Валентина вышла во двор в сильнейшем волнении. Да что же такое творится-то? Как теперь быть?
Из-за забора показалась голова соседки Клавдии, лучшей подруги Валентины.
— Валька, ты чего ворчишь ни свет-ни заря? — рассмеялась она, — Все с Маринкой воюешь? Да брось ты, девка уже выше тебя вымахала, а ты ей все мозги вправляешь!
— Не мели чепухи, Клавка! — невесело откликнулась Валя, — Беда у меня.
— Да что ты! — всплеснула Клава, побежала к калитке и уже через минуту стояла возле подруги, — Что стряслось? С Маринкой чего?
— С ней, — Валя обессиленно присела на крыльцо, — Из дома ушла, телефон отключила, вне зоны действия сети. Не знаю, что и думать!
— Опять поругались? — понимающе спросила Клавдия, — А теперь из-за чего? Ох, говорила я тебе, Валька, слишком ты строга к дочери, больно уж придираешься. Небось, тебе снова не понравилось, как она одевается? Так ведь времена сейчас такие, не одна она штаны рваные носит! Мода у них такая! Мой вон сынок, здоровенный лоб уже, под тридцатник, а тоже — колени из дырок торчат. Да и пусть себе!
— Да если бы одежда! — Валя махнула рукой, — Пусть хоть голышом ходит, лишь бы жива была! Так ведь совсем голову потеряла от любви своей. Я уж ей и так, и эдак, все вроде по полочкам разложила, а она — ну ни в какую понимать не хочет!
— Погоди, Валь, не части, — перебила Клава, — Ничего не понимаю. Маринка влюбилась что ли?
— Да, — обреченно кивнула Валентина.
— Так чего переживать-то? Это ж замечательно. Она уже взрослая, студентка, можно и замуж! Ты чего за это на девку шумишь?
— Ох, Клава, ты же всего не знаешь! Вот послушай, что расскажу…
Валентина накрывала на стол, когда в дом вбежала раскрасневшаяся, довольная дочь и бросилась обнимать маму.
— Что это с тобой? Сессию сдала что ли?
— Сдала, мама, все сдала! И Вовка меня на свидание пригласил!
— Маришка, доченька, опять ты про своего Вовку! Он же помолвлен уже, ты сама говорила! Не дело это, все равно что из семьи уводить.
— Что ты понимаешь, мама! — обиделась дочка, — Они уже расстались!
Валентина давно знала, что ее дочери очень нравится парень из ее института, Владимир. И все бы ничего, да вот незадача какая. Парень был из очень богатой семьи. Совсем не чета им. Сама Валя всю жизнь проработала проводницей на поезде. Постоянно в разъездах, дочь неделями не видела. Воспитанием занимался муж, Николай. Да только несколько лет назад Коленька как-то внезапно заболел, мучался недолго, да так же тихо, как и жил, сошел в могилу. А Вале ничего не оставалось, как уйти с работы и взять воспитание дочери и уход за хозяйством на себя. По другому не получалось. Все-таки Маринка уже старшеклассница, за ней глаз да глаз нужен. В бытность свою проводницей, Валентина получала очень хорошую зарплату, привозила из поездок множество подарков и дочери, и мужу. Словно стараясь компенсировать свое постоянное отсутствие рядом с семьей. На недельку-другую семья воссоединялась и они весело проводили время. Но вскоре Валя опять уезжала в рейс и не видела своих, не участвовала в их жизни.
После смерти мужа женщина уволилась с железной дороги, но вот проблема — в их маленьком городке работы было практически не найти. Пара строительных предприятий, завод и торговля. Работать на стройке Валя не хотела, очень уж тяжело, да и всему нужно научиться. Маляром-штукатуром, тем более, каменщиком она без навыков или специальных умений работать не может.
На завод берут всех. Но опять-таки, уйму времени нужно проработать учеником, получая мизерную зарплату, чтобы потом стоять за станком. А деньги нужны сейчас. Дочь-подросток, привыкшая ни в чем себе не отказывать, не сможет прожить на копейки ученика токаря. Ей и одежду надо, и на еду уйма денег уходит. А тут и коммунальные платежи растут, как на дрожжах! Да и частный дом постоянно требует вложений — где забор покосился, где баньку подправить, да много чего в своем доме требуется. Поэтому Валя решительно отказалась от вариантов в городе и пошла опять на «железку». Только не проводницей, а кондуктором на электричку.
Разумеется, зарплата стала в разы меньше. Зато каждый вечер женщина была дома. Да и, честно сказать, за долгие годы, даже десятилетия, Валя настолько привыкла к рельсам, что первое время даже засыпала с трудом, не чувствуя тряски поезда. А электричка и общение с пассажирами все-таки чем-то сродни работе проводника. Но временами в женщине уже просыпалась раздражительность, как будто в ее жизненной неустроенности были виноваты пассажиры, а особенно — безбилетники. Хотя, если подумать, навоевавшись за день, она, уже успокоенная, возвращалась домой, словно выплеснув все негативные эмоции.
А чего ей стоило одной поднимать Маринку! Возвращаясь с основной работы, Валентина тут же неслась в огород, где, с небольшим перерывом на приготовление обеда-ужина, по темноты копала, сажала, окучивала и поливала. В народе правильно говорят: «Летний день всю зиму кормит». Поэтому Валя даже и не думала ездить, как раньше, куда-то отдыхать. И весь отпуск посвящала сбору урожая и заготовкам на зиму. Опять-таки, небольшая стайка кур тоже требовала хоть и небольшого, но внимания. Вот так они и перебивались с дочерью несколько лет.
А вот Марина у нее — молодец! Умная девочка. После школы, без помощи, пользуясь исключительно собственным умом, смогла поступить в институт, на бюджетный.
И теперь такая неприятность! Влюбилась в этого мажора, Вовку и совсем потеряла голову! А ведь его родители — не чета им. Отец — большой руководитель. Мать — домохозяйка. Только собой занимается и ненаглядным сыночком. Без конца по заграницам мотается.
— Не пара он тебе! — увещевала дочь Валентина, — Богатенькие — они все матросы!
— Что это значит? — хмурилась дочь.
— А то и значит. Поматросит, да бросит. У них, у флотских, в каждом порту — по невесте.
— Да что ты такое говоришь, мама! — злилась Марина, — Вова совсем другой! Правда, его родители сосватали ему Лизу. Вроде как их семьи дружат. Так это еще ничего не значит. Я чувствую, что нравлюсь ему! Он так на меня смотрит!
— Еще бы, он не смотрел! — кипятилась Валентина, — Ты у меня вон какая красавица! Да только не серьезно это. Уж поверь мне на слово! Поиграет — и опять к своей Лизе вернется. Ладно, если только слезами все закончится! А то ведь обрюхатит по полной программе! И сбежит! Как папка твой…
Тут Валентина прикусила язык. Да было уже поздно.
