Конь-баба

«Я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик»

Белая «Toyota Camry» не желала пропускать машину семьи Гулькиных, хотя места для маневра у неё было намного больше, чем у них.

«Ну что ты мне машешь, дура? Сдай назад чуток или в сторону прими!» — кипятился Гулькин, сидевший за рулём.

Но блондинка на роскошном авто ничего не предпринимала, и ещё имела наглость сделать ручкой, махая в сторону, мол, сам вали. Рядом с ней, блестел очками тщедушный человечек, он тоже сучил ручонкой.

Гулькин начал сдавать назад. Он бы матерился, но присутствие детей в машине останавливало его.

— Что это за образина такая? Машет ещё! — повернулся он к жене, сидевшей рядом на пассажирском сиденье.

— А? — Нелька оторвалась от смартфона, в котором лопались с натуральном звуком пузыри. Очень ей нравилась игра, в которой нужно было их лопать.

— Я грю, что за выдра на тойоте? Дурная баба, чесслово! — Гулькин с раздражением закатил автомобиль в первый попавшийся карман, едва не соскользнув задним колесом в канаву.

— Так это… ой, я забыла, как её бишь… Надя, или Настя… ну, у них крайний участок, ближний к лесу. Она ещё косит всегда сама. И в том году, и в этом. Косилка тяжеленная, она косит, а муж— смотрит! Удовольствие, наверное получает. Она всю тяжёлую работу делает. И деревья опиливает, и вообще…

— А, точно! Вспомнил. Конь-баба. Не признал дурищу. И откуда у них тойота образовалась? — проводив глазами иномарку, спросил Гулькин.

— Она, Райка рассказывала, ветеринарша. Косить, небось, опять приезжала — сказала Нелька, продолжая лопать в смартфоне пузыри.

— Я вот в толк не возьму, а муж-то ей на что? Почему сам не косит? Хотя, куда ему, болезному… Дистрофик какой-то.

— Зато, дорогой мой, он капусту косит. Иначе откуда у них такая машина. Ты же его видел, хлюпика, ему и косилку не поднять… И как только они друг друга нашли? Смех один!

***

Настасья была родом из деревни, у её родителей было небольшое, но крепкое хозяйство. С детства девочка была приучена к труду, могла и скотину накормить, и постирать, и приготовить. Она была не единственным ребёнком в семье, у неё была сестра — Вера.

К сожалению, Верочка не отличалась крепким здоровьем — она родилась недоношенной и с врождённой патологией. Её лечили, и естественно, от всей работы по дому она была освобождена. Она много времени проводила в кровати, чаще всего с книгой, и умела рассказывать красивые истории.

Настя любила вечерами слушать сестру: просила её рассказать про Марию Волшебное Око или про Большое путешествие в Хобитанию. И засыпала, представляя себе мир, который населяли прекрасные принцессы и храбрые рыцари, защищающие их от злых драконов…

Время шло.

После школы Настя захотела поехать в город и поступить в театральное училище. Но мать высмеяла её. К тому же подошла очередь Верочки лечь в столичный нефрологический центр. Там её наконец должны были вылечить. Во всяком случае, все очень в это верили.

Действительно, девушке стало лучше, но она всё равно была очень слаба. Над ней постоянно висела угроза подхватить инфекцию, которая могла стоить ей жизни.

Стало ясно, что Верочка до конца дней будет инвалидом. Насте сделали внушение, что если она уедет в город, пусть считает, что семьи у неё больше нет. Потому что это — предательство.

Настя всё-таки уехала. Ей нелегко далось это решение: но она сделала свой выбор. В театральное провалилась, зато познакомилась со студентами ветеринарной Академии, и отнесла документы туда. Её приняли. На радостях она отбила домой телеграмму, но ответа не получила.

Потом её закрутила студенческая жизнь. Потом любовь. Она влюбилась в женатого преподавателя, и вздыхала о нём тайно. Правда, к моменту окончания обучения, Настя «перегорела».

Со стороны казалось, что жизнь одиночки её устраивает. Но когда подруга, с которой они на двоих снимали квартиру, вышла замуж и ушла к мужу, Настя решила вернуться домой. В деревню.

Дверь ей открыла поседевшая мать и поджав губы, молча отошла в сторону. Оказывается, недавно умер отец. Мать говорила, что они пытались разыскать её, но у них был старый адрес квартиры, которую Настя снимала в самом начале обучения.

Настя вдруг поняла, что мать пьяна. Это возмутило её: как так можно— ведь на её попечении дочь-инвалид. Когда она сказала об этом вслух, мать недобро усмехнулась, сказав, что ей мол, тоже недолго осталось: врачи дают срок — два месяца. Рак поджелудочной в последней стадии.

Потом мать опустилась перед Настей на колени и умоляла не бросать Верочку. Настя бросилась её поднимать, они обнялись и заплакали.

