Ничего не предвещало беды. Отлаженная жизнь, жена, дочь. Ему чуть за 40. Работа не самая хорошая (откачивать септики в частном секторе то ещё удовольствие), но денежная. Семью обеспечивал. В то злополучное утро он, заезжая в посёлок, поворачивал на лево. И машину то он эту видел, и уже почти повернул, но что — то пошло не так. И десятка на запредельной скорости влетела под его КАМАЗ. Четыре трупа. На месте. Молодые ребята. Два парня и две девушки. Ему дали 10 лет. Отсидел, как говориться, от звонка до звонка. Вышел. Жена уже с другим. Квартиру продала, из города уехала. Немногочисленные родственники отвернулись, бывшие друзья руку помощи не протянули. Бомж.
Её зовут Руфа. Какое красивое, редкое имя, правда? Она жила в том же городе, одинока. Ей немного за 50. Муж умер, у дочери своя семья. Бомжей она не переносила на дух. При виде оных испытывала непреодолимое чувство брезгливости и крайней неприязни. Возвращалась как — то домой и:»Женщина, вы кошелек обронили.» Подает. Неопрятный какой — то, неухоженный. Она достала пятьсот рублей протягивает ему, вознаграждение. А он: » Не надо. Вы лучше покормите меня».
Она покормила его на лестничной клетке. Он поел, «Спасибо» и пошел, а она вдруг: «Ты и завтра приходи.»
Он приходил. Почти два месяца, почти каждый день. Пьяным никогда не бывал, на выпивку не просил. Она выносила еду и садилась с ним рядом на ступеньку. Соседи покручивали пальцем у виска, мол прикормила бездомного. А Руфа словно ничего не замечала. Бежала в магазин, купить ему чего повкуснее. У неё словно крылья выросли, глаза от счастья блестят. И ничего ей большего не надо, только б побыть с ним рядом.
Однажды она ему говорит, мол, кран на кухне починить бы. А он ей:» Нет, Руфа, ты слесарей вызови. Не хочу я к теплу привыкать. » Ну женщина думает:» Ладно, не время ещё.»
Купила как — то ему Руфа кое — какую одежонку. А он не берёт. Тогда она говорит это, мол, от мужа осталось. Взял. А вскоре пропал, не стал приходить. И пошла Руфа к тем самым бомжам искать его. Нет, не нашла. Только узнала — повесился он. Оделся во все чистое, что она купила и свел счеты с жизнью.
Эту историю рассказала мне та самая Руфа. Сейчас ей уже почти 70. И два мужа у неё было, и любовники. Но вот эту свою странную, последнюю любовь на лестничной клетке считает она самой светлой, самой настоящей. И говорит, что ради этого чувства и стоило жить.
