Они прыгали, кричали и требовали, чтобы детей отобрали у человека, который заставляет несчастных малышей ухаживать за животными, потому что у него нет на это времени…
Феминизм — это, наверное, хорошо. Демонстрации протеста и требования равноправия, высоких зарплат, мест в парламенте и тому подобное…
Короче говоря, феминистки заняты чем-то и время от времени напоминают всем окружающим, что они существуют, протестуя против того, что сейчас на слуху.
Вот и в этот раз получилось именно так…
А дело было вот в чем. Мужчина остался один с тремя детьми. Двое мальчиков десяти лет и девочка восьми. Жена погибла в автокатастрофе.
Ну, что вам сказать — тяжелое дело. Надо заработать, а значит, работать больше времени. Вместе с тем, детям надо уделять много внимания: уроки, прогулки, совместные завтраки и ужины… Ну, много чего.
В то же время, нужны деньги. Трое детей — это немалые затраты.
Вот он и разрывался, стараясь везде успеть. Двое старших мальчиков помогали ему, как могли: ухаживали за младшей сестрёнкой, делали вместе с ней уроки и даже понемногу штопали ей старенькие платья.
И, разумеется, соседи… Нет, не из дома, это была городская спальная часть — домики, домики, домики… Где большие, где поменьше. И у этой семьи — совсем маленький.
Вот соседи и решили: как мужчина один может воспитывать троих деток, тем более, там одна девочка… Чему он может научить её?
А недавно — совсем возмутительное дело! Мало им того, что денег мало и самим разносолы не достаются, так ещё этот папаша притащил в дом трёх котят и маленького щенка. Совершенно возмутительно!
И начались визиты служащих социальной службы. Дело было плохо. Разговор шел о том, чтобы лишить мужчину родительских прав.
Дело это было непростое, и надо было собрать папку, прежде чем пойти в суд. Вот инспектора из соцслужбы и старались.
Самой последней пришла самая опытная и пожилая работница. На неё возложили самое последнее и ответственное заключение, после которого дело уже передавалось в суд.
Она прошлась по дому, посмотрела на все комнаты и поговорила с детьми. Потом долго спрашивала, как они справляются с котятами и щенком. И не мешают ли они занятиям в школе.
Так и не сказав мужчине, какое заключение она сделала, служащая попрощалась с детьми и взволнованным мужчиной.
В соцслужбе даже не стали проверять её заключение. Ведь общее направление было понятно всем.
И дело перешло в ведение суда, где через несколько месяцев было назначено слушание о решении по поводу лишения мужчины родительских прав.
Вот тут и подключилось известное феминистское движение…
Максин, узнав об этом деле, решила повести своих товарок в наступление, организовав демонстрации с плакатами и требованием отобрать у ужасного мужчины детей, которые, вне всякого сомнения, мучаются, и передать их в обеспеченные семьи.
В зал на заседание из всех феминисток пустили всего несколько человек во главе с Максин.
Прокурор и соцслужбы свидетельствовали против мужчины, а на его стороне была молодая адвокат, практикантка, ведь у него не было денег, чтобы оплатить хорошего спеца.
В общем, всё шло, как прокурор и предполагал. Все заключения свидетельствовали против мужчины. Практически все, включая соседей, давали показания о том, что он не справляется со своими обязанностями.
И только двое его мальчиков и девочка, которая пришла в суд с маленьким котёнком на руках, говорили о том, что их папочка самый лучший и он заботится о них очень хорошо.
Максин устроила в зале крик и протесты. Они прыгали, кричали и требовали, чтобы детей отобрали у человека, который заставляет несчастных малышей ухаживать за животными, потому что у него нет на это времени.
Когда судья успокоила беснующихся дам, и их вывели из зала при помощи полицейских, оставив только Максин, самая последняя служащая от соцслужбы, помните, та, которая приходила в маленький домик последней, спросила:
– Всё? Я могу продолжать?
И судья согласно кивнула. Прокурор и представители соцслужб приготовились к последнему удару, который решит дело в их пользу.
Но она вдруг сообщила судье, что её выводы абсолютно отличаются от предыдущих. Она заявила, что дети сказали ей:
“Папа принёс нам котят и щенка, чтобы мы научились ухаживать и любить. Чтобы мы стали ответственными и понимали, что убирать за ними и кормить их надо каждый день…”
Она заметила, что дети в один голос заявили ей, что научились готовить и стирать в стиральной машинке. Они ухаживают за своей сестрёнкой и просят только об одном — не разлучать их и не забирать их у папы.
И что она видит в этой семье любовь и заботу друг о друге. И что это — важнее всего.
И ещё, она считает, что ей самой следовало учиться воспитывать детей на этом примере.