 

 

Мать, вопреки прогнозам врачей, прожила ещё два года. Она ушла во сне, уверенная, что Настя исполнит своё обещание и не бросит больную сестру.

Похоронив мать, Настя предложила сестре перебраться в город: ей как раз предложили место в известной ветклинике, где лечили своих питомцев только очень состоятельные люди.

Вера, подумав, согласилась. Дом в деревне был продан, но денег хватило лишь на крошечную двушку в ближнем пригороде.

Настя работала, Вера сидела дома, по мере своих возможностей занимаясь хозяйством. Чтобы сестре было не скучно, Настя купила ей компьютер.

Как-то вернувшись домой с работы, она увидела, что Верочка какая-то странная. Вид у неё был загадочный.

— Вера! Что случилось? — спросила Настя, увидев накрытый стол, на котором стояли настоящие деликатесы. — Откуда это?

— Из ресторана «Ван Гог». Садись. Сегодня у нас праздник!

— Не понимаю. Это же всё безумно дорого… Вера!

— Я получила гонорар! Вот! — и Вера, сияя, протянула сестре книгу.— Я написала серию книг!

Настя механически листала книгу и не могла поверить своим глазам. Она так привыкла считать сестру иждивенкой! И хоть любила и жалела её, себя жалела тоже. Её сильно разочаровала элитная клиника: если у себя в деревне она спасала животных, здесь ей часто приходилось усыплять здоровых собак и кошек, которые не устраивали своих хозяев-снобов отклонением от породы или характером. За это платили хорошие деньги, и она терпела. Но терпение подходило к концу. Она мечтала уехать из города, но не могла из-за сестры, которой, как она считала, были необходимы блага цивилизации. Поэтому она очень удивилась, когда Вера сказала ей:

— Знаешь, Насть… Мне очень стыдно, но я хочу уехать отсюда. Мне не хватает соловьёв, свежего воздуха… Задыхаюсь я. Насть! Давай хотя бы дачу купим. У меня контракт с издательством, я думаю, что хватит на нормальный участок. Главное, чтобы рядом с лесом!

— Как? Но ты… как ты? Тебе нужны обследования, процедуры…

— Да ладно! Не смотри, что я такой хлюпик. А по-поводу… ну, буду раз в год ложиться на обследование, этого достаточно.

Две сестры сидели друг напротив друга. Такие разные, что их можно было принять за комичную пару: Хлюпика и Конь-бабу. Конечно, со временем, все соседи узнали, что колоритная парочка это две сестры. Гулькин, говорят, не верил до тех пор, пока сам не зашёл по-соседки к сёстрам на Пасху.

Настя пригласила Гулькина с Нелькой к столу. Выпили за знакомство. Если бы Вера не куталась в женскую шаль, её действительно можно было принять за худосочного мужчину. Короткая стрижка, выступающие скулы, очки…

— Ой, вы знаете, вы нам так по-началу не понравились! — Нельку растащило с пары рюмок. Гулькин ущипнул её под столом за ногу.

— Ну что ты говоришь, Неля! Хорош трепаться…

— Ой, да ладно! — продолжала раскрасневшаяся Нелька. — А помните, как мы лоб в лоб с Вами на Центральной оказались? Вы нам так замахали, типа «отвалите»!

— Мы замахали? — Настя никак не могла вспомнить. — А! — наконец, хлопнула она себя по бедрам. — К нам тогда ещё оса в салон залетела! Еле выгнала её, Веруня их страшно боится!

— Так вы ей махали? — нервно хохотнула Нелька. Ей вдруг стало неловко.

— Господи, какие вы милые и как ошибочно бывает первое мнение! — сказал, глядя на хозяек, Гулькин, подперев щёку. Теперь, похоже, растащило и его. — И никакая Настя не Конь-баба!

— Что, простите? — решив, что ослышалась, переспросила Настя.

Нелька от неожиданности поперхнулась и округлила глаза.

— Царь-девица, грю! — смущённо улыбнулся Гулькин. — Вы, Настя, Царь — девица!

— Во! Накидался уже, я смотрю. Пора и честь знать! — толкнула его Нелька локтем в бок.

Когда они ушли, сестры ещё какое-то время сидели в саду. Им пели соловьи. Было душно, собиралась гроза. И Настя вдруг заплакала. Заревела в голос, как никогда не позволяла себе, даже в детстве.

— Что ты, Настенька, что с тобой? — спросила её Вера, испугавшись.

— Ничего, ничего… это я от счастья. — всхлипывая, ответила она. — Пойдём спать, Верунчик. Мне завтра в райцентр надо, за вакцинами, вставать рано. Пойдём, дорогая.

источник

Понравилось? Поделись с друзьями:
WordPress: 6.57MB | MySQL:47 | 0,079sec