— Мила, ну, чего ты так переживаешь? Мы же не в Арктику, где медведи, переезжаем, а к моей семье!
Виктор в который раз пытался убедиться супругу в том, что ничего страшного в том, что им на неопределенный срок предстоит переселиться в квартиру его родителей, нет. Вообще, он лично даже видел в сложившейся ситуации массу плюсов. Но, естественно, появись у него возможность на машине времени отправиться в прошлое, не стал бы ее повторять! Потому что в сломанной ноге не было ничего хорошего. Конечность парень повредил, когда неудачно, а может — очень даже удачно, просто с негативными последствиями, выруливал на велосипеде в сторону от автомобиля. Виктор работал курьером и его, как того волка из пословицы, ноги кормили. А теперь — уже не могли прокормить… То есть, деньги кое-какие были отложены, но на то, чтобы снимать квартиру далее их бы точно не хватило. Вот почему было решено принять помощь родителей.
— И вообще — хватит в чужой карман деньги класть! — сказала мама Виктора.
Наталья была женщиной хозяйственной и то, что сын тратил деньги на аренду, отзывалось нехорошо на сердце.
— Лучше, вон, живите с нами и копите на первоначальный внос ипотечный. Четыре комнаты. Четыре! — для наглядности выставив пальцы вперед, сказала Наталья. — Думаю, не сильно потеснимся. Ничего, раньше, вон, вообще в коммуналках люди жили и ничего, как-то ладили, дружили, детей растили!
Пришлось соглашаться. Других вариантов попросту не было! Того, что зарабатывала Мила, хватало… Но не могло покрыть все расходы — на жилье, питание. Дело было в том, что девушка только-только отучилась на иллюстратора и желающие взять на работу молодого художника находились, но были не особо щедрыми… Мама Виктора, кстати, профессию невестки не одобряла. Нет, она признавала живописцев с мировым именем, Шишкина например, но то, чтобы взрослый человек только этим и зарабатывал, да еще ляпая картинки в стиле мультиков — это было за пределами ее понимания и принятия! Несколько раз она даже прямо это сказала невестке. Пока Витя не заслонил собою зареванную возлюбленную и не сказал, что общение, вообще, извините, придется минимизировать если Милу не прекратят оскорблять!
— На правду не обижаются, — парировала Наталья, но больше не трогала больную тему.
— Комната у нас хорошая будет, — сказал Виктор, — Та, которая с балконом. Круто, да? Будешь выходить утром с чашечкой кофе полюбоваться на пробуждающийся город, так сказать, будешь ловить вдохновение. Да что же это?! — тут же нервно воскликнул, потому что молния на дорожной сумке, до того просто не желавшая застегиваться, теперь просто сломалась.
— Ты много вещей сложил. В другую сумку переложи, — посоветовала жена, занятая тем, что в приложении переписывалась с таксистом — он блуждал по кварталу, не мог никак найти их дом.
— Сумки другой нет.
— Тогда в пакеты…
Наконец, собрали все-все. Прошли по квартире… То есть Мила прошла, а Виктор терпеливо ждал на костылях у двери, пока она убеждалась в том, что ничего не забыто. Спустились, погрузились в авто и двинулась в путь к родному дому.
— Вот, наконец-то вернулся! — мама с порога так крепко обняла Виктора, что у него аж дыхание немножечко перехватило. — Соскучилась!
Продолжала держать крепко сына Наталья. Кинула взгляд через плечо его — Мила еще стояла на лестничной площадке.
— Проходи, мальчик мой, — отпустила сына. — Заходи, — с очень кислым видом бросила невестке. — С пакетами переезжали? Гена! Погляди! У твоего сына даже сумки нету! Эх, жена… — покачала головой и погрозила пальцем Миле. — Лучше за мужем смотреть надо, хорошая моя!
Отец Виктора уже поджидал всех на кухне. Заварили чай, нарезали торт Прага — коронный десерт мамы Натальи.
— Ну, рассказывайте, — сказала Наталья, когда выпили по первой чашке и налили по второй.
