Время на даче тянулось ужасно медленно. Те немногие грядки, что Люба организовала в этом сезоне, были давно прополоты. Овощное рагу томилось в мультиварке, компот остывал, спрятавшись в стареньком сарае, где даже в невыносимую жару было прохладно. Соседи, с которыми можно было бы перекинуться двумя-тремя словами, попрятались по домам.
Люба сидела на веранде их с Максимом домика и напряженно смотрела на экран телефона. Женщина хмурилась, потом вставала, обходила веранду по периметру, то поднимая, то опуская смартфон, потом быстро что-то нажимала на экране. Глаза загорались надеждой, но быстро тускнели. «Лесенка» антенны в правом верхнем углу предательски пропадала, оставляя Любу в полной неизвестности и одиночестве.
Прошел час, потом второй. Наконец солнце стало клониться к горизонту, стремясь нырнуть в тихие, спокойные воды Оки, что текла совсем недалеко от Любиного участка.
Женщина вышла за калитку и стала наблюдать за дорогой. Муж должен был вот-вот приехать.
Максим и Люба были женаты уже восемнадцать лет. Каждый знал другого практически досконально, до мельчайших подробностей изучив каждую морщинку, вздох и взлет бровей.
Уже выходя из машины, уставший Максим заметил, что жена чем-то обеспокоена.
-Привет! Я продукты привез. Все, как ты просила. Только сыра не было.
Люба нахмурилась еще больше, буркнув «Привет!».
-Любаш, ну, не было! Я завтра съезжу в поселок! Или даже вместе со мной поедешь! Небось, надоело тут сидеть?
Люба грустно кивнула. Жизнь на даче ей нравилась, но вот существование без сотовой связи выбивало из колеи. Женщина уже давно не выключала смартфон даже на ночь. «А вдруг что?» — оправдывалась она. Родственники, раскиданные по всей необъятной Родине друзья, коллеги — все были «на связи».
-У тебя все в порядке? — Максим открыл багажник, нырнул туда и выудил букетик цветов, что купил в последний момент. — На, это тебе! Я тебя люблю!
Люба улыбнулась, чмокнув мужа в подставленную щеку.
-У меня не все в порядке. Сотовый не работает. Может, денег нет? Я все перепробовала, не работает, и все!
-Включала-выключала?
-Да.
-По участку прошлась? И что, нигде связи нет?
-Да, — еще тише ответила Люба.
-На крышу, то есть, на чердак, лазила? Там всегда хорошо ловит!
-Нет, вот туда не лазила. Тебя ждала! — огрызнулась Люба и, быстро развернувшись, ушла в дом.
-Да что ж такое? — Максим вздохнул. -Подумаешь, один вечер покоя, без звонков, сообщений, этих постоянных треньканий… Я бы порадовался, а ей опять все не так!
Он пнул большой камень, лежащий у дорожки, и пошел в дом.
Жена раскладывала продукты в холодильнике и постоянно вздыхала. Она как будто все хотела что-то сказать Максиму, но потом отказывалась от этой мысли и опять вздыхала.
Ужинали на улице. Максим рассказывал о городской жизни, планировал выходные, что-то спрашивал у Любаши, но та только рассеянно кивала или мотала головой.
-Извини, Люб! А компот будет? — Макс любил этот напиток больше любого чая, особенно в жаркий летний день.
-Да, иди, в сарае кастрюля стоит. Половник возьми с красной ручкой, потом сразу помой…
Макс растерянно смотрел на жену. Такого еще не случалось никогда. Компот, сладенький, холодный, всегда как-то сам оказывался на столе в высоком стакане. А тут — пойди, принеси, помой…
-Люб! Да что случилось-то?
-Ничего, ничего, милый, все в порядке! Ты кушай!
Люба подтолкнула к Максиму блюдо с салатом, которое уже давно было пустым.
Мужчина присвистнул, потом встал и ушел в сарай за компотом.
Люба была в отпуске, значит, по работе ничего особенного случиться не могло. С ее мамой Макс разговаривал только в обед. Все было нормально. Сам Максим звонил жене утром, потом, действительно, связь прервалась, но это здесь частенько случалось. Триста километров от Москвы обязывали вести «полудикую» жизнь. У самого Максима телефон работал исправно, но мужчина сам выключал его, избегая лишних беспокойств.
Чуть позже, сидя на скамейке под кустом жасмина и глядя на легкий, дымчато-абрикосовый закат, мужчина слышал, как Люба помыла посуду, как она медленно прошла по дому, удаляясь все дальше от их вечера, от таких редких, но любимых минут вечерних посиделок. Максим все ждал, что Люба появится на ступеньках крыльца, накинув на плечи легкий платок, сядет рядом, положит голову ему на плечо, и они будут молчать, наслаждаясь уютным теплом друг друга…
Но сегодня Люба не пришла. Когда Макс зашел в спальню, жена лежала, выключив свет.
-Спокойной ночи! — прошептал он ей.
