-Бедная Наташа, столько горя на неё свалилось за короткое время.
-И не говори. Только два месяца, как сына потеряла, теперь вот и мужа.
-Горе -то как её сломило: молчит, ни слова не говорит, бедная.
Женщины тихо переговаривались, а Наташа неподвижно сидела за поминальным столом поодаль ото всех и смотрела прямо перед собой. Она не прикасалась ни к рюмке, ни к поминальному обеду, просто молчала и отрешённо смотрела в одну точку.
-Наташа, ты бы съела чего ни будь — обратилась к ней подруга Лида.
Но Наташа даже не повернула головы, будто ничего и не слышала. Она и не хотела ничего слышать. Единственным её желанием было, чтобы все поскорее оставили её одну наедине со своим горем. Два месяца после гибели её сына Егора, глаза не просыхали от слёз; но её постоянно поддерживал Олег, хотя и сам страдал от потери сына не меньше жены. Не только от горя он страдал; страдания добавляли боли в сердце, о которых он не мог сказать Наташе, боясь добавить ей ещё порцию переживаний. И сердце крепкого мужчины не выдержало. Ох, если бы он не держал всё в себе, если бы поделился с ней, может, и не случилось бы того, что случилось. А теперь она осталась совсем одна на белом свете, который стал ей совсем не мил.
Люди потихоньку стали расходиться, прощаясь с Наташей, но она ничего не отвечала, не поворачивала головы, погружённая в свои мысли. В квартире осталась одна Лида. Она убрала всё со стола, перемыла посуду и подошла к Наташе:
-Подружка, дорогая, я сочувствую твоему горю, но ты не держи всё в себе, лучше поплачь, легче станет.
Глаза Наташи оставались сухими. С той самой минутки, когда ей сообщили о смерти мужа, она не проронила ни слезинки. Да и откуда взяться слезам, если она их уже выплакала за два месяца? Лида погладила Наташу по волосам:
-Я пойду, а ты ляг, отдохни. Я позвоню завтра, ты держись -и вздохнув, вышла из квартиры.
Только тогда Наташа будто очнулась: провела ладонями по лицу и оглянулась вокруг: наконец то все ушли и оставили её одну. Покачиваясь, она прошла в спальню и подошла к тумбочке, на которой стояли фотографии её самых любимых мужчин, которых уже никогда не будет с ней рядом. Она сорвала с них чёрные ленточки и вместе с ними ничком упала на кровать. Разбудил её телефонный звонок. Он всё звонил, звонил и звонил. На минуту прерывался и начинал заливаться снова. Наташа приподняла голову и посмотрела на часы. Они показывали шесть часов вечера. А телефон всё звонил и звонил, но она не поднимала трубку. У неё не было ни сил, ни желания разговаривать.
Ну почему все живы, она жива, а Егора и Олега нет? Это же так не справедливо! — в груди застрял огромный ком, он давил, распирал, причиняя сильную боль
-Вот и хорошо! Пусть болит — она лежала, прислушиваясь к боли и надеясь, что скоро всё закончится так же, как у Олега -» Тогда я встречусь с ними, своими любимыми» -с надеждой думала Наташа.
Но её сердце хотело жить. Боль постепенно затихла и она снова впала в какое то забытьё. Лида открыла своим ключом дверь и вошла в квартиру. Её встретили тишина и полумрак. Опасаясь чего то нехорошего, она быстрым шагом влетела в спальню и увидела Наташу, лежащую на постели. Ей показалось, что она не дышит.
-Наташа, Наташа -Лида осторожно потрясла её за плечо.
Наташа открыла глаза
-Наташа, Боже мой, как ты меня напугала. Ты чего трубку не берёшь? Я звоню, звоню. Испугалась, как бы с тобой чего не случилось, вот, прибежала. Ты даже не вставала? — она увидела, что Наташа лежит всё в том же траурном платье — Наверное, и не ела ничего? Давай я тебя покормлю -она повернулась, чтобы идти на кухню.
-Уходи — глухо проговорила Наташа.
Лида растерянно посмотрела на подругу.
-Уходи -уже громче повторила Наташа и отвернулась к стене, больше не произнеся ни слова.
Постояв какое то время, Лида пошла к двери: -» Ну, что же, наверное, ей действительно нужно дать время побыть одной»
Целую неделю Наташа вставала с постели только для того, чтобы напиться воды. Через неделю похудевшая, с синими кругами под глазами она, наконец то, поднялась. Приняла душ, переоделась и поехала на работу. Она зашла в кабинет главного врача и молча положила на стол заявление об уходе. Он хотел было сказать, что нужна двухнедельная отработка, но посмотрел на Наташу: её похудевшее, бледное лицо было каким то безжизненным и он молча подписал заявление. Говорить было не о чем: о горе своей сотрудницы он знал. Стараясь не встретиться ни с кем из коллег, Наташа быстро вышла из клиники и села в машину. Она не хотела никаких контактов с людьми, её раздражали улыбающиеся лица. Даже грустные раздражали не меньше. Наташей овладела депрессия. Дни шли за днями, а она становилась всё равнодушнее к окружающему; даже к себе стала равнодушной. Её совсем не интересовало, как она выглядит, во что одета; она не чувствовала вкус еды и ей безразлично было, что она ест. Могла сутками обходиться без пищи. В общем, Наташа потеряла смысл жизни. Единственное, чего ей хотелось — убежать, спрятаться как можно дальше; никого не видеть, никого не слышать и полностью погрузиться в своё горе. Раньше она слышала о заброшенных деревнях. Вот куда ей хотелось бы уехать. И она включила компьютер. Заброшенных деревень было много, но почти все были настолько заброшенные, что на фотографиях «красовались» дома с просевшими крышами, разваленными печами и завалившимися стенами. Ей же нужен был дом, в котором можно будет жить. Небо ли ей помогло или простое везение, но она наткнулась на объявление о продаже дома в заброшенной деревне, где не было ни школы, ни больницы, ни магазина. Зато дом, как было написано в объявлении, был в пригодном для жилья состоянии и стоял близко к небольшому лесочку. А ещё одним плюсом было то, что находилась деревня в 400 км от её города и в 30км от районного центра.. Не раздумывая долго, на следующее же утро Наташа села в свою машину и поехала в эту деревню. Нужный дом нашла быстро. Он стоял в отдалении от других домов и окна его действительно, смотрели на лесок. Открыв калитку, она вошла во двор. Сразу было видно, что здесь давно никто не жил: всё заросло высокой травой и она с трудом пробралась к дому, но попасть вовнутрь не смогла — на двери висел большой замок. Она подёргала замок, но он надёжно охранял вход. Ей ничего не оставалось. как обойти дом вокруг и осмотреть двор. Снаружи дом выглядел крепким, а во дворе, кроме сарая и нужника, никаких построек больше не было. В саду было несколько плодовых деревьев, по веткам которых расплёлся плющ. Наташа решила, что дом ей подходит. Пару недель ушло на то, чтобы встретиться с хозяевами дома, съездить с ними снова в деревню и осмотреть дом изнутри, а так же оформить куплю -продажу дома и земли под ним. А потом стала готовиться к переезду. Первым делом позвонила Лиде:
-Привет! У меня к тебе просьба. Я уезжаю, скорее всего -надолго. Не могла бы ты забрать к себе мои цветы и хоть иногда наведываться в мою квартиру?
-Конечно, смогу -для Лиды этот звонок был неожиданным. Наташа отмалчивалась почти месяц и Лида терпеливо ждала, когда подруга немного придёт в себя, а теперь оказывалось, что она уезжает.
-Куда ты едешь?
-В деревне дом купила. Больше ни о чём не спрашивай.
-Хорошо, как скажешь.
Собрав бельё, посуду, одежду и маленькую электрическую плитку, которую купила накануне и погрузив всё в машину, Наташа отправилась в своё «новое» жильё. Домик встретил её тишиной, запахом сырости и «деревни». Она затащила в дом вещи, открыла все окна, чтобы выветрить тяжёлый дух и села на старый скрипучий стул. Оглядела свои владения и вдруг разразилась отчаянными рыданиями. Они сотрясали всё её тело и Наташа не сдерживала себя, не боясь привлечь внимание соседей. Громкий плач перешёл в крик:
-Как вы могли оставить меня одну? Почему не взяли с собой? Я не хочу жить без вас!
Долгие рыдания постепенно затихали и перешли во всхлипывания. Ещё несколько минут она сидела, опустив голову на руки, лежащие на столе, а потом вдруг почувствовала, как в груди словно лопнул тот ком, который уже месяц распирал грудь и не давал ей свободно дышать. Стало легче. Наташа подняла голову, вытерла слёзы и вздохнула:
-Ну, что же, нужно жить дальше -она встала, вытащила из сумки фотографии Егора и Олега и поставила их на стол.
***
В домике, который купила Наташа, было всего две комнатки и печь, а ещё пристройка, которая выполняла роль кухни. Уезжая, старые хозяева бросили мебель: кровать с железными спинками и железными круглыми шишечками на них, шкаф со сломанной дверцей, круглый стол и два стула. На всём лежал толстый слой пыли, на потолке и стенах гроздьями висела паутина. Нужно было навести порядок и Наташа стала искать ведро. Оно нашлось быстро, осталось найти колодец. Продавец дома говорил, что колодец находится недалеко. Взяв ведро, Наташа пошла по улице, оглядываясь вокруг. В деревеньке вообще не было никаких признаков жизни. Дома почти утопали в высокой траве; нигде не было видно палисадников с цветами и людей, копошащихся в огородах. Петухи не пели, коровы не мычали. После шумного города странно было ощущать себя единственной в этом «мире». Впрочем, она этого и хотела -полного одиночества и чтобы никто не лез к ней со своим сочувствием. Колодец стоял, действительно недалеко и был заботливо накрыт сверху деревянной крышкой. Набрав из колодца воды, она перелила её в своё ведро: вода оказалась чистой, как слеза. Наташа вернулась в дом и принялась за уборку. За окном уже полностью стемнело, когда усталая, она снова присела на скрипучий стул и огляделась: в доме стало уютно -на полу ковровая дорожка, которую она привезла с собой, на кровати мягкий плед, на столе красивая скатерть и поверх неё фотографии дорогих ей людей. В шкаф она поставила посуду. Вот только на окнах нет занавесок. Да и кому здесь подглядывать? Больше сил ни на что не было. Наташа согрела воду, опустила пакетик чая, достала бутерброд. Это был её ужин. А потом, усталая, просто упала на скрипучую кровать. Заснула сразу, но ночью её разбудило тихое постукивание в окно. Ей стало страшно. В доме абсолютная темнота, за окном ничего не видно. Что это могло быть? Стук продолжался до самого утра. А утром, едва рассвело, она выскочила во двор:
-Ну вот же трусиха! Это же ветка вишни. И всё -таки занавески на окна нужны. Как- то спокойнее будет.
Путаясь в траве она вернулась в дом.
-И с травой что -то нужно делать- готовя завтрак, подумала Наташа. Мотыга нашлась в сарае -старая, ржавая. Но ничего другого не было и она начала полоть траву. И быстро прекратила: на ладонях красовались кровавые пузыри. Пришлось ехать в райцентр и за перчатками, и за инструментом. Больше двух недель ушло на то, чтобы привести двор в порядок; зато потом Наташа, каждый раз выходя из дома, любовалась результатом своего труда. Наконец, дом и двор приняли жилой вид; теперь можно было ходить на прогулки в лес. Ходить туда она не боялась: прежние хозяева предупредили, что дикие животные в лесочке не водятся, только ежа можно увидеть или зайца спугнуть. Прогулки стали ежедневными и просто необходимыми. Там, в лесочке, среди зелени и щебетания птиц она успокаивалась, на время забывала о своей боли, наслаждаясь лесными ароматами и звуками. Лес лечил её душу. Однажды ранним утром она гуляла по лесочку, ощущая утреннюю его прохладу и свежесть. Вдруг услышала какие то звуки, похожие то ли на писк, то ли на плач. Наташа остановилась и прислушалась; звуки повторялись и она медленно пошла на эти звуки. В высокой траве она увидела крошечный тёмный комочек. Сначала даже и не поняла: кто это? Она опустилась на корточки. Комочек был новорожденный, с остатками пуповины и по нему уже начали ползать муравьи. Она осторожно подняла найдёныша, смахнула с него муравьёв и стала разглядывать, гадая: что же за животное ей попалось в лесу? У неё никогда не было в доме ни кошки, ни собаки, ни хомячка, поэтому- то и разобраться сразу она не могла. В конце концов , пришла к выводу, что он похож на щенка. Но как он здесь очутился? Она оглядывалась и прислушивалась в надежде, что появится мать -собака, но вокруг была тишина, только ветер пробегал по траве и листьям деревьев.
-Ну, что же, пошли домой- она принесла в дом пищащего кроху -ты есть, наверное, хочешь? А у меня даже молока нет. Чем же кормить тебя?
Она взяла телефон и вошла в поисковик. Оказалось, что кормить нужно сучьим молоком.
-Надо же. Я даже и не слышала о таком — Она завернула кроху в мягкое махровое полотенце и положила на кровать — «Придётся искать такое молоко и снова ехать в райцентр». Ближе ничего не было. На въезде она встретила женщину и остановилась:
-Извините, Вы не знаете, где можно купить корм для щенка?
-В ветеринарной аптеке можно купить. Поезжайте прямо, а за жёлтым домом увидите -там вывеска есть.
Ветаптеку Наташа нашла без труда. Там и молоко дали, и соску крохотную с бутылочкой. А ещё объяснили, как разводить молоко и до какого возраста им кормить. Когда Наташа вернулась, щенок мирно спал, согревшись в полотенце. И началась у Наташи беспокойная жизнь. Щенок требовал еды каждые 3 часа, голодный пищал на весь дом и днём, и ночью. Она даже не предполагала, что это будет так сложно. В очередной раз она сунула малышу соску:
-Ну, и как тебя называть? Как вообще собак зовут? Шарик? Бобик? Как -то некрасиво. Да и потом, я же не знаю — девочка ты или мальчик? В лесу нашёлся, так давай я тебя Най назову, от слова найдёныш. Окажешься девочкой -будешь Найда, а мальчиком — так Наем и останешься. Щенок сосал и молоко стекало по мордочке.
-Вот и договорились.
Через 10 дней у него открылись глазки и он смешно ползал по полу, перебирая лапками. Прошло полтора месяца, как Наташа поселилась в доме, а в заброшенной деревне так и не была. Наконец, решила по деревне пройтись, с местностью познакомиться. Пошла по единственной улице, оглядываясь по сторонам. Некоторые дома выглядели ухоженными. Наверное, хозяева их сюда всё -таки приезжали. Другие же разваливались без хозяйского досмотра. Тихо и пустынно было в деревне. Наташа прогулялась до последнего деревенского дома и повернула назад. Не дойдя метров пятьдесят до колодца, вдруг увидела возле него человека. От неожиданности остановилась. Если бы это было вечером, она бы решила, что это -приведение. Но был светлый день и приведения быть не могло. А ведь продавец дома говорил, что в деревне никто не живёт. Она медленно стала подходить к колодцу: возле него стояла старушка. Одной рукой она держалась за сруб, а другую прижала к груди. И стояла неестественно сгорбившись; поэтому Наташа и поняла, что с бабушкой неладное что-то. Она уже смелее подошла к старушке:
— Вам плохо? Давайте, я Вас до дома доведу.
-С сердцем что-то — старушка подняла на Наташу удивлённые глаза:
-А ты откуда взялась, милая?
-Я почти два месяца здесь живу, а мой дом у леса; только я первый раз по деревне решила пройти. Не знала, что здесь ещё люди живут.
-Да не живут здесь люди, одна я.
-Ну, давайте, я Вам помогу- Наташа подняла стоящее ведро с водой, другой рукой подхватила бабулю. Она довела её до старенькой тёмной избы, а потом уложила на кровать и взяла руку, нащупывая пульс — он был очень частый.
-Бабушка, вы полежите, а я за лекарствами схожу — и Наташа почти бегом пошла к своему дому. Когда она вернулась, бабушка лежала всё в том же положении с прижатой к груди рукой. Наташа надела ей на руку манжетку от тонометра и измерила давление. Оно было очень высоким.
-Бабушка, а у Вас давление часто поднимается?
-Да откуда мне знать, ведь фельдшерица давно уехала. А ты, дочка, врач, что ли?
-Да, бабуля, я врачом работала, пока сюда не приехала -Наташа отвечала, а сама набирала в шприц лекарство — давайте, я Вам укол сделаю и Вам станет легче, а я рядом посижу.
Старушка закрыла глаза, а Наташа стала оглядывать комнату. Здесь было чисто, но всё, как в давних фильмах: на стенах фотографии родных, на полу цветные вязаные половички, на столе расшитая красными цветами скатерть .Послышалось ровное сопение; Наташа отвлеклась от разглядывания: старушка спала и Наташа вышла из дома, тихонько прикрыв за собой дверь. Она возвращалась домой и вдруг поняла, что впервые за несколько последних месяцев разговор со старушкой не вызвал у неё раздражения. Наташа открыла дверь, к ногам подкатился Най.
-Что, проголодался? Сейчас кормить буду и стала разводить сухое молоко.
На следующее утро, сразу после завтрака и кормления Ная, Наташа пошла навестить старушку. К её удивлению, она была не в постели, а во дворе.
-Бабушка, зачем же Вы встали? Полежать бы ещё нужно было.
Да что ты, милая, мне же Машку подоить надо.
-Какую Машку?
-Коза у меня, Машкой зовут. А вот пойдём, я тебя молочком угощу
Наташа пожала плечами:
-Надо же, вчера чуть не умерла, а сегодня уже козу доит. Действительно, деревенские крепче городских.
А вслух сказала: » Пойдёмте, только сначала давление Вам измерить надо»
-А теперь молочка попей -позже сказала старушка, наливая в чашку из банки молоко.
-Как Вас зовут? Второй день встречаемся, а не знакомы. Я Наташа.
-А меня бабой Нюрой зовут. В молодости Анной была, а теперь Нюра — бабушка поставила на стол вазочку с пряниками.
-Баба Нюра, а где Вы продукты берёте, ведь магазина в деревне нет, а автобус в райцентр не ходит?
Автолавка приезжает. Там и масло, и крупу, и хлеб покупаю. И вот- пряники. Раньше она каждую неделю приезжала. А три года назад дед мой помер, соседей всех, как косой скосило — кто помер, кто на заработки уехал, а кто к детям перебрался. И как осталась я одна, автолавка каждую неделю перестала приезжать. Теперь один раз в две недели. Но и на том спасибо, что меня не забывают- она помолчала — Так -то всё ничего, да как сердце прихватит, скорую вызвать некому, а телефона у меня нет. Да правду сказать, на кой он мне?
-А как же Вы тогда?
— Валидол есть. Положу под язык и легче становится. Но скажу тебе честно-страшно здесь одной -то: если помру и не узнает никто. Машку тоже жалко — она же с голоду тоже долго не протянет -у неё на глазах появились слёзы. Наташу аж передёрнуло от этих слов:
-Ничего, баба Нюра, я к Вам каждый день приходить буду.
-Приходи, милая, а я тебя молочком угощать стану.
Наступил сентябрь. Най подрос; он уже не переваливался, а очень шустро бегал, тявкал и кусал всё, что попадалось. Особенно ему нравились Наташины тапочки и когда она ходила по дому он, вцепившись в них, тащился за ней по полу. Каждый день, как и обещала, Наташа навещала бабу Нюру, а та так привыкла к этому, что к Наташиному приходу на столе уже стоял самовар, чашки, банка с Машкиным молоком и вазочка с пряниками. Чаще всего Наташа приходила к ней после обеда и потом, до самого вечера они вели беседы. Говорила, в основном, баба Нюра. Казалось, что ей хотелось выговориться за годы молчания.