— Погоди-ка, мама, — дочь тут же поняла нестыковку в материных словах, — Это что еще про папку? Мой отец был самым лучшим папой на земле!
— Прости, Маришка, — виновато спохватилась мать, — Не хотела никогда тебе говорить. Но, раз уж так вышло, придется признаться. Николай — не родной тебе отец. Он женился на мне, когда я уже носила тебя под сердцем. А обрюхатил меня вот такой же, как твой Вовка, богатенький сынок. Что так удивленно смотришь? И в наше время любовь существовала. Не только сейчас мужики обманывают. Испокон веков такое было. Любила его больше жизни. А он, голубчик, как узнал о беременности, так и слился по-быстрому. Только через друга передал мне денег на аборт. А Николаша, царствие ему небесное, со школы за мной бегал, любил. Узнал, что у меня проблемы и сразу замуж предложил выйти. И ребенка, тебя то есть, обещал любить, как своего. Вот и появился у тебя папка. Да я ни разу и не пожалела, что приняла его предложение. Какой хороший человек он был. Жаль, что так рано ушел…
Марина тогда долго думала о маминых словах. И Валентине даже сначала показалось, что дочь приняла правильное решение. Но она ошибалась.
Сегодня Марина прямо светилась от радости. И совсем не потому, сто успешно сдала очередную сессию. А потому что этот мажор пригласил ее на свидание!
— Не пойдешь! — заявила ей Валентина, — Только через мой труп! Нет тебе моего материнского благословления!
— Пойду! — упрямо вздернула подбородок Марина, — Все равно пойду! Я люблю Вовку! Чем я хуже Лизки?
— Да ничем, дурья твоя башка! Ты у меня очень красивая и умная! Но на ее стороне все деньги ее родителей. Да ты и сама говорила, что их уже сосватали. Так что твое разбитое сердце — это только вопрос времени!
— Нет, мама, что бы ты не говорила, я все равно пойду на свидание к Вовке. Он мне признался, что я ему уже давно нравлюсь. А Лизку он терпеть не может. Говорит, что она пустоголовая и избалованная. И что ее навязчивость уже достала его до чертиков!
— Марина, — строго сказала мать, — Не хочешь по-хорошему — будет по-плохому. Пока не я у тебя живу, а ты у меня. И не ты меня кормишь-одеваешь, а совсем наоборот. Пойдешь на свидание, выгоню из дома и делай, что хочешь!
— А меня не надо выгонять! — взвилась девушка, — Я и сама уйду! Не беспокойся, прекрасно справлюсь!…
Валентина замолчала и горестно вздохнула.
— Да не волнуйся ты так, Валь, — участливо покачала головой Клавдия, — Пошляется по друзьям, да и вернется. А может, в общежитие устроилась. Помиритесь еще!
— Нет, Клава, сейчас все серьезно. Я тоже думала — перебесится, и, как миленькая, домой придет с видом побитой собаки. А вот уже пятый день пошел. А ее все нет и нет. И телефон отключила. И в институте ее нет, я узнавала. Ведь холодает уже на улице, бабье лето заканчивается. Вот дожди проливные по прогнозу погоды обещали. А она убежала в куртенке одной, совсем тоненькой, да в штанах этих рваных! Какое тепло от этой одежды, сплошной сквозняк! Что делать, Клав, ума не приложу. Сердце заходится от тревоги!
— Может, в полицию пойти? — предложила соседка, — Заявление написать? Что-то я тоже беспокоится начала. Учебники свои хоть забрала она? Документы?
Женщины стремглав бросились в дом и Валентина обыскала комнату дочери.
— Господи, Клава! — заплакала она, — Все здесь, не тронутое! Даже паспорт! И вся одежда!
— Пошли, подруга, в полицию, — решительно сказала Клавдия, — Другого выхода нет.
Женщины торопливо собрались и пошли в ближайшее отделение полиции, где у них приняли заявление и открыли розыскное дело. А им посоветовали не паниковать, а спокойно ждать новостей, ничего не предпринимая самим. Да только легко сказать — спокойно ждать!
Валентина каждую минуту жила, словно на вулкане, все время ожидая узнать что-нибудь страшное.
И на работу ходить надо. Тут уж никуда не денешься. Хотя и нервы были натянуты до предела. И руки порой опускались…
Петрович и Иваныч хмуро брели по станции. Сегодня выдался на редкость неудачный денек. К супермаркету, где они обычно ошивались с утра, сегодня не вынесли просроченные продукты. Прошлись по стоящим за кафе и столовыми мусорным контейнерам — еды нашли — с гулькин нос. В животе урчало, сил не было.
— Вот безнадега! — проворчал Петрович, — У меня сейчас живот к позвоночнику прилипнет.
— И не говори, Петрович, — кивнул друг, — У самого кишка с кишкой ругается. Чего делать-то будем?
— А я знаю? — мужчина растерянно огляделся, — Решать что-то надо. Главное — еды добыть хоть какой-нибудь. И ночлег организовать.
— Слушай, у меня рацпредложение, — в голову Иваныча пришла спасительная идея, — Давай махнем на далекие дачи! Сейчас время сбора урожая, как-никак. Вдруг где-то картошки надыбаем, запечем на костре.
— Ты прав, дружище, — воспрял духом Петрович, — Там же и яблок каких-нибудь собрать можно, мне уже все равно, чем брюхо набить, лишь бы не мучиться.
— А еще, между прочим, там полно заброшенных домиков. Я слышал от собратьев по несчастью, что кое-где в них и посуду найти можно, и старые постельные, типа одеяла-подушки. Да и Одежкой, глядишь какой вдруг разживемся.
Неожиданно Петрович тяжело вздохнул и опустил друга с небес на грешную землю:
— Да как туда добраться-то? Пешком и и километра не пройду. Дождь начинается нешуточный. Да и сил нет от голода.
— Давай попробуем на электричке зайцем проехать, — предложил Иваныч, — Ну не звери же, в самом деле, эти проверяльщики! Глядишь, и дадут проехать несколько остановок.
— Ох и не уверен я в этом. Сейчас народ не такой жалостливый, как раньше. Вот в старые времена люди сочувствовали бездомным, подкармливали. А теперь словно псы цепные, только и знают, что лают и укусить норовят!
Но делать было нечего, другого выхода друзья не придумали и решили забиться в самый последний вагон.
— Может успеем без билета проехать до дач. Пока дойдет кондуктор до последнего вагона — а нам уже и выходить пора!
На том и порешили. Когда электричка остановилась на перроне, друзья влезли в последний вагон и тихо притулились в самом дальнем уголке, с беспокойством оглядывая немногочисленных пассажиров.
Дело в том, что Петрович и Иваныч были, как их называют в народе — бомжами. Или по-просту, бездомными. Петрович остался без жилья по собственной глупости и доверчивости. Чтобы начать бизнес, заложил квартиру, выданную когда-то государством выпускнику детского дома. Но не выдержал конкуренции, не справился с закулисными интригами и банк забрал квартиру. Сначала жил у знакомых, искал работу, но удар оказался больнее, чем ожидал мужчина и он запил горькую. Друзья тоже не стали долго терпеть. Да и правильно, у всех свои семьи, свои проблемы. И очень скоро Петрович оказался на улице. Где и познакомился и подружился с другим таким же несчастным, Иванычем.
Иваныч оказался на улице совсем по другому поводу. Но тоже по глупости. Полюбил женщину из деревни, которая быстро женила его на себе. И вскоре, под предлогом беременности и рождения ребенка, хитростью и фальшивой лаской заставила переписать на себя квартиру, доставшуюся Иванычу от родителей. Как оказалось, женщина и вправду ждала ребенка. Да только не от него, а от бывшего мужа, с которым оформила фиктивный развод. А по-настоящему развела Иваныча на квартиру. Да и выгнала из дома. Сама же зажила с бывшим мужем в его бывшей квартире. Так и стал мужчина бомжевать.
Оба бедолаги быстро нашли общий язык и вот уже который год переносят все лишения и тяготы жизни на улице вместе…
Валентина шла между сидений вагонов электрички, проверяла проездные и продавала билеты, но все мысли женщины были далеко от работы. Где же ее Мариночка? Где ее дочурка? Жива ли она вообще? Сыта ли? Не мерзнет ли? Тысячи вопросов крутились в голове и не находили ответов. Поэтому и так не всегда вежливая с пассажирами, Валя сегодня вообще не могла никого видеть.
— Сидят тут, и в ус не дуют, — с раздражением думала она, глядя на спокойные лица, — Все у них хорошо, довольные такие. Фу, отъели себе животы и всем плевать, что у нее сердце заходится от волнения за дочь. Так и разогнала бы всех к чертям собачьим! А на улице дождь хлещет, как из ведра! Где же ее девочка? Что делать-то? Как пережить очередные сутки?!
Женщина быстро шла от вагона к вагону, народу в такую погоду было немного. Наконец она добралась до последнего. И тут увидела двух притаившихся в конце вагона обросших и плохо одетых бомжей. Те поглядывали на нее с беспокойством и страхом. Ну точно — зайцы! Вот она сейчас им задаст пороху!
— Предъявите билеты, граждане! — грозно произнесла Валентина.
— Мадам, не сочтите за дерзость, — начал Петрович, — Видите ли, у нас произошла совершенно курьезная ситуация…
— Ты мне зубы не заговаривай! — гаркнула на него Валя, — Где билеты? Нет билетов? Тогда выметайтесь отсюда на ближайшей станции!
— Но позвольте, — Иваныч сделал жалостливое лицо, — Куда же мы в такой дождь? Что мы, не люди что ли? Хоть каплю жалости имейте! Нам ведь всего две остановки проехать осталось!
— Да мне побоку, что вам осталось! — со злостью посмотрела на него женщина, — Это ваши проблемы! Выходите на следующей станции и мне до лампочки, куда вы денетесь! И без вас голова забита!
Электричка, чуть заметно вздрогнув, остановилась. Валентина схватила за руки обоих мужчин и потащила к выходу:
— Пошли вон отсюда, и чтоб ноги вашей больше тут не было без билетов!
Она с силой вытолкнула бомжей из распахнувшихся дверей и бешено погрозила вслед кулаком.
Петрович и Иваныч натянули плащи поверх голов, пытаясь спрятаться от сильных, бьющих наотмашь, струй дождя и растерянно смотрели вслед удаляющейся электричке.
— А ты говоришь «не звери»! — горестно вздохнул Петрович, — Самая настоящая зверюга и есть!
— Баба! — вынес приговор Иваныч, — С мужем, видать, разругалась. Вот на других свою злобу и вымещает.
— Скажешь тоже, с мужем! — заворчал Петрович, — Да кто на такой стервозе женится нафиг?
В это время Валентина пришла в себя, взглянула в окно уходящей электрички, увидела две сгорбленные фигурки, прячущиеся от дождя и во весь голос разрыдалась, кляня себя за приступ гнева и не обращая внимания на других пассажиров.
— Ну что я за человек такой? — размазывала она слезы по лицу, — Чем эти несчастные виноваты? Сорвалась! Ну кому они мешали! Что же теперь с ними будет? Куда они теперь денутся? Вот же я гадина какая! Ну почему все так несправедливо?!
Женщина плакала и плакала, ругая себя последними словами, жалея бомжей, жалея дочь, жалея себя. А электричка уносилась все дальше и дальше. И точно так же чувствовала себя Валя, как будто все улетает от нее, не оставляя надежды на счастливый конец…
— Ну что, Петрович, пошли? — предложил Иваныч, — Может, к утру и доберемся до дач.
— Думай-не думай, а движение — это жизнь, — философски ответил Петрович и они зашагали прочь от станции, прикидывая в уме, где удобнее идти в такую погоду.
Вокруг расстилался бесконечный лес с одной стороны и поля с другой. Они шли вдоль путей, временами подскальзываясь и падая, матерясь, кляня эту сволочную кондукторшу, эту погоду и всю свою беспросветную жизнь. Снова поднимались и шли, с трудом волоча ноги. Они насквозь промокли и продрогли. Хорошо хоть, что ливень закончился.
— Не могу больше! — взмолился Иваныч, — Давай напрямик через лес пойдем. Хоть немного срежем. Сил никаких не осталось!
— Да теперь уже какая разница, откуда идти, — ответил Петрович, — Грязные, как свиньи. Столько грязи налипло на ботинки, того и гляди, развалятся. Через лес, так через лес. Хуже уже не будет. Там хотя бы по траве да по листве пойдем.
И друзья свернули на еле заметную тропинку, уходящую в лесную чащу. Некоторое время измученные мужики шли по редкому лесу и даже немного согрелись. По вот деревьев стало больше и вокруг сразу потемнело.
— Слушай, Иваныч, — вдруг остановился Петрович, — А ты точно знаешь, куда идти? Мы, часом, не заблудились? Идем и идем и конца-края не видно. Я уже и тропинку с трудом нахожу!
— Да вроде правильно, — неуверенно произнес Иваныч, оглядываясь назад, — Слушай, дружище, Может, привал сделаем?
— Давай, — согласился друг, — Нам терять нечего.
Они нашли поваленное дерево и стали приводить себя в порядок, как могли. Сняли обувь и вылили всю воду. Петрович достал из кармана четыре целлофановых пакетика и они, сняв носки, надели их на ноги, чтобы не подхватить воспаление легких. Все-таки вечерело и скоро станет совсем холодно. Как смогли, сняли и выжали всю одежду, и снова надели, подрагивая от пробиравшего холода.
Присев на ствол, они некоторое время молчали, думая каждый о своем. Вдруг до их слуха донеслись какие-то глухие стоны. Мужчины переглянулись.