-И тебе. Извини, я что-то устала…
В соседних домах тоже погасли приветливые, желто-оранжевые огоньки. Всё погрузилось в мирное оцепенение. Туман, легкий, накрахмаленный летними ароматами, плыл над полем, где-то ухала сова, далеко за лесом гудел поезд. Ночь, дарящая покой и отдых, расправила крылья и полетела над уставшим миром.
А Люба все ворочалась, вздыхая. Она то ходила попить водички, то опять возвращалась, но никак не могла успокоиться.
Максим, только-только проваливающийся в сладкий сон, вздрагивал и просыпался. Скрипнула дверь, жена босыми пятками простучала по доскам, нырнула под одеяло.
Помучавшись так часа два, Максим резко сел на кровати и включил ночник. Он точно знал, что Люба не спит.
-Аааа! Так, я больше не могу! — его подушка полетела на пол, плюхнулась на доски и затихла. — Я хочу выспаться, понимаешь? — он грозно взглянул на жену. — Рассказывай, что случилось, или я не знаю, что сделаю!
Люба тоже села на кровати, внимательно взглянула на супруга, как будто оценивая, выдержит ли он грядущий удар судьбы, потом кивнула. Максим напрягся, ожидая худшего.
-Ладно! В-общем, понимаешь, ты помнишь Феню? — Люба начала как будто издалека.
-Кого? — Максим поморщился. Он помнил эту странную женщину с еще более странным именем и двумя сорванцами в придачу.
-Так помнишь или нет?
-Ну, помню. Что с ней? Померла?
-Ты что! Типун тебе на язык! Она ж моложе меня! — Люба поморщилась и хотела даже слегка пнуть мужа, но потом передумала. Вместо этого она широко раскрыла глаза, как будто преувеличивая таким образом и без того сногсшибательную новость. — Она снова беременна!
-Кто? Эта чудачка? — Максим хохотнул. — От кого?
-Вот и я не знаю, от кого! — взвилась Люба.- Кто отец ребенка? Будет ли она вписывать его в свидетельство, признает тот мужчина Фенькиного младенца или нет?
Люба тараторила так, что Максим еле успевал за ходом ее мыслей.
-А как же вещи? Вещи-то для ребенка! Фенька все ж продала, я точно знаю! А что скажут ее старшие? И как они, вчетвером в двушке с малышом будут жить! Это ж кошмар! Нет, ты можешь себе представить!?
Максим, конечно, не мог. О чем он честно и сказал.
-А кто будет? Если опять мальчик, то она ж тронется умом, Феня наша! Двое мальчишек уже есть, куда ж еще!? А если девочка, то еще сложнее! Я читала, да и по телевизору говорили…
Любу как будто прорвало, как будто включили кран, хлынул водопад из слов, жестов; энергия этой тихой доселе спаленки взбудоражилась, затрепыхалась, застучала в висках надвигающейся мигренью…
Максим, продолжая кивать и поддакивать, аккуратно подтащил подушку с пола обратно на кровать, сел и уставился на жену. Выражение ее обеспокоенного лица было до того смешным, что он решил подтрунить над ней.
-Нет, это все ерунда!-Перебил он Любу. — Вот кто папаша, ты мне скажи!
Мысли жены пошли по новому витку, она стала вспоминать всех ухажёров многострадальной Фени, обсуждать кандидатуры, выбирать из них более достойного, грезить о том, как подруга, наконец, выстрадав столько в своей жизни, вдруг переедет в хоромы, выйдет замуж, уже, наверное, в последний раз, и заживет счастливо. Потом следовали предположения об имени ребенка и многом другом.
Поток мыслей не желал замедляться! Люба, лишившись сотовой связи, так и не смогла обсудить все это с Галей, Мариной, Ритой, Катей, Дашей и Светой. А уж звонить самой Фене было как-то неудобно. Вроде как Света рассказала всем «Фенькину» новость по секрету. Половина дня и целый вечер прошли для Любы абсолютно впустую, только изматывая невозможностью решить все вопросы, набрав номера подруг…
Максим все слушал и слушал, его сон давно убежал, спрятался где-то в саду, забившись в старое дупло. Мужчина стеклянным взглядом смотрел перед собой, комкая руками уголок одеяла.
-Это никогда не закончится! Никогда! — со стоном подумал он. Но тут посмотрел на жену. Оказывается, та уже мирно спала, повернувшись к стенке. Ресницы трепетали в такт сновидению, руки сложены на груди, на губах улыбка…
-Тьфу! — Максим поправил Любино одеяло, укрыв ее голые ступни, и пошел на кухню. — Нет, так нельзя. завтра поеду, куплю усилитель сигнала! Это ж она мне каждый вечер так мозг выносить будет, если не наговорится со своими подружками!…
…Рассвет Максим встретил самым первым. Река, теплая, словно разлитое кем-то парное молоко, нежно расступалась перед его сильными, уверенными взмахами, где-то высоко гудел самолет. А Люба мирно спала, и снилось ей, что Феня, румяная, загорелая, с щекастым младенцем, сидит у них на крыльце и ест малиновое варенье.
А вдруг сон-то вещий? Надо будет обязательно с подругами обсудить! Ну, или с Максом!…
Люба улыбнулась и открыла глаза…