В зале стояла такая тишина, что было слышно, как где-то вверху жужжит муха. Прокурор и соцслужба сидели с мрачными лицами.
Судья, тоже очень удивлённая таким заключением работника соцслужбы, слушала очень внимательно и крутила в руках ручку.
— Ну, хорошо, — сказала она. — Какое же ваше предложение?
Служащая посмотрела на прокурора и своё начальство.
— Я предлагаю, — сказала она, — оставить эту семью в покое и помогать им, чем можно.
В зале раздались сперва неуверенных хлопки, а потом… Зал встал и громыхнули овации.
Судья старательно хмурилась и стучала деревянным молотком, требуя тишины и порядка.
— Смело, — сказала она и посмотрела на начальство служащей из соцслужб. — Я лично прослежу, — сказала судья, — чтобы эта женщина спокойно доработала до самой пенсии. Вам понятно?
Начальница встала и кивнула головой.
Максин сидела и смотрела на происходящее. В её душе боролись два чувства. С одной стороны, она не верила в то, что мужчина может воспитать троих детей. С другой…
Перед её глазами стояла малышка восьми лет, прижимающая к своей груди котёнка.
Что-то царапало её сердце и душу. Что-то тут явно не вязалось с её общепринятыми понятиями.
Да и сам мужчина, поседевший раньше времени и ни разу не попытавшийся требовать и кричать, он заволновался только тогда, когда допрашивали его детей.
Нет, он был взволнован всё время, но когда вывели его детей…
Она вспомнила лицо своей матери, после того, как Максин выгнали из школы за драку. Мама не ругала её, она прижала её к себе и долго гладила и целовала.
После этого Максин никогда больше не дралась. Она закончила школу лучше всех. Её мама, почему-то сейчас стояла перед внутренним взором, рядом с этим мужчиной…
Максин очнулась от своих размышлений и воспоминаний только когда судья произносила приговор:
— Дети остаются со своим отцом, — сказала она. — Соцслужбе оказать семье всевозможную помощь. И ещё…
Я приговариваю лично вас, — судья посмотрела на мужчину, на лице которого отразились все степени радости одновременно, — найти за год себе жену. Иначе, опять встретимся в суде. Всё понятно?
Лицо мужчины помрачнело.
— Понятно, — сказал он.
Все в зале явно были довольны приговором, чего нельзя сказать о прокуроре и начальнице из соцслужб.
Максин подошла к мужчине, стоявшем с прижавшимися к нему детьми.
— Я выведу вас другим путём, — сказала Максин. — Там, на улице… — и Максин тяжело вздохнула, — Там сейчас феминистки начнут скандал. Пойдёмте. Я тут все входы-выходы знаю.
Она довезла семью до их домика, и мужчина предложил ей зайти:
— Правда, угостить нам вас нечем…
— А это ничего, — улыбнулась Максин. — Я сейчас всё привезу.
Через час они сидели за столом и обедали. Максин рассказывала детям, как она служила в армии, и те смотрели на неё с восхищением, широко раскрыв глаза.
А внизу, на полу, три котёнка и щенок лакомились совершенно незнакомыми им вкусностями — кошачьими и собачьими консервами.
После обеда Максин села на диван. Девочка прижалась к ней и попросила рассказать ещё. Мужчина убирал со стола, а двое мальчиков помогали ему.
И вдруг Максин почувствовала, что ей хорошо. Так хорошо, что больше просто ничего не надо…
Через полгода Максин и мужчина пришли на приём к судье. Та, узнав знаменитую феминистку, внутренне напряглась.
— Мы вот тут… — сказала Максин. — Мы решили стать мужем и женой.
Глаза у судьи полезли на лоб, а ручка выпала из рук.
— Оооо, — сказала она. — Вот как. А как же?…
И она кивнула куда-то в сторону окна.
— Ну… — отвечала Максин. — Мне нечего на это сказать.
Судья посмотрела на неё и, улыбнувшись, заметила:
— А вы скажите, что приглашаете меня на свадьбу.
Свадьбу праздновали в небольшом ресторанчике… Ой, простите, я ошибся. В очень большом. Дело в том, что пришли все подруги Максин.
Можете себе представить свадьбу, которую организовала и оплатила организация феминисток и, мало того, они все там праздновали!
Так вот — представьте…
О чём эта история? О феминизме? О внимательных и доброжелательных соседях? О работниках соцслужб?
А, может, о судье? Или о служащей, не побоявшейся пойти против мнения начальства?
Я думаю — о них обо всех.
Но больше всего — о мужчине, который правильно воспитает своих детей. Из них получатся настоящие люди.
Давайте пожелаем им здоровья и счастья.
Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНКО