня-ийяу…. Мурррня… Уррымм! — медленно повышала ноты кошка.
Она не видела, как Люба тихонько снимает её концерт на телефон, но когда узрела камеру — разошлась на публику!
— Мняяяяу! Мурррняу! — солировала Маняша с интонацией «Ой, то не вечер, то не вечер…»
Лиля лишь смеялась и говорила:
— Маняша, тебя пора в народный кошачий театр отдавать!
Приезжал глава семейства Олег и Маняша встречала его уже песней «Любэ» — «Только мы с конем по полю идём!»
— Мняу-йа, мурня-йа, ання-ня…
Олег, привыкший как и все остальные, гладил Маняшкину голову и сочувствовал:
— Опять грусть-печаль? — брал кошку на руки и укладывал на диван рядом.
Маняшка успокаивалась и засыпала. Так продолжалось до середины октября, а потом затихало и кошка вела обычную жизнь. Разговаривала, но «страдания» прекращались. Лиля считала, что так Маняшка прощается с летом, а Люба думала, что у кошки тоска по шотландской родине. Олег же, резонно подмечал, что каждая девочка имеет право пострадать и поплакать. Время от времени. И наверное он был ближе к истине, потому что Маняша любила его больше всех!
