Семен был неплохим мужиком, добрым, отзывчивым, но невезучим. А вся его невезучесть заключалась в его двух пристрастиях — к рыбалке и выпивке.
И эти два увлечения друг друга ни в коем случае не исключали, а только дополняли. Но зато исключали третье его пристрастие — к женщинам. Потому что те, к сожалению, не терпели конкуренции.
Несколько раз пытался Семен устроить свою личную жизнь, но больше полугода не получалось. Потому что такая тоска вселенская поселялась в его душе — хоть волком вой. На рыбалку не ходи, а если и ходи, то порожняком, а какая рыбалка без бутылочки? Так, выходные насмарку, плюс испорченное на всю неделю настроение.
С родителями жить — тоже не вариант, никакой свободы перемещения.
И вот когда его бабушку прибрал Бог, досталась ему в наследство дачка со стареньким домиком. Так и прижился там Семен, устроившись электриком в местное дачное общество. Красота! Никто не мешает ему совмещать два любимых занятия — рыбалку, ну и сами знаете что…
Тем более этим можно было каждый вечер заниматься, никто не запретит. Правда, председатель время от времени начинал буйствовать и угрожать, поймав его пару раз невменяемым, когда все общество сидит без света. Ну побушует-побушует, лишит его четверти зарплаты, а потом все снова устаканится… Так и жил Семен бобылем, тихо и мирно…
Но в тот достопамятный вечер как-то все пошло наперекосяк — и рыбалка не задалась — такая огромная рыба ушла, промучив его долгое время. С досады и накатил он лишнего.
А ночью снится ему кошмар: будто бы продолжает он охоту за большой рыбиной, напряг все свои силы и… вытащил ее на поверхность воды. А рыбища гигантская — чуть ли не с человека ростом и вдруг молвит ему человечьим языком:
— Дурачина ты, простофиля, Сема, куда тебе со мною тягаться? Всю жизнь ты жил в свое удовольствие, ничего путного не добился, кроме этих глупых радостей. Ну ничего, помогу я тебе человеком стать и счастье свое найти. А найдешь ты его через дикую боль и потерю. Не упусти своей удачи!
Сказала так рыба, ухмыльнулась многообещающе, и оторвав леску, вильнула хвостом, и только ее и видели…
Проснулся Семен от дикой боли, что разрывала всю голову. Застонав на весь дом, он попытался подняться с кровати, но не тут-то было. Сил не было даже пошевелиться. Обливаясь потом и нечленораздельно мыча, он еще некоторое время попытался оторвать голову от подушки, но все бесполезно. Дикая боль и панический страх сковали все тело.
— Проклятая рыба наколдовала, — в ужасе подумал Семен, и впервые в жизни ему стало страшно от своего одиночества.
— Помру здесь, и ведь ни одна живая душа даже не заглянет, — подначивал он себя, и вдруг к великой радости услышал голос председателя, как самую долгожданную в жизни музыку.
— Ты опять валяешься, язви тебя, — ругался Николаевич, — опять подстанция встала, а ты не просыхаешь.
Но взглянув на мычащего Семена, у которого щека раздувалась прямо на глазах, перекосив лицо до неузнаваемости, он не на шутку испугался:
— Эк тебя колбасит…
И быстро бросив все дела, включая бастующую подстанцию, Николаевич самолично отвез своего горемычного электрика в больницу. И там ему выдернули коренной зуб.
Спасительницей оказалась маленькая хрупкая женщина, которая с мастерством мясника практически выкорчевала ему взбунтовавшийся зуб, торжественно демонстрируя замысловатый корень, который ему едва не стоил жизни.
— Что ж вы так, Семен Иваныч, запустили себя? — укоризненно покачала головой врач, сняв очки и маску. И Семен с удивлением узнал в своей спасительнице Марину Анатольевну, которая тоже имела дачу в том же обществе, и которой совсем недавно он менял всю электропроводку.
Настроение его мигом улучшилось, боль сразу же стихла, страхи рассеялись, и он с благодарностью промычал ей что-то в ответ.
— Вам нужно основательно заняться своим здоровьем, — улыбнулась она. — Видите, как жизнь складывается: месяц назад вы мне сделали всю проводку, и даже денег не взяли. Ну а теперь пришла моя очередь отблагодарить вас.
— Свое счастье найдешь через боль и потерю, — вдруг вспомнил Семен свой сон, держа в руках злополучный зуб.
***
Марина Анатольевна тут же деятельно взялась за его здоровье, задействовав все свои связи. Еще два зуба ему удалили, остальные подлечили. А чтобы вставить новые, Марина даже льготу ему какую-то выбила. Теперь ходил Семен красавцем, улыбаясь во весь рот. Даже сам себе в зеркале нравился.
В знак благодарности взялся Семен приводить в порядок ее дачку: подправил штакетник, собрал теплицу, смастерил очень уютную деревянную беседку.
Так у него появилось новое увлечение — оказывается, работа по дереву это еще круче всякой рыбалки, потому что задействует не только руки, но и мозг. А главное, он такой кайф от этого занятия поймал, что даже выпить перестало тянуть…
И помощник у мастера сразу же нашелся — 12-летний сынишка докторши Егорка. Мальчонка привязался к нему с первых дней, потому что наскучили ему, видимо, женские занятия на даче — полив да прополка, поэтому он всей душой ушел в новое для него занятие. А когда под руководством Семена сделал резную скамеечку, восторгу парня не было предела.
— Дядя Семен, — кричал он радостно, — посмотри, что у меня получилось!
— Молодец, — одобрял Семен, с улыбкой глядя на восторженное лицо паренька, — скоро ты, брат, и меня переплюнешь, я бы в жизни так не сделал.
И довольный Егорка мчался к матери, чтобы показать ей свое творение. Марина Анатольевна в ответ ахала и восхищалась, а Егорку просто распирало от счастья.
— Спасибо вам, Семен Иванович, — благодарила его женщина, — я просто не могу нарадоваться, глядя на Егорку. Благодаря вам он хоть от компьютера и телефона отвязался, а то я уже устала изобретать ему задания, и все бесполезно. А тут вы, со своим мастерством…
Семен был просто на седьмом небе от удовольствия:
— Ну что вы Марина…
— Можно просто Марина.
— Да и я просто Семен… Ну какой же я мастер, — скромно потуплял он взор, — я еще сам только учусь вместе с Егором. А пацан у вас мировой, молодец, далеко пойдет. Мы еще с ним резьбу по дереву освоим.
Про отца Егорки и мужа Марины он как-то не отваживался спрашивать: может просто занят мужик, вот и не появляется на даче.
Однажды он осторожно задал этот вопрос Егору.
— Нету у меня папки, уехал он куда-то далеко, когда я еще был маленьким, — неохотно откликнулся мальчик.
А у Семена радостно забилось сердце. Очень ему нравилась Марина, еще с того, первого раза, когда проводку ей делал. Но понимал и с грустью усмехался про себя, что не по Сеньке шапка.
А сейчас он вдруг почувствовал какое-то взаимное притяжение. Ловил взгляды Марины, и сердце его замирало. Он все никак не мог решиться открыть ей свои чувства, потому что безумно трусил. Да и всегда что-то мешало — то соседка что-то крикнет через забор, то Егорка подбежит. И снова приходилось ждать следующего раза.
Однажды утром он проснулся от стука в дверь, едва продрав глаза, распахнул дверь и обомлел: перед ним стояла собственной персоной Марина и смущенно улыбалась:
— Я тут подумала, может вам помочь прибраться в доме: окна помыть, шторки постирать…
В отличие от Семена она уже давно знала, что он живет один.
Она стояла рядом — такая милая, красивая, желанная, что руки Семена против воли потянулись к ней и прижали к себе со всем пылом влюбленной души. Он зажмурился от собственной смелости, а губы уже блуждали по ее пахнущим солнцем и цветами волосам. Потом коснулись ее полузакрытых глаз, опустились к губам… Он почувствовал ответный трепет ее прижавшегося тела, и весь растворился в блаженстве.
— Марина, Мариночка, — шептал он, еще расслабленный ото сна и до невозможности счастливый. — Оказывается, я поймал золотую рыбку…
