— Сереж, ну кого ты опять нашел, что за чудо-юдо? Ты видел, как она на меня зыркнула, когда я сказала, что квартира записана на меня, и что я буду вас часто навещать? — Елена Ивановна спешила поделиться своими наблюдениями по поводу тридцатилетней мерзавки, которая мало того, что была старше сына на целых два года, так еще и не владела собственной недвижимостью. Голь перекатная! Наверное, и прописки-то нет в их городе. Приехала невесть откуда.
Сергей вздохнул. Поведение мамы ухудшалось. Еще пять лет назад она хотя бы играла в «мудрую женщину», то есть набрасывалась на его очередную избранницу не сразу, но сначала около полугода искала доказательства того, что та не достойна войти в их избранную семью. Но теперь, едва взглянув на Свету, она уже сразу ринулась в бой и попыталась нокаутировать нежеланную гостью с первого раза.
— Мама, ну только не заводи эту песню про то, как ты хранила себя до свадьбы для единственного избранного, целыми днями готовила и шила. Сейчас другие времена. Я хочу построить семью с таким же неидеальным человеком, как я сам. — Сергей знал, что мать все равно разразится молниями и громом, словно грозовая туча на почерневшем небосклоне, но он должен был попробовать защитить себя и Свету. Если бы он не сделал это, то почувствовал бы себя предателем. Дело в том, что нынешняя избранница, с которой он встречался уже более двух лет за спиной у мамы, встретилась ему в очень непростые времена.
***
Родители никогда не жили мирно. Сколько он помнил себя, они почти каждый день ругались и каждый месяц хотели развестись. Но два года назад обстановка стала невыносимой. Отец изменил и ушел к более спокойной, интеллектуальной и ухоженной ровеснице, с которой, как оказалось, давно крутил роман.
— Лена, ты достала меня со своим вечным притворством! Так и думал, что ты меня всегда тайно ненавидела! Хорошо, что все открылось. Я тебе оставляю нашу квартиру. Сергею тоже жилье купил, хотя не был обязан, как ты прекрасно знаешь. Живите как хотите! — он почему-то смотрел на мать тогда презрительно. Та рыдала в голос, но ничего в ответ ему не сказала, хотя никогда не отличалась спокойным и смиренным нравом.
Почему отец сказал про мамину ненависть? И в чем виноват перед отцом он? Сергей не знал, как про все это спросить, и решил зайти издалека.
— Пап, а на меня-то ты почему смотришь последние полгода как на врага? — решился он тогда спросить у отца. Просто не мог понять, как человек, который в детстве возил его на рыбалку, рассказывал разные героические истории спасения людей во время хирургических операций, этот самый близкий и родной человек вдруг просто взял и швырнув ему в лицо прощальную недвижимость, просто вычеркнул его из своей жизни.
— У матери спроси! — коротко бросил тогда отец. И больше никогда ему не звонил. Только сказал, что если что понадобится срочно, то можно оставить для него сообщение в приемной больницы, где он работал хирургом. Намекнул, что будет помогать только материально, но видеть Сергея не желает. Сын с тех пор никогда к отцу не обращался, только сухо поздравлял с основными праздниками.
***
В пору окончательного разрыва между родителями он был совсем одинок. Мать еще пару лет назад спровадила очередную его избранницу, на которой он собирался жениться. Действовала своими обычными методами. Приезжала без договоренности в его квартиру. Начинала учить, как вести домашнее хозяйство. Проверяла качество уборки. Ну а если та и была безупречной, то в ход шел козырь «надо хранить себя до свадьбы». Никто не мог выдержать этого долго. Сергей бы и сам сбежал от своей матери, если бы она не была женщиной, которая его родила и воспитала.
Впрочем, он сам виноват. Желая снизить моральное давление со стороны матери, он переписал на нее по ее же просьбе подаренную отцом квартиру. А в итоге все стало только хуже.
Теперь мать уже в любое время открывала квартиру своим ключом, даже не предупреждала о приезде. Когда он просыпался утром, то проверял, не шкворчат ли на сковородке ужасные толстые, жирные, уродливые и невкусные оладьи маминого приготовления, которые он с детства не любил, но никогда не решался об этом сказать. Мама была из тех женщин, которые очень любят готовить и убираться, но совершенно не умеют это делать.
Он любил мать, но не мог не догадываться, что быт она просто ненавидит. Иногда у него складывалось впечатление, что кто-то под пытками заставил ее играть эту роль добродушной хозяюшки, которая никак ей не давалась. Она с ненавистью занималась стряпней. А когда проводила уборку, то ругалась на него и отца так, что Сергей с детства научился наводить идеальную чистоту сам. Но это не спасало, увы, от «еще пары завершающих штрихов», которые растягивались на час или на два. В это время он узнавал много нового и неприятного о том, что мать с ними только мучается, хотя могла бы быть счастливой, но теперь уже поздно. Когда он был ребенком, то говорил ей:
— Мам, я же вижу, что тебе не нравится делать уборку и готовить. Давай я буду тебе помогать. Многие мои одноклассники готовят сами, ничего в этом страшного нет, — он пытался облегчить ее жизнь.
— Это отец тебя научил надо мной издеваться? Это он сказал, что я сижу дома и еще ничего не могут толком сделать по дому? Ну-ну… умрет мать, думаете, легче вам станет? — набрасывалась она на него.
Постепенно Сергей перестал предлагать свою помощь, но, когда мать куда-то выходила, тихо, словно бесплотный дух, старался помыть полы, протереть пыль, вымыть посуду. При этом он чувствовал себя виноватым перед родителями, что, видимо, все равно старается недостаточно. Ведь отец часто ругал мать за беспорядок. Значит, надо было стараться лучше! Хорошо, что хотя бы мать, даже если видела свежевымытые полы, делала вид, что не замечает его стараний, никогда не благодарила. Они будто заключили невысказанное соглашение о том, что сын может и должен облегчать жизнь матери, но надо делать это незаметно.
***
— Сергей, ну зачем тебе эта лимитчица? Давай лучше сдавать мою квартиру. А тебе присмотрим невесту с жильем! — предложила ему мать, когда вволю накричалась и нарыдалась по поводу того, что он опять выбрал неподходящий вариант.
Сергей отметил, что теперь мать уже перестала говорить, что квартира его, называет ее своей.
Что ж, это правда. Ведь он сам переписал на нее жилье. С чего бы и ждать теперь пощады. Ведь знал, что мама всегда была помешана на недвижимости и прописках. Эти ценности были единственными незыблемыми, которые доказывали ей, что жизнь прожита не зря.
А еще он знал, что матери не хватает денег с тех пор, как ушел отец. И хотя он старался ей помогать материально, но это было каплей в море по сравнению с тем, что она могла позволить себе на доходы отца, блистательного столичного хирурга. Теперь она вынуждена была осваивать работу кассира, что страшно бесило ее. Приходилось на всем экономить. Время поездок на такси, отдыха в санатории и дорогой одежды осталось в прошлом.
Сергей опять поймал себя на чувстве вины. Он был обычным работягой. Не хватило ума для того, чтобы получить высшее образование, хотя папа его оплатил. Теперь вот не может даже мать содержать. Может, она права, и ему не надо думать о семье, раз материальная действительность ему не очень-то и подвластна?
Он бы уже согласился на все. Но мать обозвала Свету. А он ее любил, хотя и чувствовал себя недостойным такой хорошей и веселой женщины. Это слово «лимитчица» и оскорбительный тон разрушили власть маминого гипноза. И Сергей смог отказать:
— Мам, нет, я хочу создать со Светланой семью. И вот что я еще хотел сказать… Если ты будешь неожиданно приезжать к нам, то я буду вынужден искать другое жилье. Так не годится. Нельзя заходить без спроса к взрослому мужчине, — у Сергея на лбу выступили капли пота. Если бы кто знал, как тяжело ему было сказать эти слова. Он повторял их себе до этого месяцами.
— Аааа! Это она тебя научила? Значит, ночная кукушка дневную уже перекуковала? Забыл мать из-за какой-то… — дальше мать добавила нецензурное слово. В последние годы она все чаще позволяла себе доставать из каких-то скрытых подвалов души эти грязные слова по поводу его отца. А теперь, наконец, и в разговоре с ним начала материться. Это было ужасно. Это разрушало образ матери. Но он не стал делать ей замечания. Он ее любил и жалел.
— Мам, мне пора, потом поговорим, когда ты успокоишься, — он собрался и ушел.
***
— Сереж, делать нечего, ты же знаешь свою мать, она все равно в очередной раз приедет. Нам с тобой пора уезжать из этой квартиры, — сказала ему Света. Больше всего удивляло, что она не злилась на него за то, что он так и не смог остановить мамины приезды. Другие его невесты предлагали воевать с матерью, но Светлана просто хотела спокойно жить.
С момента того разговора прошло несколько месяцев. А мама за это время приехала уже раз пять. Был фокус с оладьями и неожиданным появлением утром. Была и ночная уборка: мать осталась у них ночевать и вдруг с воплями о вездесущей грязи и пыли побежала убирать весь дом. Разумеется, был и обыск вещей новой избранницы сына с ценными выводами и комментариями. Стало ясно, что мать просто проигнорировала его предупреждение по поводу того, что если она продолжит вторгаться в его жизнь, то он переедет.
— Ладно, Свет, я скажу об этом маме в выходные, — согласился он.
***
Сергей несколько раз набирал номер матери, но никто не отвечал. Тогда он решил поехать без предупреждения. Испугался, что с ней что-то случилось. По пути встретил соседку Екатерину Игнатьевну.
— Вы не знаете, мать в порядке? Что-то на телефон ни вечером поздно, ни сегодня с утра не отвечает, — спросил он.
— Так ты что, ничего не знаешь? Ухажер появился у твоей мамы. Вчера как раз ссорились на площадке. Я в глазок видела, что он ее телефон грохнул о пол. Она потом веником кусочки подметала, — удивила его соседка.
— Ухажер? Да еще буйный? Вы ничего не путаете? Может, какой дальний родственник? — вообще-то соседка не была склонна к выдумкам, но верить в ее рассказ не хотелось.
— Сереж, лучше я тебе скажу, чем кто-то другой. Он ее называл громко «своей бабой», хватал за разные места и все такое. Сама не понимаю, как Лена с таким связалась. Я бы не стала сплетничать, но ты ведь все равно его сейчас увидишь, — соседка развела руками и дала понять, что никак не может утаить шило в мешке.
Он быстро поднялся по лестнице. За дверью кто-то начал громко спорить и ругаться. Он узнал голос матери и крикнул:
— Мама, открой, я помогу тебе, все знаю про то, что тебе угрожают!
За дверью раздалась ругань какого-то мужика. А мама рыдала.
— Я полицию вызову, если не откроете, — проорал Сергей самым брутальным голосом, на который был способен. Он ни за что бы не бросил мать в такой ситуации.
— Проходи, давай, сынуля, — сказал ему распахнувший дверь мужик в мятых семейниках и в футболке со следами каких-то консервов. Волосы его были всклокочены. А еще от него очень пахло спиртным.
— Сынуля? — удивился он…
Дальше все происходило будто во сне. Мама, у которой откуда-то успел появиться синяк под глазом, сообщила, что когда-то была влюблена в Васеньку (так звали этого страшного мужика). Но потом тот бросил ее беременную. Вот ей и пришлось выйти замуж за того, кого Сергей считал до сих пор отцом.
— Между прочим, ради тебя я и решилась найти перспективного жениха из хорошей семьи. Как бы я тебе прокормила! Родители бы ничем мне не стали помогать, — бросила она Сергею очередное обвинение.
— Но если этот Вася тебя бросил, то зачем ты снова с ним связалась? — удивился сын.
— Я хотела отомстить твоему отцу за то, что он ушел, — мать замялась.
— Ленка зла очень была на этого дурня, который посмел ее бросить. Она ведь считала, что сделала ему одолжение, когда снизошла до него. Ленка была в молодости первый сорт! — мужик поднял палец вверх для достоверности и причмокнул для пущей убедительности. Потом добавил: — Вот и решила помочь муженьку отправиться на тот свет побыстрее. Тогда бы еще и денежки его ей достались, не только квартирки, — пояснил родной папаша Сергея. Было очевидно, что он бы поддержал возлюбленную в этих планах.
— Вась, что ты такое говоришь! Сынок, не слушай его. Дело не в деньгах. Просто я была ему верна, а он предал меня! — мать умоляюще и подобострастно смотрела на свою первую любовь.
— Мам, так поэтому отец с тобой больше не общается? — только и спросил он.
Мать молча кивнула. А Васек добавил что-то про то, что муж Ленки оказался фартовым. И один из высоких полицейских чинов, которому он когда-то делал операцию, вовремя просигнализировал ему об угрозе. Тот не стал сажать бывшую жену и ее первую любовь, но прекратил с ней общаться.
Мир «святых ценностей» рушился на глазах. Но Сергей любил мать не за псевдохозяйственность, не за лжемудрость и не за фальшивое добрачное целомудрие, которые она сама придумала. Он просто ее любил. И даже после того, что узнал. Потому он сказал:
— Мама, хорошо. Пусть все так, как есть. Давай вызовем полицию. Этот человек опасен. Мне плевать, что он мой биологический отец. Я помогу тебе, — он решительно взял мать за руку и попытался увести ее.
Сергей думал, что родной папаша сейчас набросится на него с кулаками. Но тот только презрительно улыбнулся и сказал:
— Дурачок ты, сынуля. Ленка меня не бросит. Мы с ней два сапога пара. Хочет уйти — пускай. Думаешь, я ее держу? В два счета найду себе помоложе!
— Сереж, понимаешь, я люблю его. Всегда любила. Я с ним останусь, — мать потупила взгляд.
— Хорошо, мам, тогда прямо сейчас поехали со мной, я собираюсь уезжать в другой город по работе. Проверишь все в квартире. Да и ключи надо оставить тебе, — Сергей все еще верил в то, что когда они окажутся за пределами этого опасного места, то мать расплачется у него на груди, потом они вызовут полицию, и сын избавит ее от этого ужасного человека.
Но мать спокойно поехала с ним. Новоиспеченный папаша и шагу не сделал, чтобы их остановить. Мать проверила, все ли в порядке в квартире. Забрала ключи. Даже вздохнула с облегчением. Напоследок пустила слезу для приличия, но и речи не было о том, что она возражает против его отъезда.
Хорошо, что Света к тому времени уже сняла квартиру и переехала. А то ему бы сейчас совершенно некуда было идти.
***
— Светуль, а помнишь день нашего знакомства? — спросил он у своей теперь уже официальной жены.
— Конечно. Ты сидел на парапете набережной под шафе. И раскачивался, будто надеялся туда упасть. Тогда я в шутку сказала, что работаю в службе по возвращению к жизни и ни за что не дам тебе упасть, а то меня лишат премии. А ты так испугался, что я поняла, что ты и правда думал о нехорошем… — с этими словами Света погладила с любовью изрядно округлившийся животик. Она решила, что никогда не расскажет Сергею, что в тот день пришла на эту набережную с точно такими же мыслями и планами. Пусть считает ее вечной оптимисткой.
— Если бы не ты, то та история развода родителей меня бы уничтожила. А если бы я и спасся каким-то чудом, то меня добила бы история с новоявленным папашей,— он поцеловал жену так бережно, будто она была фарфоровой статуэткой.
— Сереж, ты тоже меня спас. Я бы ни за что не связалась бы с маменькиным сынком, если бы не смерть родителей и не предательство бывшего мужа, — честно сказала она.
— Кстати о маменькином сынке. Надо позвонить маме! — улыбнулся он.
Он набрал знакомый номер. Что-то в очередной раз наврал о том, что никак не может вернуться, потому что работа есть только в этом далеком городе. Сказал, что у него все нормально, про Свету и малыша не сказал ни слова. По официальной версии он жил один в общежитии. Мама, разумеется, не предложила никакой помощи, но, конечно, сказала, что очень волнуется. От соседки он знал, что мать так и живет с этим Василием, они почти не дерутся друг с другом и даже гуляют в обнимку.
— Сынок, мы к тебе с папой приедем. Нехорошо, что ты с родным отцом не общаешься,— сказала она.
— Да, конечно. Ты же знаешь адрес моей общаги. Приезжайте в любое время. Но только меня могут вызвать в любой момент на вахту на месяц или даже два, — сказал Сергей заготовленную «отмазку», которая должна была уберечь от встречи с тем страшным дядькой, которого он не желал видеть.
Если что, то его друг Ванька, который и правда живет в общежитии, примет родителей. А он потом ему компенсирует все расходы. Все равно в тех маленьких комнатках жить долго невозможно, так что, если родители и доберутся, то желание приезжать повторно пропадет. Ну а квартиру, которую он переписал на мать, та ни за что не вернет. Она теперь ее сдает, и может позволить себе не работать. Глупо было ожидать, что его биологический папаша будет ее содержать.
Конечно, грустно, что так все получилось. Но он жив, они с женой молоды, работают, ждут малыша и платят ипотеку. Он не будет разбивать мамины иллюзии о самой себе. Пусть считает бывшего мужа изменником, а себя верной женой и хорошей матерью. Может, если отнять у нее эту последнюю зацепку, то она сойдет с ума. Но он не позволит даже любимой маме разрушить свое собственное семейное счастье. Маменькин сынок вырос.
—
Автор рассказа: Ксения Подорожникова