Как Мария мне предсказала, что поеду с горем, а вернусь без горя

У меня Таня стала болеть не то, чтобы явно, но что-то часто садиться и лежать больше стала. Я забеспокоилась, она у меня и так много и долго болела, в младенчестве воспаление легких, корь с осложнением на легких, пережила клиническую смерть, диспепсия была, отравление лекарствами, а еще и карликовые цепи.

В этот раз я сразу стала проверять её на карликовые цепи, был риск еще раз заболеть ими, но анализы показали, что чисто. Стали искать причины, амбулаторно ничего не выявили и тогда предложили положить её в стационар на обследование. Пришлось согласиться.

Через некоторое время врачи вынесли свой вердикт, что у Тани больное сердце, порок. Ось сердца смещена, сердце висит капелькой и работает с надрывом. Но, чтобы удостовериться в правильности своего диагноза дают направление в Республиканскую больницу в город Нукус.

Фото из семейного архива. Таня.

Там тоже обследуют её и приглашают специалистов из Ташкента, которые тоже подтверждают данный диагноз. Когда я прихожу к врачу, чтобы узнать, как и что, то мне говорят, что Тане нужна операция на сердце. Я, услышав такое, сползла по стенке, где стояла. Долго не могла прийти в себя. Моей девочке десятый год и её должны оперировать.

Мне дают направление в Республиканский кардиологический центр на операцию. Я забираю с собой все три заключения о её состоянии здоровья – городской больницы, Республиканской больницы города Нукуса и Ташкентских специалистов.

Мои родные уже все знают, что Тане нужна операция и тут Толик, братик, присылает мне журнал, сейчас и названия не помню, где пишут про профессора Мешалкина Е. из института патологии кровообращения, что в городе Новосибирске и, что он творит чудеса, возвращая жизнь безнадежно больным людям и, что выживаемость там выше, чем во всех остальных клиниках Союза.

Я переписываю все медицинские заключения от руки и отправляю в институт с просьбой принять и мою Таню на операцию. В результате получаю вызов на девятнадцатое ноября тысяча девятьсот семьдесят девятого года.

Альберт обещает взять на себя все расходы на эту поездку и всего, что будет с нею связано, сама операция бесплатная. Договариваемся, что он приедет четырнадцатого, а выезжать будем пятнадцатого, с пересадкой в Ташкенте.

Все дни до поездки я нахожусь в постоянном напряжении и ожидании беды, смотрю на свою девочку и плачу, плачу. Конечно скрываю от детей свои слёзы, но мне так больно за неё и страх потерять ребенка постоянно сковывает меня. На работе и дома только одна мысль, чтобы всё было хорошо, чтобы она выжила, чтобы всё осталось позади., как кошмарный сон.

В один день мне звонят в дверь, я открываю, а на пороге чернявая женщина с таким же смуглым мальчиком и говорит, что она Мария и пришла мне помочь. Я говорю, что я Валентина и ни у кого помощи не прошу. Она еще несколько раз повторяет с ударением на имени, что она Мария, а я в ответ своё имя и потом спрашиваю, чем же она решила мне помочь. Почему-то она не просится в дом, а я не приглашаю её в квартиру, так и стоим – она за порогом на площадке, а я в коридоре.

Она говорит, что у меня горе и мне предстоит дальняя дорога, а вернусь без горя. Говорит, что у меня два врага, две женщины – мать и дочь, которые наколдовали мне смерть у сильного колдуна, только их проклятие перешло на мою дочь, потому, что у меня уже есть сильная защита, но дочь в опасности.

Только у меня врагов нет и быть не может. Я никому нигде и ничем не навредила, тем более женщинам, которым я всегда сочувствую.

Просит дать обыкновенную швейную иглу, я еще думаю, дать или не дать ей эту иглу, а Таня из-под моей руки говорит, что уже принесла, ей просто любопытно стало, что будет из этого.

