-Люда, у нас опять в холодильнике мышь повесилась? — кричал разъяренный Семен Семенович, хватаясь за сердце.
В квартире было тихо, жена, наверное, уже спит праведным сном. Только часики на стене тикают, мерно отбивая свой такт. Мужчина посмотрел на циферблат:
-Мдя…
Время двадцать три часа, поздно сегодня он вернулся с работы. А что делать, взял сверхурочные, денег в семье в последний год совсем не хватает. Ближайший круглосуточный магазин находится в трех кварталах. И старенький автомобиль, как назло, захандрил, еле до дома дотянул. Успел заметить, что возле остановки общественного транспорта темно, опять перегорела лампочка в фонаре. Или мальчишки баловались, кидали в нее камнями. А на улице сыро, идет мелкий моросящий дождь.
-Бррр, — поежился Семен Семеныч, посмотрев в окно.
Прямо так, в ботинках, протопал в спальню, включил свет. Жена зашевелилась, перевернулась на другой бок и укрылась с головой одеялом.
-Спишь? Сладко тебе? А каково мне, я опять остался без ужина! — наклонился над ней супруг и попробовал скинуть одеяло.
Но та крепко вцепилась в него, не отпускает.
-Вставай, иди в магазин, я есть хочу, слышишь, Людмила?!
Он всегда называл свою жену полным именем, когда злился на нее.
-Нуууу, отстань, не хочу… — пробормотала та в ответ.
-Ну, тогда свари мне кашу из топора, — не унимался голодный муж.
-Сам свари, — ответила супруга, — я же не виновата, что ты так поздно пришел, — из-под одеяла показались макушка и сонные глаза.
-А я не виноват, что моя супруга кормит незнамо кого, а для законного супруга даже корочки хлеба в доме нет! Опять твоя сестренка со своими отпрысками у нас в гостях были?
-Не опять, а снова, — Людмила откинула одеяло, — тебе что, для родных племянников тарелки супа жалко?
-Супа, говоришь? А где пачка пельменей, которую я вчера покупал? Где пряники, печенье, конфеты? Где все?
Мужчина показательно развел руками.
-Ну ладно, ладно, я сейчас чего-нибудь придумаю, — примирительно выдала женщина и окончательно поднялась.
Пока Семен Семеныч переодевался, брился и принимал душ, она суетилась на кухне.
-Что это? — зачерпнул ложкой жидкую массу мужчина.
-Каша манная.
-А почему невкусная?
-Так это…молока нет и маслица…и сахара тоже…
-Куда все делось?
-Я Анечке с собой немного собрала, у них же шаром покати, а там детки.
-Хватит нас объедать, — вскричал мужчина в гневе, — ну сколько можно? Вкалываешь, вкалываешь, а тебе на ужин какую-то бурду подают.
-Ну ты же мужчина, Семушка, а ее муж с двумя детьми бросил.
-И что, она для меня рожала, что ли? Почему я должен нести ответственность за детей твоей сестры?
-Ну это временно, Сема, он ей алиментов не платит, скрылся в неизвестном направлении.
-А сама она работать не пробовала?
-Пробовала…Ты же помнишь, ее за недостачу уволили, когда она в частный магазин продавцом устроилась.
-Еще как помню! Мне же и пришлось недостачу ту хозяину выплачивать. Но с тех пор уже восемь месяцев прошло, восемь…
-Ну не получается у нее пока…Но она найдет работу, обязательно найдет, Семушка, — женщина подошла сзади и погладила мужа по плечам, — ты кушай, кушай кашку.
-Не хочу я это есть, Аннушку свою накорми, когда она завтра опять к тебе за питанием придет. Как раз ничего больше, кроме этой, так называемой каши, завтра в доме не будет. Потому что я тебе денег больше не дам, и продуктов на один раз покупать буду. Поели, тарелки помыли, и отбой. Так-то оно лучше будет!
Рассерженный муж сбросил руки жены, решительно поднялся и с грохотом отодвинул стул. Одевшись, он вышел на улицу, в тьму и холод, и понуро побрел на остановку. Автобуса ему пришлось ждать долго, они не так часто ходили в их захудалом городишке. За это время он успел подумать о сложившейся ситуации в его семье, которая его совсем не устраивала.
Наконец, он вернулся из магазина и пожарил себе яичницу. Утром следующего дня он поднялся рано, хотя был выходной. Снова сделал омлет, выпил все молоко, которое покупал накануне, съел булочку, переоделся во все рабочее и пошел в гаражи ремонтировать свою ласточку.