-А вот когда мне 8 лет исполнилось, отец обженился и стала я лишней. Выгнала меня мачеха, стала я по людям скитаться: к кому в няньки наймусь, кому коров пасти за кусок хлеба. А потом в одной семье хозяйка сильно занедужила, слегла и взяли меня в помощницы. Мне тогда 15 лет было и я у них целый год проработала. А у них сын был взрослый, вот он своими ласковыми речами и охмурил меня. А раз занимались мы на сеновале ненужным делом, а хозяин нас и застал; да и отходил обоих возжами. А после Мишке приказал жениться на мне: уж очень набожный был хозяин, греха боялся. Да, а время тогда тяжёлое было -недавно война закончилась. Идти мне некуда и образования совсем никакого -1 класс в школе училась, вот и согласилась за Мишку замуж пойти. Да и ему деваться некуда. Жениться -то женился, а любить -не любил. Вот и стал лупить меня смертным боем. Я из синяков не вылазила, а пожаловаться некому. Потом сын Колька народился и опять радости никакой: озорной рос, злой и непослушный. Как армию отслужил -женился, а за злобу его жена бросила. Уехал он на заработки уж восемь лет назад и сгинул. Ни письма, ни весточки какой и что с ним -не знаю. А три года назад дед мой слёг, да и помер. Со мной сосед жил -дед Матвей. Помог схоронить деда моего, а потом сын его к себе забрал. Вот уж два года я здесь в деревне одна живу. Бывает страшно: какие то люди приезжают, по пустым домам шарят. Правда, ничего плохого пока не делали, только в домах крутились, а всё же страшно.
Наташа слушала старушку и в мыслях всплывала её семья: послушный, умный сын Егор. И учился хорошо, и музыкой занимался. Никогда никаких хлопот с ним не было. Олег, любимый муж: каким заботливым и работящим был! Как друзья любили к ним в гости приходить! Всегда весело и интересно было в праздники. А по выходным семьёй или в кино, или на природу выезжали. Правда, когда Егор вырос, перестал с ними в кино ходить -больше с друзьями время проводил. С друзьями и в последний свой день был: 9 мая хотели отметить, собрались у реки, выпили, конечно. Взрослые уже были: Егору 22года исполнилось, армию отслужил. И как потом друзья рассказывали, на спор Егор в воду полез. До середины реки доплыл и ноги свело судорогой. Не спасли. Не успели, а может, в холодную воду лезть не захотели -правду так и не узнали. Она тогда от горя голову потеряла: криком кричала, зверем выла. День и ночь в слезах. О работе даже не вспоминала. Олег сам за неё заявление на работу отнёс на отпуск без содержания, успокаивал, как мог. Через месяц она поспокойнее стала. Плакала, конечно, но уже не так, как раньше. На работу вышла, но что-то в ней изменилось -стала мало говорить, в себя часто уходила. Муж всё видел, переживал, но ничего ей не говорил. И сердце не выдержало: с работы увезли его на скорой. Домой он больше не вернулся.
А баба Нюра всё говорила:
-И вот осталась я одна с Машкой, с ней одной и разговариваю. А ещё как автолавка приедет, с девочками немного поболтаем. Радио включаю, а телевизор сломался, починить некому.
Наташа очнулась от воспоминаний:
-Баба Нюра, а чем же Вы Машку свою кормите?
-Травку кошу. В лесочке травка хорошая, сочная. А ещё луг за лесочком, туда хожу
-Но ведь трудно Вам?
-Конечно, трудно. А что делать? Коза есть хочет. Летом -то пасётся, а осень -зиму пережить надо.
Наташа возвращалась домой задумчивая: слова старушки об одиночестве не выходили из головы: » Страшно одной. Помру и никто не узнает.
Только открыла дверь, Най запрыгал, затявкал»
-Ах, ты, кроха моя, проголодался?
Утром, как всегда, пошла в лес прогуляться. Най бежал за ней, путаясь в высокой засыхающей траве. Смешно было смотреть, как он подпрыгивает, крутиться и кусает пожухлые стебли. Лес изменился. Его уже коснулось дыхание осени -листья приобрели жёлтые и красные оттенки. Листва на деревьях немного поредела, изредка падала с веток и медленно кружилась над землёй. День был тёплый и воздух свежий и прозрачный. Наташа долго гуляла по лесу, вдыхая полной грудью этот необыкновенный воздух; любовалась высоким синим небом, разноцветными верхушками деревьев и красными гроздьями рябины. Она позвала Ная , который шуршал где — то в траве. Он уже знал свою кличку и прибежав, остановился, виляя хвостиком.
