Нормальный брак у нас был, говорил Витя. Нормальный. Как у всех.
Квартира от бабушки, однокомнатная. Ремонт сделали всего десять лет назад. Работа у Вити есть. Медианная витина зарплата — на дороге, знаете ли, не валяется. Жена тоже работала. Витя был не против. Он не патриархал какой, чтоб жену дома запирать.
Они бы, честно сказать, не вытянули втроем ни с каким таким патриархатом. Ребенок ведь еще, дочка.
Жена тоже получала медианную зарплату, но в дополнение к ней подрабатывала. Крутилась изо всех сил. Медсестра все-таки. Они умеют зарабатывать: там капельница на дому, тут массажик ребенку поделать.
Фото из архива автора.
Нормальная семья, говорил Витя, как бы оправдываясь. Обычная. Жена вечерами на кухне шуршит. Витя играет в танчики. Дочка делает уроки. Иногда топает за объяснениями к маме. А та, не снимая передника, поясняет, рассказывает, спрашивает. Хихикают там чего-то вдвоем. Потом дочь возвращается за рабочий стол, хрустя капустной кочерыжкой. Чем не счастье?
Счастье развалилось в секунду. Было — и нет его.
Умер дядя жены. В наследство оставил ей квартиру. Через неделю жена от Вити ушла. Без скандалов и истерик. Витины возражения не дослушала, мягко остановила поток обвинений и стенаний: «Все решено, извини, Витя. Я ухожу.»
И ушла. И дочку забрала. Почему?.. Что там ей, в этой квартире?..
Через месяц увидел ее на улице случайно. Красивая. Довольная. Исчезли темные круги под глазами. Улыбается. Не ему — всему миру.
Позвонил тайком дочери: «У мамы кто-то есть?» Оказалось, нет. Просто жизнь у мамы стала… немножко другая. Спокойная. Не надо готовить для Вити. Не надо для Вити стирать. Не надо убирать за Витей посуду. Не надо бегать в магазин как оглашенная по два раза на дню, потому что аппетит у мамы и дочки никак не мог соперничать с конским аппетитом Вити.
А Витя готов был волком выть.
Как будто из дома ушла стиральная машинка. С опцией раскладывания и глажки белья. Где такую купить? В магазине продавались только обычные. В которые самому надо насыпать порошок, белье по цветам сортировать. Да еще и в магазин вначале за этим самым порошком сходить. А Витя привык, что все как-то само.
Как будто любимый холодильник покинул Витю. Вместе с кастрюлей борща, который всегда присутствовал за белой дверцей. Вместе с едой, которая сама собой появлялась на полках. Вместе с пирожками, которые десятками пеклись в духовке, наполняя ароматом сдобного теста всю квартиру, а потом еще день-другой таились на полке холодильника, и Витя их подъедал.
Все ушло от Вити вместе с женой. Вся его жизнь, вместе с чистыми льняными занавесками (как стирать-то их, господи?), ароматом субботней шарлотки и футболками, сложенными аккуратными стопками в шкафу. Только танчики остались.
Он не мог вспомнить, когда у дочери День Рождения. У бывшей жены спросить было неловко. Пожалел, что не завел ежедневника с важными датами. Так из витиной жизни ушли важные люди. Дочка обиделась, что не поздравил. Друзья семьи тоже перестали звонить.
Вот как рушатся браки. Из-за случайной квартиры в наследство. Не будь этой квартиры, правил бы Витя своим маленьким государством в пределах бабушкиной однушки. Состоял бы в крепких отношениях с борщом. Ел бы Витя пирожки с яблоками, посматривал, как дочка уроки делает, и горя не знал.
Квартирный вопрос портит женщин. Прямо беда!
