— Бабушка, а это что? – Алинка вытащила со дна шкатулки потемневшее от времени колечко с синим камешком.
— А это, маленькая, наша семейная реликвия.
— Ре… что?
— Реликвия. Это такая старая и очень ценная вещь, которая передается из поколения в поколение. У нас – от мамы к дочке. Сейчас — это мамы твоей колечко. А потом…
— Будет мое? – захлопала в ладоши Алинка.
— Твое! Как подрастешь немножко. А пока, давай мы его обратно уберем, чтобы не потерялось.
Светлана Ивановна позволила внучке примерить кольцо и потом спрятала его обратно в шкатулку. Она закрыла крышку и ее руки на минуту замерли на крышке, легонько погладив ее. Сколько рук женщин ее семьи гладили эти узоры на старенькой деревянной шкатулочке? Она мысленно попыталась посчитать. Получалось пятеро. Ан, нет, шестеро… Еще прабабушка, для которой эту шкатулочку и привез в свое время прадед из Москвы, куда ездил по делам.
Прабабушка, бабушка, мама, потом она сама, ее дочь, а теперь внучка… Как странно и причудливо сплетает жизнь свое кружево! В их семье старшими всегда рождались только девочки. Вот и у Марины, Алинкиной матери, второй ребенок – сын, но старшая – девочка. И тут традиция не нарушена. Рождалась девочка и все знали, что жизнь ее легкой и простой не будет. Так уж на роду написано видимо у них.
Прабабушка выжила в страшный голод, который царил после революции в южных губерниях. Не просто выжила, но и сохранила почти всех своих детей. Чего ей это стоило – не знал никто, потому, что она никогда и никому об этом не рассказывала.
Бабушка прошла войну, выжила и родила свою дочку уже после Победы, несмотря на ранение и всю жизнь мучавшие ее боли в ноге. Ребенок стал для нее самой главной радостью в жизни, ее смыслом, который хотя бы отчасти перевесил все те ужасы, которые ей пришлось увидеть в военное время, пока она служила в медсанчасти.
И именно тогда, благодаря бабушке, и появилось в их семье это самое колечко.
Зинаида Петровна дошла до самого Берлина. В пригороде, где стоял их госпиталь, она вышла вечером глотнуть свежего воздуха после многочасовой операции и услышала возмущенные крики. Солдаты окружили совсем молоденькую девушку, которая держала на руках маленького ребенка.
— Поди, нагуляла! Гоните ее, нечего ей здесь делать!
Это самое безобидное из того, что услышала тогда Зина. Она растолкала солдат и увидела перепуганные, совершенно потерянные какие-то глаза этой девочки, которая прижимала к себе малыша.
— Как тебя зовут? – спросила по-немецки Зина, в который раз поблагодарив про себя старенькую Магду Рудольфовну, которая преподавала язык у них в школе.
— Эльза. А это Ганс, мой брат!
Девочка вцепилась в руку Зины и медленно опустилась на колени.
— Помогите…
Только тогда Зина увидела, что мальчишка еле дышит. Ребенку было на вид года два, не больше.
Зинаида секунду раздумывала, а потом кивнула.
— Что устроили? Это же дети! Или своих дома нету? Война на исходе, а вы все не навоюетесь! Порешить решили? Так давайте, чтоб не мучились. А нет – так расходитесь.
Что было в этой маленькой хрупкой девушке такого, что ее послушались? Но толпа поредела и Зина отвела Эльзу в госпиталь.
Ганс поправился. Эльза, которая все то время, пока его лечили, жила при госпитале, стирая белье и стараясь, чем могла, помочь сестрам, забрала его через неделю и ушла, объяснив Зине, что у них есть старая тетка, которая заботилась о них. По секрету она рассказала Зине и о том, что мать их была не немкой, а француженкой. Отца не стало еще до войны. Он никогда не поддерживал режим, который устанавливался в стране, готовился уехать с семьей, но не успел. А, когда отца не стало, они не смогли уехать на родину матери, так как не было средств. Мама заботилась о них, как могла, но за пару месяцев до того, как Ганс заболел – она пропала, выйдя из дома, чтобы поискать что-то съестное. Поначалу они ждали ее, а потом перестали, понимая, что, если не вернулась сразу, значит уже не придет.