-Пойдём навестим бабу Нюру — Наташа взяла щенка на руки. Она подошла к дому и постучала в дверь. Старушка не ответила. Наташа толкнула дверь и вошла в комнату: на кровати лежала старушка и держалась за голову.
-Что случилось? -Наташа подошла к кровати
-Голова болит сильно -простонала та
Наташа схватила телефон и стала звонить в «скорую». На другом конце ответили не сразу:
-Скорая слушает
-Пожалуйста, пришлите бригаду, с бабушкой плохо, жалуется на сильную головную боль
-Фамилия?
-Не знаю, я соседка
-Лет сколько?
Не знаю, старенькая
Адрес Наташа сказала. Ждать скорую пришлось долго -почти 3 часа
— Умереть за это время можно -раздражённо подумала Наташа. Она не могла помочь бабушке -нужные лекарства у неё закончились.
Скорая приехала, померили давление, сделали уколы, дали таблетки, а в больницу не забрали. Сказали: «гипертонический криз. Мы таких в больницу не берём -мест нет.»
К вечеру старушке стало легче, давление упало, голова болела меньше и Наташа оставила её одну. А утром бабуля опять встретила Наташу у калитки.
-Баба Нюра! Да Вы что ж над собой издеваетесь? Вам лежать надо.
-Машку подоить надо, слышишь, орёт уже
-Давайте, я подою
-Не подпустит она тебя. Ничего, я потихоньку.
Наташа только руками всплеснула:- «Ну, давайте, я с Вами тогда пойду, чтобы Вы не упали»
Ночью ей не спалось. Мысли, обгоняя друг друга, не давали ей покоя:
-Когда горе настигло меня я стала ненавидеть всех людей, которые в принципе, ничего плохого мне не сделали. И сочувствовали мне от чистого сердца, а меня это раздражало. Меня всё раздражало и я хотела убежать куда ни будь подальше, чтобы не видеть никого и не слышать. Убежала, но продолжаю ли я дальше ненавидеть людей? Да нет, уже нет. А нужно ли мне продолжать прятаться от них и жить в такой глуши? Может, лучше вернуться? Снова работать врачом и возможно, спасти какую ни будь жизнь?
Она встала с кровати и подошла к фотографиям. Долго -долго смотрела на них, словно ждала ответа и вдруг ей показалось, что они улыбнулись. Она вперилась в фото взглядом, но милые лица уже были спокойны. Наташа приняла решение. Утром она не пошла в лес, а сразу отправилась к бабе Нюре:
-Поговорить мне с Вами нужно -начала без предисловий
-О чём, Наташенька?
-Скоро дожди зарядят, дорогу развезёт, потом зима -снегу навалит. Ни автолавка, ни скорая не проедут. Как Вы жить будете?
-Ничего, я продуктами запасаюсь.
-Нет, Баба Нюра, я не могу Вас здесь оставить. Я решила в город вернуться, так что собирайтесь, со мной поедете. У меня там квартира большая, я одна, вот вместе и будем. У Вас давление скачет, Вам лечиться надо.
-А Машка как же? Я её не брошу
-Да кто Вам сказал, что мы её бросим? Я объявление дам, её хорошие люди купят. Ну, соглашайтесь! Нельзя Вам здесь одной.
-А тебе -то я зачем, такая старая и больная?- старушка вопросительно смотрела на Наташу и в её глазах блестели слёзы
Наташа помолчала, раздумывая: А правда, зачем? И ответила:
-Наверное, я больше не хочу одиночества.
Спустя неделю машина неслась по дороге, в салоне играла тихая музыка. На лобовое стекло время от времени прилипали жёлтые листья и тут же падали, сдуваемые встречным ветром. Наташа посмотрела на пассажирское сиденье -баба Нюра спала, запрокинув голову на подголовник. Най свернулся клубочком на заднем сиденье. Наташа улыбнулась: она снова обрела семью.
