Татьяна с беспокойством поглядывала на часы: уже почти одиннадцать вечера, ехать ещё минут двадцать. У лучшей подруги Карины сегодня день рождения, и она хотела успеть поздравить её. Заведено у них так, день рождения всегда отмечают день в день, какого числа родился, такого и отмечают. Никаких переносов на выходные.
Вот Татьяна и спешила после работы. Работает она до десяти вечера, ещё задержали, потом цветы выбирала. Ничего, должна успеть. Хотя настроение не праздничное. Даже хорошо, что она сегодня к основному веселью не успела. Раньше бы расстроилась, но сегодня так было лучше.
Такси остановилось около новенькой многоэтажки, и Таня ускорилась.
— Я знала, ты успеешь, — смеялась, принимая цветы Карина. — Без четверти полночь. Танечка, спасибо. Я тебя обожаю, ты лучше всех.
— 34 года, ты теперь взрослый человек, — Таня поставила сумочку на пуфик, — но я всё равно старше тебя на год. Какая несправедливость.
— Танюша, всё это ерунда, кто старше, кто моложе. Настроение важно, — Карина прошла на кухню. — Мои гости съели всё, подчистую. Но я запасливая. — Карина показала на изящно сервированный стол, — скромно, но всё как мы любим.
Таня посмотрела на салатики, нарезки, маленький тортик с кремовыми розочками. Как говорится, прощай талия. Хорошо, что день рождения раз в году отмечают.
— Я смотрю, ты совсем без настроения, — подметила Карина.
— Что, так бросается в глаза?
— Я тебя двадцать лет знаю, и мне заметно. А как другим, не знаю, — Карина хрустнула тарталеткой. — Мой день рождения официально закончился, можешь больше не стараться быть весёлой.
— Не говори так, — Таня укоризненно посмотрела на подругу, — я же искренне за тебя радуюсь.
— Знаю. Так в чём дело?
Карина уже замечала, что единственное, что способно расстроить Таню — это проблемы с мужем. Остальное мало её трогает.
— Я из-за Димы переживаю, — подтвердила её предположения Таня, — он так изменился, злится, настроения плохое всегда. Срывается на меня, кричит. А я к такому не привыкла, стою, глазами хлопаю, не знаю, что делать. Дима всегда такой спокойный был, уравновешенный.
С Димой у них была счастливая история любви. Она продавец, он водитель такси. Он её подвозил, они разговорились, влюбились, и в итоге поженились. Два года они уже женаты, до этого года три встречались. С родителями друг друга ладят, живут спокойно. Вроде хорошо всё. Вернее сказать, так было раньше. А теперь, что ни день — скандал на пустом месте, из-за ерунды.
— И работу забросил, сделает несколько поездок, и домой. Сериалы смотрит, — продолжала Таня, — говорит, нет настроения. А ты знаешь, он всегда на работу рвался, никогда дома не сидел. Всё же хорошо, чего он бесится? Может, осень на него так действует?
Карина прищурилась, рассматривая подругу. Есть у неё мысли на этот счёт, но стоит ли их высказывать? Вот в чём вопрос. Она допила лимонад. Нет, сегодня она молчать не может.
— А ты сама виновата. Создала здоровому мужику тепличные условия, вот он и чахнет.
— Что ты имеешь в виду? — заинтересовалась Таня. Карина человек творческий, и мысли у неё иногда очень оригинальные.
— Смотри сама. Квартира в которой вы живёте — твоя. Да, я знаю, досталась от бабушки, ты её не покупала, — Карина отмахнулась от возражений, — всё равно квартира твоя. Ремонт твой папа оплатил, вы просто заехали на всё готовое. Это Диму и угнетает. Он не чувствует себя хозяином в собственном доме. Собственно, это и не его дом.
— Вот глупость! Дима прекрасно знает, что это и его квартира тоже. Да, по документам она отцу принадлежит, но это ничего не значит. Мы же семья.
— Значит, ещё как значит, — Карина покачала головой, уже жалея, что высказала свою мысль. — У тебя есть квартира! Это огромная разница. А Дима как приживалка при жене получается. Он же не альфонс, чтобы ему это нравилось. Сама говоришь, ему работать интересно, зарабатывать.
— Ладно, если ему так плохо в «моей» квартире, почему он не уходит? — с вызовом спросила Таня. Куда-то не туда Карину заносит. — И мне ничего не говорит?
— Любит тебя сильно, вот и терпит, — Карина виновато посмотрела на Таню. — Ладно, не злись. Может, я ошибаюсь. Просто подумай о таком варианте.
Таня недовольно фыркнула.
***
К словам Карины она отнеслась скептически. Таня считала квартиру, в которой они жили, общей. Не важно, на кого она записана. Они вместе, и всё у них общее.
Хотя, в словах Карины что-то было. Таня гнала эти мысли от себя. Признавать, что она неправа, не хотелось. А ведь она так радовалась, когда папа предложил им после свадьбы жить в этой квартире. Ей казалось, так им будет проще: не надо копить деньги на жильё, можно просто жить.
Она хотела сделать лучше для них, для Димы. Он всегда много работал, уставал. Конечно, раньше он хотел купить квартиру, ещё до свадьбы Дима говорил ей об этом. Но потом это стало ненужным, и больше они об этом не говорили.
Карина правильно сказала, Дима любит её. Таня в этом не сомневалась. Но она любила его сильнее. Была готова ради него на всё. Да, она это признавала.
***
— Таня, чем ты так занята? — Дима тронул её за плечо, — ужин остывает, ты идёшь?
— Иду, — Таня подняла глаза от экрана смартфона, — сижу в чате жильцов нашего подъезда. Хотим дверь входную поменять, вот мы и спорим. Некоторые не хотят скидываться. А дверь мы уже выбрали.
— Очень хорошо, — Дима недовольно посмотрел на неё, — ты у нас просто за всё отвечаешь. Я макароны варю, а ты ремонтом подъезда занимаешься. Так у нас теперь, да?
— Дима, ты чего, — Татьяна непонимающе посмотрела на него, — хочешь, сам этим займись, я же не против.
— Да меня даже в этом дурацком чате нет, — крикнул Дима, — меня словно вообще нет, я ничего здесь не решаю. Как будто я просто в гости зашёл, — и вышел из комнаты, хлопнув дверью.
Таня отложила телефон. На секунду ей стало страшно: вдруг Карина была права?
***
— Дима, у меня плохие новости, — объявила Таня, вернувшись с работы, и падая в кресло. Она работала два через два, по 12 часов, и во второй день она возвращалась домой совершенно без сил.
— Что случилось? — без интереса спросил Дима.
— Мне папа звонил сегодня, сказал, что просит нас освободить квартиру к первому числу, он станет её сдавать. У него что-то с работой, будут меньше платить. А он же кредит на постройку дачи брал, ещё четыре года платить. Сумма в месяц большая, он просто не сможет её платить. Вот он и просит нас съехать. Возможно, если всё наладится, это временная мера.
— Что, неужели он выгонит на улицу родную дочь? — не поверил Дима. — Ладно я, но как Василий Борисович может так поступить с тобой? Он же так тебя любит!
— Он дал понять, что я взрослая, работаю. И потом, я замужем. Папа намекнул, что вроде как это уже не его забота, думать, где мне жить, — Таня развела руками. — И я ничего сделать не могу, квартира-то его.
— Вот уж не ожидал от него такого подвоха, — Дима нервно зашагал по комнате. — Что же делать? Может, мне с ним поговорить?
— Это бесполезно, он уже всё решил. Вы просто поругаетесь, — Таня потянулась за пледом, — Дима, что же мы будем делать? До первого числа меньше двух недель осталось.
— Придумаем что-нибудь, — пробормотал Дима, о чём то размышляя. — Ну, тесть, ну, характер! Сначала — живите, дети дорогие, а теперь — съезжайте! Какая подлость с его стороны!
— Папа не знал, что так получится.
Таня радовалась, что у Димы спокойный нрав. Другой бы на его месте так по Василию Борисовичу прошёлся — уши затыкай! А Дима держался.
— Всё равно, так нельзя, — Дима присел на ковёр рядом с женой. — Ты только не паникуй. Можно у моих родителей пожить. У них, конечно, места нет, но они нас точно не выгонят. Потом снимем квартиру, всё будет нормально.
— Я очень на это надеюсь, — Таня чмокнула его в нос, — очень надеюсь.
***
— Танюша, у меня сердце за тебя болит, в каких ты условиях живёшь, — Василий Борисович с тревогой смотрел на дочь, — какая-то съёмная квартира, непонятный район. Я волнуюсь за тебя.
Дима работал, а у неё был выходной, вот она и приехала к отцу на работу.
— Квартира хорошая, хоть и съёмная. Она чистая, и район нормальный. Мне даже ближе до работы ездить. Так что не переживай, — уговаривала Таня отца. И она не врала, Дима действительно нашёл им нормальное жильё.
— Всё равно, мне это не нравится.
— И напрасно. В любом случае это временно. Дима уже документы собирает, мы будем двушку в ипотеку брать. Чтобы у нас свободная комната была, в будущем она нам пригодится.
— И ты радуешься? Чего хорошего в ипотеке? У вас же есть где жить, я такой ремонт вам сделал, — Василий Борисович покачал головой, удивляясь причудам молодых. — Знаешь, Танечка, я даже жалею, что согласился тебе подыграть. Как Дима вообще мог поверить, что я выгоняю тебя на улицу, чтобы сдавать квартиру?
— Может, ему нужен был такой пинок.
— Всё равно это глупость, имея квартиру влезать в ипотеку, — упорствовал Василий Борисович.
Таня с хитрецой посмотрела на отца.
— Пап, а ты бы сам смог жить в квартире жены?
Василий Борисович честно задумался. Три раза он был женат, два из них даже удачно, и бывало всякое. И вместе работали на жильё, и он один. Но в квартире жены ему жить не приходилось.
— Нет, детка, не смог бы, — вынужден был признать он.
— Вот и Дима не может, — Таня улыбнулась. — Говорят же, что дочери выбирают мужей похожих на отца. Вот и мой Дима на тебя по характеру похож. Ему цели нужны, трудности. Надо преодолевать их, добиваться своего. Жить на всём готовеньком не для него.
— Да, не подумал я об этом, — Василий Борисович усмехнулся, — а как же нам с ним общаться теперь? Я же злобный тиран, выгнавший вас на улицу.
— Да нормально всё будет, — уверила Таня отца, — для нас всё к лучшему сложилось, Дима доволен жизнью, таким деятельным я его раньше не видела. Чего ему на тебя злится, если у него всё хорошо?
Василий Борисович рассмеялся, погладил усы.
— Ну и хитрюга ты, моя дорогая.
— Это всё ради Димы, — призналась Таня. — Я сделаю всё, чтобы он был счастлив, и мы были вместе. Теперь у нас действительно всё общее, — она посмотрела на отца. — Понимаешь, я просто очень его люблю.