— Спасибо! – Эльза прижала к губам руку Зины, которая отпрянула от девушки, выдернув пальцы. – Возьмите! Я хочу, чтобы оно было у вас. Это мамино. Она оставила его, когда уходила. Нельзя было, оно приносит счастье. Пусть принесет его и вам.
Эльза вложила в руку Зины тоненькое колечко с синим камешком.
— Ты что! Не могу я это взять! Единственная память от матери! Ты с ума сошла?
— Память – тут! – Эльза приложила руку к сердцу. – И тут! – она погладила по голове Ганса, который прижался к сестре, доверчиво глядя на Зину, и улыбался. – Вы помогли сохранить главную память… Спасибо!
Она улыбнулась, сжала руку Зины в кулак вместе с колечком и быстро пошла к выходу из двора госпиталя.
Зина и сама не знала, почему не догнала ее тогда, не отдала кольцо обратно… Она не снимала его потом до того самого дня, как вернулась домой.
Страшная война обошла стороной деревню, где выросла Зинаида. И, вернувшись, она застала и дом, и маму, и сестер. Всех, кроме самой старшей. Она, как и Зина ушла на фронт в самом начале войны и тогда же, спустя каких-то пару месяцев – пропала без вести.
Зина сняла с пальца колечко, продернула шнурок через него и повесила на шею. А потом засучила рукава. Работать пришлось очень много и очень тяжело, но ее это совершенно не пугало. Лучше так, чем видеть круглыми сутками боль и страдания раненных.
Спустя год она познакомилась с будущим мужем, а потом появилась на свет ее дочка, мать Светланы Ивановны, которой и передала потом колечко Зина.
Маму Светлана Ивановна помнила плохо, потому что не стало ее довольно рано. Свете было тогда всего двенадцать. Она была старшей из пяти детей. И ей и пришлось заменить всем пятерым мать. Отец любил их, старался баловать, но работал с утра до ночи и все заботы о малышах легли на плечи Светланы. И она справилась. Подняла ребятишек, закончила школу. И хотя образования толком не получила, всегда была на хорошем счету на ферме.
Замуж вышла довольно поздно, уже почти двадцать семь стукнуло. По деревенским меркам – перестарок. Но, когда узнали, кто ее берет, вся деревня дружно ахнула. А Света, крутя на пальце тоненькое колечко, застенчиво краснела под фатой, поглядывая на своего мужа, который сразу после свадьбы увез ее в город. Алексей был руководителем строительного отряда, который работал в их деревне. И красивая, стройная, как березка девушка, которая вихрем носилась по территории фермы, мгновенно заполнила его сердце, мысли и стала для него единственной.
Жили они душа в душу. Дочку, которая появилась год спустя, Алексей любил так, что даже кумушки на лавочке под подъездом качали головой:
— Где это видано, чтобы отец так с ребенком носился?!
А Маринка звенела колокольчиком, наглаживая отца ладошками по щекам:
— Папочка, миленький, я так тебя люблю!
И двадцать лет спустя, она не подпустила к отцу никого, сама ухаживая за ним после первого инсульта. И добилась, поставила на ноги, и дала ему еще четыре года жизни, за которые он успел увидеть свою внучку, а Алинка успела познакомиться с дедом.
В тот день, когда Светлана Ивановна достала шкатулку своей прабабушки, чтобы показать внучке, у той был день рождения.
Алинка с раннего утра порхала птичкой по дому. Сегодня все для нее. И гости придут, и подарков будет море, как и каждый год. Она уже большая, ей семь лет исполнилось. Пройдет лето и она пойдет в школу. Мама уже и рюкзак ей купила и бантики красивые. Они с двоюродной сестрой, Лилей, пойдут в один класс и это здорово. Пусть Лилька немного вредная, но сестра же! Мама всегда говорит, что родственники самые близкие люди.
Во дворе засмеялись, здороваясь и перекликаясь, и Алинка вылетела на крыльцо, где тут же угодила в объятия тетки, маминой сестры, Лизы.
— С Днем рождения, солнце мое! Расти большая!
— Спасибо! А где Лилька?
— Вот она я! – выскочила из-за матери Лилька и обняла сестру.
Алина получила очередную порцию поздравлений от приехавших, подставляя румяные щеки и утащила сестру в дом.
— Пойдем, что-то покажу! – таинственным шепотом сообщила она Лильке.
— Что? – у той сделались совершенно круглые глаза.
— Увидишь! Мне бабушка сегодня показывала. Это ре…, ри…, забыла как называется, короче, старинная вещь такая, драгоценность! Вот!
— Драгоценность? Как корона?
— Ну, откуда у нас корона, Лилька? – расхохоталась Алинка. – Мы, что? Короли, что ли? Нет, это другое. Подожди, сама увидишь!
Они пробрались в комнату бабушки и Алина, с трудом выдвинув ящик тяжелого деревянного комода, достала оттуда шкатулочку.
— Смотри! – она достала из шкатулки колечко.
Лилька крутила в руках кольцо и недоуменно смотрела на сестру.
— Это драгоценность?
— Конечно! Они же не только большие бывают. Бабушка сказала, что в нашей семье это кольцо отдает мама дочке. Значит, когда я вырасту, мама мне его отдаст.
— А почему тебе? – ревниво спросила Лиля и сжала кулак.
— Не знаю… — растерянно протянула Алинка. — Может потому, что мама старшая дочка и я тоже?
— Ну, и ладно! – Лилька обиженно фыркнула и кинула кольцо обратно в шкатулку. – Мне папа сто тысяч таких колечек купит!
Она спрыгнула со стула и убежала в другую комнату. Алинка аккуратно положила колечко на место и убрала шкатулку.
Обиделась… На что, интересно? Разве она виновата, что бабушка так сказала? Алина поразмыслила немного и пошла искать сестру, чтобы сказать ей, что колечка не жалко и пусть она, Лилька, тоже его носит, если хочет.
Лильку она сразу не нашла, зато нашла остальных родственников, которые только что приехали и, закрутившись, совершенно забыла, зачем искала сестру. Праздник пошел своим чередом и к вечеру Алина совершенно позабыла и про колечко, и про то, зачем искала Лилю.
А спустя неделю после праздника разразился скандал.
— Пропало! Куда оно могло деться? – Светлана Ивановна плакала, ища кольцо.
Она перетряхнула все ящики, сын помог разобрать тяжелый комод, а дочь перевернула вверх дном всю комнату. Кольца нигде не было.
— Алиночка! – мама подозвала к себе дочку и присев на корточки, обняла. – Ты не знаешь, где колечко, которое тебе бабушка показывала?
— Нет… — помотала головой Алинка.
Мама только вздохнула. Она хорошо знала свою дочку и видела, что та не врет. Значит что-то случилось.
— Мамочка, ну не надо так! Ты себе совсем сердце растревожишь, а тебе нельзя. Найдется! У него же ног нет, значит никуда оно уйти не могло.
Светлана Ивановна, которая в очередной раз перетряхивала шкатулку, только всхлипнула.
— Надеюсь!
Прошло два года. Алинка росла, хорошо училась, соревнуясь с Лилькой за каждую пятерку. Родители смеялись, что ничего делать не приходится, чтобы мотивировать детей на учебу, сами сидят над учебниками, чтобы потом в грязь лицом не ударить друг перед другом.
И все бы хорошо, да только Алина сначала стала быстро уставать, потом стала болеть голова, а еще через какое-то время выяснилось, что нужна срочная операция.
Родственники собрались на семейный совет и разослали просьбу о помощи всем, кто жил не рядом. Большая семья сплотилась как единый организм. Каждый пытался помочь, что-то сделать. Очень быстро нашли и врача, и клинику, собрали нужную сумму на поездку в Москву. И вот, уже Алинка с Мариной собирают чемоданы. Завтра вылет.