— Ты тоже слышал или мне показалось? — спросил Петрович, прислушиваясь.
— Не показалось, — Иваныч тоже различил какие-то звуки, — Пойдем посмотрим, что там. Вдруг животина какая страдает. В капкан попала или что еще…
Мужики встали пошли на звук. Внезапно перед ними открылась картина, от которой кровь застыла в жилах. Они никогда не забудут это страшное зрелище.
У большого дерева стояла молоденькая девушка. Она была к нему привязана, но сил держаться у бедняжки уже совсем не осталось. И она практически висела на слегка оттянутых верёвках. Было видно, что висела девчонка уже не один час. Открытые участки кожи были в ссадинах и кровь уже засохла на ранах. Кроме того, девушка была почти раздета. Кроме легких брюк, порванных на коленках, и тонкой футболки без рукавов, на ней ничего не было. Босые ноги упирались в покрытую листвой землю.
Услышав звук шагов, девушка приподняла голову, взглянула на них мутными глазами и прошептала: «Помогите…» А затем, потеряв сознание, обмякла на верёвках.
Не веря в то, что видят, Петрович и Иваныч переглянулись, потом оба рванулись к несчастной девушке и стали торопливо развязывать её.
— Это что же такое творится? — причитал Петрович, — Это какой изверг сотворил такое зверство?
— Совсем люди совесть потеряли, — поддержал товарища Иваныч, — Почти ребенок ведь! Что она могла такого натворить, что ее так безжалостно решили со свету сжить? Уж лучше сразу умереть, чем так мучаться!
— Иваныч, страшно представить, что бы с бедняжкой было, если бы мы через лес не пошли! Я уже этой овчарке с электрички благодарен, что ссадила нас. Словно провидение нас сюда привело!
Они постарались укутать девушку, все еще не пришедшую в сознание, в свои промокшие плащи, а ее все било крупной дрожью.
— Давай, выводи нас, Сусанин, — велел Петрович, — Пока я, сколько сил хватит, нести девчушку буду. Как устану, ты понесешь.
Так, передавая друг другу дорогую ношу, мужчины шли и шли, практически выбиваясь из сил.
Иваныч шел впереди, раздвигая ветки и иногда поддерживая ношу своего товарища. Они шли очень долго, иногда останавливались, садились на землю, чтобы передохнуть, и прислушивались к прерывистому дыханию девушки. Потом снова поднимались и шли.
– Похоже мы сбились все-таки с пути, – проговорил Иваныч другу, но тот не отвечал. Они очень устали, силы уже заканчивались, но девушке требовалась помощь, причем срочная, и они упорно продвигались вперед. Вдруг послышался звук проезжающей машины.
– Трасса! – обрадовался Петрович. – Ну вот и слава Богу!
— Ну да, дело за малым, — язвительно ответил друг, — Фиг кто нам остановит и в салон автомобиля впустит. Мы же все замарает и намочим.
Через двадцать минут они стояли на дороге и пытались остановить попутку. Но все водители торопливо проезжали мимо, боясь останавливаться возле насквозь промокших, грязных людей, один из которых, к тому же держал на руках девушку.
– Да что они, не люди что ли? – в сердцах выругался Петрович. – Девчонка умирает, а им и дела никакого нет!
– Боятся, – пожал плечами Иваныч.
Пока он пробирался через чащу со своей ношей, холода почти не чувствовал, но теперь у него зуб на зуб не попадал, кроме того начала сильно болеть голова. Скорее всего, он подхватил простуду.
Вдруг из-за поворота показалась огромный грузовик, фура, по-простому. В отчаянии Петрович выбежал на дорогу и встал, раскинув в сторону руки. Машина остановилась и из кабины выглянул водитель, молодой паренек.
– Эй, дядь! Ты чего? Жить надоело?
– Выручай, братишка, девчонку спасать надо! Какая-то сволочь ее в лесу оставила привязанной, мы нашли, – стал торопливо объяснять Петр. – Ее бы до больницы побыстрей довезти!
Парень махнул рукой:
– Садитесь!
Они бережно положили девушку, все еще находящуюся без сознания, на заднее спальное место и укрыли ее одеялом, которое достал парень.
Стало совсем темно, когда они, в конце концов, добрались до ближайшего города и водитель довез их прямо до ворот больницы. Кроме того, добрый парень всучил измученным бомжам пакет с едой и старые рабочие спецовки со словами:
— Переоденьтесь в сухое и поешьте. Вы молодцы, мужики. Побольше бы таких.
А затем, пожелав удачи и попрощавшись, уехал.
Петрович снова подхватил на руки девушку и они вошли в приемный покой. Дальше началась такая кутерьма! Врачи увезли девушку в отделение реанимации и вызвали полицию. Потом мужчин бесконечно допрашивали и задали сотни вопросов: где, когда, почему…
Наконец, Иваныч взмолился:
— Да отпустите вы нас, ради Христа! Ведь сил уже нет никаких! Посмотрите на моего друга! Совсем же больной вид у человека!
И действительно, на Петровича было жалко смотреть. Глаза полуприкрыты, лицо красное, казалось — еще чуть-чуть, и он упадет. Подбежавшая на зов медсестра всплеснула руками и приказала полицейским:
— А ну-ка прекратите! Не видите что ли, жар у человека!
Полицейские попросили подписать протокол, извинились и направились к выходу. На пороге один из них задержался и протянул руку друзьям:
— Я на своей работе столького насмотрелся! А вы меня приятно удивили. Частенько случается, что внешний вид и внутреннее содержание не соответствуют друг другу, внутри красивой упаковки может лежать испорченный товар, а за приятной внешностью скрываться подлец. Спасибо вам, мужики, доброе дело сделали, человека спасли.
Утром Петрович почувствовал, что ему уже стало легче. Словно в ответ на его мысли, из-за окна раздался призывный свист.
Мужчина выглянул на улицу и улыбнулся. Друг стоял внизу и махал ему обеими руками. Петрович кивнул, помахал в ответ и быстро собрался. Несмотря на все предупреждения персонала, мужчина подписал отказ от госпитализации и, уходя, только поинтересовался:
— Как там девушка? Ей лучше?
— Жить будет, — ответила медсестра, — Вовремя вы ее привезли. Воспаление легких и отравление. Чем-то напичкали бедняжку. Но все это исправимо. Вылечим.
— Ну и Слава Богу! — обрадовался Петрович и заспешил к товарищу.
— Иваныч, ты что, всю ночь тут проторчал? — обнял товарища Петрович.
— Ну почти, — радостно улыбнулся Иваныч, — В сторожке просидел. Сторож хороший попался, пожалел. Накормил даже.
— Так водила же с фуры дал почти полный пакет еды, — удивился Петрович, — Ты пожадничал что ли?