Женщина иглу в руки не берет и до моей руки не дотрагивается, предлагает Тане положить иглу мне в ладонь, ладонь зажать и положить внутренней стороной на её молитвенник, сверху прижимает мою руку к нему, что-то сама шепчет и просит открыть ладонь.

Когда я открываю ладонь, то вижу, что толстая, ровная швейная игла вся согнулась и стала черно-сине-красной, как будто её на огне калили. Женщина говорит, что всё зло теперь повернула к тем, кто его мне прислал, я встрепенулась и неожиданно для себя спросила: — «Зачем? Не надо!». Она объяснила, что зло всегда должно возвращаться к тем, кто его выпустил.

Еще она сказала, что я скоро выйду замуж, что у меня всё будет хорошо, только одно условие для этого, чтобы я никому никогда не рассказывала про то, что она помогла мне, иначе всё разрушу. Говорит, что знает, что деньги мне нужны на дорогу, но что-нибудь я все-равно должна дать ей и именно то, что я сейчас не хотела бы отдавать никому.

У меня лежал отрез ткани на платье, который я действительно пожадничала отдать тёте Диле, когда она его просила, себе хотелось сшить из него платье на весну, потом этот же отрез и сестренке приглянулся. Его и отдала. Она на прощанье просила помнить, что у меня была Мария и никому не рассказывать ничего.

 

Альберта к назначенному дню я не дождалась, выехала сама с Таней, назанимав денег к тем, что сама накопила. Старшую и младшую оставила у своей знакомой женщины Нины Ивановны, которая проживала в доме с другой стороны общежития. С нею мы были давно знакомы по работе, а потом, когда она вышла на пенсию, то предложила сама посидеть с детьми, пока я буду с Таней в Новосибирске, без никакой оплаты.

Я отдала ей ключи от дома, поцеловала детей, наказав им слушаться тётю Нину и отправилась в Новосибирск. Прибыв туда, сдала дочь в институт патологии кровообращения в Академгородке и написала расписку, что я не будут иметь претензий к институту при любом исходе, что мне было нелегко подписать.

Я каждый день навещала её. Какие-то дни можно было встречаться в специально отведенном помещении, а потом вдруг карантин и я уже прыгала под её окнами. Тогда мороз был под минус тридцать девять.

Я еще не знала, сколько мне с Таней придется пробыть в Новосибирске и понимала, что моих денег, что я взяла с собой не хватит и тогда дала телеграмму Альберту, чтобы или сам выехал, или деньги выслал на адрес, который я указала. Но в ответ тишина.

Не сильно переживала, знала, что деньги всегда будут, если я напишу другим людям, но он обещал и это было только второй раз, когда я попросила у него деньги.

В первый раз я просила всего шестнадцать рублей, чтобы купить красивое импортное платье для его же дочери. Он сказал, что зачем покупать такое дорогое платье ребенку на несколько месяцев, она же растёт. Пришлось самой тогда купить. И вот это второй раз.

После обследования в институте, Таню выписывают и мне говорят, что отклонения в работе её сердца связаны только с её резким ростом, а также спрашивают откуда у меня такие рентгеновские снимки и заключения специалистов, они ничего такого у Тани не обнаружили.

Но не я сама же нарисовала всё это и терминов то таких не знала. Поневоле связала это с той женщиной – Марией. Немного жутко стало, но я рада. Врачи советовали обязательно сменить климат для Тани, видимо вся дело в нём, спросили еще где я живу, какие условия проживания. Но условия проживания у меня отличные, они сожалеют, что придется их менять ради ребенка.

Мы с Таней еще в цирк сходим, потратим часть оставшихся денег на пуговицы, очень уж красивые попались, на подарки Нине Ивановне, тёти Диле и Онеге с Ланой. Берём билет на поезд, а Таня просит купить билеты в мягком вагоне, чтобы купе закрывалось. Я на радостях готова исполнить любую её просьбу.

 

источник

Понравилось? Поделись с друзьями:
WordPress: 6.58MB | MySQL:47 | 0,078sec