Екатерина Ефремовна сидела у окошка маленького домика, спицы в её руках замерли. Казалось, что старушка задремала, но память унесла её в далёкое детство – она снова была девочкой, бежала по их любимому саду. Повсюду цветы: ухоженные кусты роз около большого дома соседствовали с сиренью, а чуть дальше, в глубине сада, вокруг зелёной лужайки росли многочисленные сорта пионов.
Катенька шла по каменистой тропинке в своё излюбленное место – к дому садовника. Служивший у них долгие годы Егор Кузьмич, очень любил растения, знал в них толк и тщательно ухаживал за садом.
Небольшой каменный домик на краю сада служил Кузьмичу и жильём, и складским помещением для всяческих тяпок, лопат и леек. В пристройке стоял старый батюшкин письменный стол с выдвижными ящиками, которые были наполнены тёмными бутылями и баночками с разными жидкостями и порошками против тлей и гусениц.
Кузьмич любил вечерами садиться за этот стол и перебирать содержимое, чувствуя себя хозяином любимого сада. Когда-то он был женат, но супруга его скончалась после родовой горячки, и он, передав младенца на воспитание своей старшей сестре, уехал из деревни в город и нанялся в купеческий дом на работу садовником.
Катюша любила помогать Кузьмичу по саду. Для неё была изготовлена даже маленькая лейка, которая всегда стояла летом на скамеечке у домика. Но более всего Катя любила рассказы Кузьмича о цветах, о том, как ухаживать за каждым растением и как на зиму укрывать. Девочка часто засиживалась у своего друга-садовника вечерами.
Катин отец был купцом, его уважали в городе. Торговля поначалу шла хорошо, но последние бурные революционные годы изменили всю жизнь их городка. Мать Кати всё чаще болела от нервов, а младшая сестрёнка Кати, Анечка, была тоже слаба здоровьем – в мать.
Когда произошла революция 1917 года, встал вопрос об отъезде семьи за границу. Всё в одночасье рухнуло: торговля, положение в обществе. Непонятным было будущее. Семью ранее уважаемого купца, члена городской Думы, срочно выселяли из родного дома… Ефрем Ефремович писал прошения в городской Комитет, чтобы какое-то время его семье разрешили жить в своём доме. Ведь на руках была больная жена, две незамужние дочери. Но получал отказ за отказом.
В доме Ефрема Ефремовича городской Комитет решил сделать краеведческий музей, так как это был один из красивейших купеческих особняков в центре города.
Боясь за дальнейшую судьбу семьи, отец по примеру старших братьев решил ехать заграницу. Но мать Кати, не выдержав такого испытания, умерла от скоротечной чахотки. Отъезд пришлось отложить на некоторое время.
Ефрем Ефремович еле держался на ногах от горя. Кате уже было двадцать лет в то время. Теперь, после похорон матери, она ни в какую не хотела уезжать.
— Папа, вы езжайте с Анечкой, ей тут нельзя, зачахнет. А я останусь. Меня обещали при доме, то есть при музее, работником оставить…
— Даже и не думай, Катенька, не мучай меня хоть ты…
— Нет, папа, я не поеду. Тут мама. Я её не оставлю… Кто на кладбище сходит? Тут наш дом. Мало ли что… Вдруг времена переменятся? – переходила на шёпот Катя, — я при доме хранителем. Вы вернётесь…
Отец вытирал слёзы, стоя у окна и глядя на сад, где по-прежнему с усердием трудился Кузьмич.
— Иди, скажи ему, что мы уезжаем. Платить некому больше ему будет. Прощай и дом, и сад.
Но Катя шла в городской Комитет и уговаривала оставить при музее её как смотрителя, а садовника как дворника и уборщика помещений. В Комитете согласились.
Эту новость и сообщила Катя и отцу, и Кузьмичу.