— Знаешь, брат, как вспомню, как живот сводит от голода, так совсем не хочется ни с кем делиться. Сторож не бедствует, а нам с тобой этого добра на пару дней хватит. Ну как там наш найденыш?
— Нормально, сказали — жить будет. Ну что, погнали на дачи?
— Конечно, — Иваныч неожиданно расхохотался, — Вот только, Петрович, ты меня хоть убей, а в электричку я не пойду больше, даже с билетом. Та бабища мне всю охоту отбила!
— Пешком — так пешком, — согласился друг.
И они пошли по подсыхающей дороге обратно. Туда, где, возможно, найдут себе хотя бы временное пристанище…
***
…Всю ночь Валентина провела словно в бреду. Временами проваливаясь в сон, женщине снились кошмары, заполнявшие ее ужасом и она с криком просыпалась. Наконец, больше не в силах оставаться в постели, Валя встала и заварила себе чай.
Усталая и разбитая, она отпивала по маленькому глоточку, тоскливо вглядываясь в рассветную мглу за окном, вздыхая про себя:
— Мариночка, доченька, как же так? Где ты, девочка моя? Неужели я никогда тебя больше не увижу? Как же мне теперь жить-то?
Горестные размышления прервала трель звонка.
Дрожащими руками Валентина схватила телефон:
— Да-да, слушаю!
Она молча слушала женский голос на том конце провода и по мере разговора, лицо ее все прояснялось и прояснялось и, наконец, по лицу потекли слезы. Но это уже были слезы счастья.
Выбежав во двор, женщина во весь голос закричала:
— Клавдия! Клааавааа!
В дверь выглянула соседка.
— Что случилось? Ты чего? — испуганно заговорила она заспанным голосом, — Что-то с Маришкой?
— Собирайся, подруженька, мы едем в соседний город! Мариночка нашлась! Живая!
— Да что ты! — обрадовалась Клавдия, — Вот счастье-то какое! Я быстро! Через секунду буду у тебя!
И скрылась в доме.
Когда подруги ехали в автобусе, Валентина, захлебываясь от переполнявших ее эмоций, рассказывала:
— Я ж ведь уже всякую надежду потеряла, Клав! День и ночь только и делала, что молилась — лишь бы жива была, а там уж со всем справимся. И чуть свет — звонок. Говорят, ночью привезли ее в плохом состоянии, без сознания. Какие-то люди нашли ее в лесу, привязанной к дереву. Бедная моя девочка, подхватила воспаление легких. Но уже пришла в себя, попросила мне позвонить.
— Вот чудо-то! Слава тебе, Господи, живая! — поддакивала Клавдия.
В больнице женщины сразу поспешили в палату к Марине. Девушка была очень слаба, но улыбнулась, увидев мать и соседку.
— Маришка, дочка! — бросилась к ней Валентина, — Милая, ты жива. Все будет хорошо! Мама рядом, ты скоро поправишься!
По лицу женщины текли слезы, но она не обращала на это внимания. Даже Клавдия всплакнула от радости.
Внезапно дверь в палату распахнулась и вбежал очень встревоженный молодой парень.
— Маринка! Как ты? Я уже и не знал, что думать, где тебя искать! Чуть с ума не сошел! Расскажи мне все, что произошло! Мне Лиза сказала, что ты решила бросить институт и меня, и уехала с каким-то парнем. Я не поверил ей!
— Вадька, — чуть слышно проговорила Марина, — Все потом. Я все расскажу. А пока познакомься. Это моя мама, Валентина Семеновна. И наша соседка, Клавдия Матвеевна. Мама, это мой Вадим…
Молодой человек только сейчас обратил внимание, что в палате есть кто-то еще. Он смущенно протянул руку Вале:
— Здравствуйте, рад знакомству!
И глядя в наполненные искренним волнением глаза Вадима, женщина поняла: «А ведь этот парень действительно любит мою дочь, вон как переживает!» И она не пожала протянутую руку, а обняла его и снова заплакала…
О том, что произошло в тот злополучный день, когда она ушла из дома, Марина полицейским не рассказала. Просто сообщила, что кто-то подсыпал ей снотворное и очнулась она уже в лесу. О том, что случилось на самом деле, поведала матери, Клавдии и Вадиму уже дома. Но в начале своего страшного повествования девушка вспомнила:
— Мама, эти мужчины, которые спасли меня, такие герои! Я временами приходила в себя и видела, как они несли меня по очереди, через лес, по грязи, очень долго! Как же я им благодарна. Вот только никто не знает, где их найти. Они бездомные.
— Эх, какая жалость! — искренне расстроилась Валентина, — Как же так? Такие добрые и мужественные незнакомцы! Ну ничего. Бог даст — еще свидимся, вот тогда и покажем им всю нашу благодарность…
И Марина начала свой рассказ. Издалека…
Когда Марина впервые увидела Вадима, сердце девушки затрепетало. Таких красивых парней она только по телевизору и видела. Марина долго не могла себе признаться, что влюблена. Ведь как это горько — любить без взаимности! А Вадим совсем не обращал ни на кого внимания. Был полностью поглощен учебой. А тут Марина еще узнала, что его родители очень богаты. Да это и слепой бы заметил. То, как был одет парень, какие дорогие гаджеты у него были, на каком автомобиле он приезжал в институт. Да и друзья ему под стать.
Особенно выделялась Елизавета. Девушка постоянно старалась находиться рядом с Вадимом. Всеми своими действиями, движениями и игрой на публику, Лиза словно демонстрировала: «Он только мой!»
Но однажды случилась ситуация, как будто списанная из сценария романтического фильма. Марина выходила из аудитории, а Вадим входил. Молодые люди столкнулись и девушка рассыпала учебники. Парень смутился:
— Простите, я помогу, — и наклонился за рассыпанным.
Марина, одновременно с ним тоже наклонилась и они неловко стукнулись лбами. Подняли головы и весело рассмеялись.
— Ну вот и познакомились, — сказал Вадим, — Если еще свое имя скажешь.
— Марина, — сердечко девушки забилось быстро-быстро. Во рту пересохло от волнения.
— А я — Вадим, — и парень как-то по-особому взглянул на Марину.
— Почему я тебя раньше не встречал в коридорах института?
— Встречал. Только не видел.
Тут до Марины дошло, что они держат одну книгу и захихикала:
— Может, отдашь учебник?
Она быстро собрала книжки и тетрадки и попрощалась. Вадим остался в дверях, растерянно наблюдая, как эта симпатичная девушка чуть ли не бегом удаляется в сторону выхода.
С того времени Марина стала частенько замечать, что они с Вадимом, словно невзначай, стали часть встречаться то на лекции, то в библиотеке. Парень приветливо улыбался и здоровался, Марина отвечала и уходила. Почему? Да потому что умом она понимала правоту матери. Не пара они. Он такой обеспеченный, привлекательный. А она — обычная девушка из пригорода. И ее мама — простой кондуктор. Тут, как не крути, а между ними — пропасть, социальная и материальная.