Людмила спала до десяти. А когда проснулась: потянулась, сладко зевнула, посмотрела в окно. День был прекрасным, светило солнце и громко чирикали воробьи. Скоро должны были явиться сестра с племянниками. Как же она любила этих сорванцов: Ленку и Леньку, ведь своих детей у нее не было. Вроде и противопоказаний никаких: и она, и Семен абсолютно здоровы, а Бог не дал!
Нужно было что-то приготовить на завтрак и сделать бутерброды, чтобы взять с собой на прогулку в парк. Женщина была уверена, что ее отходчивый супруг поворчит-поворчит, да и снова забьет холодильник. Еще надо бы денег у него на мороженое попросить.
-Сем, ты где? — позвала она мужа, но тот не откликнулся, — Семен, ну же, не обижайся, я сейчас приготовлю изумительное блюдо из курицы по тайски, как ты любишь.
Она подошла к холодильнику, открыла его и замерла. Внутри ничего не было, только одиноко стояла тарелка вчерашней каши. Людмила осмотрела все ящики и шкафы, проверила в коридоре, не оставил ли он пакет там, но…
Ничего не обнаружила!
Набрала номер телефона Семена, но тот нажал на отбой. Тогда она поняла, что дело пахнет керосином.
Собралась и пошла искать мужа. Он встретил ее с радостной улыбкой, налил кофе из термоса, предложил ее любимые слойки с сыром. Перекусив, женщина начала разговор о том, что ей необходимо закупить продуктов на неделю. Но на этот раз муж ей отказал, как и обещал. И супруги поссорились настолько серьезно, что Людмила собрала чемодан, заказала такси и уехала к своей сестре. С собой она забрала все свои драгоценности, и по дороге заложила золото в ломбард.
Когда Семен вернулся домой, с двумя пакетами еды, и не обнаружил жену дома, он сильно расстроился. Схватился за телефон, но номер Людмилы был для него заблокирован. Позвонил ее сестре, но та лишь съехидничала в ответ, что жадность кого-то там сгубила, и что не видать ему теперь жены, как своих ушей.
Тогда он загрузил пакеты в автомобиль и поехал за ней. Но Люда отказалась разговаривать с ним. Оно и понятно, родную сестру жалко, к тому же она еще и младше ее. Но ему то что делать? Та отказывается работать, ленивая, вон, даже по квартире у нее все Люда делает, а то не влезли бы. Да что там говорить, и готовить она не любит. Берет детей и к ним везет, чтобы Людину стряпню отведать и с собой взять. Сам он уже из сил выбился, сейчас вот таксовать пойдет, чтобы заработать в свои законные выходные, ночь спать не будет. Да и Людмила устала с ними, исхудала вся, один нос на лице остался.
С такими невеселыми мыслями Семен Семенович вернулся восвояси. Две недели он штурмовал жену, умоляя ее вернуться. Но та вела себя, как неприступная скала.
Мужчина уже совсем было отчаялся, но однажды вернувшись поздно вечером домой, еще с лестничной площадки почувствовал запах курицы по тайски. Потихоньку зашел, разулся, в приоткрытую дверь кухни увидел мерцание свечи. Распахнул дверь и ахнул.
Стол был накрыт красивой скатертью, на нем его любимые яства, фрукты в хрустальной вазе, бутылочка розового игристого. А Людмила восседала за ним королевой, в длинном вечернем платье. Восхитительная, соблазнительная и такая родная.
-Ты на один вечер или насовсем? — спросил Семен.
-Примешь меня обратно? — ответила она вопросом на вопрос.
-Я тут повышение по службе получил, зарплата выросла в два раза, ничего, справлюсь со всеми невзгодами, прокормим родственников как нибудь. Только ты не уходи больше, — жалобно произнес он, заглянув ей в глаза.
-Не уйду, потому что сестра выгнала меня, как только у меня закончились деньги. У нее какой то ухажер солидный появился, сказала, что обойдется теперь без наших жалких подачек. А племянники меня совсем вымотали. Представляешь, я их игрушки собираю, а они заново их разбрасывают и смеются, ну совершенно неуправляемые. Леонида, она сказала, в кадетский корпус отдаст, а Леночку в школу юных леди.
-А деньги вот на это пиршество ты где взяла?
-Брат на карточку перечислил, на подарок нам. У нас же сегодня очередная годовщина свадьбы, ты что, забыл, муж?
-Нет, не забыл, — достал он из кармана бархатную коробочку, в которой мерцало колечко с бриллиантом, — ну вот и хорошо, вот и славненько; давай за примирение и чтобы больше никогда не ссориться, я так люблю тебя, милая, — поднял фужер Семен.
-Нет, я пожалуй от игристого откажусь, — отодвинула бокал жена, — налей мне сок. Сема, у нас с тобой скоро будет свой ребеночек!