-Коль, ты сегодня придешь? Давай встретимся! – Маша, затаив дыхание, ждала, что же ответят на том конце провода.
-Нет, извини, сегодня не могу. Давай как-нибудь в другой раз! – Николай нервно рисовал на краешке тетради толстые, кривые палочки, которые потом превратились с частый забор, а потом и вовсе слились в одно синее, квадратное пятно.
-Жалко… Коль, а что вообще происходит? – Маша решилась-таки выяснить их отношения. – Мы вроде как встречались, а потом вдруг ты пропал. Я тебя чем-то обидела?
Мужчина слышал в голосе девушки звенящие нотки. Перед глазами сразу возникло ее лицо, грустные глаза, тонкие, сжатые в ниточку губы. Ну как он мог сказать ей, что она для него просто развлечение. А потом, после того, как Маша пригласила его на чай к себе домой, посидев в ее гостиной, он почувствовал, что с этой девушкой так нельзя. Она достойна лучшего.
-Маш, ты прости меня. Я не хотел подавать пустые надежды, я, ну в-общем, ты поняла…
-Да, поняла! – Мария со злостью бросила трубку. Та упала на старые, пружинящие рычажки телефона, навсегда прервав этот утомительный, трудный для обоих разговор.
Девушка прошла в гостиную. Там, при свете небольшой, уютной люстры, за круглым, деревянным столом, покрытым скатертью с бахромой, сидела мама.
-Ну вот! – Маша с порога начала всхлипывать. – И Коля меня бросил. Ну что ж это такое?
Она села на свободный стул и, глотая слезы, стала заплетать в косички нити бахромы. Те не желали соединяться в узор, постоянно выскальзывали из рук.
Мама, Римма Ильинична, подняв голову от вышивки, внимательно посмотрела на дочь.
-Машенька, так ведь все к лучшему! Какой-то этот Коля был… — женщина закусила нижнюю губу, подбирая слова. – Какой-то скользкий, что ли. Что ни спросишь, всё как-то размыто, уклончиво.
-А меня все устраивало! Это ты его спугнула! Как Витю, Тимура и Сашу. Ты постоянно вмешиваешься в мою жизнь, устраиваешь эти чаепития, допрашиваешь!
Маша хотела еще что-то сказать, но только еще раз громко всхлипнула и побежала к себе в комнату.
Римма Ильинична вздохнула. Ее двадцатилетняя дочь старалась найти свою любовь. Вот только в людях она разбиралась очень плохо, особенно в мужчинах. Как, впрочем, и когда-то сама Римма. Так уж вышло, что все женщины в роду Филимоновых были доверчивыми и наивными созданиями. Как бы ни учила их жизнь, они все равно опять связывались «не с теми» мужчинами. Для того, чтобы спасти семейство от роковых ошибок, в доме всегда имелся стол. Да-да! Тот самый, деревянный, круглый стол, за которым сегодня сидела Римма Ильинична. Стол переезжал вместе со своими владельцами, за ним встречали семейные праздники, а еще обязательно угощали чаем и ароматными, медовыми пряниками новых знакомых и давних друзей.
Было в этом предмете мебели что-то такое, что заставляло «лишних», чужых по духу людей постепенно отходить от семьи Филимоновых. Стоило гостю, чье сердце затаило зло или просто не стучало в унисон с сердцами хозяев, сесть за старинный стол, он начинал чувствовать муки совести, задумывался о сущности своих поступков. А потом неведомая сила гнала его из этого дома, охраняя жильцов от «нехороших» знакомств.
Римма Ильинична не помнила, как в их семье появился этот стол. Кажется, он был у них столько, сколько существовал сам род Филимоновых. И всегда о его магических свойствах шептали друг другу на ухо, когда для этого выдавался подходящий момент.
Проверку чаепитием проходили и молодые люди, которых Маша сразу же зачисляла в разряд ухажеров. Они долго встречались с девушкой, потом Римма Ильинична предлагала дочери привести их домой. И наблюдала, не вмешиваясь в ход событий. Она была уверена, что дочь под надежной охраной.
Так и выходило. Маша, конечно, обижалась, расстраивалась. Но потом мать осторожно наводила ее на мысль, что все еще впереди, вся жизнь открыта для поиска идеальных отношений, и торопиться здесь не следует.
Прошло несколько лет. Маша окончила институт, устроилась на работу, которая теперь занимала всё ее время. А Римма Ильинична после долгих раздумий и по настоянию врачей решила переехать к родственникам, на юг, к морю.
-Машенька, квартиру я на тебя перепишу. Сделаешь здесь все, как тебе хочется. Пора тебе, девочка, начинать свою жизнь.
Маша с грустью смотрела, как мать собирает чемоданы. Она вдруг растерялась, не представляя, как это жить одной.
-Мам! Может, ты не навсегда поедешь? Осенью вернешься?
-Нет, Машунь. Давай-ка, начинай жить самостоятельно. Все будет хорошо! — женщина подошла к дочери и погладила ее по плечу. – Только одна просьба. Этот стол, что в гостиной, ты не трогай. Всю мебель меняй, если хочешь, а его оставь. Он плохих людей из дома выпроваживает.
-Что? Мам, ты сказки какие-то рассказываешь! Это же обычный стол. Красивый, уютный. Но он – просто мебель!
-Нет, дорогая. Ты, конечно, можешь мне не верить, но вот посади человека за этот стол и жди. Если гость замышляет что-то плохое, или он просто «с червоточинкой», как любил говорить твой дед, то скоро этот человек исчезнет из твой жизни.
Маша только ухмыльнулась и покачала головой. На дворе был 21 век, и доверять таким сказкам она бы точно не стала. Но вечером, проводив маму в аэропорт, она налила себе чай, села в кресло и задумалась. Коля, Витя, Тимур, Саша… Все ее ухажеры, так или иначе, оказывались за этим столом в гостиной, пили чай и болтали о всяких пустяках. А потом исчезали из жизни девушки.
Скоро Маша узнала, что Александра посадили за какую-то кражу, Тимур женился, но тут же развелся после рождения ребенка, Витя встречался еще со многими девушками, да так не на ком и не остановился. А Коля… Два года назад он уехал в другую страну. Вряд ли Маша входила в его планы.
Может быть, действительно, что-то было в ауре этого деревянного предмета интерьера, что охраняло семью Марии от ошибок? Но стоило ли доверять свою судьбу какому-то неодушевленному куску дерева, или все же совершать ошибки самой, учась на них?
Девушка не знала ответов на эти вопросы.
-Жизнь покажет! – решила она и легла спать.
Работа, друзья, опять работа. Жизнь Маши крутилась и стремительно летела вперед. Ей казалось, что с вечера до звонка будильника проходит лишь мгновение. Жить самостоятельной, взрослой жизнью было хорошо. Маша немного скучала по матери, обещала приехать к ней в отпуск.
И тут на пути Марии встретился Максим. Рослый, мускулистый мужчина устроился к ним в фирму и сразу же стал предметом воздыхания всех женщин. Обходительный и веселый, он быстро подружился со всеми. Маша стеснялась его, опускала глаза и начинала краснеть, как девчонка, как только он заговаривал с ней.
Максиму это льстило. Однажды он предложил Маше подвезти ее до дома. Шел проливной дождь, девушка согласилась. Пока они ехали по освещенным фонарями улицам, Мария старалась не смотреть на своего знакомого.
-Может быть, тебе еще в магазин нужно? Ты скажи, заедем! – вдруг спросил Макс.
Маша вспомнила про пустой холодильник.
-Нет, спасибо! Тебе же еще на другой конец города ехать, — попыталась отказаться она.
-Ну, мне просто тоже нужно купить кое-что. Можем пойти вместе! – Максим улыбнулся.
-Ладно. Тогда давай заедем.
Уже через полчаса они шли вдоль стеллажей с продуктами.
-Ну, я вроде все выбрал. Ты как?
-Я тоже. Спасибо тебе!
Максим помог девушке донести сумки до квартиры. Маша замялась, раздумывая, пригласить его или нет.
-Ладно. Я поехал домой. До завтра! Спасибо за компанию! – вдруг сказал Максим, быстро поцеловал ее в щеку, развернулся и сбежал по лестнице вниз.
Маша, растерянная и счастливая, стояла у двери, глядя ему вслед.
Молодые люди стали встречаться чаще. Максим подвозил Машу до дома, по выходным они гуляли по городу, ели мороженое, сидели в пиццерии и болтали о всякой ерунде. Маше нравился этот мужчина, его непредсказуемость, напористость и самоуверенность. Иногда ее начинали одолевать сомнения, что же такого он нашел в ней, простой и невзрачной, но девушка гнала от себя эти мысли. Каждый имеет право на счастье! Чем она хуже других?
-Мам! Привет! Извини, я, наверное, поздно? Мы просто с Максом на озеро ездили. Он так хорошо плавает! Только что приехали. Ну, то есть, он меня привез и поехал домой.