Ефрем Ефремович с Анечкой уехали. Кате разрешили пока жить в самой маленькой угловой комнатке их дома. Теперь они с Кузьмичом получали от городской власти небольшое жалованье и занимались устройством музея. Дорогая мебель, посуда, ковры и самые дорогие картины были вывезены из дома в неизвестном направлении. В комнатах начали устанавливать стенды, экспонаты, оставив кое-что из былого убранства.
Но Кате повезло на встречу с учителем истории – Сергеем Сергеевичем. Он был назначен директором музея. Они подружились. Вскоре музей стал пополняться интересными экспонатами, рукописями, книгами, фотографиями. Катя училась заочно и работала уже в архивах музея.
Редкие письма от Анечки и отца радовали её. Она писала им, звала приехать обратно. Но отец не решался, слишком была большая обида у него на большевиков. В письмах он всегда просил прощения у Кати, что не смог уговорить её ехать с ним, и что они в разлуке, и неизвестно суждено ли им быть вместе…
А Катя была счастлива, что по-прежнему живёт в родном доме, рядом её любимый сад, старенький Кузьмич. Катя вышла замуж за Сергея Сергеевича. Они любили друг друга. Так писала она отцу.
Но семейная жизнь Катеньки была недолгой. Началась война. В первый же год Великой Отечественной пришла похоронка на её мужа, мобилизованного в первых рядах на фронт.
После такой потери Катя стала молчаливее и строже. Она так и не вышла повторно замуж, и не заимела детей. После окончания войны музей стал расширяться. Катя переехала в садовый домик. Кузьмич дожил до Победы и ушёл в мир иной летом 45-го года. Теперь Катя жила в своём стареньком небольшом садовом домишке, который она всегда так любила.
Делая ремонт в музее, ей провели отопление и воду и в садовый домик. Катя радовалась. На другую квартиру она бы не поехала. Она непременно хотела остаться при доме…
Известие от Ани омрачило радость Кати – скончался отец. Но Аня собиралась приехать к Кате. Она мечтала все годы вернуться в Россию, готовилась к этому, лишь больного отца не могла бросить.
Теперь сёстры жили вместе. Аня поразилась тому, что Катя живёт практически в нищете, в садовом домике. Пусть там и две комнатки и теперь тепло, но…
А Катя радовалась сестре и не могла нарадоваться. Шли пятидесятые годы. Трудные, послевоенные. Но сёстры грелись у их бывшего очага. Они могли свободно ходить в музей, к ним относились уважительно. Особенно к Кате, как к старейшей и первой работнице музея.
А они шли в своё прошлое…В свой родной дом. Конечно, многое было тут уже переделано, перестроено. Но сёстры, взявшись за руки шли по дому и молчали. А если начинали говорить, то негромко, шёпотом, словно боясь спугнуть нить тёплых воспоминаний:
— Тут матушка любила вышивать…
— Это папин кабинет. Теперь директор тут…
— Наша с тобой детская…
Даже полы скрипели так же. Вид из окна на реку был тот же. Солнечные зайчики, отражаясь от речной глади, прыгали на стенах в тех же местах, где висели их любимые картины…
И вот Анечки нет. Екатерина Ефремовна теперь ходит проведать и маму, и Аню. «Ну, вот они рядом, вместе», — думает всегда Екатерина Ефремовна. «Аня будто и не уезжала. Мама, наверное, довольна…»
Старушка очнулась от воспоминаний. Уже темнело. Она, отложив вязание на подоконник, встала и по-привычке посмотрела в сад. Он уже был не такой ухоженный и густой. Не стало Кузьмича, и сад захирел. Лишь усилиями Кати ещё содержались несколько клумб, кустов роз да доживали свой век липы.
Через Катину любимую лужайку виднелся дом. Её родной дом. «Хорошо, что в доме музей, — в который раз думала она. – А не под коммуналки пустили. Вот бы тогда беда. А так – стоит наш дом и стоит. Ухоженный, правда, постарел тоже, как и я… Вот такие дела, мамочка… Да…»
