– Ася, – сказал Геннадий жене, вернувшись вечером домой, – я почему-то сегодня не смог расплатиться картой. Может, в банке что-то случилось?
– Все нормально, просто я заблокировала твою карту, – спокойно ответила Ася, продолжая заниматься ужином.
– Заблокировала? Зачем? – удивился мужчина.
– Не зачем, а почему. Потому что ты уже четыре месяца не работаешь, а в удовольствии посидеть с приятелями в баре отказать себе не можешь, – ответила жена.
– Но ты ведь знаешь, что я ищу работу, – обиделся муж. – Я ведь не виноват, что у нас прошли сокращения и меня уволили.
– Начнем с того, что никаких сокращений и реорганизаций у вас в фирме не было. Уволился ты сам. Хочу поинтересоваться: почему? – спросила Ася.
– Гришка проболтался? Да, уволился, потому что не хочу работать там, где меня не ценят и не уважают. Освободилось место начальника отдела. Я там дольше всех работал и рассчитывал на него. А поставили Сашку Круглова, который два года назад в фирму пришел.
– И ты обиделся. Должность не за выслугу лет дают, а за качество работы. Ты, Гена, никогда особым рвением к работе не отличался. Из-за каждого чиха больничный брал. Конечно, тетя Люся всегда родного племянника пожалеет, нарисует ему бюллетень. А Круглов в это время за себя и за того парня пахал. И теперь ты сидишь у меня на шее, да еще по барам ходишь.
– Так что, мне уже и с друзьями нельзя встретиться?
– Вот устроишься на работу, принесешь домой хорошую зарплату – и на здоровье.
– У меня на карте совсем денег нет. А мне завтра на собеседование ехать, – сказал Геннадий.
– Возьми на столе проездной, я специально тебе купила, – ответила Ася.
– Да, матери моей переведи семь тысяч, я у нее в долг взял, мне же надо было расплатиться, – напомнил жене Гена.
– И не подумаю. Дане надо завтра кроссовки купить, а до зарплаты еще неделя. Ты брал в долг, тебе и отдавать.
– А с чего я отдам? – возмутился Геннадий.
– Так я тебе битый час толкую – устраивайся на работу.
– А ты на кроссовки возьми с накопительного счета, – предложил муж. – А когда получишь зарплату, вернешь туда.
– О каком счеты ты говоришь, Гена? – там уже ничего нет. На что, по-твоему, я эти четыре месяца тебе мясо покупала? А подарки всей родне на Новый год? А кредит за ремонт? Ты думаешь, что одной моей зарплаты на все это хватит?
– Так надо было поэкономней деньги тратить. Ты же знала, что я не работаю! – снова возмутился Геннадий.
– Дорогой, а кто меня все четыре месяца «завтраками» кормил: «Все, Асенька, на следующей неделе точно устроюсь на работу!»
– И что теперь? – спросил муж.
– Вот теперь буду экономить. Только не на детях, а на тебе. Ничего, наши предки в общей сложности почти по полгода посты соблюдали. И ты выдержишь! Так что имей в виду: найдешь в холодильнике котлеты, знай, это не для тебя, а для мальчишек.
Геннадий обманул жену: ни на какое собеседование ему завтра было не надо. Он вообще уже два месяца на собеседования не ходил. Нет, он с вечера собирался, а утром, как только он представлял, что надо будет куда-то ехать, ждать под кабинетом, отвечать на вопросы, у него сразу портилось настроение. Гена давал себе слово, что завтра или послезавтра обязательно съездит, и снова ложился спасть.
А потом и резюме перестал рассылать. Так, по привычке, просматривал в интернете вакансии и про себя комментировал их: здесь зарплата маленькая, здесь должность не та, а тут вообще в командировки ездить надо. И иногда вечерами пересказывал все это жене, делая вид, что ездил на собеседования во все эти фирмы.
Ася ему верила, но до поры до времени, пока случайно на остановке не встретилась с Натальей – своей одноклассницей, которая жила в соседнем доме.
Женщины разговорились, и Ася упомянула, что ее муж вчера ходил на собеседование в ту фирму, где работает Наталья.
– Так у нас эта вакансия уже месяц как закрыта. И никаких собеседований уже давно не проводилось, – сказала та.
– Точно? – спросила Ася.
– Я же в отделе кадров работаю, – ответила Наталья.
– Значит, я что-то перепутала. Гена сейчас работу ищет, почти каждый день на собеседования ходит, вот я и утонула в информации, – сказала Ася, а для себя сделала выводы.
После этого разговора она три дня подряд забирала все ключи от квартиры с собой: и свои, и мужа, и детей. Тем более, что в школе были каникулы, и мальчишки с дедом поехали в деревню. Гена не смог бы выйти из квартиры, даже если бы захотел, но каждый вечер он увлеченно рассказывал жене о фирмах, в которых он в этот день якобы побывал, и объяснял, почему работать там не имеет смысла.
Так что Ася прекрасно знала, что ни на какое собеседование Геннадий завтра не пойдет, и приготовила для него еще один сюрприз.
Она подала заявление в суд на назначение алиментов. Получив повестку, Геннадий не мог поверить, что Ася сделала это.
– А что тебя удивляет? Зайди в детскую, посмотри: это твои дети? Твои. Значит, у тебя есть обязанность их содержать. А ты этого не делаешь. Я пытаюсь уговорить тебя и по-хорошему, и по-плохому уже больше четырех месяцев. У меня нет никаких рычагов воздействия на тебя, кроме доброго слова. Но оно не действует. Поэтому я обратилась к закону.
Так как у Геннадия не было постоянного источника дохода, алименты назначили в твердой сумме, как и просила Ася.
– Даю тебе еще один месяц. Если ты за это время не устроишься на работу, я сделаю следующий шаг. А чтобы у тебя была мотивация, ты сейчас соберешь вещи, которые тебе будут нужны на первое время, и отправишься по месту постоянной регистрации. Я понимаю, что твои родители, особенно мама, будут не рады твоему приходу. Но что поделать!
– Ася! – взмолился Геннадий, – только не к маме! Она же мне весь мозг вычерпает!
– Гена, моя большая ошибка была в том, что я не отправила тебя к маме сразу. Тогда бы ты очень быстро устроился на работу. А так, конечно, мы рано утром все расходились: я – на работу, дети – в школу, а ты спокойно отдыхал, и никто тебе мозг не вычерпывал. Поспал, поел, а вечерком в баре с друзьями встретился. Чем не жизнь? И я бы не отказалась. Но все, милый, синекура закончилась.
– Раиса Павловна! Не надо меня упрекать, – пыталась объясниться Ася со свекровью. – «В горе и в радости» – это о другом. У Гены никакого горя не было. Он уволился сам, причем при увольнении повел себя, как обиженный подросток, у которого отняли игрушку. А ему, между прочим, тридцать четыре года. И он уже не ваш маленький сыночек, а муж и отец. Вот когда Гена это поймет, он сможет вернуться к семье.
– А ты не боишься, что он не захочет возвращаться? – спросила свекровь.
– Не захочет, значит, не вернется. Из этой ситуации есть два выхода: Гена продолжает бездельничать, и тогда мы разводимся, или же он находит нормальную работу, возвращается в семью, а я отзываю исполнительный лист. Как видите, все зависит от него.
Ася была права: Раиса Павловна не давала сыну ни минуты покоя. Она не работала, и, когда Геннадий просматривал вакансии, стояла у него за спиной и тыкала пальцем в те объявления, которые казались ей подходящими.
На собеседования Гена теперь бегал пять-шесть раз в неделю, и к концу второй недели нашел работу даже с большей зарплатой, чем на предыдущем месте. Теперь Гена ходил только на работу, никаких посиделок с друзьями – мама строго контролировала это, чуть ли не по секундомеру замеряя путь сына от дома до работы.
Ася не спешила возвращать мужа. Но когда через полтора месяца он буквально взмолился спасти его от маминого контроля, она согласилась.
Гена вернулся домой. Конечно, он с грустью вспоминал те четыре месяца, которые провел словно в отеле по системе «all inclusive», но еще раз рисковать не хотел.
Автор – Татьяна В.