— Алинка! – в комнату девочки влетела Лилька и кинулась ей на шею.
— Привет!
— А я тебе там раскраски принесла и новые фломастеры. А еще вот! – Лилька достала из рюкзачка маленькую собачку.
— Ты что?! – Алина удивленно посмотрела на сестру. – это же твоя любимая!
— Да! И я хочу, чтобы она была с тобой!
— Спасибо…
— А еще… Пошли! – Лиля потянула за руку Алину.
— Куда?
— Со мной пойдем. Я кое-что еще тебе дам, точнее отдам.
Она вытащила Алину в коридорчик и не обращая внимания на маму, которая крикнула, что на улице дождь, быстро схватила зонтик и дернула Алину за руку:
— Пошли скорее, пока не заругали нас!
Алина, ничего не понимая, молча обулась и выскочила за сестрой под дождь. Лилька пробежала через двор и открыла калитку, которая вела в сад.
— Ну! Ты идешь?
— Иду…
Под большой развесистой яблоней, которую сажал еще дедушка, Лилька остановилась и сунула зонтик в руки Алине.
— Подержи!
Она немножко покрутилась, а потом стала быстро раскапывать мокрую землю. Показалось стеклышко, а под ним, на фантике от конфеты, лежало…
— Колечко! – Алина опустила на колени рядом с сестрой.
Лиля сковырнула стеклышко, достала колечко и сунула его в руки Алинке.
— Вот! И не нужно оно мне совсем! Ты только… Я хочу, чтобы ты вернулась поскорее и была здоровая! Я слышала, бабушка говорила, что это колечко счастливое. Пусть оно тебя вылечит!
Они сидели под яблоней, обнявшись и совершенно забыв про дождь, пока взрослые не спохватились и не нашли их. Наругав, засунули их в ванную, пытаясь отогреть как можно скорее.
— Алинка! Чем ты думаешь?! Тебе нельзя сейчас даже малейшую простуду поймать! – Марина тёрла дочь мочалкой. – Что у тебя там? Руки как у сапожника просто! – она постучала пальцем по зажатому кулаку Алины.
— Ой! Мама, а тут вот… — Алинка наконец разжала кулак и вложила в руку матери кольцо. – Оно нашлось!
— Ничего себе! Главное, вовремя! – Марина взяла в руки колечко. – Отмокайте! Я сейчас! Мама, мамочка, смотри, что девчата нашли! – она вышла из ванной.
— Почему не сказала, что это я взяла? – Лилька с любопытством смотрела на сестру.
— Тебя бы наругали!
— Еще как бы наругали! Зато по делу. А когда по делу, не так обидно. – Лилька брызнула на сестру водой. – Вы только возвращайтесь поскорее, а то без тебя в школе совсем скучно!
— Я постараюсь…
В день отъезда Светлана Ивановна надела Алинке на шею тоненькую серебряную цепочку, на которой висело кольцо.
— Пусть с тобой будет. Оно всем нам хорошие новости и радость приносило, пока мы его носили. Может и тебе поможет.
Она крепко прижала к себе внучку и дочь.
— Все будет хорошо!
Колечко ли помогло или все-таки руки врачей, которые делали операцию, но Алина поправилась. И вернувшись домой, первым делом отдала колечко бабушке.
— На, спрячь пока! Чтобы не потерялось. И еще! Бабуль, а можно Лилька тоже будет иногда его носить?
— Конечно, можно! Я тогда тебе не успела рассказать, но с этим колечком все наши девочки и замуж выходили, и за детками в роддом ходили. Все, Алинка, не только старшие. А старшие были хранителями. Чтобы не потерялось, не пропало оно.
— Это хорошо! – Алинка обняла бабушку и убежала.
А Светлана Ивановна спрятала кольцо и снова ее руки прошлись по крышке шкатулочки. И снова, все ее родные встали перед глазами, снова улыбнулись ей.
«Главное – помнить…»