— О чем? — уточнила Мила, лениво ковыряя кусочек торта.
Съела только розочку из горького шоколада и немножко абрикосового джема с верхушки. Вообще она шоколадные торты терпеть не могла.
— Как жить дальше думаете? — вздохнула Наталья.
— Думаю, как гипс снимут, пойду в фитнес-клуб, тут, который у нас, — сказал Виктор. — Запишусь на индивидуальные тренировки, чтобы быстрее восстановить функции ноги.
— А просто ходить разве недостаточно? — нахмурился Геннадий.
Отец Виктора считал себя поклонником здорового образа жизни, но строго в рамках того, чем можно было себя обеспечить самостоятельно, без посещения всех этих странных, модных спортзалов и покупки инвентаря по цене самолета.
— Нет, пап, недостаточно, — улыбнулся Виктор и оба кивнули друг другу.
Эти двое вообще умели приходить к соглашению, даже если мнения были противоположными. Просто каждый оставался при своем и все, порядок! Виктор иногда жалел, что пока был мал и верил в Деда Мороза, не просил у него в подарок сделать так, чтобы мамин характер хоть немного стал на папин похож.
— Что, не вкусно? — подперев щеку ладонью, Наталья глазами показала на тарелку невестки.
— Вкусно, просто я шоколад не люблю.
— Вот как? А что еще не любишь?
— Лук. Капусту не очень… Чили жгучий не выношу, еще простоквашу… — Мила начала продукты нелюбимые без задней мысли перечислять и не сразу обратила внимание на то, как муж на нее смотрит — предупреждающе так. Потом, не выдержал и легонько под столом пихнул. Но было поздно. Теща получила пищу… для разговора.
— Что же, буду знать. Надеюсь, угодить сумею! Ты уж прости, если готовить буду как привыкла, как себе, мужу и сыну всю жизнь готовила. Если что — говори, не стесняйся, а если что не то на стол подам, то вообще — можешь сразу в помойку!
Мила в струнку вытянулась и не понимала — а что она сделала не так? И что сейчас сказать надо?
— Простите. Я не хотела… Я просто хотела сказать, что не ем… Я не хотела!
— Так, хватит, жужжите, пчелки, а меду нет, — поднялся от стола папа Виктора. — Давайте, приберем все, да и спать пойдем, время позднее.
На какое-то время в кухне воцарилось молчание. Потом, когда остатки торта убрали в холодильник, а грязную посуду — в раковину, Мила робко подступила, как наивно понадеялась, с попыткой помириться.
— Давайте я помогу, — сказала о грязной посуде.
— Нет уж! Это фарфор мне еще прабабка моя подарила, — ответила Наталья, яростно-звонко опуская чашку на блюдце. — Как-нибудь сама справлюсь, спасибо! Я еще не забыла, как ты мое денежное дерево…
— Горшок уже треснувший был.
— Что?!
— Я говорю, — Мила кашлянула — в горле першило, потому что накануне под дождь попала. — Что горшок был уже не целый, так что оно оттуда само, вместе с комом земли, под силой тяжести…
Свекровь ничего не ответила, но губы так поджала, что можно было понять — оправдания не принимаются и все равно, что на подоконнике уже два денежных дерева стоят, подаренных невесткою взамен утраченного.
— Дорогая, я что-то в вещах запутался. Где моя зубная щетка? — со спасительным, очень вовремя пришедшемся вопросом заглянул в кухню Виктор.
— Спокойной ночи, — это было единственное, что еще решилась сказать свекрови Мила. Получив зеркальный ответ сквозь зубы, девушка вышла — помогать мужу искать щетку.
Утро следующего дня Мила встречала с самыми мрачными предчувствиями, ожидая, что вот-вот по ее душу придет огнедышащий дракон… то есть свекровь, которой что-нибудь нужно. Но, вопреки ожиданиям, оно прошло мирно. И день тоже ничем примечательным не отличился — завтракали все вместе, обедали — порознь, ужинали снова вместе. Говорили, как сговорившись, довольно мирно и ни одной колкости не услышала Мила в свой адрес. Даже то, чего от нее ожидали в этом доме, Наталья изложила вежливо. Просто сказала, что хорошо бы, для порядку и приличия, тоже пару раз в неделю участвовать в уборке помещений и естественно, очень важно мыть за собой посуду и не таскать чужие полотенца, а также шампуни и прочее. Мила могла вздохнуть спокойно — похоже, жить можно было теперь без опаски!
Девушка погрузилась в свои дела, а именно — рисование. Виктор почти целыми днями играл в компьютер. И могло даже показаться, что он рад тому, что случилось с ним! Ведь с больного человека какой спрос по заработку? Никакого! А значит, имеет право отдохнуть! Виктор и отдыхал. Целыми днями. Так, что даже иногда забывал перекусить то, что приносили ему с кухни…
— Мила, а выйди, разговор есть, — как-то раз, когда девушка старательно вычерчивала контур на рисунке с семейством оленей пятнистых, позвала ее свекровь.
И Мила, совсем как олешек доверчивый, охотника не знающий, вышла из комнаты на беседу. Свекровь улыбалась. Примерно так, как улыбается человек, у которого для тебя припасен подарочек-сюрприз…
— А ты у нас только рисуешь или еще что-нибудь делать умеешь, еще кем-нибудь работала? — спросила Наталья голосом медовым прямо.
— В девятнадцать продавцом подрабатывала, — без мыслей о подвохе или еще о чем-то, что похоже на пчел, притаившихся возле меда, ответила Мила.
— Вот и чудненько, — усмехнулась свекровь. — Мне тут знакомая звонила… У нее своя точка торговая в торговом центре, шапками торгует. Вот, ей как раз продавец нужен. График хороший — пять через два, добираться рядышком — всего шесть остановок на автобусе… Платит нормально… — Наталья назвала сумму за месяц, которую Мила, теоретически, могла заработать за две недели.
— Извините, но мне не подходит, — ответила, не дослушав историю о том, как знакомая эта какая-то торговала сперва саженцами на рынке, потом беляшную пыталась открыть и вот теперь надеется…
— То есть, как это не подходит? Выходит, тебе деньги не нужны? — округлила глаза свекровь. — А на что ты, дорогая, жить, есть-пить собираешься? Муж то не работает!
— Я работаю, — Мила улыбнулась, отчаянно надеясь что удастся спокойно разойтись. — Рисую иллюстрации.
— Да рисовать и дети умеют! — взмахнула руками Наталья и голос повысила в миг так, что аж Геннадий, до того дремавший на диване, проснулся. — Ну, скажи, кому такие порисульки нужны?! Блажь это и только! Нет, я тебе так скажу, ты найдешь себе нормальную работу, дармоедов в моем доме я не потерплю!
— Мне что, вам счет свой банковский показать, чтобы вы убедились, что я зарабатывать умею? Хорошо! — Мила убежала в комнату к себе, вернулась через минуту со смартфоном, зашла в мобильное приложение банка…
Но свекровь демонстративно отвернулась.
— Ой! Да не тычь ты мне в лицо! Даже если нашелся дурак, который заплатил тебе за рисунки… Думаешь, всю жизнь так будет? Да таких, как ты, умников, чтоб сидеть, ничего не делать и деньги грести…
— Извините, Наталья Сергеевна, но я в таком тоне продолжать разговор отказываюсь. Вы не слышите меня, не хотите… или не можете понять, что есть люди, которые живут иначе, чем тем образом, который существует в вашей картине мира. Извините, но я не буду с вами общаться больше, — Мила говорила с достоинством, спокойно.
— Наташ, ну, что ты, в самом деле? — вступил в беседу Геннадий. — Жили же они с Виктором как-то, не бедствовали, у нас ни копейки ни просили! Еще, помнишь, на восьмое марта подарили чайник этот, который светится? И йогуртницу, о которой ты столько говорила! Значит, как-то зарабатывают… Ты чего, Наташ? Ты же вон, терпишь, что сын курьером работает, а не юристом, потому что места хорошего, под себя, пока не нашел? А, Наташ? Хватит, а? Голова болит, вот честное слово!
— Спасибо, — повернулся к свекру Мила, которая вообще не ожидала, что он вступится.
Наталья стояла, рот открыв и переводя ошалелый взгляд с мужа на невестку.
— Предатель! — рыкнула на супруга.
Геннадий вздохнул, руками развел… А потом сладко зевнул и обратно лег, на другой бок повернулся — носом к спинке дивана, спиною ко всем. Сплю, мол, отстаньте!
— Поговори с ней! Я так больше не могу! — залетев в комнату, Мила плюхнулась на пол на ковер.
Там девушка обустроила себе место для рисования, разложив на низком столике планшет со стилусом, традиционные материалы и даже поставив сканер.
Виктор ничего не ответил. На мониторе что-то вспыхивало и шумело — в игре активно что-то происходило.
— Ну, Витя, — жалобно протянула Мила. — У меня так творческий кризис случится! Я так, правда, не могу!
— Это моя мама, — отозвался муж, впрочем, наушников даже не снимая. — Привыкай… Просто пропускай мимо ушей, не давай эмоционального отклика. Она ведь, все равно, не может тебя на веревочку посадить и заставить делать, что ей нужно, да? А значит, только тебе решать, как реагировать на происходящее.
— Утешил, — усмехнулась жена.
Взяла альбом для рисования и зло, яростно принялась чиркать углем. Получались кляксы, вороны, грозовые тучи… Словом, все то, что соответствовало мрачному настроению.
После этого случая опять наступило затишье. Наталья заговорила первой, как ни в чем не бывало, о каких-то мелочах. Мила ожидала подвоха, но ответила… Подвоха не случилось и она опять успокоилась.
— Нет, ты погляди! Я на них управу найду! — возмущалась громко Наталья.
Мила навострила уши — если это про нее опять… То она решила твердо — больше обижать себя не даст! Но оказалось, дело в другом — Наталья купила обувь и только дома, готовясь обуться в обновку заметила, что каблук приклеен криво и вообще на честном слове держится. Естественно, пошла в магазин, но там сказали, что это обувь, предмет личного гардероба и ничего меня не будут. И деньги возвращать тоже. Намекнули, что возможно, покупательница сама каблук расшатала и просто ищет, как на них вину свалить.
— Все, что-то с сердцем плохо… — Наталья сидела на табуретке в прихожей, обмахивалась журналом каким-то и головой качала.
Мила осторожно приблизилась и предложила свою помощь.
— Как?! — всплеснула руками Наталья. — Ты у нас еще и сапожник? Вот, мастерицу сынок нашел, не жена, а лягушка-царевна!
— Нет, но я знаю, что вам обязаны вернуть деньги за бракованный товар, — сказала Мила. — Давайте вместе сходим и я с ними поговорю.
Наталья прищурилась, снова головой покачала. Но потом решительно поднялась.
— Идем!
Вообще, на успех она не рассчитывала. Даже подумала, что из случая можно пользу извлечь — ведь теперь получит невестка, поставят ее на месте! А то зазналась больно… Но все вышло иначе — товар приняли обратно и деньги сразу же вернули. Наталья снова слушала, рот приоткрыв — потому что так ладно, бойко говорила Мила!
— Вот! Мы свои права знаем! — гордо вскинула подбородок свекровь и неожиданно ухватив невестку под руку, вышла с ней из магазина.
Это событие удивительным образом повлияло на отношения Натальи и Милы. Нет, подругами не стали и даже продолжали спорить, порой весьма жестко… Но теперь, хотя бы, свекровь не придумывала поводы задеть невестку и не высказывалась грубо об ее умственных способностей… И могло бы показаться, что жизнь налаживается…
Если бы Виктор не забыл о годовщине знакомства. Для Милы это был важный праздник. Она всегда ждала в него какого-нибудь сюрприза… Ну, хотя бы маленький букет и конфет коробочку. Вот и в этот раз… Целый день ловила взглядом мужа, думая, что вот, сейчас! Когда же он сказал, что вечером намечается нечто особенное… Мила совсем размечталась и даже полезла в шкаф перебирать платья — а вдруг любимый скажет, что пойдут в ресторан? Нужно срочно решить, что надеть! Но оказалось, что нечто особенное — это его встреча с виртуальными друзьями в игре, с которыми они должны были попасть в замок темного лорда. Мила сидела в шоке, держа в руках то самое выбранное платье и не знала, что сказать! Вообще как реагировать на такое. А потом, уже после ужина всеобщего, на который, кстати, свекровь специально для нее подала часть котлет без лука, Мила ушла на кухню, чтобы поплакать тихонько у окна с видом на ночной город… И пожалеть себя. Потому что, кто еще это сделает, если даже муж родной о празднике забыл?!
— Мила, что случилось? — обычно свекровь в это время суток уже спала.
Девушка, шмыгая носом, торопливо вытирала лицо от слез.
— Ничего! Все хорошо. Просто, сон дурной приснился…
— Ох, врать ты не умеешь, — свекровь в миг оказалась рядом, развернула к себе за плечи. — Витька обидел?
— Как вы… Нет! — замотала головой.
— А кто тогда? — прищурилась Наталья.
И так вдруг одиноко, грустно стало, что Мила опять разревелась. И все, что было на душе, выложила.
— И вы меня тоже не любите! — закончила совсем уж правдиво.
Наталья головой покачала. Если перед самой собой честной быть, то она не могла сказать, что вот прям не любит невестку. Потому что не была Мила такой уж плохой. Да, со странностями и этой непонятной профессией… Но ведь и много хуже бывает! Примеры семей знакомых, были, что называется, перед глазами…
— Ладно, не реви. Все наладится. Умойся иди! И спать ложись. С сыном я поговорю, все хорошо будет… — и когда невестка уже уходила к себе, добавила. — И я тебе не враг, запомни, пожалуйста.
Через несколько дней, когда все шло — как раньше и даже Виктор ни о чем не говорил, ни извинился даже, свекровь объявила, что состоится праздничный ужин для всей семьи.
— А какой повод? — уточнила Мила у свекра.
— Есть в семье особый повод, — ответил, усмехнувшись.
Девушка плечами пожала. И взялась помогать — нарезать салаты, расставлять посуду — красивый сервиз и хрустальные вазы для фруктов, конфет.
А потом, когда расселись за столом, вдруг с изумлением обнаружила… Что свекровь подала на него очень много именно ее, Милы, любимых блюд. Это было удивительно! И странно…
Но еще более странно стало, когда в зал вошел Виктор с солидной, празднично упакованной коробкой в руках.
— Моему сыну нужно кое-что сказать тебе, Мила, — сказала Наталья.
И Виктор заговорил. Он попросил прощения за то, что забыл о годовщине и сказал, что очень, очень любит свою жену и обещает больше не быть таким букой. А потом он передал коробку Миле.
— Давай, открывай! — поторопила свекровь и добавила осторожно. — А то, боюсь, не угадала… В коробке обнаружился набор маркеров для рисования. Огромное количество оттенков. И это был тот самый набор, на который Мила заглядывалась вот уже как несколько месяцев, но все не решалась купить. К набору была приклеена записка, из которой стало ясно, что это — от свекрови. А муж подарил Миле набор акварельных красок, тоже очень нужный.
— Спасибо, — в глазах девушки стояли слезы.
Не сдержав эмоций, он обняла свекровь… и та ответила тем же.
— Рисуй, милая, на здоровье! И прости… — улыбнулась Наталья. — За все прости. Зря я эту вражду затеяла… Все-таки родные мы! Рисуй… А я постараюсь понять, научусь гордиться тем, что у нас в семье своя художница есть!
Автор: Антонова А.