Римма Ильинична внимательно слушала дочь, представляя ее радостное, горящее счастьем лицо. Это были интонации влюбленности, которые невозможно спутать ни с чем.
-Маш, я тебя только об одном прошу, пригласи его на чай, посади за наш стол!
Маша тут же замотала головой.
-Мама! Это всё чушь. Мне с ним хорошо, и это главное! Мало ли что там будет впереди, но я хочу наслаждаться моментом!
-А если потом будет больно? Так больно, что не захочется дышать? А если ты совершаешь ошибку? Лучше оградить себя от этого, поверь мне!
Женщина уже жалела, что оставила дочь одну. Римма Ильинична все никак не могла отпустить Машу, не хотела смириться с тем, что дочь должна жить своей жизнью.
-Я всё знаю сама, мама! Не волнуйся.
Маша старалась сделать так, чтобы Максим как можно реже бывал у нее дома. Она даже думала выкинуть злополучный стол, но боялась, что мама расстроится. Если уж Макс и заходил к ней, то ели они исключительно на кухне. Ничто не отберет у Маши ее счастье!
Через несколько месяцев отношения молодых людей перешли на новый уровень близости. Маша с головой окунулась в любовь. Максим был нежен, внимателен, заботлив. О таком мечтала каждая девушка.
А потом Мария узнала, что беременна.
-Срок небольшой. Сохранять будете? – спросила ее врач.
Маша растерялась. Она была не готова к материнству. Беззаботный роман грозился перерасти в семейную жизнь, в нужности которой Маша сомневалась. Мамы рядом не было, а рассказывать ей обо всем на расстоянии, по телефону, было не очень удобно. Нужно принимать решение самой.
-Да, конечно, — Маша быстро вышла из кабинета и поехала домой.
-Макс, нам нужно поговорить! – Машин голос немного дрожал.
-Давай! Что-то случилось?
-Да, ну, в-общем, я хочу тебя увидеть как можно раньше.
-Хорошо. Где ты сейчас? Я приеду.
И вот они уже сидят в уютном кафе.
-Маш, ты чем-то расстроена? Да что случилось-то?
-У нас будет ребенок, — тихо сказала девушка и посмотрела в Максиму в глаза. А там было написано счастье, беззаботное, безграничное. Оно наполнило мужчину, выплеснулось через край, подхватило его и Машу, весь мир как будто стал искриться от их маленькой тайны.
-Месяц тебе хватит на подготовку к свадьбе? – попив воды, спросил Максим.
Девушка кивнула.
Мария не знала, как сказать матери о скорой свадьбе, о беременности. Мама начнет беспокоиться, ее тревога, как ластик, сотрет крылья у Машиной любви, посеет семена сомнений, отравит счастье, которое только-только начинало жить в доверчивом сердце. И ведь семена дадут всходы, опутают корнями веру в любовь. Мать будет права, Маша это знала, но гнала от себя эту мысль. Максим мог и не делать предложение, а если не отступил, обрадовался, значит, все будет хорошо.
-Мама, Максим сделал мне предложение. Свадьба через полтора месяца, — Маша, стараясь говорить спокойно, ждала реакцию матери.
-Да? Поздравляю! Как у тебя все быстро получилось! Молодец твой Максим, не стал тратить время зря! – мамин радостный голос звучал в ушах Маши, заставляя сердце биться чаще. – Я приеду, можно?
-Конечно, мамочка! Приезжай поскорее!
Следующие дни были наполнены суетой, покупками, поездками. Платье, кольца, ресторан, список гостей.
Римма Ильинична приехала за три дня до свадьбы. Она обняла дочь, посетовав, как та похудела, и прошла в гостиную. Стол до сих пор занимал свое почетное место в середине комнаты, только скатерть была другая.
-Ох! Как же хорошо дома! – женщина улыбнулась и подошла к окну. – Смотри! Ласточки гнездо свили у балкона – это хорошая примета!
Дочка, стоя в дверном проеме, кивнула. Она верила, что счастье пришло в этот дом, оно пришло именно к ней!
За день до знаменательного события Маша под каким-то предлогом отлучилась из дома. Ей нужно было сходить ко врачу. Римма Ильинична проводила дочь и села пить чай.
И тут в дверь позвонили. Женщина открыла и увидела на пороге будущего зятя.
-Здравствуйте! – улыбнулся он и протянул женщине букет фрезий.
-Ой, Максим, заходите! Как приятно, какой букет! – Римма Ильинична тут же растаяла под натиском чар этого красавца. – А Машенька ушла куда-то, скоро вернется.
-Да? А я думал, что сам отвезу ее. Ну, ладно. Можно мне тогда подождать ее здесь?
-Конечно, оставайтесь! Проходите в гостиную, я сейчас принесу чай!
Римма Ильинична поспешила на кухню и вынула из шкафчика красивую чашку из старинного, дорогого сервиза. Эту чашку любил Машин отец. Теперь она по праву могла принадлежать Максиму. Не задумываясь о последствиях, женщина поставила чашки на круглый деревянный стол в гостиной и предложила Максиму сесть.
Мужчина не спеша пил ароматный, горячий напиток. Будущая теща все о чем-то щебетала, смеялась, рассказывала и спрашивала, а Максим вдруг почувствовал, что хочет уйти отсюда. Ему надоела эта женщина, эта квартира и сама Маша, он на миг подумал, что поторопился с женитьбой. Эта мысль разрезала мозг, словно бритва. От нее было почти физически больно.
Римма Ильинична наблюдала за выражением лица собеседника. От нее не укрылась и пробежавшая по нему тень, и опустившиеся вдруг уголки губ, и потускневший взгляд.
Женщина замолчала. Сейчас, в эту минуту, она, возможно, сама того не желая, скомкала, раздавила и уничтожила Машину надежду на любовь. Вот сейчас Максим встанет, уйдет и больше Маша его никогда не увидит.
-Но так будет лучше, так нужно! – твердила себе Римма, нервно переставляя чашку с места на место.
Максим, быстро допив чай, попрощался, буркнув, что вспомнил о неотложных делах, и ушел.
-Всё! Это конец! – Римма обреченно закрыла за ним дверь. – Ну и пусть, зато потом Маше не придется жалеть! Еще встретит другого мужчину.
Вот только как сказать дочери, что произошло? Ведь будет скандал, Маша будет ругать ее, плакать и переживать! Римма этого очень боялась…
-Может, уехать прямо сейчас? – подумала женщина. – Маша будет ругать меня на расстоянии, а это уже не страшно.
Римма Ильинична взяла сумку и вышла из квартиры. Она оставила дочери записку, что все знает, что нужно держаться, все скоро пройдет.
…Маша шла по улице, еле сдерживая слезы. Плохие анализы, плохое УЗИ. Врач только развела руками и дала направление в другую больницу.
-Маш! – машина Максима остановилась около тротуара. – Хорошо, что я тебя застал! Ты что, плачешь?
Маша посмотрела на него и разревелась.
-Врач… сказала, что… — она сбивчиво пересказала все те ужасы, которые услышала в поликлинике.
-Так, брось, все будет хорошо! Куда там тебя направили на консультацию? – он быстро прочитал направление. – Сейчас заедем домой, соберешь вещи и в больницу.
Глаза Маши расширились от ужаса и отчаяния.
-А как же свадьба? Ничего не будет?
-Будет, но потом. Только я с тобой в дом не пойду. Мама какая-то у тебя странная, за стол меня усадила, чай какой-то депрессивный налила и смотрела, смотрела… В-общем, я сбежал от нее. Сама там собери вещи и спускайся.
Он поцеловал ее и открыл дверь подъезда.
Уже поднимаясь по лестнице, Маша начала понимать, что произошло. Мать все же усадила Максима за этот проклятый стол, и теперь счастью пришел конец.
-Мама! Мама! Что ты наделала! — Маша в ярости вбежала в квартиру и увидела записку на столе.
Девушка без сил опустилась на диван и заплакала.
-Ты чего ревешь-то? Я тебя внизу ждал, ждал! – Максим стоял рядом и удивленно смотрел на невесту.
-Ты же теперь меня бросишь, да? – Маша старалась разглядеть выражение лица мужчины, но слезы ей мешали. – Мама написала, что мне нужно держаться.
Максим выразительно покрутил пальцем у виска, порвал записку и выкинул ее в мусорное ведро.
-Не знаю уж, что там знает твоя мама, но нам нужно в больницу, а ей – к психиатру, так и передай!
… Через два месяца Машу выписали из больницы, все было хорошо, только свадебное платье пришлось поменять на другое. Мамин стол Маша велела выкинуть, а лучше сжечь, чтобы больше не испытывать судьбу.
Максим продал этот стол через интернет. Его купила какая-то семья для загородного дома. С тех пор друзей у этой семьи поубавилось…