Но сердцу не прикажешь. Душа рвалась к Вадиму, казалось, что любви нет преград, что мечты сбываются. Но это возможно только в рекламе Газпрома. А в жизни…
Как-то раз между парами к ней подошла Елизавета:
— Ну привет! — презрительно улыбнулась она.
— Привет, — Марина не понимала, что Лизе от нее нужно.
— Я тут краем уха услышала, что у тебя какие-то планы в отношении моего Вадима?
— Почему это он — твой? Где это написано? — вскинула подбородок Мерина.
— А ты не хами. Лучше внимательно послушай, что я скажу и заруби это на своем хорошеньком носу. Наши родители начали дружить, когда нас еще и в проекте не было. Надеюсь, ты знаешь, что мой отец — прокурор города? Так вот. Когда мы были еще детьми, предки уже договорились между собой, что я и Вадик, когда вырастем, станем семьей. Это — дело решенное.
— Кем решенное? Вашими родителями? Так тут не Восток. Тут люди сами выбирают себе пару.
— Лучше заткнись, — полыхнули ненавистью глаза Лизы, — Мы практически ходили на один горшок. Вадим — мой. Как в детстве, так и сейчас. И не тебе, голь перекатная, это разрушать. Запомни мои слова: кто посмеет забрать то, что принадлежит мне — очень скоро об этом пожалеет. Не протягивай руки — протянешь ноги. И это не шутка.
Лиза гордо вскинула голову и отошла. В этот момент появился виновник торжества. Лиза бросилась к Вадиму:
— Вадяша, сегодня в клубе пати. Ты идешь со мной?
— Нет, Лиз, извини, — покачал головой Вадим, — Мне к сессии нужно готовиться.
И он посмотрел на Марину:
— Я слышал ты похожую тему выбрала. Может пойдем в библиотеку, подберем литературу и обсудим?
— Давай, — согласилась Марина и насмешливо взглянула в сторону взбешенной соперницы. Эх, знала бы она тогда, чем может обернуться для нее эта насмешка!
После пары часов, проведенной молодыми людьми в библиотеке, они словно сблизились. Марина поняла, что ее зарождающаяся любовь вполне реальна — Вадим всеми силами показывал, что ему нравится девушка. Только как будто не решался сделать первый шаг. Но это не страшно. Главное, что Марина теперь точно знает, что она нравится парню, и Лиза для Вадима — совсем не центр вселенной и сердце его свободно. Она надеялась, что не надолго. Уж она-то постарается его заполнить…
В тот кошмарный день Вадим стоял с Лизой в коридоре и что-то горячо обсуждал. Вернее, говорила, в основном, Лиза, а Вадим просто отрицательно качал головой. Увидев проходящую мимо Марину, парень встрепенулся:
— Марин, ты сегодня вечером чем занята?
— Пока не решила, — пожала плечами девушка, — А что, есть предложение?
— А то как же! — улыбнулся Вадим, отвернулся от Лизы и подошел к Марине, — Мне с тобой так приятно общаться, ты на моей волне. Не хочешь дальнейшего развития? Если я, конечно, тебе не противен…
— Мне тоже с тобой интересно, — смутившись произнесла Марина.
— Тогда я официально приглашаю тебя на свидание! — подхватил парень и добавил, — Как насчет сходить в кино? А потом поужинаем где-нибудь.
— Я — только «за», — улыбнулась девушка и внезапно увидела перекошенное от злости лицо Елизаветы.
Они договорились с Вадимом о времени и месте встречи и расстались.
А когда Марина вернулась домой и, вне себя от счастья, рассказала о своем свидании матери, и состоялся тот памятный разговор, в результате которого девушка в слезах ушла из дома. Пропади он пропадом, тот день!
Сначала Марина не знала, куда ей пойти и возле института немного постояла в раздумии. Но потом решительно вошла в здание и направилась в библиотеку, чтобы в тишине и покое подумать над своими дальнейшими шагами.
Домой она точно не вернется. По крайней мере, в ближайшее время. Что это еще за новости? Почему ее мать должна решать за дочь, с кем ей встречаться и кого любить? На дворе двадцать первый век, а тут на тебе — домострой какой-то! И почему все считают, что если молодой человек богат, то он не способен испытывать чувства к простой девушке? Да и вообще, богат не Вадим, а его родители…
От раздумий ее оторвал вопрос:
— Привет, можно к тебе присесть?
Марина подняла голову и увидела Лизу.
— Да, пожалуйста, — она удивленно показала рукой на соседний стул.
— Наше с тобой знакомство было крайне неудачным, согласись? — Лиза открыто улыбнулась, — Я бы хотела загладить неловкость, которая возникла между нами.
«Ничего себе, — подумала Марина, — Если уж прямые угрозы считать неловкостью, тогда что в твоем понимании — преступление?» Но вслух только кивнула:
— Да, было неприятно.
— Ты уж не обижайся. У меня как будто детство в одном месте заиграло. Как у детей бывает: отними игрушку — у них истерика. Вот и у меня так было. Просто я привыкла считать нас парой и все плыла по течению. А теперь огляделась — оказывается вокруг столько симпатичных парней! И один из них, мой давний поклонник. Я его и не замечала. А он очень даже ничего!
Лиза подмигнула Марине и девушки рассмеялись.
— Короче, — продолжала Лиза, — Предлагаю тебе дружбу и в знак примирения приглашаю тебя в кафе. Меня тот самый поклонник пригласил.
— Да как-то неловко, — попробовала отказаться Марина, — У вас, наверное, свидание. А тут я, как третий лишний.
Но Елизавета уже набрала обороты и все отговорки сметала на своем пути, как бронетранспортер.
— Да какое там свидание! Мне хотя бы для начала нужно привыкнут к мысли, что этот парень — претендент на мое сердце. Вот мы с тобой потом и обсудим все его достоинства и недостатки. Идет?
— Идет!
Девушки вышли из здания института, сели в припаркованный рядом автомобиль Лизы и поехали на окраину города. Словно отвечая на немой вопрос Марины, Лиза пояснила:
— Тут открыли новое кафе, Игорек меня пригласил туда. Вроде кто-то из его родных или друзей — хозяин кафе. Похвастаться, небось, хочет.
Они подъехали к неприметному зданию и вошли вовнутрь.
— А почему нет никакой вывески? — удивленно спросила Марина и тревога закралась в душу.
— Официального открытия еще не было, — беспечно ответила Лиза, — Вот и оценим.
В помещении, куда вошли девушки, было и вправду похоже на кафе со всеми полагающимися атрибутами: бар, столы и стулья, эстрадный закуток с небольшой сценой. Но внутри никого не было. Только за одним из накрытых столов, одиноко сидел незнакомый парень. Увидев вошедших, он торопливо вскочил и пошел навстречу.
— Гляди, как волнуется, — шепнула Лиза и Марина сразу успокоилась.
— Костик, знакомься, это моя приятельница Марина.
Костик молча кивнул и проводил девушек к столу. Почему-то Марине не показалась странным молчаливость парня. Она списала это на робость и смущение.
За столом говорила, в основном, Елизавета. Она рассказывала последние городские новости, институтские сплетни и обсуждала модные течения в музыке и одежде.
Костик разлил по бокалам шампанское, но Лиза в это же время предложила:
— Марин, пойдем, попудрим носики, заодно перекинемся парой слов!
И они вышли из-за стола. В уборной Лиза стала подправлять свой макияж, одновременно разговаривая с Мариной:
— Ну как тебе Костик? Правда, он очень милый?
— Симпатичный, — неуверенно ответила Марина, она не знала, какой комплимент можно сказать накачанному амбалу без искры интеллекта в глазах, — И, видимо, очень спортивный.
— Нет, подруга. Это лишь оболочка. Несмотря на размеры бицепсов, Костик отнюдь не дурак. Просто очень стеснительный. Вот сейчас выпьем шампанское и увидишь, он расслабится и разговорится.
Когда девушки вернулись, Костик встал с фужером шампанского и произнес только:
— За любовь!
Они чокнулись, выпили и больше уже Марина ничего не помнила…
— Вернее, в памяти остался только один момент, — заканчивала Марина свой рассказ, — Перед тем, как потерять сознание, я услышала страшные слова Лизы: «Костик, не вздумай ее убивать, с тебя станется, шею на раз-два свернуть можешь. Сделай все в точности, как договорились. Я не хочу ей легкой смерти. Пусть помучается!» И темнота…
— Ты ж посмотри, тварь какая! — воскликнула в негодовании Валентина, — Ее же срочно нужно изолировать от общества! Лет на двадцать! Немедленно поехали в полицию и там повторишь свой рассказ!
— Прошу вас, Валентина Семеновна, не торопитесь! — попросил Вадим, — Идти в полицию — дохлый номер. Это ни к чему не приведет. Вы же знаете, что ее отец — прокурор города. Уж так мы точно ничего не добьемся. Папочка свою единственную дочурку не даст в обиду.
— Так что же делать? — беспомощно развела руками Марина, — Я не кровожадная. Просто боюсь, что если ничего не предпринять, она не оставит нас в покое.
— Не только не оставит, — подхватила Клавдия, — А может еще и закончить начатое! Вот что ужаснее всего.
— Позвольте мне самому со всем разобраться, — серьезно сказал Вадим, — Мой отец тоже не последний человек в городе. Я что-нибудь придумаю.
С того дня прошел месяц.
Вадим, как и обещал, придумал очень действенный план. Все это время Марина не показывалась в институте, взяла академический отпуск по состоянию здоровья.
Как-то раз Вадим пригласил в гости Лизу, подготовив все необходимое для своего плана. Лиза, заинтригованная приглашением уже приготовилась, что любимый сегодня падет к ее ногам и была при параде и во всеоружии.
— Вадим, любимый, — начала она сочувствующим тоном, — Слышала новость. Вроде подружка твоя пропала. Разреши мне поддержать тебя хотя бы по-дружески. Знай, ты всегда можешь на меня рассчитывать!
— Знаю, Лиза. И спасибо тебе. Ты настоящий друг. Только я не особенно-то и расстроен. Думаю, это было простое увлечение. А Марина просто хотела поиграть со мной, глазки строила. А теперь и вовсе институт бросила.
— Все правильно, Вадик! — горячо заговорила Лиза, — Она была не той, за кого себя выдавала! Та еще тварь двуличная! Я столько могу тебе о ней рассказать! Если захочешь послушать! Сколько у нее любовников было, на пальцах не пересчитать! Заметь, это одновременно!
— Да что ты? — притворно изумился Вадим, — А мне она показалась скромницей, милой девушкой!
— Ни в коем случае! Змея! Гадина! — распалялась Лиза.
— А я, дурак, хотел на ней жениться! Хорошо, что все само собой закончилось! Я бы человеку, который избавил меня от Марины, памятник поставил!
— Как бы не так! — безумно сверкали глаза Лизы, — Такой человек достоин большего!
Неожиданно Елизавета словно споткнулась и замолчала, как будто боясь себя выдать. Тогда Вадим понял, что настало время следующего акта драмы.
— Хотя я, знаешь ли, с трудом верю в ее порочность. Не может человек так претворяться.
— Ты и вправду, дурак! — презрительно скривилась девушка, — Ничего-то ты в женщинах не понимаешь! У тебя есть я, я люблю тебя! И только я смогу сделать тебя счастливым!
Внезапно раздался звонок в дверь. Вадим извинился и вышел встречать гостя. Когда Лиза увидела, как в комнату входит Марина, она сначала зажмурилась, потрясла головой, будто отгоняя видение, открыла глаза и затряслась всем телом.
— Ты!… — прошептала она побелевшими губами, — Этого не может быть! Я же тебя…
— Убила? — закончила за нее Марина, — Как видишь, слухи о моей смерти оказались сильно преувеличены.
— Сука! — вне себя от ярости завизжала Лиза и уже больше не сдерживалась, — Я уничтожу тебя, тебе не жить! Ты никогда не получишь Вадима! Он только мой! Я лучше и его убью, чтобы он никому не достался!!!
У девушки случилась настолько сильная истерика, что она вскоре превратилась в припадок. На Лизу стало страшно смотреть: изо рта пошла пена, ее лихорадило, но она все продолжала нечленораздельно кричать, материться и в конце концов просто потеряла сознание…
Вадим вызвал скорую помощь и позвонил отцу Лизы. Когда прокурор приехал, сильно обеспокоенный состоянием дочери, Вадим рассказал, чему они были свидетелями и что произошло в этой комнате. Потом дал прослушать запись отцу девушки. При этом он рассказал все, что случилось с Мариной. Пожилому человеку было больно от осознания всего, что натворила его дочь и он понял, что, если все спустить на тормозах — жди беды. У Елизаветы явно какое-то психическое расстройство. И отец принял единственное правильное решение — поместил Лизу в пансионат закрытого типа в Швейцарии, где она должна была пройти многолетний курс лечения. При этом, ее, кроме свободы, не лишали никаких радостей жизни, то есть всего того, что можно купить за деньги. Хотя какая радость без свободы? Но это гораздо лучше, чем если бы она попала на скамью подсудимых…
Марина и Вадим уже планировали свою будущую свадьбу, родители с обеих сторон были не против. И вот уже скоро они станут самыми счастливыми новобрачными. А счастье, выстраданное ожиданием смерти, Марина берегла и боялась сглазить…
Однажды Петрович и Иваныч, закадычные бездомные друзья, сидели в своем обычном закутке возле супермаркета, ожидая, когда вынесут просроченный товар.
— Петрович, вот ответь мне на такой вопрос, — философски начал Иваныч, — Если бы вернуть то время, когда ты еще не ввязался в свою авантюру с бизнесом и у тебя была квартира, как бы ты поступил?
— Не знаю, — почесал щетинистый подбородок Петрович, — А ты? Если бы вернуть назад время, женился бы на своей коварной красавице?
— Да ни в жизнь, — перекрестился Иваныч, — Я бы лучше себе руку отрезал, которой расписывался в ЗАГСе и подписывал дарственную!
— А с другой стороны, знаешь про «Эффект бабочки»? — спросил Петрович.
— Не слышал.
— Это, говоря простым языком, когда на одном конце планеты бабочка взмахнет крылом, может что-то измениться на другом конце. Или в пространстве и времени.
— Это ты к чему? — не понял Иваныч.
— А к тому. Не случись с нами тех неприятностей, не встретились бы мы с тобой, не подружились бы. Не выгони нас та овчарка из электрички, девушка бы погибла. Все в этом мире не просто так. Все взаимосвязано…
Друзья немного подумали над сказанным.
— Слушай, Петрович, а ты тоже вспоминаешь ту девчушку?
— Конечно, вспоминаю, — грустно кивнул друг, — Интересно, что с ней, как живет. Да и вообще, кто такое сотворил с ребенком. Да что думать-то? Пусть останется в памяти, как добро, которое мы с тобой сотворили, не требуя благодарности…
И внезапно, в этот самый момент раздался громкий крик:
— Ааа, вот вы где? Ну наконец-то, судьба мне улыбнулась!
Мужчины вздрогнули и испуганно оглянулись на голос. И тут же выражение их лиц сменилось вначале облегчением, затем изумлением и, наконец, радостью. Ведь к ним бежала та самая девушка, спасенная в лесу!
— Здравствуйте, друзья мои! — говорила девушка, улыбаясь, — Если бы вы только знали, как долго я вас искала! Спасители вы мои! Столько ближних городов со своим женихом объездила!
Она обняла по очереди обоих застеснявшихся мужчин и поцеловала каждого в щеку.
— Ну теперь вы уже никуда от меня не денетесь! Даже не сопротивляйтесь! Немедленно едем ко мне домой! Я уже позвонила маме и она с нетерпением ждет вас, стол накрывает и топит баню! Ну что, поехали? Мой жених ждет тут недалеко, в машине.
Друзья переглянулись и Иваныч вопросительно поднял брови.
— Ну не знаю, — пожал плечами Петрович, — С одной стороны, мы сейчас можем затарится на неделю вперед…
— А с другой стороны, — добавил Иваныч, — Там накрытый стол и банька!
— Ну хорошо, будь по-вашему, — Петрович посмотрел на Марину, — Но это не из-за баньки. Обещай, что расскажешь нам все о том ужасном преступлении. Кто, за что и что с ними стало! Мы ведь часто тебя вспоминали, ты нам вроде крестницы.
— Клянусь, вы все узнаете из первых рук! — пообещала девушка и они дружно двинулись к автомобилю.
Возле дома Вадим сказал друзьям:
— Вы пока входите в дом, а мы с Маришкой смотаемся в магазин, купим вам одежду и продуктов для праздничного стола. Не стесняйтесь, вас уже ждут.
Мужчины вышли из машины, а Вадим громко посигналил клаксоном и уехал. Словно услышав сигнал, из дома выскочила Валентина, увидела бомжей, сразу узнала своих «зайцев» и нерешительно остановилась.
Первым опомнился Петрович:
— Овчарка? — шепотом спросил он Иваныча, не отрывая глаз от женщины.
— Она, зверюга, — подтвердил, пятясь, Иваныч и крикнул, — Бежим!!!
И друзья припустили во весь опор прочь от страшной женщины-кондуктора. Опомнившаяся Валентина бросилась следом за ними, крича во весь голос:
— Эй! Вы куда? Немедленно остановитесь! Я кому сказала, вернитесь! Стоять!
Тут женщина увидела Клавдию, возвращающуюся из магазина и снова закричала, обращаясь к подруге:
— Клавка, лови, держи мужиков! Хватай хотя бы одного и не отпускай!
Клавдия сразу поняла только одно — надо поймать любого из улепетывающих бомжей и держать насмерть, пока не добежит Валентина. Ей это удалось с немалым трудом, и вот она уже крепко вцепилась в рукав Петровича, который с тоской смотрел на приближающуюся овчарку. Иваныч отбежал подальше и остановился. Не бросать же друга в беде!
Наконец, Валентина подошла к беглецу:
— Ох и прыткие вы какие! ни за что не догонишь!
— Жизнь такая у нас, — гордо ответил Петрович, — От обидчиков бегаем.
— А нас, бездомных, каждый обидеть норовит, — добавил на безопасном расстоянии Иваныч.
— Ох и глупые вы! — расхохоталась Валентина, — В первый раз догоняю людей, чтобы накормить, в баньку пригласить и отблагодарить!
— А я уж подумала, что от тебя воришки бегут, — тоже начала смеяться Клавдия, — Чуть рукав не оторвала!
Тут уже и Петрович с Иванычем захохотали и еще долго эти четверо смеялись, вытирая слезы и хлопая себя по коленкам…
Прошел год. Марина и Вадим сыграли свадьбу и медовый месяц провели за границей. Это была настолько счастливая и светлая пара, что никому из посторонних и в голову не приходило, что всего несколько месяцев назад они пережили столько страшных приключений.
В жизни Валентины и Клавдии тоже все кардинально поменялось. Теперь обе подружки стали замужними женщинами. И Валя ласково звала своего мужа — Мишенька, и лишь в шутку — Петрович. А Клавдия всегда обращалась к супругу — Виктор Иваныч.
В один из дней Петрович и Иваныч встретились у забора.
— Ну как жизнь супружеская? — хитро улыбнулся Петрович.
— Не знаю, как у тебя, а моя Клавдия — просто чудо, а не женщина! — ответил Иваныч, — А вот у тебя как? Овчарку свою приручил? Дрессировке поддается?
— Ты давай не заговаривайся, — сурово перебил Петрович, — Валюша у меня не овчарка, она ласковая кошечка! Таких милых и покладистых жен еще поискать!
— Вот тебе и «эффект бабочки», Петрович, — уже серьезно сказал друг, — Были бы мы счастливы, если бы твоя кошечка не вышвырнула нас из электрички?
— Этого я не могу сказать, дружище. Знаю только одно. Я готов пережить снова все тяготы и лишения, чтобы в конце концов получить такое счастье. И, если бы время обернулось вспять, я бы опять ввязался в авантюру с прогоревшим бизнесом, чтобы через много лет скитаний и страданий, бросить свой якорь рядом с самой лучшей женщиной на свете. Ну и ты, друг мой, тоже рядом. А это — приятный бонус…
Автор: Лина Ладова